- Давайте возьмём что-нибудь! Повезём в Африку в подарок местным жителям. Они ведь ходят раздетые!
Предложение было дельное, и династронавты принялись рыться в шкафах: вдруг отыщется что-нибудь подходящее для Южной Африки. А для проверки - подходящая вещь или нет - стали примерять на себе. Рони выкопал мундир гитлеровского генерала и тут же в него облачился. Миша Эквилибрист с превеликими муками напялил через голову средневековую кольчугу, а Саша Кобальт Болокуду влез в мохнатый овечий тулуп - вроде тех, что носили наши прапрапрадеды в незапамятные времена.
Только Димчо не поддался искушению и продолжал хладнокровно искать то, ради чего они сюда пришли. И, конечно, нашёл. Это находилось в небольшом сундучке за шкафами.
- Есть! - закричал Майор.
Все столпились вокруг него, выставив вперёд зажжённые фонарики, вытаращив от радости глаза: сундучок был доверху набит бородами, усами, париками, косами, бакенбардами... На любой вкус! Кудрявые и гладкие, русые и чёрные, длинные и короткие. Словом, настоящий клад!
Находка вывела династронавтов из равновесия. Как безумные набросились они на сундук, стали рыться, хватать что попало, а потом принялись перед зеркалами примерять бороды, усы, парики, косы, хохоча, толкаясь, гримасничая...
Рони Дакалка, не снимая генеральского мундира, прилепил к верхней губе гитлеровские усики и разразился речью на немецком языке. Миша Эквилибрист приклеил себе длинные чингисхановские усы и в кольчуге стал похож на средневекового воина. А Вихра прицепила бороду, подвязала длинные русые косы и, как была, в платье Марии Стюарт, пустилась отплясывать "Ча-ча-ча". Тут мальчишки с радостью убедились в том, что Вихра - всё та же Вихра, их подружка, боевой комиссар и астронавт.
Живописнее всех загримировался Саша Кобальт Болокуду. Он умудрился прицепить сразу две бороды - одну слева, другую справа - и четыре огромных уса: одни закручены кверху, другие свисают чуть не на грудь, как у китайского мандарина.
Кто знает, сколько ещё продолжалось бы это шумное ликование, если бы неожиданно откуда-то издалека не донёсся стук захлопнувшейся двери. Династронавты замерли на месте, прислушиваясь... Кто-то, шаркая ногами и кашляя, с ворчанием поднимался по лестнице.
В тот вечер дежурный вахтёр телецентра дядя Пешо проявлял особую бдительность, так как режиссёр Антон Антонов перед уходом раз сто наказывал ему смотреть в оба. Вот почему дядя Пешо, несмотря на простуду и кашель, решил обойти здание и проверить, всё ли в порядке. Уже на втором этаже он с удивлением обнаружил, что дверь в аппаратную открыта. Выругав про себя техников, столь небрежно относящихся к социалистической собственности, дядя Пешо захлопнул дверь и продолжал обход. Других нарушений как будто не было, и он вернулся в свою комнатку возле главного входа. Сел у окошечка, в которое ему было видно каждого входящего и выходящего, и стал смотреть в оба. Но поскольку никто не входил и не выходил, он достал из ящика истрёпанную книжку "Убийство на улице Морг" и углубился в чтение этой жуткой истории.
...Когда шаги на лестнице наконец затихли, династронавты собрались в обратный путь. Время дорого, был уже час ночи, приближался долгожданный день "О". Майор Димчо напихал в рюкзак всевозможные усы и бороды да ещё на всякий случай прихватил несколько париков и кос. Костюмы за ненадобностью (не повезёшь ведь южноафриканским неграм гитлеровские мундиры!) повесили обратно в шкаф. Разгримировались, привели себя в обычный вид. Только Саша Кобальт Болокуду так и остался в овечьем тулупе, с двумя бородами и четырьмя усами, не мог себя заставить расстаться с ними.
Они тихонько вышли из костюмерной, закрыли за собой дверь и стали спускаться вниз. Спускаться, как известно, легче, чем подниматься. Минуты через две они уже были на втором этаже. И остолбенели: дверь в аппаратную заперта! Та самая дверь, которую они нарочно оставили открытой, чтобы выбраться отсюда на улицу. Майор дёрнул - увы, дверь захлопнута на английский замок. Как быть? Как выйти отсюда?
Провели летучку. На повестке дня один вопрос:
"Как выбраться?" Установили, что существуют три способа. Первый - взорвать замок динамитом; второй - выпрыгнуть из окна двадцатого этажа и третий - выйти через главный вход, мимо комнаты вахтёра. Первая возможность была отвергнута: от динамита столько шума! Вторую тоже отбросили - лень было снова взбираться на верхотуру. Оставался третий путь, самый опасный, но зато достойный династронавтов: через главный вход. Идти решили в следующем порядке: впереди Саша Кобальт Болокуду, потому что, если вахтёр случайно преградит ему путь, Саша в два счёта с ним справится. Потом идёт Рони Дакалка, затем Майор с трофеями, потом Вихра, и последним, в арьергарде, - Миша Эквилибрист.
