Другой еды здесь, видимо, не было, но он согласился и на эту, тем более что ему не надо было опасаться того, что плоды в чаше окажутся ядовитыми. Он подсел к столу и только тогда огляделся по сторонам.
В комнате никого не было, кроме Торрана, который по-прежнему неподвижно лежал на носилках. Тем не менее за прошедшую ночь в горце произошла разительная перемена — лицо его стало спокойным и мирным и более не было отмечено печатью близкой смерти. Казалось, он просто спит спокойным, свободным от кошмаров сном. Будить его, однако, Тэш не решился. Он принялся за фрукты, и вскоре блюдо перед ним опустело. Пища не была особенно сытной, но Тэш внезапно почувствовал прилив бодрости и сил. Казалось, он отдыхает уже по меньшей мере месяц. «За одну ночь невозможно так восстановиться», — подумал он.
Дверь в общий зал была открыта, и сквозь нее лился мягкий дневной свет. Тэшу почудилось, что в комнате на миг стемнело и, когда он поднял глаза, то увидел, что перед ним стоит один из монахов — то ли вчерашний, то ли совсем незнакомый, поскольку с уверенностью узнать их вчерашнего спасителя он не смог бы. Монах в оранжевой тоге, сложив руки на груди, спокойно ждал, пока Тэш закончит завтрак. «Интересно, давно ли он тут находится, — подумал Тэш. — Я и не заметил, как этот парень вошел».
— А… где все остальные? — спросил Тэш, испытывая некоторую неловкость.
— Я думаю, — спокойно ответил монах, — что каждый из наших гостей отдыхает так, как ему нравится. Что же касается лично вас, то я позволил себе задержать вас здесь, потому что нам нужно поговорить. Не пройдете ли со мной?
Тэш повиновался жесту утарийца и прошел в дверь, ведущую в большой зал. Он был пуст и в дневном приглушенном свете, просачивающемся сквозь молочно-белый камень стен, выглядел сумрачным. Капители колонн терялись в полумраке, точно кроны деревьев, и Тэшу на миг даже показалось, что он слышит глухой шум листвы. Вожатый его, однако, не стал задерживаться здесь, но неторопливо направился к выходу из зала. Тэш последовал за ним и вскоре, сойдя с крыльца, оказался в небольшом садике, скрытом от посторонних глаз. Тут лежал необработанный, но тем не менее представлявший собой удобную скамью валун, и вьющиеся ветки над ним напоминали крышу беседки, отгораживая этот уголок от остального мира водопадом гибких стеблей, усыпанных алыми цветами, между которыми торопливо сновали пчелы. Монах опустился на валун и жестом пригласил Тэша последовать его примеру.
— Как я понимаю, — произнес он, — именно вы возглавляете отряд?
— Я принял отряд после ранения Торрана, — честно ответил Тэш. — До этого нас вед он.
— И вы собираетесь действовать согласно плану, который случайно у вас оказался?
Тэш вновь удивился осведомленности монаха, но потом решил, что тот уже успел поговорить с кем-нибудь из гладиаторов.
— В общем… да, — ответил он.
— Вы доверяете человеку, который дал вам этот план?
— Нет, — без колебаний ответил Тэш, — но… он не обманет. Я понимаю, — добавил он, — это звучит странно. И тем не менее, это так.
— Предположим, я знаю, что там находится, — сказал монах, — если я вам скажу, что там нет ничего, что могло бы вам пригодиться, вы мне поверите?
— Нет, — снова ответил Тэш, — простите… Я поверю ему, потому что… ну, я хорошо знаю, что он из себя представляет. Я могу разобраться в его побуждениях. А ваши цели мне неизвестны.
— Я думаю, вы недаром возглавляете отряд, — заметил его собеседник. — По крайней мере, вы умеете ждать от людей равно и плохого и хорошего. А это уже много значит. Чем больше вы доверяете людям, даже тем, кому, казалось бы, верить не стоит, тем больше возможностей перед вами открывается. Что же до наших целей… могу заверить вас, что они самые безобидные. Вот уже тысячелетия наша единственная цель — накопление знаний.
— Которыми никто, кроме вас, не может воспользоваться?
— Я сказал «накопление», а не «распространение», — возразил монах. — У нас есть свой устав, и один из главных его пунктов — не делать ничего, что могло бы привести к необратимым последствиям.
— Вот вы и не делаете ничего, — угрюмо проронил Тэш. — Разве это не ваша планета находится под властью космической банды негодяев…
— Милый мой, что такое эта ваша «космическая банда негодяев»? Молодая, агрессивная раса. Еще пара тысяч лет — она придет в норму, успокоится, цивилизуется и станет защищать высшие ценности не хуже любой другой. Хотя, должен признаться, в какой-то степени вы правы. Последнее время в мире происходит нечто, требующее нашего вмешательства. Мы предполагаем, что в дело вступили гораздо более могущественные силы.
— Какие еще силы? — удивленно переспросил Тэш.
