Лиц людей разглядеть отсюда не удавалось, но он знал, что где-то там, в толпе, снуют его соглядатаи. Маттео уже давно перетянул шпионов короля на свою сторону. Некоторые, правда, пытались вести двойную игру, но подобные попытки жестоко пресекались — Советник ревностно хранил свою тайну. Маттео, подумав обо всем этом, нахмурился и невольно скосил глаза на правую руку.Стоящий в двух шагах от него Паррот невольно отпрянул, увидев, как из плотно сжатого кулака Советника быстро вырастает не длинное, но широкое туманное лезвие. Не успев как следует оформиться, превратиться в полноценный клинок, оно исчезло так же неуловимо, как и возникло. Разумеется, Паррот знал о мистических талантах Главного Советника и все же не мог без страха относиться к их проявлениям.— Успокойся, казначей, — заметив реакцию Паррота на его действия, произнес Маттео. — Тебя убивать я не собираюсь. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не вздумаешь пойти против меня. Но, надеюсь, тебе не придет в голову подобное. Мне не хотелось бы завершать начатое одному.— Еще бы, — одними губами улыбнулся Паррот, глаза же его остались холодны как лед. — Без моей помощи вам пришлось бы несладко, да и на первых порах я буду совершенно необходим. Ведь именно я поддерживаю все дело деньгами. Поверьте, мне не так-то легко скрывать отток золота, особенно сейчас, когда война — дело уже решенное и король начал снаряжать армию. Дагмар теперь чуть ли не сам считает монеты, и мне с большим трудом удается отжать кое-что и для вас.— Ждать нам осталось не так уж долго, — успокоил Паррота Главный Советник. — Через десяток дней король Сундарам двинет свою армию на Мэсфальд, вот тогда мы и нанесем удар по Дагмару. Армия будет занята обороной, а склонить горожан на нашу сторону легче, чем кажется. Уже сейчас король непопулярен в народе, его почти никто не поддерживает, кроме ярых фанатиков да личной гвардии. Плюс еще старые друзья в Совете, но этих не стоит брать в расчет — у них не хватит смелости вмешаться. Для острастки можно сразу казнить одного-двух, тогда оставшиеся не посмеют и слова поперек сказать. Армии же будет не до того, чтобы разбираться, за кого приходится воевать, — ей не властитель важен, а город, который она и станет защищать. Солдатам плевать на дворцовые интриги, им важна идея, а не тот, кто эту идею представляет.Казначей взглянул на Главного Советника и покачал головой. Он понимал, что Маттео прав, но его тем не менее не оставляло острое беспокойство. Мало ли что может произойти? Иногда самая незначительная на первый взгляд мелочь может сыграть роковую роль, сгубив весь замысел, каким бы блистательным он ни казался.— Какие конкретные шаги вы собираетесь предпринять, Советник Маттео? — поинтересовался Паррот. — Вы хотите казнить Дагмара прилюдно, предъявив ему обвинение в предательстве Мэсфальда, или же…Казначей не договорил, но сделал весьма красноречивый жест, резко проведя указательным пальцем под подбородком. Главный Советник на миг задумался.— Посмотрим, — пожав плечами, вымолвил он. — Публичную казнь я не собираюсь устраивать в любом случае — от этого не будет никакого прока.— Да, короля нельзя оставлять в живых, ни при каких обстоятельствах, — сказал казначей. — Так же, как и его жену. Дагмар успел издать закон, по которому власть над Мэсфальдом передается только по наследству. Тем более что Кефра беременна. Если родится наследник, то через двадцать лет он вполне может попытаться вернуть себе трон отца.— Если это будет мальчик, — глухо произнес Маттео, сверкнув глазами. — Девчонки нам опасаться не стоит. Но ты прав — Кефра тоже умрет, семью нужно истребить на корню, чтобы в будущем не пасть жертвой собственной беспечности. Недовольные будут всегда — это неискоренимо. Поэтому нельзя полагаться на волю случая.— Но как мы представим все это? — подумав, спросил Паррот. — Хоть король и не пользуется популярностью, но ничем не прикрытое убийство может испортить весь наш замысел. Кто может поручиться, что новый властелин, занявший место былого короля посредством убийства, долго продержится на троне?Главный Советник ухмыльнулся и взглянул на огромный гобелен, висящий на стене за спиной казначея. Да… с момента свержения дракона Варкаррана, правившего Мэсфальдом до Дагмара, прошло уже больше тридцати лет, а вот гобелены в замке никто так сменить и не удосужился. Со стены прямо в глаза Маттео взирал большой черный с золотым отливом Великий Змей. Радужные глаза, начисто лишенные зрачков, казались живыми. Дракон был выткан с особой тщательностью, можно было рассмотреть мельчайшую деталь, даже морщинки в углах плотно сомкнутой пасти и кое-где отслоившиеся чешуйки: тот, кто творил этот гобелен, ничуть не приукрашивал реальность — Великим Змеям этого не требовалось. В отличие от людей.