Топка его была такой большой, что в ней могла бы уместиться вся моя комната.
Гостиная была обставлена со вкусом. За ней я увидел небольшой плавательный бассейн, оборудованный на открытой террасе.
Я прошел через гостиную на террасу. С высоты птичьего полета открылся вид на город, пригороды и океан.
– Красивая перспектива, не правда ли? – спросила Ивонна.
– Очень, – кивнул я.
Она направилась к низенькому столику, на котором стояло изрядное количество хрустальных бутылок.
– Что-нибудь выпьете?
– Спасибо, не стоит, – поблагодарил я. – После всего, что со мной произошло, у меня не было желания рисковать. Я был наслышан о Лукреции Борджия, этой средневековой кудеснице в приготовлении всяких коварных коктейлей, и почему бы всякой другой красивой женщине не воспользоваться ее опытом.
Танцовщица налила себе, но не выпила, просто держала бокал в руке.
– Вы выполнили свое обещание? Переговорили с ним?
Я ответил, что пришел к ней как раз после разговора с ним.
Мисс Сен-Жан слегка рассерженно улыбнулась.
– Почему же вы просто не позвонили мне, как я говорила? Почему пришли сами?
Значит, она ничего не знала. Или делала вид, что ничего не понимает.
Дневное солнце приятно грело мое лицо. Я даже удивился, как я мог наслаждаться солнечным теплом после того, что случилось с моим "мерседесом".
Я сел в кресло, стоящее у самого бассейна, и еще на какое-то мгновение отдался солнечным лучам, прежде чем ответить на ее вопрос. А потом с грубой откровенностью сказал:
– Во-первых, потому, что хотел вас видеть, а, во-вторых, кто-то подложил под мою машину бомбу, пока я говорил с Мулденом. Этот кто-то чуть не убил меня. Во всяком случае, старался на совесть. Я, правда, отделался синяками и царапинами, но от моей машины осталось металла на пепельницу.
Бокал выпал из ее руки и разбился о каменные плиты террасы.
– Не может этого быть!
Ее изумление и страх, казалось, были искренними. Если же это была игра, то она сыграла лучше, чем когда выступала в своем стриптизе. Как говорится, в сомнительных случаях дело решается в пользу обвиняемого. Возможно, что Том Хэнсон и ошибался. Возможно, она и Тод Хаммер не имели никакого отношения к этому делу.
– Где это случилось? – глухо поинтересовалась она. – И кто вас пытался убить?
Я ответил вполне откровенно:
– Не имею ни малейшего понятия. Я думал, вы сможете об этом рассказать... Кто знал, что вы сегодня собирались ко мне?
Она ненадолго задумалась.
– Никто. – Потом уточнила: – Никто, кроме Тода.
– Но сегодня утром вы мне сказали, что это была ваша идея!
Когда она вновь наполнила себе бокал, рука ее заметно дрожала.
– Все верно. Но я сказала Тоду о своих намерениях. И он дал мне деньги для вас.
Я сделал еще одну попытку внести ясность.
– За вами кто-нибудь следовал, когда вы ехали ко мне в бюро?
Она покачала головой.
– Нет... Во всяком случае, я не знаю. Но... – она замолчала.
– Продолжайте, – потребовал я.
– В последнее время я часто ловила себя на ощущении, будто за мной кто-то следит.
Она не обратила внимания, что, когда села на скамеечку рядом с моим креслом, ее халат соскользнул с плеч.
– Что вам сказал Томми? – спросила она.
– То же самое, что сказали и вы в моем бюро. Что он не убивал Мэй Арчер.
Она с гордостью улыбнулась.
– Вот видите!
Я объяснил ей, что если человек и отрицает свою вину, то это еще не значит, что так оно и есть.
Но мои слова, казалось, не произвели на нее никакого впечатления.
– И все же после разговора с Томми, вы должны понять, что он невиновен. Пожалуй, мужчину он еще способен убить. Но женщину – никогда!
– Почему вы так решили?
– Просто знаю, – упорствовала она.
Я задумался. Во время нашей короткой встречи Мулден упоминал о старых временах. Из чего можно было заключить о более тесной связи между ним и Ивонной. Вероятно, Томми-Тигр многим представительницам женского пола дал хороший повод не забывать о нем. Я почувствовал искушение вызвать в Ивонне ревность, рассказав ей, с каким чувством говорил он о Мэй Арчер.
Но я переборол себя и решил придерживаться указаний Тома Хэнсона.
– Предположим, – сказал я, – что вы правы. И все, что он рассказал мне, соответствует истине. Тогда выходит: убийца убил Мэй Арчер только для того, чтобы навлечь беду на Тода Хаммера.
Она кивнула.
– Возможно, вполне возможно. Есть люди, которые делают все, чтобы навредить Тоду. – Помолчав, она нерешительно спросила: – Томми ничего не просил мне передать?
Мне так хотелось, чтобы она поплотнее запахнула свой халат или, по крайней мере, не нагибалась бы так низко. Я уже уставал делать вид, что не вижу того, чего нельзя было не видеть.
