OCR BiblioNet
«Голицын М. Гладиаторы ночи»: Эксмо-Пресс; М.; 1997
ISBN 5-251-00508-3
Аннотация
Тэшу Валлейну — счастливчику, умеющему выкручиваться из самых невероятных ситуаций, все-таки изменило знаменитое чутье. Взявшись по поручению босса всесильной лондонской мафии за поиски неуловимого человека, известного, как Шулер или Ловкач, он прогорел дотла: лишился денег, репутации, крыши над головой и, что самое страшное, твердой земной почвы под ногами. Судьба забросила Тэша в чуждый жестокий мир, где он с оружием в руках вынужден пробивать себе путь домой.
Максим ГОЛИЦЫН
ГЛАДИАТОРЫ НОЧИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗЕМЛЯ. ЛОНДОН
19 июня 2138 года. 15 часов по Гринвичу
Я сижу себе, значит, спокойно в баре и жду, пока Майк соорудит мне свой новый коктейль «Огненный дракон». И тут ко мне подваливает этот тип, бросает на стойку кредитку, берет себе водку с лимонным соком и изрекает:
— Привет, Валлейн.
— Привет, — говорю я, — хотя мы вроде незнакомы.
— Это ты со мной незнаком, — продолжает он и глупо ухмыляется. Здоровый такой малый. И берет меня так нежно за локоть. Ах ты, думаю, сволочь, пришил бы тебя, да связываться не хочется.
— Бери свое пойло, — ухмыляется тип. — Сядем в уголок, там поспокойней будет, поговорим.
Я беру свой хайболл и двигаюсь. Все культурно. Плеснуть бы ему в поганую рожу, эта штука, пожалуй, покрепче серной кислоты будет. Но иду. Майк уже неделю меня в кредит поит, не очень-то удобно заваривать кашу.
— Ладно, — спрашиваю. — Чего тебе надо? И верно, как чувствовал. Он садится, вынимает из кармана пьезозажигалку — антик, двадцатый век, прикуривает сигару, пускает дым и вежливенько так спрашивает:
— Заработать хочешь?
— Малый, — говорю, — ты меня с кем-то спутал, наверное. Я мокрухой не занимаюсь.
— Идиот, — отвечает тип, — посмотри на себя. Ну какой из тебя мокрушник?
Я и верно не качок. Зато реакция у меня получше, чем у него будет, это уж точно. В дни своей бурной молодости я срезал бы с него все его бирюльки, он бы и ухом не повел. Ладно.
— Так чего надо? — повторяю.
— Разговор есть. Пошли со мной.
— Где гарантии? — спрашиваю. А он вынимает чек интербанка, пишет на нем мое имя, Тэш Валлейн, все честь по чести и сумму прописью. У меня просто в глазах потемнело.
— Майк!!! — кричу.
Майк, естественно, подбегает. Чего изволите?
— Возьми, — говорю, — эту бумажку и сохрани ее до моего возвращения. А не вернусь, пошли нашему адвокату.
Адвокат у нас с ним один на двоих. Хороший мужик, я его когда-то из тюряги вытащил. По гроб жизни мне обязан. Да и за Майком должок числится, а то стал бы он меня в кредит поить, жмот.
Выходим мы, значит, из бара, хороший такой бар, «Черная дыра» называется, и оказываемся в самом сердце ночного Сохо. Китайцы национальное блюдо свое на палочках жарят, девки ходят, задом крутят — красивые девки. Сохо, в общем-то, район для туристов, спокойный такой район, просто Майк тут бар выкупил, когда ему деньжат привалило, а Хромого, тогдашнего владельца, как раз замели за наркоту. Баба его с баром справиться не могла. Она потом на эти деньги какой-то салон красоты открыла. Биопластика, вибромассаж, все такое…
Ну вот, вышли мы, тип вынимает из кармана пульт, подзывает кар, тот подъезжает, мы садимся и едем. Окна, конечно, затемнены. Крутимся по городу. Ни черта не видно. Куда это мы едем?… Ага, Брикстон. Лопух ты, думаю, я город как свои пять пальцев знаю. Крутись как хочешь, а меня не проведешь. Ну-ка, вспомним, кто у нас окопался на Брикстоне…
Ах ты, черт!
