— Как только данная фраза слетела с ее уст, Фриско поняла, что в глубине своей души, в самом что ни на есть укромном душевном закоулке она и вправду мечтала выйти за Лукаса, едва только встретила его, мечтала и не позволяла себе в том признаться.— Может, ты и вправду этого хотела, — Джо скептически усмехнулась и воздела бровь. — Но почему?На мгновение все вокруг затихли. Или это лишь пригрезилось Фриско? Как пригрезилось, что в этот самый момент Лукас затаил дыхание. Впрочем, все это не суть как важно. Время для игр давным-давно уже прошло. Глядя в глаза подруге, Фриско уверенно и даже чуть жестко произнесла:— Потому что я люблю его!Лукас осторожно взял ее за руку. От этого прикосновения на ее сердце вдруг сделалось хорошо и спокойно. Жаль, что обстановка не позволяла ей в полной мере насладиться ситуацией. Но ничего, подумала Фриско, это не в последний раз, подобное чувство еще обязательно вернется…Тут инициативой завладел Майкл.— Да и я ведь люблю тебя, Джо.Такие, казалось бы, затертые слова — но они произвели чудо. В непреклонной Джо что-то сломалось.— Врешь! — крикнула она и торопливо провела кончиком языка по губам, что служило у нее признаком душевной неопределенности, сомнения. — Утром во вторник ты как ушел отсюда, так и не вспомнил обо мне. Ни одного звонка, ни единого слова!— Я лишь хотел дать тебе возможность определиться, нужен я тебе или нет. — Майкл осторожно обошел Фриско и встал напротив Джо. — Я надеялся, что когда определишься, ты сама позвонишь.Фриско почувствовала нежное прикосновение к руке. Обернувшись, она прочитала в глазах Лукаса и поспешила согласно кивнуть. Одновременно Лукас произнес шепотом:— Мы, кажется, тут лишние, пойдем-ка отсюда…Потихоньку пятясь к дверям, Фриско слушала, что говорили ее подруга и свояк.— Ты ведь… ты…— Ты, мне кажется, даже и не понимаешь, какого страху подчас нагоняешь на людей, — в свою очередь сказал Майкл. — Ты хоть поняла, уважаемая, что напугала меня до полусмерти, а?!— Я напугала?! — глаза Джо блеснули, однако Фриско, хорошо знавшая подругу, была уверена, что то был не блеск гнева, но скорее всего самая что ни на есть обыкновенная слеза.— Именно! — выпалил Майкл, затем сделал паузу и внезапно спросил: — Ты что же, намерена сделать аборт?!— Нет уж! — выпалила Джо, и рука ее инстинктивно прижалась к животу. — Ни в жизнь!Обернувшись в самых дверях, Фриско с облегчением вздохнула. Майкл вздохнул также.— Вот и отлично, — он протянул к ней руку. — Я люблю тебя, Джо, и уже люблю нашего еще нерожденного ребенка. — Он улыбнулся. — Я рискую быть банальным и старомодным, но все-таки спрошу тебя: согласна ли ты выйти за меня?— О Майкл… — Джо чуть помедлила с ответом, затем, не обращая внимания на протянутую ей руку, сделала шаг в его сторону и обняла Майкла. — Знаешь, пожалуй что скорее всего — да. Лучше сразу согласиться, а то еще чего доброго возьму сейчас — и разревусь.В этот самый момент Фриско почувствовала, что лучше удалиться и поплотнее прикрыть за собой дверь, потому как молодым людям сейчас решительно не нужны были посторонние. Глава 31 — Ты и в самом деле так думаешь? — переспросил Лукас и настороженно застыл в ожидании ответа.С тех самых пор, как они покинули квартиру Джо, Фриско ожидала от него подобного вопроса.— Я о том, что ты не только любишь меня, — сказал Лукас, опасаясь, что Фриско перебьет его и не даст закончить, — но также хочешь выйти за меня замуж?— Да, — искренне ответила она.— И тогда, на Гавайях, в первый раз — тоже? — не унимался он.