Из коттеджа выбежал еще один человек.— Там внутри есть кое-что, сэр, что вы должны увидеть.Грегус пожал руку Калли.— Звони мне, Майк. Я хочу знать, как пойдут твои дела.— Ты первый узнаешь об этом.Грегус прошел вслед за своим человеком в комнату в задней части дома. Человек распахнул дверь холодильника.— Этот гад совсем спятил, — сказал Грегус, с омерзением глядя на четыре полиэтиленовых пакета на средней полке. В каждом лежало замороженное человеческое сердце. * * * Когда Калли ушел, лихорадочная деятельность внутри дома продолжалась; по-прежнему работали двигатели «Блэкхоука». Поэтому никто даже не заметил ухода Калли, который сел в «форд-эксплорер» и подъехал к Хаузер и Дженни, стоявшим возле «порша».Хаузер была предельно состредоточена. В ней вновь проснулся репортер, и она мысленно отмечала все происходящее. Видела она и как двое людей отнесли тело Малика в вертолет.— Что они собираются с ним делать? — спросила она у Калли.— Не знаю. И не хочу знать. Мы должны отвезти Дженни в аэропорт.Хаузер наблюдала, как Грегус и четверо мужчин вышли из дома и сели в вертолет. Взревели двигатели, огромный вертолет медленно поднялся над землей и, набирая скорость, постепенно скрылся из виду.— Нам надо выбираться отсюда, — сказал Калли. — Я возьму с собой Дженни. Встретимся в аэропорту. * * * «Блэкхоук» поднялся на высоту четыре тысячи футов. Грегус встал на колени у открытой боковой двери, с маленьким радиопередатчиком в руке. Он увидел свет фар двух автомобилей на проселочной дороге и подождал, пока они отъедут подальше. Затем нажал на кнопку радиопередатчика, по сигналу которого должны были взорваться пластиковые бомбы общим весом в восемьдесят фунтов, разложенные по всему дому.Калли гнал машину с максимальной скоростью, которую позволяла неровная, вся в ухабах дорога. Хаузер старалась не отставать от него. Когда они достигли конца проселка, за спиной у них раздался оглушительный взрыв; от мощной взрывной волны качнулись обе машины, выезжавшие на узкое двухрядное шоссе.Хаузер, притормозив, оглянулась назад. На несколько секунд ночь превратилась в день — так ярко сверкал огромный оранжевый купол, взметнувшийся высоко над деревьями, затем вместо огненного купола появилось грибовидное облако дыма, высоко взлетели обломки взорванного дома. Хаузер смотрела, не веря своим глазам. Потом вдруг поняла все.— Этот сукин сын мне все наврал! — вновь и вновь твердила она, ударяя рукой по рулевому колесу. * * * Второй пилот «Блэкхоука» увидел небольшое пятно на экране радара: примерно в восьми милях к северо-западу от них в воздухе было что-то еще.— Мы не одни в воздухе, — передал он по переговорному устройству. — Судя по высоте и скорости, это еще один вертолет.— Включи антирадарную установку, — сказал Грегус. — И поскорее убирайся отсюда.Пилот включил антирадар, набрал максимальную скорость и быстро удалился от приближающегося вертолета. * * * — Что это за чертовщина! — сказал пилот вертолета, принадлежащего ФБР, увидев вдалеке оранжевый купол.— Не знаю, — отозвался второй пилот. — Похоже на взрыв, как раз там, куда мы направляемся.— А где вертолет, который мы только что видели на экране радара?Второй пилот посмотрел на экран радара, где виднелись теперь сотни пятнышек.— Кто-то включил антирадар.Пилот вызвал по радио особого агента Джека Мэттьюза, чтобы окончательно договориться о нападении на коттедж.Мэттьюз уже ожидал этого вызова. Хотя он и находился в трех милях от коттеджа, он и все, кто его сопровождал, слышали взрыв и видели огненный купол, взметнувшийся в ночное небо.— Поехали, — сказал он Брейди, который тут же сел рядом с ним в машину.Мэттьюз отъехал от гравиевого карьера во главе колонны из двенадцати полицейских машин, где сидели представители полиции города, штата и округа. * * * Между тем на борту «Блэкхоука», возвращавшегося обратно в Кэмп-Пиэри, Грегус разговаривал с подсевшим к нему начальником команды, задачей которой было замести все следы.— Сэр, мы не нашли в доме фальшивых денег.Торопясь закончить операцию и как можно быстрее улететь, Грегус совсем забыл о деньгах.— Вы все обыскали?— Все комнаты. Все шкафы. Посмотрели даже под кроватями. К сожалению, у нас было недостаточно времени, чтобы расширить круг поисков. Он мог спрятать их где-нибудь около дома.— Если деньги находились где-нибудь на расстоянии пятидесяти ярдов от дома, от них остался только пепел.— Да, сэр. Но, возможно, деньги лежали в машине, которую взял Калли.— У нас нет доказательств, что Малик выехал со склада с деньгами, не так ли?— Нет, сэр. Но у нас есть основания полагать, что он все-таки взял с собой деньги.— Если деньги у Калли, он возвратит их, — мысленно улыбнувшись, сказал Грегус.