Советник отвел глаза от гобелена и вернулся к прерванному разговору:— Разумеется, сам я убивать Дагмара и Кефру не собираюсь, это было бы в высшей степени глупо и опрометчиво. В то же время не хотелось бы подставлять кого-то из тех, кто так или иначе связан со мной, — не желаю ненужных слухов, которые наверняка появятся в этом случае. Можно, конечно, заставить сделать это одного из солдат, а потом без лишнего шума его устранить. А лучше всего найти кого-то со стороны. Мы официально сместим Дагмара, обвинив в предательстве интересов Мэсфальда, и вместе с супругой отправим прямиком в Черный Замок. Ну а дальнейшее сложностей не вызовет. Представим все так, будто какой-то недовольный тайком пробрался в подземелье, где содержалась королевская чета, и, ослепленный яростью, убил обоих прежде, чем его успели схватить. Он, конечно, погибнет тоже — от рук тюремщиков.— Возможный ход, — задумчиво заключил казначей. — Кое-что нуждается в доработке, но в целом осуществить это не так трудно. Желательно представить этого убийцу шпионом Золона.— Хватит подсказок! — неожиданно взорвался Главный Советник. — Не тебе решать, как все будет организовано. Твоя головная боль — деньги. Не будет денег, на мою благосклонность можешь не рассчитывать.Паррот зло улыбнулся:— Как скажете. Советник Маттео. Я лишь хочу помочь вам…— Вот и хорошо, — почти спокойно ответил Маттео, смотря прямо в глаза казначею. Тот с честью выдержал этот взгляд, даже не попытавшись отвернуться. Советнику это совсем не понравилось.— На все воля богов, — смиренно сказал Паррот, но в глазах его таилась все та же злая усмешка. Маттео, встрепенувшись, хотел было ответить, но почему-то раздумал. Негоже ссориться с ближайшим союзником в такое время. Нет, только не сейчас, сначала нужно расправиться с королем Дагмаром, захватить трон и корону, склонив на свою сторону горожан, а потом можно будет разобраться и с нынешними союзниками. Далеко не все из них устраивали Маттео. Кое-кого можно будет оставить на их постах. Кое-кого надо будет возвысить. А вот некоторых нужно будет осторожно и как можно незаметней убрать. Главный Советник знал людей, которые после восхождения его — Маттео — на трон Мэсфальда захотят получить больше, чем он сможет им дать. От таких придется избавиться, и притом в первую очередь. Казначея также придется казнить — он уже и сейчас проявляет излишнюю прыть. Такие люди нужны, но, если за ними не присмотреть, они становятся довольно опасны. А уследить за каждым Маттео не мог.— Можешь идти, — произнес наконец Главный Советник, оторвавшись от раздумий. — Передай остальным, чтобы были наготове. О деталях и сроках я сообщу дополнительно. Еще есть вопросы?Паррот лишь коротко качнул головой из стороны в сторону и, развернувшись, заторопился к плотно закрытым дверям. Он уже выходил, когда до него долетел негромкий голос Маттео:— Осторожнее, казначей. Осторожнее. Подумай, чем может все обернуться.Когда казначей покинул зал, плотно затворив за собой тяжелые двери из дорогого серого дерева, Маттео неторопливо вышел на середину зала, остановившись прямо напротив гобелена, где был изображен Варкарран. Несколько минут Советник молчаливо смотрел прямо в глаза Великого Змея, пытаясь в самом себе найти ответы на мучавшие его вопросы. А потом заговорил, обращаясь к картине:— Вот как оно получается, Варкарран. Мог ли ты во времена своего правления предположить, что такое возможно? Столкновение интересов двух великих городов… Точнее, битва двух упрямых королей, одержимых гордыней. Мог ли ты себе представить, Варкарран, что-либо подобное? Знаю, не мог, даже если тебе сказали бы, что так когда-нибудь и случится. Все-таки мы слишком разные, чтобы понять друг друга. Не так ли?Гобелен угрюмо молчал. Картины не отвечают людям.* * *— Дагмар, — послышался из-под балдахина слабый голос.— Я здесь, не беспокойся. — Король протянул руку и взял ладонь лежащей на кровати женщины в свою. — Я с тобой, Кефра.Рука королевы была холодна как лед, женщину бил озноб. Дагмар привстал и свободной рукой поправил сбившееся покрывало, оголившее большой бледно-розовый живот.— Спасибо, Дагмар.