Большой Билл.
Понедельник сегодня, день тяжелый.
Точно, как в воду глядел. Подъехали мы к Толсхиллу, выбрались из кара и, как я и думал, оказались в шикарном районе холмов. Здесь еще с позапрошлого века особняки остались, приличные такие особнячки, с живой прислугой, не с автоматами какими-нибудь паршивыми. К одному такому особнячку и подводит меня этот тип. Кладет ладонь на сенсор, отпирает двери и приглашает меня в холл.
Ничего, доложу вам, особенного. Никакой бьющей в глаза роскоши. Портьеры, правда, из натуральной шерсти, а диван обшит чуть ли не телячьей кожей. Может, правда, это хороший заменитель, но Большой Билл может себе позволить и натуру.
Большой Билл вообще все может себе позволить.
На самом-то деле он вовсе не большой и вовсе не Билл. Комплекции он где-то моей — щупловат, да и ростом не вышел, а что у него за фотокарточка нынче, ума не приложу. В наше время люди меняют лица чаще, чем костюмы. Как его зовут на самом деле, знала, наверное, только его мама-покойница, а вот кто его папашка — ни он, да и она сама, наверное, понятия не имели. Собирал я на него как-то досье, по заказу одного из Больших Кланов, то ли они сделку с ним заключить хотели, то ли пришить, уж не знаю…
Он начинал как исполнитель в одном из Больших Кланов, потом довольно быстро пробился наверх; жестким он был, это все знают, но считался человеком слова, дела с ним можно было иметь. Если вести себя аккуратно. Предателей не терпел. Как вспомню, что он тогда с Зайцем сделал… На что тот хитер был — не заяц, а просто лис… Потом вдруг, ни с того ни с сего, глава Клана, старик Марецки, через голову своего старшего сына берет и делает Билла своим преемником. Уж тут тебе вроде карты в руки — давай, действуй, столько власти под себя подгреб… Нет, сидел, работал на старика тихо-мирно, пока тот сам по себе не сыграл в ящик от рака мочевого пузыря. Потом, конечно… сынок Марецки скончался при загадочных обстоятельствах, хотя, что там загадочного: сидит себе в своем ресторанчике любимом на Стрэнде — он, вся его шушера, охрана, все тут. И вдруг ресторан взрывается — камня на камне не осталось. Самонаводящаяся ракета. И что самое интересное, нашлась организация, которая взяла теракт на себя. Они, мол, за свободу Тибета борются. Хотели привлечь внимание к бедственному положению своего народа. При чем тут, спрашивается, Тибет? У нас что, в Лондоне, своих террористов мало? Понятное дело — тут Большой Билл забирает в свои руки всю власть, очень быстро подгребает под себя три Малых Клана, вылавливает всех двойных агентов и посылает их уши в редакцию «Лондон Трибьюн» с сопроводительной запиской.
То-то журналисты повеселились. И тут, ребята, начинается самое интересное. Он умудряется захапать все нелегальные грузоперевозки, где подкупом, где разборками, ставит везде на границах своих людей, платит таможенникам, все честь по чести. Но принципиально не берется ни за наркотики, ни за живой товар. Мало того, бомбил два склада суперкрэка и волновую установку, превращающую людей в зомби. Ходили даже слухи, что он сектант новой церкви «Братство друзей», что ли, но, по-моему, он просто чистоплюй. Тихий-тихий, а такого страху на всех нагнал…. И полиция его, понятно, не трогает. Говорят, комиссар ему на каждое Рождество ящик «Вдовы Клико» посылает. А все потому, что если уберут Большого Билла — всем хуже будет. Одним словом, тот еще тип.