До комнатки вахтёра оставалось не больше двадцати шагов. Саша набрал в лёгкие побольше воздуху и смело двинулся вниз...
В эту-то минуту дядя Пешо как раз и погрузился в чтение. В книге рассказывалось о таинственном убийстве, которое совершила в Лондоне одна обезьяна. Задушив свою жертву, обезьяна запихала труп в каминную трубу. Бр-р-р! У вахтёра дрожь прошла по коже, когда он представил себе косматое чудище с огромными лапами и низким лбом.
В разгар чтения ему вдруг послышался подозрительный шум. Дядя Пешо приподнял стекло в окошке - кто-то спускался по лестнице. Старик поспешно включил свой фонарик и в ярком луче света увидел перед собой орангутанга... Только этот был пострашнее лондонского: длинная мохнатая шерсть, клетчатая рубаха, узкие штаны, две бороды, четыре уса и такие космы на голове, что сердце славного стража не выдержало, и он рухнул на пол без чувств...
5. У СЕРЖАНТА МАРКО ВЫДАЛОСЬ БЕСПОКОЙНОЕ УТРО.
Да, этот день начался для участкового уполномоченного весьма неспокойно. По дороге в управление милиции, где он хотел посоветоваться с шифровальщиком, что могут означать таинственные цифры, переданные накануне подпольными рациями, ему повстречался товарищ Антонов. Сержант с трудом узнал своего соседа: режиссёр шёл как потерянный, сам не свой, взъерошенный, небритый, без галстука, шёл и бормотал себе под нос что-то невнятное.
- Что случилось, товарищ Антонов? - с участием спросил сержант.
Тот взглянул на него пустыми глазами и произнёс с беспредельным отчаянием:
- У меня похитили усы... И бороды... Сержант решил, что его знаменитый сосед слегка тронулся.
- Но у вас никогда не было ни бороды, ни усов... Товарищ Антонов жалобно покачал головой:
- Да не мои усы... Моей картины... Триста семьдесят бород и четыреста два уса! Не считая париков... бакенбардов... кос... Пропала массовка...
Он чуть не плакал.
- Кто же это сделал? - спросил сержант. Товарищ Антонов сокрушённо пожал плечами.
- Откуда я знаю? Наверно, кто-нибудь из моих завистников. Те же бандиты, что устроили помехи в телевизорах. Сначала сорвали мне две передачи, теперь губят фильм, который принёс бы мне мировую славу.
И он побрёл домой - несчастная жертва коварной судьбы. Жена немедленно вкатила ему солидную дозу касторки.
Сержант помчался в управление. Со вчерашнего дня, после злополучного происшествия с контрабандистом и вечерних передач подпольных раций, мучительное сомнение терзало его сердце, и он размышлял и допытывался, допытывался и размышлял...
В управлении он застал вахтёра телестудии, дядю Пешо. Тот как раз давал показания. Всё ещё не придя в себя от пережитого ночью ужаса, он упорно твердил, что хищение совершено обезьяной.
- Обезьяной? - недоумевал следователь.
- Да, обезьяной! С двумя бородами и четырьмя усами! И вот с этакой шерстью! - Дядя Пешо широко развёл руками. - Честное слово!
- Вы вчера, случайно, не выпили? - спросил следователь.
- Я, когда заступаю на пост, капли в рот не беру! - торжественно заверил его дядя Пешо.
- Гм... А чем вы были заняты, когда появился... э-э... скажем, когда появилась эта обезьяна?
- Караулил! - ответил дядя Пешо, забыв упомянуть об "Убийстве на улице Морг".
- Что ещё было похищено?
- Больше ничего. Один тулуп, бороды, усы, косы...
- Нет ли повреждений в аппаратуре?
- Ничего не тронули.
- Не оставила ли эта ваша "обезьяна" каких-либо следов?
- Оставила. Я нашёл это в костюмерной. И дядя Пешо показал на ледоруб.
- С каких это пор обезьяны стали пользоваться ледорубами? - спросил следователь.
Сердце сержанта Марко учащённо забилось, и таинственное шестое чувство великих сыщиков снова заговорило в нём. Ледоруб... Не династронавтам ли он принадлежит? Разве не с его помощью проникли они в канал в тот памятный день, когда было найдено предсмертное письмо Симеона Бесстрашного? Сержант Марко лихорадочно прикидывал: на телестудии ничего ценного не взято; кинокамеры, приборы, киноленты - всё на месте, только усы и бороды... Кому могла прийти в голову столь бессмысленная затея? Ясно - только династронавтам. Только в их мозгу могла зародиться такая бредовая мысль. Этот ледоруб - последнее и решающее доказательство: 1) что пираты эфира - это династронавты; 2) что похитители бород, усов и кос - тоже династронавты; 3) что воры, которые шарят по чужим чердакам, - всё те же династронавты. Неизвестной остаётся только личность контрабандиста из серой "Волги" № Б 66-17...