— Да, Лукас. Ты уж извини, я сяду. Вечер получился весьма волнительным, чего уж и говорить.На лице Лукаса стала оформляться обольстительнейшая и вполне при этом дьявольская улыбочка. Не отрывая взгляда от Фриско, он медленно двинулся к ней.— Как сказал бы старик Генри Форд, у меня есть куда лучшая мысль. — Подойдя вплотную, Лукас неожиданно заключил ее в свои объятия. — Что значит присесть, если мы можем даже прилечь.Фриско положила руку ему на плечо, прижалась к груди Лукаса и прошептала:— Твоя идея много лучше фордовской.Считанные мгновения спустя одежда Лукаса и Фриско оказалась разбросанной по всему полу спальни. Лукас осторожно водрузил Фриско на постель и лег на жену.— Рискую быть обвиненным в плагиате, ибо намерен повторить слова собственного брата, — сказал он и слегка коснулся губами ее разомкнутых губ. — Но я люблю тебя, Фриско Бэй.— Очень приятно, — прошептала в ответ Фриско, замирая от того, что горячий его язык прошелся по всей длине ее нижней губы. — Потому что ведь и я тебя люблю, Лукас Маканна.— Уже больше месяца я не был с тобой, — сказал Лукас, нетерпеливо раздвигая ее колени. — Я за все это время чуть не спятил, до того хотелось быть с тобой, быть в тебе, любить тебя.— Впереди у нас еще целая ночь, — напомнила она, выгибаясь и тем самым как бы приглашая Лукаса в себя.— И это прекрасно, — прошептал он, наслаждаясь медленным проникновением во Фриско, в ее нежнейшую плоть. — А еще более прекрасно, что впереди у нас множество таких вот ночей.За всю ночь они покидали постель исключительно для того, чтобы прибежать на кухню и наскоро чего-нибудь перехватить, дабы банальная потребность в пище не мешала удовлетворять сексуальный голод. Четверг они провели в постели, и ночь с четверга на пятницу тоже.Скрепя сердце они расстались утром в пятницу, да и то лишь потому, что обоих ждали совершенно неотложные дела. В частности, Фриско пообещала матери, что вечером в пятницу будет с родителями и переночует у них в своей комнате, когда-то детской.Пятница пронеслась совершенно незаметно. Она приехала в родительский дом перед самым ужином, прихватив с собой косметичку, ночную рубашку, платье для вечера и свой подвенечный наряд. Понимая, что для повторного акта бракосочетания белоснежный наряд будет не слишком-то уместен, она остановила выбор на традиционно пошитом подвенечном платье, но — кремоватого цвета, с длинными рукавами, под горло, с кружевами. Родители, едва только увидели платье, тотчас же одобрили выбор дочери.— Дорогая моя, оно прямо-таки восхитительно! — Гертруда даже вздохнула. — И хотя оно современное по дизайну, но тем не менее к этому платью отлично подойдут фата и шлейф, которые через Лукаса передал тебе добрейший мистер Дентон.— Несколько вычурно, на мой взгляд, хотя в общем нормально, — высказал свое мнение Гарольд, внимательно рассмотрев платье дочери. — Твоя мама правильно говорит: фата и шлейф должны подойти.После того как закончили ужинать и прежде чем Фриско отправилась спать, ей дважды звонил Лукас. И каждый раз затем, чтобы сообщить:— Я люблю тебя, Фриско Бэй.На что всякий раз она ему отвечала:— И я тоже люблю тебя, Лукас Маканна.Ухватывая краем глаза быстрые — в ее сторону — подозрительные отцовские взгляды, Фриско тем не менее чувствовала себя так хорошо, так счастливо, что не хотела сейчас отрешаться от этого своего состояния и задумываться над тем, какие мысли крутятся в голове у отца. Спать она ушла рано. Ее переполняло чувство радостного ожидания.