Времени для праздных разговоров не было, всё шло по-деловому, потому что Фанни каждую минуту могла заговорить, и тогда милиция оцепит город и вокзал. Командиры бригад быстро провели проверку личного состава, а личный состав - проверку снаряжения и оборудования.
Через какие-нибудь пятнадцать минут предстояло расстаться, и думать об этом было мучительно. Столько времени вместе, а теперь - одни держат путь в Америку, другие - в Южную Африку.
Тяжелее всех было Майору Димчо, который даже самому себе не смел признаться в том, что всё дело в предстоящей разлуке с Вихрой. Он не заговаривал с ней, не поднимал на неё глаз и с деланным безразличием помогал ей подтянуть лямки рюкзака... Она тоже была взволнована. При одной мысли, что через час они уже будут далеко друг от друга, к глазам подступали слезы.
- Пора! - торжественно провозгласил Майор. - Приступим!
Долгожданная минута наступила. Достали пузырьки с клеем, кисточки и, помогая друг другу, прилепили себе бороды и усы. Всё было как нельзя лучше: никто, решительно никто не смог бы теперь их узнать! Рони Дакалка захихикал, но его быстро призвали к порядку: до смеха ли теперь? Никиж таращил глаза, пытаясь догадаться, зачем его друзья затеяли такой маскарад: всё равно он по запаху распознает каждого.
После того как Наско прицепил себе внушительную энгельсовскую бороду, случились два непредвиденных события. Во-первых, Наско вдруг резким движением сорвал свою бороду.
- Я не еду! - решительно заявил он. Все даже попятились от изумления.
- Не еду! - повторил он. - Вдруг Фидель Кастро спросит, какая у меня отметка по арифметике? Что я ему скажу?
Эта мысль давно терзала интербригадовцев, но никто не осмеливался выразить её вслух, потому что, в конце концов, не оставлять же Наско здесь!
Все молчали, пытаясь найти выход из положения. С вокзала долетали паровозные гудки и запах жареного мяса. Думать следовало быстро, потому что до отхода поезда оставалось всего полчаса.
Рони снял очки и взволнованно сказал:
- Придумал! Пускай Наско едет с нами, в Африку. Там неважно, что у него по арифметике!
- А как же с языком? Я по-африкански не понимаю! - спросил Наско, воспрянув духом.
- Подумаешь! Пока доедем, выучишь. Наско ещё колебался, когда произошла вторая неожиданность. Вихра отлепила усы и каким-то странным, чуть ли не сердитым тоном сказала:
- Хорошо! Меняемся. Ты поезжай в Преторию, а я - на Кубу. Так и быть!
Наско не заставил себя просить и охотно обменял свою энгельсовскую бороду на Вихрины усы. И никто, ни один человек не понял истинных причин, побудивших Вихру так поступить, - никто, даже Майор Димчо, чьё сердце сейчас прыгало от радости. Впрочем, сама Вихра тоже ничего не понимала, потому что Майор не отвечал ни одному из требований в её списке...
Итак, всё было готово! Интербригадовцы построились - бородатые, усатые, внушительные, торжественные. Наступила минута прощания.
- До свидания! - голосам, исполненным мужества, сказал Майор Димчо. Патриа о муэртэ!
- До свидания! - столь же мужественным голосом ответил Саша Кобальт Болокуду. - Хоройя а кани!
Они пожали друг другу руки и в знак приветствия вскинули вверх кулаки.
Грандиозный, незабываемый миг - несмотря на прозаический запах жареного мяса.
У Майора от волнения перехватило горло.
Он нагнулся, взял на руки Никижа и повернул было к вокзалу, но его остановил Саша.
- Эй! Ты зачем взял собаку?
- А кто же, по-твоему, её возьмёт? - ощетинился Майор. - Она познакомится с Фиделем, будет охотиться на диверсантов и аллигаторов.
- Хо-хо-хо! - заорали Чёрные, в том числе их новобранец Наско. - Никиж поедет с нами! В Южной Африке опасней, там белые расисты и ядовитые змеи.
- На-ка, выкуси! - вдруг крикнул Майор.
- Это ты мне? - поинтересовался Саша Кобальт Болокуду.
- А кому же?
- Вот как сейчас дам, тогда узнаешь!
- А ну дай, попробуй!
Они встали друг против дружки, угрожающе сопя.
Саша потянулся за собакой. Майор его отпихнул, оба упали на землю и покатились. Полетели в стороны пух, клочья волос...
Давно, очень давно не разыгрывалась в Федерации столь постыдная сцена, с того памятного дня, когда был подписан Договор о слиянии астронавтов и динамичных.
Никиж, который всё это время смирненько стоял в сторонке, дивясь, какая муха укусила династронавтов, внезапно зарычал, затявкал. Потом с воинственным видом выбежал на мостовую, где в этот момент проезжала какая-то серая "Волга". Машина медленно подкатила к вокзалу. Никиж бросился к ней.
- Никиж удрал! - пискнул Кынчо. Димчо и Саша поднялись с земли. Усы и борода заметно поредели.
- Как - удрал?
