Он на удивление хорошо относился к детям, которых они встречали в жилом квартале, и с полным безразличием к их неловким, а иногда и тяжелым, хлопкам по его телу.Лерой не переносил только одного взрослого человека, что делало проблематичным переселение его в студию. Они попробовали сделать так, чтобы Чэд его кормил, но это нисколько не отразилось на поведении животного: он продолжал рычать на него каждый раз, как тот поднимал голос на Лорен, и это благотворно, хотя и поверхностно, отразилось на манерах Чэда. Но Чэд есть Чэд.Однако к концу первой недели атмосфера в доме накалилась до того, что Чэд заявил:– Я больше не могу терпеть здесь эту дрянь.Это было сказано с явным намеком на то, что владельцем студии является он, а в подтексте слышалось: «Хозяин здесь я, и не надо забывать об этом!»– Чэд, сядь спокойно, ты его нервируешь, – пошутила она.Было время, когда он бы посмеялся этой шутке. Они бы даже посмеялись вместе. Когда они прекратили смеяться вместе? Этого сказать с уверенностью Лорен не могла, хотя знала, что Чэд был веселым парнем, часто смеялся над ее забавными статуэтками, отчего ей и самой становилось весело. Но вот уже несколько месяцев они вели сухие разговоры, и конца этому периоду не видно.– Да плевать я хотел на то, что он нервничает, – заявил Чэд таким спокойным голосом, что надо было быть человеком, чтобы понять, что он зол. За одну-единственную неделю Лерой его прекрасно выдрессировал. – Пес слишком большой, от него воняет. И я не хочу его здесь видеть.– Он не воняет, – Лорен считала, что она очень чувствительна к запахам, но никакой вони не чувствовала. – И потом, как ты можешь знать, воняет он или нет, когда ты к нему никогда близко не подходишь.– Ты что, решила меня покритиковать? Критикуешь, да? – Чэд повысил голос, и Лерой глухо зарычал, как бы предупреждая, чтобы тот не повторял своих ошибок. – Ты что, издеваешься надо мной, да? Ты что, правда предлагаешь мне подойти поближе к этой... к этой зверюге?– Лерой тут ни при чем, не так ли? – Лорен хотела добавить: «Речь идет о тебе. Ты всегда делаешь лишь то, что тебе надо, что тебе нравится».Но Чэд, как обычно, все перевернул с ног на голову.– Ты права. Речь идет вовсе не об этой чертовой собаке, а о тебе! Ты уже давно стала для меня чужим человеком.– Чужим? А что, черт подери, ты еще ожидал? Мы порвали наши отношения, ты забыл? Ты же не хочешь на мне жениться забыл?– У тебя только одно желание – выйти замуж, – ехидно заметил он. – Нам нужно пространство. Нам...– Пространство! Да у нас этого пространства столько, что можно разыгрывать кубок Америки. У нас...– Надо подождать, пока укоренятся наши отношения.– Укоренятся! – она так сильно дернула себя за волосы, что испугалась, что в руке у нее останется приличный клок. – Я не ослышалась? Ты действительно говоришь о том, чтобы наши отношения укоренились? Да они уже не один год укореняются. Они уже не то, что укоренились, а разрослись до размеров джунглей, и теперь пытаются удушить нас.– Вот именно! И меня от этого уже тошнит. Я тебе говорю, что нам нужно пространство, свобода, а ты все долдонишь жениться, да жениться.– Прекрасно. Все пространство твое. Меня это не касается.– Это уже не смешно.– Не смешно и то, что я хочу выйти замуж, а ты шарахаешься от меня, как от чумы. И я не собираюсь просить за это извинения. Я тебя любила.– Ты меня любила? Что? Так значит, ты больше меня не любишь?– Я пытаюсь наладить свою жизнь, понятно? Может, мне переехать в другую студию?Вот еще головная боль.– Может быть.
Лорен, все еще продолжая злиться на Чэда, привела Лероя обратно в свою квартиру. А что Чэд, черт бы его побрал, ожидал? Конечно, между ними разверзлась пропасть, но неужели он думал, что они вот так просто смогут наладить отношения? И все же она и не подозревала, сколь большая пропасть пролегла между ними, пока не встретила Рая. Старый капитан начинает думать о земле только после того, как проплывает мимо соблазнительного островка.Той ночью, на церковной скамеечке, Рай развязал ей руки, сказав, что если она не решается пригласить его к себе, то он пойдет домой.– Ты прав, – призналась она. – Не решаюсь. Но все равно, ты очень замечательный.Он взял ее за руку, вместе с ней встал и так страстно поцеловал ее, что она совсем потеряла голову. Лорен до сих пор чувствовала его крепкие объятия.Затем Рай быстро попрощался, и с того момента они обменивались только короткими сообщениями по электронной почте. Вопрос – ответ. И ни тот, ни другой ни словом не обмолвились ни об ужине, ни о свидании, а тем более о своих чувствах.Лорен также получила по электронной почте сообщение от Керри. Девушка отправилась к Штасслеру в Моаб. Но, похоже, она туда не спешила. Керри провела день, катаясь на велосипеде в ущелье реки Колумбия Река в США и Канаде, в горной системе Кордильер. Длина 2250 км, площадь бассейна 770 тыс. кв. км. Берет начало в Скалистых горах в Канаде. Протекает по штатам Вашингтон и Орегон, впадает в Тихий океан у г. Астория.