— Не вам о них беспокоиться, — ответил монах, — может быть, потом… кто знает? Во всяком случае, мы решили на некоторое время прервать многовековое затворничество. Возьмете с собой нашего эмиссара?
— Эмиссара? — удивился Тэш. — Неужели кто-то из ваших собирается пойти с нами?
— Если вы, конечно, не будете против. Разумеется, вы должны быть готовы к тому, что он не будет выполнять все ваши распоряжения. Просто не сможет. Мы отказались от необратимых поступков, в том числе и от убийства. Другое дело, что правило это распространяется только на нас самих. В ваши дела мы вмешиваться не собираемся.
— И он будет обладать… теми же способностями, что и вы? Будет владеть… магией?
Собеседник его чуть заметно усмехнулся.
— Он? Возможно, это буду я — кто знает? А что касается магии… Милый мой, вы же культурный человек, выходец из относительно цивилизованного мира — как же вы можете верить в магию? Когда наука достигает достоточно высокого уровня, людям несведущим трудно отличить технологию от магии, вот и все. Примитивные геликоптеры и то кажутся местному населению волшебством, а нашим технологиям уже больше трех тысяч лет. Это да еще философия познания — практически единственное, чем мы занимались за стенами монастырей. Но, если вернуться к конкретному предмету разговора, все наши способности будут в вашем распоряжении.
— Я… — Тэш в затруднении запнулся. Монах был, без сомнения, странным человеком, если вообще был человеком, в чем Куэ, отличавшийся просто сверхъестественным чутьем, явно сомневался. Но он, безусловно, обладал могуществом, и заполучить такого спутника, при всех его странностях, было бы очень неплохо. В сущности, подумалось Тэшу, все члены его отряда со странностями, каждый по-своему.
— Я согласен, — наконец твердо проронил он. — Но не забывайте, как только Торран придет в себя, я передам отряд ему. Такой груз ответственности мне не по силам. Я разделил его лишь на время.
— Не думаю, что Торран откажет нам, — сказал его собеседник. — И тем не менее я должен был сначала спросить вас. Ну, а потом — всех остальных.
Тэш кивнул.
— Это справедливо.
— Что ж, — его собеседник поднялся. — Отдыхайте. Выходим в путь завтра на расвете. Мы полагаем, что счастье — это то, к чему следует всегда стремиться, но никогда не следует обретать. Поскольку достижение счастья есть остановка всего, в том числе и жизни. Поэтому у нас не так уж много времени на отдых, — монах улыбнулся. — Вам не возбраняется ходить по монастырю. Может быть, вы найдете для себя немало интересного.
— А мои спутники?
— Куэ, по-моему, уже облазил все деревья в монастырском саду. Остальные… каждый занимается тем, что ему нравится.
— Погодите, — воскликнул Тэш, — мы потеряли все — у нас нет ни снаряжения, ни оружия! Как же мы сможем идти?
— Нам нет нужды идти, — объяснил монах. — Нам гораздо удобней будет преодолеть последний отрезок пути по воздуху. Я думаю, лучше всего это сделать на драконах.
«Лучше всего» подразумевало возможность выбора, а следовательно, у его хозяев были самые разные средства передвижения по воздуху, но Тэша сейчас интересовало не это.
— Вы хотите сказать, что держите в монастыре драконов? — удивленно воскликнул он.
— Нет-нет. Я хочу сказать — мы просто позовем их.
— Позовете?
— Уверяю вас, они прилетят. Зачем подчинять кого-то и унижать его пленом, если можно этого не делать? Драконы не слишком умны, но они — гордые создания.
И собеседник Тэша, раздвинув завесу свисающих стеблей, усеянных красными цветами, вышел из этой природной беседки. Тэш был уверен, что монах тут же исчез, испарился, не дожидаясь гостя. Покачав головой в безмолвном удивлении, он последовал за утарийцем и, действительно, оказался один посреди монастырского сада.
— Что б вам пусто было со своими штучками! — пробормотал Тэш, направляясь по дорожке к дому.
В холле было по-прежнему прохладно и сумрачно. И пустынно. Только тихий звон нарушал царящую здесь тишину — это звенели на легком сквозняке гирлянды подвешенных к потолку ветровых колокольцев.
Потом, к своему удивлению, Тэш услышал музыку. Играли на каком-то струнном инструменте, напоминавшем лютню. Мелодия была грустная и бесхитростная, а вскоре к ней присоединился нежный и сильный женский голос.
Я буду ждать тебя в саду,
где зябнет дерево в цвету,
но если ты меня обманешь,
я буду ждать тебя в аду.
Я дом забуду и семью
и стану ждать тебя в раю,
ах, лишь не ошибись, любимый,
рай будет там, где я стою.
«Неужели это Кироэ!» — в немом изумлении подумал Тэш. До сих пор он знал девушку как великолепного воина, хладнокровного бойца, гордое и независимое создание, но узнать, что и она подвержена женским слабостям! Что ее изящная смуглая рука, способная направлять смертоносное острие копья, может удерживать и гриф лютни! И Тэш в удивлении двинулся туда, откуда доносилась музыка.