Ну вот, стоим мы, значит, в холле, прощупывать они меня не стали — наверняка у них установка детекторная в стену вмонтирована, чист я, ребята. Стоим, ждем… Наконец портьера отодвигается, и входит очень милая девица, никаких новомодных сверхоблегающих штучек, никакого полупластика — в черном деловом костюмчике, на каблучках, очень пристойно крутит задом, — и ласково так вопрошает:
— Мистер Тэш?
— Да, лапочка.
— Проходите, вас уже ждут.
— Только после вас, мадемуазель, — стараюсь не ударить в грязь лицом.
Она мило улыбается, машет ручкой и идет вперед. Ножки у нее стройные, попка круглая, аппетитная такая девушка. За портьерой дверь, потом еще портьера и еще дверь и кабинет. Ребята, какой кабинет! Тут уж я понял — там, в холле, никакая не подделка была. Не тот человек Большой Билл. Дубовые шкафы с медными ручками, а за стеклами — старинные переплеты, темные, с золотыми тиснениями. Никаких тебе СТ-экранов, микрокниг, ничего такого. В углу старинная китайская ваза эпохи Минь с застывшим на ней вот уже лет эдак тыщу драконом. В вазе — орхидея «Царица Вселенной», я этот сорт знаю, как-то раз расследовал одно дельце… С цветочками, а уж дамочка, которая их разводила… эх, ладно.
Да, так о чем я?.. Глобус там тоже был, здоровый такой на медной подставке, две тяжелые бронзовые лампы с оранжевыми шелковыми абажурами, фигурка какой-то лошади с крыльями, на столе черного дерева с мраморной столешницей — нефритовый письменный прибор. А за столом сидит сам Большой Билл. На этот раз он светловолосый и в очках, правда, их сейчас никто не носит, всё предпочитают контактные линзы. Хотя очки — вообще-то полезная штука. Снял их или поменял оправу — уже другое лицо.
Девица вынимает блокнотик и становится за креслом. Стенографисточка. Вот цирк! Но, впрочем, Большой Билл прав. Любую пленку можно либо переписать, либо размагнитить карманным излучателем. А вот попробуй кто размагнитить стенографические записи или хотя бы расшифровать их. В особенности, если код у тебя свой собственный.
— Это вы — Валлейн? — поинтересовался хозяин стенографисточки. — Очень, очень приятно!
— Мне тоже, — отвечаю. — Счастлив увидеть вас собственными глазами. Вы, знаете ли, живая легенда.
— Что вы, мой дороой! — ласково возражает мне Большой Билл. — Десяносто процентов того, что обо мне рассказывают, — слухи, которые я же сам и распускаю. А вот о вас, голубчик, саги просто какие-то ходят… Видели бы вы свое досье! И как только мне понадобился сыщик, я сразу о вас и вспомнил! Вы — человек честный, но беспринципный. Замечательное и очень полезное иногда сочетание.
— Вы мне льстите, — не очень настойчиво возражаю я.
— Полноте. Я отчетом по делу о «Зеленой кобре» просто, как хорошим романом, зачитывался. Вы там такое сотворили, чудеса, да и только! Кстати, мой порученец заплатил вам, голубчик?
— Самую малость, — отвечаю.
— Ах, мой милый, ведь это только аванс. Ну что, не желаете поработать на нас? Вы ведь сейчас на мели, кажется?
«Змея, — думаю, — да ты, наверное, прежде, чем меня сюда приволочь, полгода под меня копал, не меньше».
— Никто, — вздыхаю, — не ценит моих профессиональных достоинств.
— Милый, — покачал головой Большой Билл, — а кто навел Канариса на подпольную лабораторию волновиков? Чего вы после этого ожидали? Что вас на руках носить будут? Скажите мне спасибо, что вы до сих пор еще воздухом дышите. Пришлось кое-кому за вас словечко замолвить. Не терплю волновиков, знаете…
Это уж я знаю.
— Ладно, — говорит он, — перейдем к делу. Рози, вы свободны.
Розочка прячет блокнот и удаляется, покачивая бедрами. А я сажусь на довольно жесткий стул напротив нефритового письменного прибора. И вижу, что прямо на противоположной стене мигает глазок автостража, а под боком замечаю еще четыре таких же маленьких подозрительных отверстия.
