незнакомец по-прежнему спал.
Вернее, делал вид, что спит. Потому что вот уже полчаса, как Очкастый заметил, что какие-то усатые физиономии засматривают в купе через дверное стекло, и беспокойство его всё возрастало...
А поезд летел в ночи, оставляя позади бетонные столбы электропередачи и поблёскивающие при свете звёзд провода.
12. ЭКСПЕДИЦИЯ ПЕРВОЙ КУБИНСКОЙ БРИГАДЫ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.
Товарный вагон немилосердно трясся и дребезжал, как телега по булыжной мостовой. Вокруг стояла кромешная тьма, в открытый проём двери врывался паровозный дым. Бородатые кашляли. Кынчо попала в глаз угольная пылинка. Вихра и Димчо, сидя рядышком, молча размышляли о том, что вот скоро уже граница и тогда они спустятся в эту непроглядную тьму и будут идти всю ночь, пока не дойдут до Белграда.
Поезд то и дело останавливался на маленьких станциях, железнодорожники выстукивали молоточками колёса вагонов, и тогда бородатые затаив дыхание забивались подальше в угол. Потом паровоз, тяжело отфыркиваясь, снова нырял в темноту. На одной из станций, обогнав их, пронёсся мимо сверкающий электропоезд, и бородатые с завистью проводили взглядом его ярко освещённые вагоны... Да-а, совсем другое дело, когда тебя везёт электричество!..
Проходили минуты, а быть может, часы... От тряски клонило ко сну, веки слипались, но бородатые героически боролись с дремотой: каждую секунду может появиться пограничный столб. Следовало быть наготове. Майор Димчо тайком ощупывал в кармане письмо Фиделя Кастро, а Вихра проверяла, на месте ли зашитый в рукав жакетки список с двадцатью двумя пунктами. И думала о том, нужно ли добавить ещё один, двадцать третий по счёту, а именно: "Он должен побывать на Кубе". Она решительно обернулась к Димчо и спросила:
- Тебе нравятся фиорды?
- Мне нравятся каналы на Марсе, - ответил он. Это её раздосадовало, и она задала следующий вопрос:
- А Брамса ты любишь?
- Ничего, - сказал он, - но больше всего я люблю Жюля Верна и Джека Лондона.
Вихра рассердилась и решила задать самый главный вопрос:
- Майор, а у тебя какой рост? Димчо страшно смутился. Дело в том, что он немного низковат, и это его очень огорчает. Чуть не ежедневно занимается он на турнике и кольцах, чтобы поскорее вырасти.
- Ну... метр пятьдесят восемь, - нерешительно ответил он, приукрасив истину на три сантиметра.
Вихра горестно вздохнула и отвернулась. Увы, Майор не отвечал ни одному из двадцати двух требований! Может быть, только новому, двадцать третьему: он побывает на Кубе!
В этот момент она заметила заводские огни. Подошла к перекладине и залюбовалась величественной панорамой: мощные прожекторы, дуги электросварки, сверкающие жерла высоких печей, проносящиеся по воздуху вагонетки, внизу ползущие грузовики, человеческие фигурки, а в центре всего - высоченная труба, на которой то зажигаются, то гаснут буквы "БКП".
- Кремиковцы! - воскликнула она в восхищении.
Бородатые повскакали на ноги и высунулись наружу. У всех захватило дух от этого великолепного зрелища.
Вдруг Майор Димчо вздрогнул и обернулся к Вихре:
- При чём тут Кремиковцы? Ведь мы едем на запад? А Кремиковцы - к востоку от Софии!
- Верно! - оторопело проговорила Вихра.
Все разинули рты: что за история с географией?
- Никакие это не Кремиковцы! - решительно заявил Димчо. - Это, наверно, какой-нибудь новый секретный завод!
Его слова успокоили интербригадовцев, и они снова расположились в углу вагона. А паровоз, устало пыхтя, полз дальше, оставляя за собой длинный хвост искр. Огни Кремиковцев уплывали вдаль...
