* * *
В то время, когда специальный приемник в квартире Красновых передавал сообщение мальчика Толика, откуда-то из северной части России о том, что родители погибли от руки странного черного всадника и людей в черных одеждах, и что он один чудом остался жив…
В то время, когда подростки стали приходить в себя после непонятного разряда энергии, понимая, что Оно по странным причинам вернулось к ним, чего раньше никогда не случалось, а все их дела проходили с успехом. Но в этот раз они потерпели ужасное фиаско: обугленные волосы, ожоги на ладонях, странный скрежет песка на зубах и потемнение под ногтями…
В то время, когда Регина Васильевна следом за Виталиком повторяла первую серьезную в ее жизни молитву, раскаиваясь в своих грехах и признавая Христа своим Господом и Спасителем. Чудо, которое произошло во время операции, мог сделать только Бог, и теперь ее никто не разубедит в обратном…
В это самое время, точно как часы и гулко как удар колокола, по земле расходился стук копыт черного поджарого арабского жеребца. Его всадник был похож на статую — неподвижный и грациозный, словно высеченный из цельного куска черного мрамора. Самой подвижной его частью был плащ, развевающийся по ветру словно крылья.
Конь мчался, не разбирая дороги, не обращая внимания ни на ухабы, ни на кочки. Спидометр самого скорстного автомобиля стал бы зашкаливать, от той скорости, с которой рассекал ночь жеребец. Путь всадника был целенаправлен и рассчитан. Так спустя мгновенье он мчался параллельно железнодорожным путям, которые то и дело поворачивали, извиваясь змейкой между холмов и гор. Впереди их ожидало огромное ущелье, через которое пролегал мост, по которому совсем недавно прошел поезд на Варшаву. Всадник не думал сворачивать на мост, а будто нарочно направлялся в обрыв.
До пропасти оставалось меньше ста метров, а всадник даже не шевельнулся, чтобы изменить направление. Спустя мгновенье, арабский скакун из-за всех сил оттолкнулся и прыгнул навстречу бездне.
Как ни странно, вместо того, чтобы полететь вниз, навстречу неминуемой смерти, жеребец, словно птица, расправил два мощных черных крыла и взмыл вверх, поднимая гордо сидевшего в седле наездника к небесам. Набрав еще большую скорость они устремились ввысь, и теперь вряд ли кто-нибудь заметил бы их полет на фоне луны.
Впереди показался поезд, в котором мирно спала жертва, наверняка переставшая молиться, иначе бы он ее не нашел. Пролетев последние вагоны и достигнув середины состава, он стал опускаться и сел на крышу третьего вагона. Слегка потоптавшись на месте, он спрыгнул на землю и побежал рядом с поездом.
В четвертом окне всадник увидел цель. Это была женщина-биолог, участник проекта, спасающаяся бегством от предательства СССР, страны, не исполняющей обещания. Она уснула, держа в руках Библию, как держат спящие малыши свои любимые игрушки, думая, что сохранят их в мире снов, но это не помогло ей укрыться от взора Мстителя.
Он снился ей каждую ночь. После того, как они нашли старую, обгоревшую по краям Библию-дневник в кожаном переплете, этот призрак преследует их повсюду. Опасней всего было то, что в необходимый момент он мог становиться видимым, принимая любой облик. Именно этот дух навел КГБ на след несчастной группы, которая так и не смогла разузнать, что нужно было Союзу. Да, им удалось кое-что найти, но это только добавило вопросов.
Поезд подъезжал к неизвестной станции, и хотя остановка должна была быть только под утро, резкий тормоз встряхнул пассажиров. Она проснулась, предчувствуя неладное. Дверь вагона отворилась, и стали доноситься голоса.
— У вас есть билеты? — раздался сонный встревоженный голос проводника.
— В сторону! — произнесли одновременно двое мужчин.
Шаги приблизились к ее купе. Она знала, что хорошего ждать нечего. Она в ловушке.
«Иисус, прости, если я согрешила перед Тобой, отдаю свою душу Тебе!»
Дверь раскрылась, и вошли двое в черных плащах, шляпах и солнцезащитных очках. Один из мужчин направил пистолет на женщину и выстрелил. Из дула совершенно бесшумно вылетел шип, пропитанный сильнодействующим ядом, который вызывает мгновенную остановку сердца.
Перерыв весь ее багаж и сумочку, они так и не нашли того, чего искали.
— У нее тоже ничего нет.
— Вижу.
Они направились к выходу, по дороге один кинул проводнику:
— Там у женщины сердечный приступ, медики обо всем позаботятся.
В ту же минуту в купе вошли два медика и вынесли тело уже мертвой женщины из вагона.
Один из агентов, оставив остальных, скрылся в переулке. Спустя секунду, разрезая крыльями воздух, взмыл черный арабский жеребец, на его спине уже в своей обычной черной султанской одежде сидел его хозяин, пришпоривая коня навстречу к новой жертве.