— Да, сэр, — ответил начальник команды, подозревая, что Грегус, как и он сам, сомневается в этом. Глава 39 Когда машина выехала из леса, Джек Мэттьюз так резко нажал на тормоза, что Брейди бросило вперед.— Проклятье! — выругался Брейди, когда они с Мэттьюэом вылезли из машины, глядя на открывшуюся их глазам картину опустошения.Там, где когда-то стоял дом, была теперь неглубокая, но большая воронка диаметром в шестьдесят футов, наполненная тлеющими обломками. Вся открытая лужайка и прилегающий лес были также сплошь усеяны тлеющими обломками; на поверхности озера — расщепленные деревянные панели и части мебели. Очевидно, взрыв был потрясающей силы. Остальная часть подъездной дороги оказалась заваленной большими обломками шлакобетонных блоков, использовавшихся для фундамента, кусками крыши и стен, так что двигаться дальше на машине стало невозможно. У ног Мэттьюза, в ста ярдах от коттеджа, валялась искореженная каминная доска.— Вид как после воздушной бомбардировки.— Думаю, это были пластиковые бомбы, — предположил Мэттьюз. — И в изрядном количестве.Мэттьюз и Брейди, в сопровождении подоспевших к этому времени других офицеров, направились вперед. Им все время приходилось обходить обломки. Наткнувшись на разорванную пополам груду большого, покрытого белой эмалью металла, Мэттьюз понял, что это остатки большого холодильника.— Ребята из Лэнгли? — спросил Брейди.— А кто же еще? Тщательно спланированное, в военном стиле, нападение. Пластиковые бомбы. Вертолет с антирадарным оборудованием.— Раз они взорвали дом, значит, хотели уничтожить все следы пребывания здесь Малика. По-видимому, они все-таки добрались до него.Мэттьюз кивнул; с одной стороны, он испытывал облегчение, с другой — гнев и разочарование; ведь теперь они никогда не узнают, что именно толкнуло Малика на все эти убийства, а семьям убитых им жертв так и не сообщат о том, что «Трупосоставитель» заплатил наконец за свои преступления. До конца дней им суждено терзаться при мысли о том, что случилось с их детьми, и ничто не облегчит их безысходного горя.Остановившись, Мэттьюз подобрал с земли переднюю панель стереосистемы. Она была еще горячая, и он выронил ее, продолжая разглядывать остатки дома.— Предчувствую, что это еще не конец.— Что еще осталось им сделать? Добравшись до Малика, они разрешили свою проблему. А заодно и нашу.— Хорошо известно, что эти ребята умеют прятать концы в воду.— И что же?— На кого-то должна быть возложена ответственность за совершенные преступления, — объяснил Мэттьюз. — Мы не можем обнародовать свои подозрения, у нас есть лишь косвенные доказательства, которые нуждаются в подтверждении. Несмотря на прекращение убийств, останутся вопросы. А ЦРУ, конечно же, не станет отвечать на них. Его двери будут закрыты для всех любопытствующих.— И что же они, по-вашему, сделают?Мэттьюз пожал плечами.— Хоть и против воли, но я вынужден признать, что у них работают умнейшие люди; они обязательно что-нибудь придумают.— Может быть, вы пригласите своих экспертов, чтобы они изучили этот хлам?— Пустое дело. Можете не сомневаться, что перед взрывом они уничтожили или увезли все, что могло свидетельствовать о причастности Малика к убийствам. Не сомневаюсь, что и двадцать экспертов ничего здесь не найдут, даже если провозятся целую неделю.— Куда же мы поедем отсюда?— Не знаю. Посмотрим, чем все это обернется. * * * Прислонясь к крылу «порша», Хаузер смотрела, как Калли машет рукой, прощаясь с Дженни, которая уже сидела в самолете, выруливавшем из ангара. Хаузер ничего не сказала Калли, когда они прибыли в аэропорт, откладывая разговор до вылета его дочери. И только после того, как самолет пробежал по взлетной полосе, поднялся в воздух и взял курс на север, она подошла к площадке перед ангаром, где все еще стоял Калли.— Так ты обманул меня?— Нет. — Калли повернулся к ней лицом. — Я с самого начала предупреждал тебя, чем это кончится. Ты сама решила сопровождать меня. И настояла на этом.— Значит, моя роль заключалась лишь в том, чтобы сопровождать тебя, Калли?— Прости, «сопровождать» — неудачное слово. Если бы не ты и Гримальди, Дженни не улетела бы сейчас на самолете. И я никогда этого не забуду.— Мне не нужна твоя благодарность. Мы условились, что я ничего не скажу ФБР о том, что мне известно, но когда все будет кончено, у меня будет эксклюзивное право на публикацию статьи о происшедшем.— Так пиши свою статью.— А где, черт тебя возьми, материал? Твои дружки постарались уничтожить все доказательства. Не существует никакой достоверной информации о том, что убийцей был Малик, или о том, что он был связан с ЦРУ. Может, ты будешь моим источником информации?