13. ЭКСПЕДИЦИЯ ВТОРОЙ БРИГАДЫ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.
Обогнав тихоходный товарный состав, электровоз продолжал свой бег сквозь ночную тьму.
Рони Дакалка не спускал с Очкастого глаз. Само собой разумеется, он не прилип носом к дверному стеклу, а, как опытный детектив, встал в конце коридора и притворился, будто любуется пролетающим за окном пейзажем.
Поезд остановился на какой-то маленькой станции с островерхой башенкой одной из тех захудалых станций, где много пчелиных ульев и всего один служащий, Рони Дакалка прочитал: "Яблоково". С поезда слезла какая-то старушка с узелком, дежурный поднял флажок, электровоз дал свисток, и колёса завертелись.
Разглядывая забавную башенку на станционном здании, Рони Дакалка вдруг услыхал подозрительный шум. Быстро обернувшись, он успел заметить, что Очкастый бежит к выходу с чемоданом в руке. Пока Рони приходил в себя от изумления, Очкастый открыл дверь, сбросил чемодан на землю и соскочил вниз. Секундой позже Рони был уже на площадке, но не увидел ни пассажира, ни чемодана. Ему лишь почудилось, будто из соседнего вагона тоже кто-то соскочил на землю. Поезд быстро набирал скорость. Рони всего мгновение колебался: спрыгнуть или не спрыгнуть? И решил, что рисковать не стоит. Он не испугался, ничего подобного! Просто благоразумие взяло верх, и он кинулся в свой вагон:
- Удрал! Выбросил на ходу чемодан и удрал!
- Растяпа! - наскочил на него Наско Некалка. - Как теперь быть? Вдруг в чемодане бомба? Кремиковцы взлетят на воздух! Надо его поймать во что бы то ни стало... Я спрыгну!
Он опустил окно, выглянул наружу: темно хоть глаз выколи да и страшновато - прыгать на всём ходу. Недолго думая Наско сделал самое правильное: дёрнул тормозной кран.
Раздался рёв, треск, скрежет. Вагон тряхануло так, что усатые попадали на пол вместе со своими рюкзаками. Поезд остановился.
- Давай! - крикнул Наско и первый подхватил свои вещи.
Пока остальные пассажиры спросонья выглядывали в окна и осведомлялись друг у друга, что произошло, Вторая Африканская бригада выбралась из вагона и скрылась в близлежащих яблоневых садах"
Притаившись за стволами деревьев, ребята видели, как из темноты вынырнул какой-то товарный поезд - наверно, тот самый, который они недавно обогнали. Проводница тревожно посигналила фонарём, и он медленно остановился всего метрах в ста от электропоезда. С паровоза спрыгнул машинист, стал о чём-то оживлённо говорить с проводницей.
- Если бы нас поймали, - проговорил Рони Дакалка среди общего молчания, содрали бы двести левов штрафа за самовольную остановку поезда.
Эта здравая, но малодушная реплика была оставлена без внимания, потому что мысли у всех были заняты незнакомцем с чемоданом. Кто знает, быть может, он уже собирается взорвать Кремиковцы, поджигает запальный шнур?
Наско Некалка опустился на корточки возле собаки и сказал, глядя ей прямо в глаза:
- Никиж, слушай внимательно. Вопрос жизни и смерти. Ты понял? Жизни и смерти! Мы должны разыскать того человека, который пнул тебя ногой. Помнишь? Того самого, который сидел в купе, с чемоданом. Он где-то там. Ищи!
"До чего же люди глупы! - подумал про себя Никиж. - По сто раз твердят одно и то же. У этого человека так ужасно пахнут ноги, что я его распознаю среди миллиона людей. Кроме того, у меня с ним личные счёты. Конечно, найду!"
И он рванулся куда-то под яблони. Саша Кобальт Болокуду устремился за ним, на ходу доставая из колчана стрелы и натягивая тетиву лука. Наско Некалка приготовил лассо, а Рони Дакалка - фонарик...