Король Мэсфальда был донельзя расстроен и обеспокоен. Последние месяцы беременности его жена переносила очень тяжело и почти не вставала с постели. А в эти дни ее состояние особенно ухудшилось. Кефра часто впадала в забытье, ее то знобило, то бросало в жар, да к тому же она начала жаловаться, что перестала ощущать толчки будущего ребенка. Вот это-то больше всего и тревожило Дагмара. К своей жене, как к женщине, он давно охладел, да и не любил ее никогда. Но королю нужен был законный наследник. И сейчас он очень боялся потерять этого мальчика. Пол будущего наследника он проверил в первую очередь, едва узнав, что Кефра наконец забеременела. Для этого Дагмар попросил помощи у мага, которому мог доверять свои секреты, не опасаясь, что кто-либо еще узнает о них. Маг дал твердый ответ — родится мальчик, но что-то в его голосе Дагмару не понравилось, однако в то время король не придал этому большого значения. Зато сейчас, когда здоровье Кефры с каждым днем ухудшалось, он вспомнил о своих былых сомнениях. Дагмар, конечно, не допускал даже мысли, что маг Халиок мог обмануть его, но не сказать всей правды… Так поступать он любил.Король, среднего роста мужчина в черно-золотых одеждах, вздохнул. У него не было ни малейшего желания сидеть с Кефрой весь вечер, но и оставить ее одну он также не мог, хотя у него и были дела поважнее. Например, ознакомиться с положением дел на границе, сегодня он не успел выслушать доклад, поскольку вынужден был торопиться к жене.Дагмар, оторвавшись от своих мыслей, взглянул на Кефру. Та как-то совершенно незаметно уснула и сейчас лежала, одной рукой охватив живот, а другую продолжая держать в ладони мужа. Дагмар, покачав головой, всмотрелся в ее лицо. Он не находил сейчас прежней красоты в этой женщине, красоты, из-за которой он когда-то потерял голову… Когда наваждение прошло — было уже поздно. Сколько ей сейчас? Дагмар напрягся, пытаясь припомнить. Да, точно, сорок семь. Неужели Кефра не могла родить ему ребенка пораньше, когда была еще молода и полна сил?Король стиснул кулак, позабыв, что в его ладони рука женщины. Кефра негромко застонала, но так и не проснулась. Дагмар осторожно вытащил ее ладонь из своей и положил поверх тонкого покрывала.Раньше надо было думать, раньше. Он вполне мог жениться еще раз, однако Дагмар не мог понять, почему же не сделал этого. Ну да поздно теперь локти кусать, время вспять не воротишь.Если Кефра или ребенок погибнут, все пропало. Ему уже навряд ли удастся завести нового наследника. Грядущая война с Золоном спутала ему все карты. Народ ропщет день ото дня все сильнее. Городская стража почти каждый день хватает возмутителей спокойствия, но это не приносит никаких результатов. Даже, скорее, наоборот — волнения усиливаются. Ну да это еще полбеды. До Дагмара начали доходить смутные слухи, будто бы кто-то во дворце пытается занять трон и присвоить его корону. Корону, которая принадлежит ему по праву. Ведь это именно Дагмар больше тридцати лет назад своими руками сорвал ее с головы Великого Змея Варкаррана.Неожиданно взгляд короля уткнулся в один из витражей. Стеклянное панно что-то отдаленно ему напомнило, но он не сразу сообразил, что же именно.— Ну да, конечно, — пробормотал Дагмар, разглядев в витраже набор стекол, напоминающий плоскую цилиндрическую шапку колдуна. Он думал недолго, после чего, бросив косой взгляд на беспокойно спящую Кефру, беззвучно вышел за дверь.— Следи за ней, — бросил он няньке, нетерпеливо ожидающей у входа. — Я скоро вернусь.Проводив внимательным взглядом женщину, тут же скрывшуюся за дверью, Дагмар постоял немного посреди коридора, а затем быстрым шагом направился к лестнице. Дворцовая стража при его появлении замирала и вытягивалась, салютуя прижатой к груди и сжатой в кулак правой рукой, но король даже не глядел на стражников, его сейчас занимало другое.Подкованные сапоги громко цокали о ступени, отзвуки далеко разносились по просторным покоям дворца. Сбегая вниз по лестнице, Дагмар не смотрел под ноги, его взгляд скользил по лицам людей, наполняющих дворец. Кое-кто при виде короля почтительно склонял голову, другие же лишь едва заметно кивали, не пряча глаз и не переставая вести разговор. Только стража и личная гвардия реагировали как должно. Непроизвольно Дагмар скривился — его люди стали брать на себя слишком много, пора бы их слегка приструнить.Спустившись этажом ниже, Дагмар свернул в узкий и высокий коридор, освещенный несколькими факелами. Миновав встретившийся на пути небольшой зал с колоннами вдоль стен, король еще немного прошел вперед, после чего остановился возле одной из дверей. Толстые дубовые доски были тщательно пригнаны друг к другу и скреплены коваными стальными полосами и скобами.Эту дверь здесь поставили специально по приказу Дагмара, которого в свою очередь попросил о том Халиок. Король Мэсфальда не знал, зачем магу это понадобилось, но никогда не спрашивал, предпочитая знать о волшебстве как можно меньше, — он не очень-то его почитал.Маг Халиок с самого рождения обитал во дворце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72