Придя к этому важному заключению, сержант отправился в ракетный центр с твёрдым намерением на этот раз арестовать Федерацию - всю, в полном составе и заставить её во всём признаться. Вошёл во двор, огляделся - ни души. Наведался в соседние дворы - и там никого. Тогда он пошёл обходом по кварталу, заглядывая во все углы и закоулки.
Вот только в сарай, за которым помещался ракетный центр, он заглянуть позабыл...
6. ДЕНЬ "О".
...А догадайся он заглянуть в сарай, он бы застал там всю Федерацию, да ещё как раз в тот момент, когда они делили ночные трофеи...
Первой Кубинской бригаде достались все бороды, Второй Африканской - усы. Фанни вдобавок отдали две косы, которым она очень обрадовалась. Косы, правда, были русые, но что за беда! Она решила прицепить их сегодня же, не откладывая.
Вместе с бородами и усами интербригадовцы получили ещё по пузырьку УК (универсального клея). Рони Дакалка сказал, что это самый липучий клей на свете - всё, что хочешь, клеит: дерево, кожу, стекло, бороды, сталь, усы...
Так начался великий день "О".
День, потребовавший от всех интербригадовцев большого напряжения сил и военной хитрости. Предстояло преодолеть множество трудностей: купить билеты на проезд, попрощаться с Роландо и Сисулу-Каба, проститься с родителями, не вызвав их подозрений, и незамеченными добраться до вокзала. Разведка установила, что поезд к западной границе отправляется в 20. 45, а к южной - в 21 час. Следовательно, все задачи должны быть решены к 18 часам.
Штаб разработал для обеих экспедиций подробный план. Главными пунктами в нём были следующие:
а) Каждая экспедиционная группа сходит с поезда на некотором расстоянии от границы.
б) Границу переходить в темноте и немедленно направляться соответственно в Белград или Анкару.
в) Там обе группы должны явиться - одна в кубинское посольство, другая - в посольство Гвинеи, объявить себя политэмигрантами и попросить паспорта... А дальше уже всё пойдёт как по маслу.
Разработав стратегию и тактику похода, интербригадовцы отправились в обсерваторию. Они знали, что Роландо сейчас находится там - у него в этот день был экзамен по астрономии.
...По двору обсерватории сновали студенты с книжками в руках. Они дрожали, нервно грызли ногти, в который раз листали тетради, с замиранием сердца ожидая минуты, когда их вызовут в домик с куполом.
Майор Димчо попросил одного из студентов найти Роландо. Кубинец вскоре появился. Его вид страшно разочаровал династронавтов: ничего, ну ничегошеньки героического и партизанского в нём в эту минуту не было. Бледный, невыспавшийся, одет в самый что ни на есть обыкновенный костюм, так же грызёт ногти, как остальные, а борода, великолепная борода, выросшая в Сьерре-Маэстре, спуталась и обвисла.
- Скоро моя очередь, - жалобно простонал он. - А я всё перезабыл! Всё! Если мне достанется Луна, я погиб!
Наско Некалке стало от души жаль его.
- Компаньеро Роландо, - ободряюще сказал он, - если вам достанется Луна, имейте в виду: там есть жизнь. Честное слово! Я своими глазами видел на Луне животное!
Кубинец так и ахнул:
- Какое оно на вид?
- Ну... вроде динозавра... Только побольше,.. Представьте себе Никижа. Только ростом с гору, а хвост - как отсюда до Марса...
- Хорошо-хорошо... Буду иметь в виду... - сказал обнадёженный Роландо. Но всё-таки лучше бы она мне не досталась, потому что знаешь, Наско, какое дело? В книгах пишут, что на Луне жизни нет...
- Даже самые крупные учёные иногда ошибаются! - мудро заметил Наско. - Не верите мне - спросите Кынчо.
Покончив с научным спором, интербригадовцы сообщили Роландо, что пришли прощаться, потому что сегодня вечером уезжают на Кубу.
- Правда? - рассеянно проговорил кубинец. - Ну что ж, прекрасно, тогда до свиданья, счастливого пути и привет Фиделю.
И побрёл к домику с телескопами, точно на заклание, повторяя про себя вновь приобретённые сведения о живом существе на Луне... Однако на полдороге он, вспомнив что-то, обернулся.
- Эй, Наско! Что у тебя по арифметике? - спросил он страдальческим, усталым голосом.
- Пара! - мрачно ответил Наско.
Удивительное дело! Это коротенькое слово заставило Роландо встряхнуться. Он вдруг словно стал выше ростом, к нему вернулась величавость осанки, борода воинственно вздёрнулась, глаза запылали. Нет, это был уже не студент перед экзаменом. Это снова был герой Сьерры-Маэстры, лейтенант Роландо Доминго Хосе Мария Рамон Мансано де Эррера!
- Слушай, Наско! Только посмей поехать на Кубу с двойкой! Только посмей! Раз Фидель сказал: надо шестёрку, - значит, надо шестёрку! Понял? И ни на один балл меньше. Я пошёл! Патриа о муэртэ!
Он вскинул кулак и твёрдой поступью зашагал к домику, где его ждал экзаменатор. Нет, уже не на заклание шёл он, а на штурм сияющих высот Науки! Пускай достаётся Луна - ему неведом страх!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22