14. ПЕРВАЯ КУБИНСКАЯ БРИГАДА У ПОГРАНИЧНОЙ ЗАСТАВЫ.
Когда товарный состав оглушительно заскрипел тормозами и впереди засветился фонарь проводницы, Майор Димчо поднял по тревоге свою уснувшую бригаду.
- Приехали! - шёпотом сообщил он. - Надо выходить. Видите впереди электропоезд? Сейчас пограничники проводят проверку там, а как закончат, примутся за нас. Надо спешить.
Они похватали рюкзаки, оборудование и соскочили на землю.
Ночь была безлунная, только сияние звёзд освещало вагоны. Привыкнув к темноте, бородатые быстро сориентировались на местности. Позади них, неподалёку, светились окошки невысокого здания с островерхой башенкой.
- Это погранзастава, - объяснил Майор. - Держаться от неё подальше. По ту сторону - Югославия!
На всякий случай он достал светящийся компас, повертел его туда-сюда и установил, что запад - как раз в той стороне, где застава с островерхой башенкой.
Построились цепочкой и двинулись в путь: впереди - командир Майор Димчо, замыкающая - комиссар Вихра.
Внезапно тишину ночи прорезал пронзительный свист. Бородатые испуганно замерли, ожидая, что за этим последуют выстрелы, но уже в следующее мгновение сообразили, что это просто свисток электровоза. Спрятавшись за деревьями, они проводили взглядом длинный состав, который долго тянулся вдоль садов и наконец исчез за поворотом дороги. Вслед за ним тронулся с места и старенький паровозик, потащив за собой товарные вагоны.
Именно тогда до них вдруг отчётливо дошло, что пути назад отрезаны, возврата нет, они одни, совершенно одни в темноте ночи. У Майора перехватило горло, предательски задрожали колени, ноги отказывались идти. Было тихо и жутко. Над головой поблёскивали равнодушные звёзды, яблони вокруг застыли в тревожном безмолвии. Майор почувствовал в своей руке чью-то тёплую ручонку: это был Кынчо.
- Димчо, я боюсь, - шепнул самый юный интербригадовец. - Страшно...
- Вот глупый! Что тут страшного? - постарался его подбодрить командир. Ещё пять минут, и мы в Югославии.
Из арьергарда донёсся голос комиссара:
- Эй, впереди, что там у вас? Почему встали? Этого было достаточно, чтобы страх Димчо мгновенно рассеялся. Сжав в своей руке трясущиеся пальцы Кынчо, он решительно шагнул в темноту, под бесстрастные звёзды и безмолвные яблони.
Они шли, шли долго, энергично, молча, стараясь не шуметь. Только их шаги негромким эхом отдавались в тишине ночи, и вскоре здание заставы с островерхой башенкой осталось далеко позади.
"Ещё немножко, - думал Майор, - ещё немножко, и мы будем по ту сторону границы. А стоит нам туда перебраться, можно будет отдохнуть, поужинать и уж тогда продолжить путь прямо на Белград".
- До чего есть хочется! - умоляюще произнёс Кынчо.
- И мне, - раздался сзади чей-то голос. Поскольку Майор сам тоже умирал от голода, он объявил пятиминутный привал. Сели на траву, развязали рюкзаки и, посвечивая себе фонариками, принялись уплетать, согласно программе, хлеб и сахар. В жизни не ели они ничего более вкусного. Правда, немного мешали бороды.
Тут, откуда ни возьмись, появилась собака. Она выскочила из-за деревьев, бросилась к Кынчо, чуть не повалив его на землю, потом к остальным...
- Никиж! Никиж! - загалдели все, обнимая тёплое тельце собаки.
- Что я вам говорил? - самодовольно воскликнул Майор. - Всё это время он бежал за нами и, несмотря ни на что, догнал! Вот что значит верный друг!
Они снова расселись вокруг рюкзаков, достали самую вкусную еду, какая была, стали кормить Никижа, но тот не проявлял к еде никакого интереса и всё порывался вернуться туда, в ту сторону, где остались сады.