Глава 5
Сверхъестественное
Сквозь недавно вставленное стекло, заменившее разбитое футбольным мячом, в кабинет второго этажа падал яркий солнечный луч, в котором каждая пылинка превращалась в фантастический космический корабль, который, проделывая круги почета, опускался и обретал пристанище на плинтусах, плафонах классных ламп или просто на полу. За движением чудо-транспорта, этим балетом, неподчиняющимся человеческим законам, можно было наблюдать часами.
Ирина и не заметила, что достаточно только одного ее шага, чтобы этот мир перевернулся с ног на голову. Прекрасный вальс превратился в сумасшедший хаос, в котором сбившиеся с ритма потоком воздуха «танцоры» сталкивались друг с другом и разбивались о стены и исписанную формулами доску.
— Эй! Ты о чем замечтался? — крикнула девушка почти в самое ухо Виталику, который увлекся пылинками и забыл на мгновенье о своих тетрадках.
— Ни о чем, просто засмотрелся на луч, — ответил он, немного испугавшись внезапного вторжения в свой разум.
— Да, это интереснейшее занятие, — перекривила она его интонацию, и не ожидая реакции, пошла в наступление, — Ты почему не ушел домой?
— Я пообещал принести задания для Олега, сейчас перепишу и уйду.
— Для Олега?
Не скрывая удивления, она смотрела прямо на него. Большие голубые как океан глаза были настолько глубоки, что в них можно было потеряться. Ирина с трудом смогла снова собраться с мыслями и вернуться к теме разговора. Его взгляд то ли гипнотизировал ее, то ли она стала слишком рассеянной. Но это было лишь на мгновение Она, собрав силу воли и не дав себе толком опомниться, приняла привычный образ «железной леди».
— А что в больницу уже пускают всех кому не лень?
— Уже неделя прошла, и Регина Васильевна забрала его домой. Конечно, он еще не совсем в форме.
— Что ты имеешь в виду — «не совсем в форме»? — Ира присела на парту стоявшую рядом, тем самым, давая понять, что нуждается в подробностях.
— Регина Васильевна говорит, что операция оказалась необычайно сложной и длилась почти четыре часа.
— Я смотрю ты подружился с Адвокатами, — с гордостью и ехидством произнесла она. — А это тебе мама Олега рассказала?
— Что именно? — не понимая до конца резких перемен тем и интонации голоса этой странной во всех отношениях одноклассницы.
— Ну, про операцию? И что значит необычно сложная? — с неохотой и явным укором непонимания Виталия, говорила она.
— То, что длилась она долго, я знаю, потому что почти всю ночь прокараулил под дверями операционной.
— Ах, вот что? — немного подумав, она снова резко спросила. — А что значит необычная?
— То аппаратура из строя выходила, то… — Виталик чувствовал себя будто на допросе, как в фильмах. Он прекрасно понимал, что это не просто любопытство, за этим кроется нечто большее. Какая-то тайна, а какая он не знал, и вряд ли ему ее откроют. — Да и потом, с того момента он был в коме, и только вчера пришел на несколько минут в себя. Но мы верим, что все будет в порядке.
— Верите? Кто это мы?
— Я и Регина Васильевна верим, надеемся, ожидаем, как хочешь понимай эти слова. Она даже попросила меня все контрольные задания для него переписать, чтобы, когда он будет в состоянии заниматься, смог догнать нас.
Виталик впервые заметил, что Ирину можно ввести в замешательство, и пока представилась возможность, он должен был, нет он обязан был спросить о том, что так долго не давало ему покоя.
— А что случилось тогда на площадке у школы?
— Ты говоришь — в коме… — все еще размышляла девушка над прошлой репликой, — а когда ему стало лучше? Я имею в виду операцию. Когда была критическая точка?
— Это было около часа ночи, — именно это время запечатлелось в памяти паренька, и он был уверен останется там еще долго. — Где-то может без пятнадцати…
— Без пятнадцати…
«До чего она непредсказуемая, — думал Виталий, — пару минут назад, это был гестаповец в юбке, а теперь она разбита и растеряна».
Ирина не сомневалась, что все это не совпадение. На следующий день после того, как Ирина узнала, что Олег в больнице, она направилась к Саньку домой, но его там не оказалось… Равно, как не было дома Коли и Тима. Стас был у себя. Так она решила, заметив свет в окне его комнаты, но он не захотел выходить и в квартиру ее не впустил. Света была внезапно отправлена к бабушке, как ей сказали: «На неделю погостить». В учебное-то время, да еще выпускного класса.