и планировала еще один день провести, катаясь на велосипеде в окрестностях Сан-Вэлли Город на юге центральной части штата Айдахо, на р. Биг-Вуд. Расположен на высоте около 1830 м над уровнем моря; защищен с востока и запада отрогами Скалистых гор (1, 4 тыс. жителей)

.Такой страсти к спорту Лорен понять не могла, но природу самой страсти она прекрасно знала и всегда жалела тех, кто никогда не испытывал власти страстей. Ей казалось, что она все уже знает об этом явлении, испытала все его измерения в своей одержимости скульптурой, но за последние несколько недель Лорен узнала, что страсть может существовать и за пределами студии. Каждый раз, когда она получала электронное сообщение от Рая Чамберса, в животе у нее все обрывалось, и все переживания начинались сначала. С Чэдом она никогда такого не испытывала. Такого она еще не испытывала ни с одним мужчиной. Даже когда Рай задавал простой вопрос о патине, которую она использовала в одной из своих работ – этот вопрос пришел сегодня утром, – ее охватывала дрожь. Чувства, которые Лорен испытывала к нему, обновили ее давнюю страсть к скульптуре – одной искрой разожгли ее с новой силой.Однажды весенним днем, когда она была на втором курсе, их учитель искусств дал каждому ученику по коробке с глиной и сказал, что они могут слепить из нее все, что хотят. Лорен слепила из глины шар, и не знала, что с ним дальше делать. Она так боялась, что ничего больше и не придумает. Затем родилась идея. За последующие несколько часов она слепила фигурку своего сбежавшего отца. Но она изобразила его не таким, каким помнила, а таким, каким он ей представлялся. Ведь она продолжала думать о нем с того самого момента, как он исчез. Фигурка была абстрактной, но эта абстракция обладала реальностью, была пропитана эмоциями. Ее учитель, скупой на похвалу, с морщинистым лицом старого скряги, заглянул ей через плечо и сказал только одно слово, которое навсегда изменило ее жизнь: «Великолепно».Будучи преподавателем, Лорен всегда старалась сделать то же самое для своих учеников: открыть для них более широкую жизнь, чем та, которой они жили до встречи с ней. Дать им почувствовать свободу страсти, показать им, как она может разорвать цепи, приковывающие их к более консервативным импульсам. И вот Керри уходит из-под ее опеки, унося куда-то дальше ее восторги. В каком-то смысле это похоже на расставание с любовником, но не таким, которого ты держишь в руках, а таким, которого ты хранила под крылом. Но следует отдать дань справедливости. Она так никогда и не смогла сказать Керри, что в работах Эшли Штасслера отсутствует видение, или честность. Что это не более, как блестящее, модное и ужасное объединение образов. Керри сама должна дойти до этого. Или нет. Думая о работах Штасслера под таким критическим углом, Лорен начинала чувствовать себя неблагодарной. Он единственный согласился поработать с начинающим скульптором. Никто из остальных ее студентов так и не получил стажировки. Но, с другой стороны, никто из девушек и не посылал вместе со своими работами собственную фотографию в облегающем топике и коротенькой юбочке.Тем не менее, готовность Штасслера взять стажера вызывала у Лорен зависть и благодарность. Он поможет Керри шагнуть навстречу ее мечтам. Вчера она послала ему благодарное послание, пожелала успехов и напомнила, что в лице Керри Уотерс он получит лучшую из ее студенток. Глава седьмая Веселый Роджер изрядно скинул вес. Думаю, прежде чем его убить, надо заставить его заняться бодибилдингом. Раньше-то он вел себя так, словно у него вот-вот начнется сердечный приступ.Никто из них точно не знает, чем дело кончится, хотя видеозапись Семьи №8 внушила по крайней мере троим из них настоящий страх.Еще они также поговаривают и о неком оздоровительном аспекте пленения. Ведь я кормлю их низкопротеиновой, обезжиренной пищей. Джун даже задумалась, с какой стати я так забочусь о них, если у меня какие-то «дурные намерения». Я подслушал, как они говорили об этом, хотя говорят они очень мало. Большую часть времени ходят надувшиеся, как быки.Когда я доставал гири и гантели из-за парада скелетов, кости забряцали. Звук не очень приятный для их ушей, судя по тому, как поморщилась Джун. Но для меня он звучал как «Волшебная флейта» Моцарта. Мне сорок восемь лет, но тело у меня крепче, чем у двадцативосьмилетнего. И причина тому – поднятие тяжестей. Другим путем такого не добьешься. Бегом хорошего тела не получишь. Типичные мазохисты-марафонцы выглядят такими же изнуренными, как и нищие в Непале. А если качаешь железо, твои мускулы наливаются силой. Это не значит, что ты будешь выглядеть, как Невероятный Шкаф. В корне ошибочное мнение. Чтобы так выглядеть, надо годами есть горы продуктов. Этого с Вандерсонами не случится: их калории рассчитаны так же точно, как горючее на космическом челноке «Челленджер».