Едва только Фриско вошла в свою комнату и прикрыла за собой дверь, как к ней постучались. Дверь со скрипом чуть приоткрылась.— Позволишь, я загляну к тебе? — риторически спросила Гертруда после того, как вошла и прикрыла дверь.— Конечно, — разрешила Фриско с лукавой улыбкой. — Насколько понимаю, наступило время, когда в преддверии замужества мама должна учить свою дочь уму-разуму?— Ну, если угодно, — призналась Гертруда и улыбнулась в ответ.— Собственно, ты что же, намерена учить меня тому, как добропорядочная жена должна вести себя с мужем, так, что ли? — улыбка все еще освещала черты Фриско.— Нет, — сказала Гертруда, и лицо ее сделалось строгим. — Всякая женщина, становясь женой, сама должна выбирать, как вести себя со своим мужем, сообразуясь с его характером и образом жизни.Ого! — мысленно произнесла Фриско, с сожалением чувствуя, как еще совсем недавно переполнявшее ее чувство эйфории катастрофически исчезает. Эх, если бы мать знала, если бы только могла догадываться, до какой степени любовь имеет мало общего с тем начальным соглашением, которое было заключено с Лукасом.— Сообразуясь, говоришь, с его характером? — переспросила она и сама едва расслышала собственный голос.— Именно, — Гертруда сделала жест рукой, давая понять, что от этого никуда не деться. — Мне, например, лично Лукас очень приятен. Он кажется честным и откровенным человеком. — Она вздохнула, и Фриско мысленно повторила за матерью этот вздох. — Но не я ведь, а ты собираешься за него замуж, так ведь? И потому тебе не худо было бы получше изучить его характер.— Конечно, — согласилась Фриско. — Впрочем, . так же как и ты сама, я считаю его честным и откровенным человеком.— Да, но вопрос в том, любишь ли ты его? — взволнованно спросила мать. — Да или нет?Ах, вот оно в чем дело! Вот, оказывается, что так беспокоит ее! Выходя замуж по любви, Гертруда хотела бы того же и для своей дочери. От этой мысли Фриско ощутила комок в горле. На губах ее обозначилась улыбка. Пройдя всю комнату, она обняла мать.— Да, мама, я люблю его, — с убежденностью в голосе ответила она. — Давно и сильно люблю его.Гертруда стиснула дочь в объятиях, затем сморгнула, чтобы не дать слезам пролиться.— Очень за тебя рада. Замужество — это весьма сложная штука. И если есть любовь, что само по себе уже хорошо, то легче бывает уживаться с мыслью, что твой избранник или избранница не вполне таковы, какими казались ранее. — С этими словами мать открыла дверь и, выйдя в коридор, мягко сказала: — Ну, доброй тебе ночи, дорогая моя.Она знала!!! Фриско уставилась на закрытую дверь. Вот это да! Оказывается, мать знает, все эти годы знала о том, что ее муж не из когорты героев. И тем не менее она любила своего мужа, поддерживала его, всегда оказывалась на его стороне.А каких-нибудь полчаса спустя и отец постучался в ее дверь.— Фриско, ты еще не спишь? — шепотом спросил Гарольд.— Пока нет, — ответила она, искренне недоумевая касательно того, какого же рода совет намерен дать ей отец. — Входи, что ж ты…— Я вот, знаешь, тут подумал, — начал он, как только переступил порог комнаты, — об этой свадьбе…— А что именно? — с подозрительностью в голосе поинтересовалась Фриско, завязывая кушак своего халата. — Полагаю, что ты не намерен в самую последнюю минуту что-то менять? — шутливым тоном поинтересовалась она, хотя ей было не до шуток.— Да нет же, я вовсе не об этом, — он отрицательно покачал головой. Фриско заметила, что у него сильно дрожат руки: в состоянии такой нервозности отец бывал нечасто. — Гхм… Вовсе не об этом.