Сашина мама поначалу ни о чем не хотела говорить, но сегодня она провела Ирину в комнату, где были найдены ребята с ожогами и в шоковом состоянии. В милиции развели руками и решили, что небольшой взрыв вызвала утечка газа, хотя подтверждений этому никто не нашел. Потом объявились странные люди в пиджаках, что было редкостью для сентября в этой местности. Они изолировали ребят в ожоговом отделении. Провели своеобразную проверку помещения, и буквально через час комната была в таком же состоянии, как и до злополучной ночи. Ни ожогов, ни пятен от восковых свечей, которые расплавились в одно мгновенье, ни пепла от сгоревших книг.
Единственное, что удалось спрятать матери, в память об этом случае, чтобы ее не приняли за сумасшедшую, это сильно деформированные часы. Словно привезенные из Хиросимы, они представляли жалкое подобие наручных часов. Пластмассовый корпус, редкий для того времени, расплавился, а на циферблате навеки замерли стрелки, показывающие без тринадцати минут час.
Если так сильно были повреждены часы, то оставалось только догадываться, что случилось с ребятами. Мать Сани сказала, что когда их утром нашли, большая доля ожогов была на руках, сцепленных по кругу — между Сашей, Колей, Стасом и Тимом. Стасу досталось больше всех, так как его отнесло ударной волной в угол комнаты. А Света сидела рядом на диване и, не сводя с мальчишек глаз, плакала. Никто ничего не мог объяснить. Шок был довольно велик.
— Ирина, с тобой все в порядке? — настороженно спросил Виталик. — Что с тобой произошло?
— Без Олега они не смогли контролировать силу, а без меня — направить …
— О чем ты? — удивился Виталик, видя, что девушка словно в состоянии транса, говорит в никуда. Как круто изменилась его жизнь, чем дольше он в этом городке, тем больше начинает понимать, что тут не все в порядке. Он сходил за водой и, стараясь не думать о последствиях, плеснул из стакана в лицо побледневшей Ирине, которая бормотала: «Этого не должно было произойти… прошлый раз должен был стать последним… с каждым разом все хуже».
Всплеск воды, и струйки быстро побежали по лицу, спрыгивая и оставляя после себя мокрые следы, как слизняки оставляют полоски на сухих кусочках асфальта. Мысли сразу встали на свое место, и первым желанием было ударить Виталика по щеке, но тот успел увернуться.
— Ты что, ополоумел! — закричала она что есть силы.
— Сама как ненормальная тут бредила, — огрызнулся Виталий, удивляясь своей реакции.
— Что? — шокированная не меньше его выдавила она. — Я и не думала, что ты так можешь. — и она улыбнулась.
— Я и сам не думал, — немного смутился он своей выходки. — Тебе идет, — Виталик попытался сделать комплимент, чтобы разрядить ситуацию.
— Что, быть мокрой? — уже не чувствуя к нему особой злости, хотя нужно было бы, говорила она, улыбаясь и смотря в его испуганные глаза.
— Нет, улыбаться. У тебя красивая улыбка, — приходя в себя, проговорил Виталий, хотя язык все равно еще почти не шевелился и прилипал к нёбу.
— Подхалим. Знаешь, мама Олега вряд ли меня впустит, но ты мне сможешь помочь, — эта мысль озарила, словно молния. Если она доберется до Олега, многое встанет на свои места, а этот голубоглазый сможет ей помочь как никогда. — Пошли скорее, они могут попытаться снова…
— Извини, но я не понимаю…
— Пойдем, может мы с Олегом тебе потом все и расскажем, раз ты тут такой друг выискался.
Виталий быстро открыл дипломат, на удивление Ирина решилась ему помочь. Он понимал, что если она поставила цель, то достигнет ее любыми силами, а становиться у нее на пути не особо хотелось. Уже через минуту они покинули класс с исписанной формулами доской и маленькие «корабли» снова пустились танцевать свой вальс размеренной и словно замирающей жизни.

* * *
Дворами этого маленького городка можно было ходить, не уставая. Улиц было всего около пятидесяти, ну может шестидесяти, и самой прекрасной из них была самая маленькая, состоящая из трех домов — улица Мира. Этот город был очень тихим, здесь даже самое маленькое происшествие становилось настоящей сенсацией. Буквально каждый знал, когда в чьей-то семье происходило какое-либо событие. Рождение ребенка, а в городе это происходило примерно раз в неделю, тоже было своеобразным чудом.
Одна школа, одна больница, один стадион, один большой и красивый городской сад, где на праздники жители собираются смотреть представления, поставленные небольшой драмгруппой, тоже единственной в городке. Оркестр здесь звучал чаще обычного, так как репетиции проводились прямо в парке, среди высоких и старых акаций, запах которых сводит с ума и наполнет легкие приятной романтической дурнотой.
Этот город особенный — другого такого не найти. Он почти затерян в глубине украинских, то и дело сменяющих друг друга лесов и полей. Несмотря на все зоркий глаз и крепкая рука коммунистов и партийных работников контролировали все в округе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52