— Исключено.— Я знала, что ты так скажешь.— Оставь это дело. Все кончено. Малик мертв. Какая беда, если подробности его смерти останутся неизвестными. Больше он никого не убьет.— Какая беда? Ты говоришь серьезно?— Вполне серьезно. Конечно, были допущены кое-какие ошибки, но тут же, как только это стало ясно, приняли меры для их исправления.— Какое прекрасное оправдание для тех, кто позволил маньяку-убийце разгуливать на воле!— Послушай, мы не спорим о фактах, в разглашении которых нет особой необходимости. Мы говорим о статье. О твоих личных корыстных интересах. И ни о чем больше.— Нет, мы говорим о том, что гораздо больше, и ты чертовски хорошо это знаешь. — Хаузер показала на «эксплорер». — Что находится в машине, Калли?— Ты знаешь, что там находится.— И ты не собираешься это отдавать?— Они мне задолжали.— Так вот, значит, ради чего ты так старался? Ради денег. Только поэтому ты и хотел найти Малика — до тех пор, пока он не захватил Дженни. Теперь, когда она в безопасности, тебе совершенно все равно, что сделали твои дружки.— Все начиналось по-другому.— Но закончится именно так, верно? К чертовой матери меня! К чертовой матери мою статью! К чертовой матери справедливость! Хватай деньги и сматывайся.— Послушай, Хаузер. Эти деньги я заслужил, рискуя жизнью. Ты получаешь пенсию, теперь и у меня будут деньги.— Не вкручивай мне мозги. Я честно заработала свои деньги.— А я свои?— Ты лгал, чтобы защитить своих друзей, и был пойман на этой лжи. Это был твой собственный выбор; кроме самого себя, тебе некого винить в случившемся.— Но теперь я должен позаботиться о себе.— Как? Совершив еще одно преступление и прикрывшись при этом ложно понятым чувством справедливости?— Я смотрю на это иначе.— Естественно. А как насчет Дженни?— Она никогда не узнает.— И это оправдывает тебя в собственных глазах?— Это достигает своей цели. Эти деньги не украдены у трудящихся алчными ростовщиками или махинаторами с Уолл-Стрит. До вчерашнего дня они просто-напросто не существовали. То, что я делаю, никому не причинит вреда. — Калли заглянул ей в глаза. — Может, ты все-таки поедешь со мной?— Ты шутишь?— Уверяю тебя: то, что я взял эти деньги, не будет иметь никаких последствий.— Это все, что тебя заботит? Последствия?— Ты хочешь, чтобы я думал о нравственных идеалах? Но я не могу позволить себе такую роскошь. С того дня, как меня посадили в тюрьму, у меня нет никакого выбора.— Поступай, как считаешь нужным, Калли. Но рано или поздно мы все расплатимся за свои поступки. И я не хотела бы быть рядом с тобой, когда наступит час расплаты.— Позволь мне подвести итог нашего спора, Хаузер. Взяв эти деньги, я совершу самый маленький грех из всех возможных; и я как-нибудь проживу с таким бременем на душе.— Мне больно слышать такое. Очень больно. Я считала тебя лучше, чем ты есть. Гораздо лучше.— Значит, ты ошибалась.— Но я все же опубликую свою статью. Я чертовски неплохой репортер, умею и знаю, где надо раскапывать, и у меня достаточно материала для начала.— Помни, что я сказал тебе, когда все это начиналось: ты имеешь дело не с отрядом бойскаутов. Если они заподозрят, что ты опасна для них, они найдут способ остановить тебя, и я ничем не смогу тебе помочь.— До того, как мы встретились, я прекрасно обходилась без твоей помощи и повторяю тебе: я их не боюсь.— Стало быть, ты дура.— Не спорю. Но честная дура, которая будет спокойно спать по ночам и спокойно смотреть на себя в зеркало каждое утро.— К сожалению, я не могу разделить твоих высоких идеалов.— Остаток своей жизни ты проживешь, непрестанно оглядываясь через плечо, Калли.— Нет. Чего не будет, того не будет. Все, чему я научился в Управлении, подсказывает мне, что я могу жить спокойно.Калли подошел к «эксплореру». Открыл дверь и помедлил.— Я позвоню тебе, Джули.— Не трудись.Калли печально улыбнулся.— Еще раз спасибо за все, что ты для меня сделала.— Иди ты!..Она подождала, пока он уедет, и смахнула слезу, сползавшую по ее щеке.— Ты разочаровал меня, Калли, — тихо шепнула она, когда «эксплорер» свернул на шоссе и исчез из виду. Глава 40 Прошло четыре дня после смерти Малика. Убийства прекратились, но те, что были, по-прежнему привлекали к себе болезненное любопытство, поэтому средства массовой информации уделяли большое внимание охоте на «Трупосоставителя». Телевизионные комментаторы и журналисты усиленно интересовались, кто именно изображен на фотографии, которую нью-йоркская полиция передала прессе, требуя ответа на этот и другие вопросы от ФБР и объединенной следственной группы. Отсутствие каких-либо других значительных событий подогревало этот интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39