– Просил, – ответил я, с трудом отводя от нее глаза. – Кажется, он уже примирился со смертью. И он просил передать вам благодарность за старые времена. Он сказал, что вы поймете, что он имеет в виду.
Такой реакции на мои слова я не ожидал – ее глаза внезапно наполнились слезами, и она даже не пыталась смахнуть их.
– Я очень вам благодарна, мистер Алоха. Да, я знаю, о чем он хотел сказать. Но вы не должны бросать это дело. Сделайте все, что в ваших силах. Он не должен умереть! Поймите это!
Я приступил к выполнению второй части плана, разработанного Томом Хэнсоном, с тем чтобы втянуть в дело Тода Хаммера. Я прикинулся огорченным и стал уверять ее, что вызволить Мулдена будет очень трудно. Но я, конечно, могу ее понять, и что мне очень жаль, но если учесть положение Мулдена и тот факт, что на меня сразу после разговора с ним произведено покушение, то мне лучше отказаться от этого дела.
Она тут же спросила меня, не влияют ли на мое решение денежные соображения.
Я заверил ее, что дело не в деньгах. Две тысячи долларов задатка и три тысячи еще – вполне приличная сумма.
– Так в чем же тогда дело?
Я попытался ей растолковать.
– Ведь за деньги все-таки не все можно купить.
Она на мгновение задумалась, провела кончиком языка по ярким сочным губам и поднялась. При этом халат полностью соскользнул с нее и упал рядом с моим креслом на пол.
– Возможно, кое-что другое обрадует вас больше, чем деньги. И, возможно, я смогу вас отблагодарить чем-то более приятным, что заставит вас позабыть о том риске, какому вы подвергнетесь в поисках доказательств невиновности Томми?
Уж ей-то было что предложить! Она слегка улыбнулась мне.
– Например, что вы скажете о хорошеньких девушках? Вы любите хорошеньких девочек?
– Я – мужчина, – довольно глупо ответил я.
– А я – хорошенькая девочка. – Она могла этого и не говорить – это было и так ясно. Потом она покрутилась передо мной, чтобы я мог ее разглядеть. – Я вам нравлюсь?
Меня бросило в пот.
– Нравитесь. Даже очень.
Она села ко мне на колени и обвила мою шею руками. Потом коснулась губами моих губ и прошептала:
– А что, если я повышу гонорар? Что, если предложу себя в качестве части гонорара? – Она взглянула на свои часы, украшенные бриллиантами. – И если я внесу свой первый взнос прямо сейчас?
– Где? – выдохнул я ей прямо в губы.
– Здесь. На одном из диванов. Или у меня в спальне. Где хочешь, мой дорогой.
Это было самое лучшее предложение, какое я когда-либо получал. Я понял, что она говорит серьезно, лишь бы я продолжал работать над этим делом.
Но, видимо, я еще не пришел в себя от пережитого сегодня шока – вместо того чтобы возбудиться, меня вдруг стала угнетать мысль, что я могу овладеть ею прямо сейчас. Я всегда задавал себе вопрос, почему большинство хорошеньких женщин считает, что достаточно им принять соответствующую позу, чтобы получить от мужчины все, чего они пожелают? Хотя, к сожалению, это так и есть. Я поддержал ее игру.
– А если нас застанет Тод?
Она снова посмотрела на часы и поцеловала меня. Но поцелуй был неискренний.
– Не застанет, – уверила она меня, глубоко вздохнув. – Он придет только через час. Прошу тебя...
Я отстранил ее рукой и поднялся.
– Прошу меня простить, малютка. В конце концов, как красиво говорится во многих фильмах, все женщины одинаковы. А с той женщиной, ради которой я рискнул бы умереть, я должен вначале поближе познакомиться.
Гнев окрасил ее лицо румянцем. В первое мгновение я даже подумал, что она собирается меня ударить. Но она лишь схватила халат с пола, закуталась в него и, упав на кушетку, расплакалась.
Так как я не смог ничего придумать, то сунул себе в рот сигарету. Послышался стук открываемой входной двери, я медленно обернулся.
Вошел Тод Хаммер. Его сопровождали два телохранителя. Они прошли через переднюю, гостиную и вышли на террасу.
– Вы кто? – жестко поинтересовался Хаммер. – Что вам здесь нужно? И что вы сделали с Ивонной?
Я мысленно возблагодарил бога за чудесное спасение. Если бы я пошел на поводу у этой куколки, то бывший босс гангстерской банды, а ныне почтенный бизнесмен застал бы нас за таким занятием, за которое он рассчитался бы со мной сполна.
Нельзя сказать, чтобы я боялся Хаммера. Это был седовласый коренастый человек лет пятидесяти пяти. И он уже давно не носил при себе оружия, чего, правда, нельзя было сказать о двух молодцах, стоявших справа и слева от него. Им как раз и платили за то, чтобы они носили при себе оружие и пользовались им, когда надо.
Я еще никогда не видел человека более разъяренного. Несмотря на то что он был главой крупной фирмы грампластинок, голос его звучал сухо и немузыкально:
– Я вас спросил: кто вы такой? Что вам здесь нужно? И что вы сделали с Ивонной?