- Сидеть! - прикрикнул на него Майор. - Здесь пограничная зона. Замри!
Никиж повиновался с явной неохотой. Сел рядом с Вихрой, но глаза его были устремлены вправо, на сады.
Вкусный ужин, радость по случаю возвращения собаки, мысль о том, что они уже почти на Кубе, рассеяли все тревоги и страхи. Бородатые прилегли на траву, устремив глаза в небо. Там, в вышине, был Марс - былая их мечта. Димчо думал о том, что после возвращения с Кубы надо будет непременно организовать новую экспедицию на Марс. На это г раз он обязательно возьмёт с собой Вихру... А Вихра то разглядывала свою длинную бороду, то уносилась мечтательным взглядом туда, к гирлянде Млечного Пути, думая о двадцатом пункте своего списка - любви к Брамсу...
- Майор, - шёпотом спросила она, - а кого ты всё-таки любишь больше Брамса или Иоганна Штрауса?
- Брамса! - без колебаний ответил он. Ответ безумно её обрадовал, и она сказала:
- Давай тогда включим радио, послушаем музыку. Может, поймаем Четвёртую симфонию.
Майор подумал было, что здесь, в пограничной зоне, это небезопасно, но не нашёл в себе силы отказать Вихре. Вытащил из рюкзака рацию, включил, повернул ручку...
Раздалось лёгкое жужжание, потом мешанина из звуков оркестра, морзянки, песен, джазовых танцев. Майор упорно искал Четвёртую симфонию Брамса, но её нигде не было - он перепробовал всю шкалу. Неожиданно в эфире прогремел громкий, всё заглушавший голос:
- Внимание! Внимание! Диверсанты направляются к реке. У них чемодан с адской машиной... Мы идём по следу... Нуждаемся в помощи... Кремиковцы под угрозой! Готовится взрыв... Всех поднять на ноги! Следите за нашими световыми сигналами! Перехожу на приём.
15. ОКОНЧАНИЕ ВЕЛИКОГО ПОХОДА ДИНАСТРОНАВТОВ.
В лесочке наступила напряжённая, тревожная тишина. Майор Димчо чувствовал, как стучит кровь в висках.
- Слыхали? - прошептал он. - Диверсанты!
- Это не Сашин был голос? - спросил Кынчо.
- Какой Саша, дурачок! - усмехнулся Майор. - Саша уже в Стамбуле. Это наши пограничники зовут на помощь.
- Надо помочь! - сказала Вихра.
- А Куба как же? - снова спросил Кынчо.
- Сначала Кремиковцы! - решительно бросила Вихра, поднимаясь.
- Но у диверсантов адская машина! - робко попытался возразить Кынчо.
- Подумаешь! - сказал Майор. - Обезвредим... Надо ответить пограничникам.
Он переключил рацию и заговорил в микрофон:
- Внимание! Внимание! Говорит группа патриотов. Ваш зов услышан! Идём к вам! Держитесь до конца, до последнего вздоха! Следим за вашими сигналами...
Он убрал рацию в рюкзак, взял в руки браунинг Симеона Бесстрашного и решительно двинулся в путь.
Никиж, который только того и ждал, пулей устремился вперёд!
Вскоре они заметили световые сигналы: чей-то фонарик мигал, то зажигался, то гас. Бородатые ускорили шаг. Сердца их колотились так, что, казалось, вот-вот выскочат из груди, ноги подкашивались, но они продолжали идти. Неудержимый порыв увлекал их вперёд.
Лес внезапно кончился, и перед ними открылась озарённая звёздами широкая поляна в обрамлении высоких деревьев. Слева - речушка; справа полуразвалившаяся хижина; посередине - два тёмных человеческих силуэта, на которые медленно надвигалась цепочка из шести усатых гномов. Первая бригада тоже мгновенно развернулась в цепь, замкнув таким образом кольцо, неумолимо стягивавшееся вокруг диверсантов, которые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22