- А вот так! На вокзал побежал. - Видали, что вы наделали, ослы несчастные! - Сами вы ослы!
Династронавты бросились на вокзал. Обегали все залы ожидания, шныряя между пассажирами, багажом. Искали Никижа на перроне, заглядывали под вагоны, побывали в ресторане, в служебных помещениях, в туалетных комнатах, в телефонных будках - нигде ни следа. А пассажиры с любопытством разглядывали гномиков с бородами и усами, принимая их за артистов французского цирка "Париж смеётся", только что приехавшего в Софию на гастроли.
10. ЭКСПЕДИЦИЯ ПЕРВОЙ КУБИНСКОЙ БРИГАДЫ НАЧАЛАСЬ.
Интербригадовцы перевернули вокзал вверх дном, но Никиж как сквозь землю провалился. А на часах уже было восемь тридцать... Восемь сорок... Восемь сорок четыре... Раздался первый звонок, громкоговоритель прохрипел что-то невнятное:
- Внимание, внимание... Поезд... хр-хр-хр... отправляется... хр-хр-хр... минут от хр-хр-хр... платформы... Пассажиров просят занять... хр-хр... ста...
Майор Димчо остановился, прислушался. Вокруг него сразу собрались все Красные.
- Наверно, наш, - сказала Вихра.
- Почём ты знаешь? - спросил Майор отдуваясь.
- Ведь наш поезд отходит в двадцать сорок пять?
- Ну конечно! - сказал Майор. - Скорей, а то уйдёт!
- А Никиж? - спросил Кынчо.
- Придётся без него, - сказал Майор. - Он пёс верный и обязательно нас нагонит. Спорим?
Спорить никто не стал, потому что никому не верилось, что собака может бежать быстрее паровоза.
- А какой поезд наш? - спросил кто-то. Оглянулись. Вокруг было великое множество поездов, людей, чемоданов, тележек для багажа. В самом деле, в какой поезд садиться?
И вдруг на третьей платформе скрипнул колёсами длинный состав, в котором было два пассажирских и с десяток товарных вагонов.
- Сюда! - завизжал Кынчо и первый ринулся к поезду.
Майор помчался за ним, нагнал последний вагон, схватился за поручни и подтянулся. С его помощью вскочили в вагон и все остальные. Поезд набирал ход и вскоре уже быстро летел вперёд.
Запыхавшиеся, раскрасневшиеся бородачи огляделись: вагон был товарный, большой, крытый, из тех, на которых написано: "66 человек, восемь лошадей". По стенам слева и справа тянулись скамьи. Середина пустая. В вагоне - никого. Они побросали рюкзаки на пол и сбились у открытой двери за низкой перекладиной, которая загораживала вход. От волнения никто не мог произнести ни слова: последние огни Софии исчезали из виду, где-то вдали таяла тёмная громада Витоши, сверкали алыми огоньками антенны телевизионной башни. Темнота сгущалась, громко стучали колёса, вагон качало и трясло.
Очень долго никто не раскрывал рта. Они смотрели. Смотрели на родной город, убегавший от них всё дальше и дальше...
Первым нарушил молчание Кынчо. Он спросил тоненьким своим голоском:
- А мы что - по правде уезжаем?
- А ты как думал? - отозвался Майор Димчо.
- Я думал, понарошку!
И вдруг до всех разом дошёл тот очевидный факт, что они едут! В самом деле едут! И поезд не игрушечный, а настоящий.
Им стало страшно.
11, О ТОМ, КАК НАЧАЛАСЬ ЭКСПЕДИЦИЯ ВТОРОЙ АФРИКАНСКОЙ БРИГАДЫ.
Тщетно проискав Никижа ещё минут десять, усатые поспешили занять места в составе, уходившем к южной границе. Это был новёхонький, сверкающий электропоезд. Мест было сколько хочешь, и они заняли купе поближе к выходу.
Несколько пассажиров заглянули было к ним, но, завидев странных гномов с усами, прошли дальше.
Электровоз засвистел, дежурный дал сигнал к отправлению. Игорёк с беспокойством выглянул в окно, оглядел перрон:
- Никижа нету.
- Ничего! - бодро сказал Наско. - Никиж - верный пёс и непременно нас разыщет. Хотите на спор?
Желающих спорить не нашлось, потому что никто не верил, что собака может мчаться быстрее электропоезда, даже если эта собака - Никиж.
Поезд тронулся. Усатые интербригадовцы с любопытством прильнули к окну. Стремительно убегали назад кварталы города, а там, вдалеке, медленно уплывала во тьму алая верхушка телевизионной башни. Все молчали. Наверно, каждый в эту минуту думал о том, что поезд взаправду уносит их к южной границе, где им придётся выйти, долго брести в ночной тьме, добираясь до Стамбула, а там разыскивать посольство Гвинеи, потом ехать из Стамбула в Гвинею и дальше, дальше, через Танганьику, до самой Претории... И не понарошку, а на самом деле!
У Саши Кобальт Болокуду тоже сжималось сердце, но он не подал виду, бросился на мягкий диван и стал подскакивать на пружинах. Остальные последовали его примеру. Один лишь Рони Дакалка свысока поглядывал на эти детские шалости.