Пока я раздумывал над ответом, чтобы как-то успокоить его, он обратился к одному из своих телохранителей:
– Быстро! Сделайте что-нибудь! Не стойте как пни! Избейте его, пристрелите или сделайте вообще что-нибудь!
Одного из парней я, кажется, где-то встречал. Или в баре, или просто на бульваре. Но важнее оказалось то, что он знал меня.
Он покачал головой.
– Лучше не надо.
– Почему? – рявкнул Хаммер.
Парень объяснил:
– Потому что я знаю этого громилу. Это – Джонни Алоха. Если я лишь намекну ему, что собираюсь напасть на него, то и он не останется в долгу.
Глава 5
Проблему решила Ивонна. Она уселась на кушетке и вытерла глаза бахромой своего халата.
– Не дури, Тод. И не будь глупцом. Это – мистер Алоха. Ты сам мне дал сегодня утром две тысячи, чтобы он попытался доказать, что Томми не убивал Мэй Арчер.
Как и многие другие мужчины, сексуальная жизнь которых приближается к концу и которые обладают миленькой женщиной, с какой они связывают свои последние мечты, Тод Хаммер находился сейчас, так сказать, на улице с односторонним движением.
– Он не был груб по отношению к тебе? Он не пытался...
– Нет. – К Ивонне вернулось самообладание и она солгала: – Мистер Алоха вел себя как настоящий джентльмен. Он пришел сюда только за тем, чтобы сказать мне, что Томми почти невозможно помочь.
Хаммер недоверчиво посмотрел на нее.
– А почему ты плачешь? И что было между тобой и Мулденом?
Теперь пришел мой черед:
– Прекратите, Хаммер! За свою жизнь я повидал много людей с грязными мыслями, но вы побили все рекорды. Разумеется, мисс Сен-Жан плачет. Я ей сказал, что песенка Мулдена спета. Ему не избежать газовой камеры. А ведь именно вас кто-то ненавидит до такой степени, что решается убить девчонку только для того, чтобы свалить вину на одного из ваших людей и доставить вам неприятности. Представляю, что бы он сделал непосредственно с вами!
Теперь Хаммер подумал, что Ивонна плачет из-за него, и он даже заблестел от самодовольства. Он присел к ней на кушетку и обнял.
– Ты боялась за меня, крошка? – Он поцеловал ее и оглянулся через плечо. – Простите меня, Алоха. Разумеется, я хотел бы, чтобы вы не прекращали этого дела.
Я покачал головой.
Парень, который отказался расправиться со мной, злобный молодой человек по имени Вирджил Холлис, резко спросил:
– В чем дело, Алоха? Я слышал, вы жесткий парень. Вы что, боитесь, что вас немножко помнут?
– Потасовок я не боюсь. Но вот полеты в воздух меня не устраивают.
Хаммер и его телохранители удивленно переглянулись.
Ивонна объяснила:
– Пока мистер Алоха говорил в тюрьме с Томми, кто-то прикрепил к зажиганию его машины бомбу и попытался его убить. Машина разлетелась на кусочки.
Если Хаммер сейчас разыгрывал комедию, то это ему удалось не хуже, чем ей. Его лицо даже приняло болезненно-желтоватый оттенок.
– Кто-то подложил в машину бомбу? Не может быть!
Я взглянул на часы. Без двух минут три. Одна из станций каждый час начинала с последних известий. Я напомнил им об этом, и другой телохранитель, который стоял рядом с Вирджилом, взял со столика у бассейна транзистор и включил его.
Мои часы отставали на три минуты. Диктор уже сообщил о происшедшем:
"...полиция нашла тягач автоклуба, который видели, когда он заехал на стоянку для машин и остановился рядом с машиной мистера Алоха. Это было незадолго до того, как машина упомянутого мистера Алоха была разнесена взрывом. Проверка полицейских протоколов показала, что тягач был угнан. Водитель находится вне всяких подозрений. В настоящее время установлено только то, что это работа специалиста.
Мистеру Алоха фирма Тода Хаммера поручила собрать доказательства, на основании которых адвокаты Мулдена могли бы потребовать пересмотра дела..." Диктор продолжал говорить, но Хаммер больше не слушал.
– Выключи радио, Сэм, – сказал он парню, имени которого я еще не знал. – Судя по всему, я должен дважды извиниться перед мистером Алоха.
Потом он осведомился, не ранен ли я. Я сознался, что получил ссадины и синяки, но ни одна из ссадин не является настолько серьезной, чтобы мне нельзя было бы пить бурбон. И в доказательство этого я налил себе что-то крепкое из хрустального графина, что уже ранее предлагала мне маленькая француженка.
Я отпил глоток.
– После такого напитка почувствуешь себя настоящим Икаром.
Сэм поинтересовался, кто такой Икар. Я снисходительно объяснил ему:
– Был такой греческий мальчик, который приклеил себе воском крылья и чересчур близко подлетел к солнцу.
– Должно быть, я проглядел какую-то интересную статью в газете, – неловко извинился Сэм. Потом посмотрел на Тода:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19