— Вы совершенно правы, — любезно кивает Большой Билл. — Быстро же вы все подмечаете. Вот что значит профессионал.
Я вздохнул. Деваться некуда.
— Что ж… к делу, так к делу.
Он глядит в свои бумаги, копается в них, не поднимая головы, потом спрашивает:
— Вы вроде крутились в последнее время в ночном клубе «Улитка»?
— Уж и не знаю, кто вам шепнул об этом, но, похоже, от вас ничего не скроешь.
А сам думаю: с каких это пор Большой Билл ночными клубами интересуется? Это ведь не его вотчина.
— Джока знаете?
— Джока? — спрашиваю. — Шулера?
— Совершенно верно, милый. А с чего вы взяли, что он шулер? Ведь его за руку никто не ловил, так?
— Ну, — отвечаю, — во-первых, я слышал, он проигрывает всегда по мелочам, а выигрывает по-крупному. Во-вторых, он со своими никогда не садится. А в-третьих, слухами земля полнится.
— Исчерпывающая информация, — кисло заметил Большой Билл. — Ладно. В общем-то и не так важно, что про него говорят. Мне нужен сам Джок. Но тут, видите ли, какая тонкость… Он мне нужен живым.
— А что вы с ним собираетесь делать? — с интересом спрашиваю я. — Отрезать уши?
— Господь с вами! Да кто же вам болтает о нас этакую гадость? Мы просто хотим пригласить его к себе на работу, вот и все.
— Ну, если вы мне столько отвалили только за то, чтобы я его нашел… А что, ему деньги не нужны?
— Уверяю вас, мы пробовали установить с ним деловой контакт. Не раз пробовали. Беда в том, что он почему-то не горит желанием пойти нам навстречу. «Покой, — говорит, — дороже». К сожалению, проблема именно в том, что его очень трудно убедить. Были ли у него какие-нибудь привязанности, иное дело. Но мы слишком мало о нем знаем… Ни дружеских связей, ни симпатий, ни родных.
— Верно, — соглашаюсь, — Джок — одинокий волк.
— Что вы, милый, так не бывает. Всегда есть за что зацепиться… Вы уж посмотрите, а? Сделайте одолжение! Сами-то его, кстати, видели хоть раз?
— Не-а, — отвечаю, — не имел счастья. От ребят слышал. Есть, мол, такой Джок….
— Вот-вот, — продолжает Большой Билл, — в том-то вся и беда. Кто-то о чем-то слышал. Кто-то что-то видел. Найти его невозможно. Узнать о нем что-нибудь трудно. Представляете, мы даже не имеем понятия, где и когда он родился. Есть, правда, одно предположение… Запретная зона…
— Мутант? — поинтересовался я деловито.
— Все может быть, милый, все может быть. Вы уж разузнайте, похлопочите, а?
— Ладно, — согласно киваю я, — похлопочу. Он нажимает на кнопку, входит Рози и улыбается мне, как старому приятелю.
— Возьмите, Рози, — говорит Большой Билл, — вон ту синюю папку и отведите молодого человека в заднюю комнату. Пусть он там ее проштудирует. А потом положите, пожалуйста, папочку на место.
— Конечно, босс, — произносит Рози, опустив глазки.
— Солнышко, — обращаюсь я к ней, — а где в это время будешь ты?
— Рози побудет с вами, конечно, — отвечает за нее Большой Билл, — Но, милый, у вас ведь есть чем заняться. Даю вам полчаса, голубчик. Я ваши способности знаю, вы уложитесь. И чтобы никаких копий. Вот за этим Рози и присмотрит.
Я вздохнул и побрел за Рози, которая несла папку в своей холеной ручке. Папка с виду была довольно тяжелая. Ох, что за жизнь у меня! Сплошная канцелярская работа.
Досье на Джока и впрямь оказалось довольно пухлым. Интересно, а что у них припасено на меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42