Постепенно тревога улеглась. Видя, что ничего страшного не происходит, принялись, по предложению Рони, за ужин. Ели, как было условлено заранее, только хлеб и сахар. Надо экономить продовольствие: неизвестно, что их ожидает в пограничных районах.
Некоторое волнение было вызвано появлением проводницы. При виде необычных пассажиров её взяла оторопь. Она даже зажмурилась от неожиданности. Однако ничего не сказала, проколола билеты и ушла. Она тоже слыхала о том, что в Софии гастролируют французские артисты, и потом сообщила начальнику поезда, что в её вагоне едут парижские гномы с такими вот усищами!
Убедившись, что с поезда их снимать никто не собирается, "гномы" с комфортом расположились на мягких диванах.
Монотонно постукивая по рельсам, поезд стремительно мчался сквозь ночную тьму. По обе стороны железнодорожного полотна проносились стальные мачты электропередачи, поблёскивали окошки деревенских домиков. Неподалёку бежала, извиваясь, река.
- Глядите, глядите! - закричал вдруг Рони Дакалка, не отходивший от окна ни на секунду.
Все повскакали с мест, прижались носами к стеклу. Вдали открывалась панорама гигантского завода, освещённого великим множеством мощных прожекторов. Вспыхивали огни электросварки, ослепительно сверкали жерла высоких печей, извергавших расплавленный металл, пролетали над землёй вагонетки, внизу ползли грузовики; человеческие фигурки казались крохотными, не больше муравья, А посередине вздымалась к небу стройная тонкая труба, на верхушке которой то загорались, то гасли буквы "БКП1".
Никогда династронавты не видели более грандиозного зрелища.
- Это Кремиковцы, - авторитетно объяснил Рони Дакалка.
Поезд быстро промчался мимо завода, и усатые путешественники снова развалились на мягких диванах. А так как колёса стучали ласково, убаюкивающе, то интербригадовцы, один за другим, незаметно задремали...
Проснулись они оттого, что кто-то царапался в дверь.
Наско Некалка вскочил, открыл дверь, наклонился: Никиж кинулся ему на грудь и лизнул в щёку.
Появление собачонки вызвало взрыв бурного восторга. Её окружили со всех сторон, живо обсуждая великое спортивное достижение - догнать электропоезд. Это вам не шутка!
- Я же говорил, - самодовольно сказал Наско. - Никиж - псина верная. А скорость у него сто километров в час, самое меньшее.
Все снова уселись, стали кормить собаку. Но Никиж был неспокоен, есть не хотел и всё порывался выйти. Раза два подбегал к двери и возвращался обратно, словно приглашая своих друзей следовать за ним.
- Ему, наверно, нужно по делам, - сказал Рони Дакалка.
Тогда Наско, которому тоже захотелось кой-куда, пошёл вместе с собакой в конец вагона. Но Никиж перед туалетом не остановился, а затрусил дальше, к соседнему вагону. Озадаченный странным поведением собаки, Наско последовал за ней.
В вагонах народу было сравнительно мало, в коридорах полутьма и безлюдье, пассажиры спали в купе. Никиж продолжал бежать вперёд, время от времени оборачиваясь, как бы проверяя, идёт за ним
Наско или нет. Перед одним из купе собака остановилась, подобралась, как тигр перед прыжком, оскалила зубы и зарычала.
"Что там такое?" - подумал Наско Некалка и заглянул в щель, между занавеской и рамой застеклённой двери. В тёмном углу купе дремал какой-то человек, спрятав лицо в поднятый воротник пиджака. Что-то подозрительное было в фигуре этого человека, что-то неприятно знакомое... Когда станционные фонари на мгновение осветили пассажира, Наско сразу его узнал: это был человек в чёрных очках, тот самый, который унёс с чердака их сокровище! Человек из серой "Волги" Б 66-17! Наско замер и стиснул руками пасть Никижа, чтобы заглушить рычание. Потом схватил собаку на руки и помчался в свой вагон.
Тут он в двух словах поделился с товарищами новостью. Сообщение произвело сенсацию. Значит, вот где находится похититель зелёного чемодана и контрабандист! А чемодан у него с собой? И что теперь в этом чемодане? И куда он едет? Не собирается ли тайно перейти границу? Как же теперь быть?
Вопросы, вопросы, которые с налёту не решить. Наско Некалка предложил немедленно поставить в известность проводницу, чтобы на первой же станции подозрительного пассажира задержали. Рони Дакалка на это сказал, что тогда милиция примется допрашивать Их как свидетелей, и - прощай Южная Африка!
Возражение было резонное, но оставить преступника вот так, без наблюдения, не годилось: а вдруг у него в чемодане адская машина или планы наших ракетных площадок? Кто знает! Поскольку к окончательному решению прийти так и не удалось, то надумали пока что установить над купе первого класса круглосуточное наблюдение, а дальше действовать, как подскажет обстановка.
Первым заступил на пост Саша Кобальт Болокуду. Он заглянул в купе: человек спокойно спал.
Потом пришла очередь Миши Эквилибриста: человек спал.
Заступил на пост Наско:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22