У Фриско мелькнула мысль, что если сейчас отец расколется и скажает, что вновь проигрался в пух и прах, то она не станет себя более сдерживать и даст полную свободу словам и чувствам.Но отец так и продолжал стоять в дверях. Его сильно трясло. И потому Фриско приготовилась к самому худшему. Если, конечно, у отца хватит духа произнести это худшее вслух.— Ну так что же случилось, папа? — не выдержав затянувшейся паузы, спросила она наконец, чувствуя, как нервы ее напряглись.— Фриско, деточка, — с тяжелым вздохом выговорил он наконец. — Мне очень жаль… — он пожал плечами. — Привычка, должно быть… — Вздохнув, он продолжал: — Я… э-э… так сказать… Я хочу, чтобы ты знала. Если все это только из-за меня, то тебе вовсе не обязательно выходить за него замуж. Я как-нибудь сумею выйти из положения, смогу возвратить ему деньги, которые он заплатил в возмещение моих долгов.Фриско облегченно вздохнула.— Я уже вышла замуж за Лукаса, папа, и тебе это отлично известно. Я ведь случайно подслушала конец вашего с ним телефонного разговора, когда он звонил с Гавайских островов. — При мысли, что Лукас любит ее, она сейчас без тени тяжелого чувства припомнила тот теперь уже давнишний эпизод. — Я слышала, как Лукас сказал тебе, что бракосочетание вполне законное, оформленное по всем правилам.— Нет таких узлов, которые нельзя было бы развязать.— Что ты имеешь в виду?! — Конечно же, Фриско хорошо понимала, к чему клонит отец, но ей хотелось от него самого услышать это.— Всегда можно аннулировать, развестись… — Он улыбнулся, как бы желая улыбкой приободрить дочь. Сейчас Гарольд очень напоминал ей отца, каким он запомнился ей в детстве. — И ведь если хочешь, все это можно было бы устроить по-тихому. Кроме матери и твоих друзей, никто и знать ничего не будет.— А что если ты потеряешь дело? — поинтересовалась она, заставляя себя удерживаться от непрошеных сейчас слез. — Как тогда быть? — Она говорила с трудом: в горле стоял ком. И все же Фриско хотела именно от отца услышать ответ на свой вопрос.— Не волнуйся, справимся как-нибудь, — храбро ответил он, причем в голосе его не было сейчас ни грана бравады. — Пока мы все вместе, пока твоя мать согласна поддержать меня, мы не пропадем. — Он улыбнулся, и это была улыбка признательности и любви, адресованная собственной супруге. — Знаешь, твоя мать на самом деле очень сильная женщина, гораздо сильнее, чем это может показаться со стороны.Нет же, нет! — подумала Фриско, и неожиданная слеза покатилась по ее щеке. Еще час тому назад Фриско, возможно, и согласилась бы с отцом, но только не теперь, потому что нынче она многое начала понимать совсем по-другому, нежели раньше.— Я намерена пройти через всю эту процедуру бракосочетания. Нет нужды менять планы, — сказала она, успокоив тем самым отца, позволяя его страхам улечься.— Но зачем? Сама ведь говоришь, что в этом нет никакой необходимости?!— Так нужно, — сказала она, улыбнувшись сквозь слезы. — Это даже не тебе, не матери — это в первую очередь мне самой нужно. Видишь ли, папа, я Лукаса действительно люблю. Может, даже больше, чем мама любит тебя.
Был превосходный для церемонии бракосочетания день. Солнце светило, но не обжигало. Мягкий ветерок приятно овевал лица. Все настраивало на праздничный лад.— Ты сама себя превзошла, — сделал Гарольд комплимент супруге и, пригнувшись, коснулся губами ее розовой от волнения щеки.— Благодарю тебя, дорогой, — при взгляде на мужа улыбка осветила ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36