Это действительно была Кироэ. Увидев появившегося в дверях Тэша, она на миг смутилась, но тут же гордо вскинула голову. Девушка была не в привычном походном комбинезоне, а в шафранного цвета тоге, спадавшей со стройных плеч мягкими складками, в руках она и впрямь держала какой-то похожий на лютню инструмент. Выглядела она до того женственно и привлекательно, что у Тэша перехватило дыхание.
Словно угадав его замешательство, она мягко проговорила:
— Приятно вспомнить то, чему тебя когда-то учили. Я как будто снова попала домой.
Кироэ смуглой рукой указала на низкий диванчик подле себя.
— Садись. Мы слишком долго шли куда-то. У нас даже не было времени поговорить друг с другом.
Тэш покорно сел.
— У нас принято обучать каждую высокорожденную женщину законам битвы, чтобы она могла постоять за себя. Ты знаешь, мои учителя могли бы гордиться мной. Но у меня был еще и учитель музыки… и учитель танцев.
Она задумчиво тронула струну, и та отозвалась нежным звоном.
— А потом все изменилось.
— Кироэ, — преодолев наконец смущение, выговорил Тэш. — Завтра мы уходим отсюда.
— Да… мне сказали.
— Один из монахов пойдет с нами. Я так и не понял, сколько их тут вообще.
— Обычно в таких общинах живет человек пятьдесят. И, говорят, они поддерживают связь с другими общинами без помощи гонцов и почтовых птиц.
«Надо же, какие умники», — подумал Тэш.
— И они всегда очень хорошо знают о том, что делается в мире.
— Это, — согласился Тэш, — я уже заметил. Он вздохнул.
— Наладить связь между двумя точками без помощи гонцов и почтовых птиц не так сложно, как ты думаешь.
Девушка с интересом взглянула на него.
— И правда! Я все время забываю, что ты иномирянин. И что у вас там много всяких технических приспособлений.
Тэш честно сказал:
— Наши технические приспособления хорошо заметны. А вот утарийцы так сроднились со своими чудесами, что их словно бы и вовсе нет. Интересно… они еще пользуются техническими приспособлениями или сумели при помощи этих приспособлений так переделать себя, что больше не нуждаются в них?
— Я думаю, они бессмертны, — задумчиво проронила Кироэ. — Во всяком случае, живут очень долго.
Тэщ помялся. Он не знал, как перевести разговор на интересующую его тему, а Кироэ, хотя, кажется, понимала причину его смущения, с высокомерием истинной аристократки вовсе не пыталась помочь ему. Наконец, набравшись храбрости, он неуверенно произнес:
— Я… давно хотел сказать тебе, Кироэ. Ты мне очень нравишься.
— Ты мне тоже очень нравишься, Тэш, — вежливо отозвалась она.
— Я не в этом смысле… я в том смысле… — Тэш окончательно запутался.
— Тэш! — удивилась она. — Ты что, хочешь сделать мне предложение?
—Э…ну да!
«Вот это влип, — мелькнуло у него в голове. Но отступать было некуда. — Может, оно и к лучшему, — подумал он, — не умирать же старым холостяком».
— Ты — самая замечательная девушка из всех, что я когда-либо видел, — неуверенно сказал он.
— А много ты их видел, Тэш?
— Ну… порядочно.
— Я все-таки дочь сенатора, — гордо напомнила она. — И если ты хочешь стать моим мужем, ты должен взять на себя определенные обязательства.
— Я это и имею в виду, — уныло согласился Тэш.
Возможно, где-то в глубине души он даже печально вздохнул — он не очень-то рвался брать на себя «определенные обязательства», какими бы они ни были. Но, к своему удивлению, Тэш понял, что действительно любит Кироэ со всем ее высокомерием и упрямством и что потерять ее было бы для него равносильно катастрофе. Поэтому, собрав все свое мужество, он заявил:
— Э… я не знаю, как у вас тут принято…. официально делать предложение.
Она грустно взглянула на него.
— У нас принято идти к отцу невесты… но у меня нет отца.
— Тогда, можеть быть… если Торран у нас за старшего, может, когда он придет в себя, нам следует спросить официального разрешения у него?
Девушка помолчала, раздумывая, потом кивнула головой.
— Я думаю, это подойдет, — сказала она.
— А кто у вас… объявляет молодых мужем и женой?
— Обычно муниципальный советник. Но если… — она оживилась, темные глаза загорелись. — Но если этот обряд совершит утарийский монах, это будет просто здорово! Никто уже целых-тысячу лет не испрашивал благословение у последователей Учения! Согласно поверьям, браки, которые благословляют утарийцы, всегда бывают счастливыми.
— Ну, — сказал Тэш, — это можно устроить.
Она помялась.
— А в своем мире ты занимал высокий пост?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42