Они будут тренировать каждую часть тела два раза в неделю. Именно так делаю и я. Это очень тяжелый режим. Но если бы я этого не делал, то выглядел бы, как Роджер. Умер бы, как Роджер.Рабочую скамейку я поставил прямо перед клеткой. Я могу поднимать или опускать один из ее концов и таким образом воздействовать на тот или иной мускул или даже на какую-то его часть. Профаны этого не поймут. Нельзя делать одно упражнение для одной мышцы и при этом добиться гармоничного развития. Тяжести – резец. Работаешь над мышцей внизу, по бокам, наверху. Обрабатываешь ее под разными углами. Попотев несколько недель, заметишь результат.Ценители моего искусства верят, что я леплю свои серии из глины. Семьи являются завершением того, что поднимается из самых дальних уголков моего воображения. Именно так я им говорю, и они покорно соглашаются. Да, я делаю формы по глиняным фигурам, а потом отливаю их в бронзе. Так просто. Так фальшиво. Так обыденно. А на самом деле я делаю скульптуры из живых людей.Прежде чем я пролью хоть каплю бронзы, я формирую их живую плоть. Я кую их здесь. Делаю это до тех пор, пока не пойму, что они приобрели хорошую форму. У них появляются мускулы. У них появляются бугры и изгибы. Это тела с резко очерченными формами, а не свободно свисающая, как лишайник, плоть... Если быть откровенным, я так думаю о Роджере... Они могут даже начать вновь восхищаться своим партнером. Мне уже не раз доводилось видеть такое. Несколько недель подобного режима, и я наблюдал, как муж и жена снова начинают поглядывать друг на друга, потом вместе принимаются разглядывать своих спящих детей. Затем я наблюдал, как они в тишине занимаются любовью. Я делаю им одолжение этой программой, хотя сначала они редко понимают ту выгоду, которую она им принесет. Вот почему убеждение приобретает первостепенную роль. Хотя в случае с Семейным планированием №5 ничего не получилось. Они настолько пристрастились к никотину, что родители не могли мыслить логично, и мне пришлось ускорить программу. Мне было жаль тех бедных детей, которые жили с такими родителями. Их предки пыхтели, как две старые подушки, когда я усадил их на велотренажер. Даже угроза смерти, которая нависала над ними, как облако дыма от их любимого «Мальборо», не заставила их приложить хоть какие-то усилия в поднятии тяжестей. Я кривлюсь каждый раз, когда вспоминаю Семейное планирование № 5. Их убийство стало актом милосердия. Для них и для меня.Но с Веселым Роджером и Джун, Бриллиантовой девочкой и сыночком все сработает как надо. В буквальном смысле этого слова. Больная спина Веселого Роджера, похоже, прошла. По крайней мере, он больше не хватается за нее так, словно у него прострел. Я уже предвкушал, как буду наблюдать за Бриллиантовой девочкой, когда она ляжет на станок для растяжки подколенных сухожилий и закинет за колени штангу. Самый восхитительный эффект производят движения. С каждым наклоном конский хвост на ее голове будет жадно подниматься, словно просить облегчения, молить о пощаде.
Они наблюдали за мной с большим интересом. И я понимал почему. В клетке скучно. Любой может дойти до отчаяния, играя неделями в крестики-нолики. Да, еще они посмотрят продолжение эпизодов из пленок Семейного планирования №8.Только Бриллиантовая девочка продолжает острить, да так часто, что я думаю, ей не помешала бы профессиональная помощь. Почему они еще несколько лет назад не обратились к психиатру? Разве может человеческое существо оставаться настолько хладнокровным? Полное безразличие к собственной судьбе? Это, должно быть, продуманные действия. Она пытается играть со мной. Не могу поверить, что она согласна умереть только для того, чтобы освободиться от своей семьи. Хотя, кто знает? Может, если я бы провел четырнадцать или пятнадцать лет в такой семейке, то тоже бы захотел умереть.Я подтащил станок для развития мышц и, не торопясь, начал монтировать его на скамье. Затем сходил и принес блины для штанги и гантелей. Я лично отливал их из бронзы. Это самый красивый набор, который я встречал. Бриллиантовая девочка уставилась на них.– Сколько тебе лет? – наконец-то спросил я.– Восемнадцать, – ответила она, в то время как Джун выкрикнула «тринадцать», а этот идиот Роджер сказал «шестнадцать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45