– Мы ее еще не арестовали, Торнтон, – вмешался лейтенант Харпер.
Лейтенант переводил взгляд с одного лица на другое, и губы его превращались в тонкую линию.
– Я надеюсь, у Торнтона есть какая-нибудь информация, мисс Макинтайр. Он столько времени посвятил поиску данных и проверке – полагаю, он собрал о вас достаточно материала.
Кейси онемела. Вот как? Значит, Гейб собирал о ней информацию, проверял ее? Она инстинктивно прижала руки к груди. Ее словно ударили – вдруг стало не хватать воздуха. Значит, вот какова подлинная причина его визитов? Кейси перевела взгляд на Гейба и прочла на его лице подтверждение слов лейтенанта – он чувствовал себя виноватым. Он думал, что она могла быть преступницей. Использовал ее как материал для статьи. И вот теперь ей грозит арест, а потом она потеряет Генри. И все потому, что Гейб Торнтон предал ее.
Глава 10
Она отдала ему свое сердце, тело и душу. А он лгал ей. Стараясь сдержать слезы, Кейси разглядывала Гейба, словно видела его впервые. И вспоминала: разговоры о работе, расследовании… Если у него возникли сомнения, он мог бы спросить… Но нет, он просто использовал ее, даже не дал шанса объясниться. Подумать только, он ухаживал за ней, присылал подарки, соблазнил – и все для своей проклятой статьи!
– Кейси? – Гейб шагнул к ней, но она отшатнулась, вжавшись в стул. Почему так потемнели его глаза? А, он чувствует себя виноватым, что сломал ей жизнь. Так пусть мучается – так ему и надо!
– Ну так как, Торнтон, соизволите вы посвятить меня в свои секреты? – резко поинтересовался лейтенант Харпер. – Терпеть не могу, когда вы ведете себя как репортер – сначала хотите все разнюхать в одиночку, а уж потом рассказывать другим.
Гейб ерошил рукой волосы, внимательно глядя на Кейси. Но та вполне овладела собой. Выпрямилась и отвечала ему холодным взглядом.
– Я ведь заверил вас, что мисс Макинтайр не причастна к делу об ограблениях. Она слишком неорганизованна и взбалмошна, чтобы разработать и воплотить четкий план ограбления.
– Ах вот как! – вскинулась Кейси. – Взбалмошна! По крайней мере я не отделяю морковку от горошка, как некоторые!
– Я тренировался – и теперь у меня получается есть все вместе, – запальчиво ответил Гейб.
Кейси уставилась на него в изумлении.
– Слушайте, вы двое! – Терпение лейтенанта истощилось. – Я пытаюсь поймать вора, а вы тут чушь какую-то несете!
– Я тоже пытаюсь, – повернулся к нему Гейб.
Кейси закрыла глаза. Ей опять стало нехорошо. Должно быть, они говорят о ней. Подумать только – все ради статьи. Он никогда не любил ее. Может, он получит Пулитцеровскую премию за свой материал.
– Прекратите вилять, Торнтон. – Кулак лейтенанта с грохотом опустился на стол. – Я знаю, что вам звонил свидетель и оставил описание внешности преступницы. Я говорил с Хэнком, и он подтвердил информацию, а также сказал, что узнал ее – она дважды приходила к вам в офис. А раз вы проверяли прошлое этой женщины, вы прекрасно знаете, что она была арестована за воровство. Да, дело давнее, она была несовершеннолетней, но к тому же она пользуется вымышленной фамилией.
Кейси побледнела. Теперь Гейб узнал ее постыдный секрет. Теперь он даже может не чувствовать себя виноватым. Кто она такая? Была малолетней преступницей, а теперь ее считают воровкой.
– Кейси не имеет отношения к ограблениям, лейтенант. Я уже почти добрался до конца дела…
– У меня есть доказательства. – Лейтенант извлек откуда-то черный шелковый шарф, и у Кейси перехватило дыхание. – На нем полно ее отпечатков.
– Я его искала… – начала Кейси.
– Помолчи, – сквозь зубы сказал Гейб и спросил лейтенанта: – Где вы его нашли?
– На месте последнего ограбления. И между прочим, на шарфе есть и еще отпечатки – ваши, Торнтон.
Краем уха Кейси слышала, что Гейб рассказывал лейтенанту о том, как кто-то вломился к ней в дом, о своих подозрениях, что ее хотят подставить, о каких-то продавцах подержанной техники… Но смысл не доходил до нее. Все вокруг нее казалось серым туманом. Боль и обида охватили ее. И стыд – наверняка лейтенант Харпер в подробностях расскажет о ее бурной юности. Она вспомнила несколько последних дней – как отдалась Гейбу, как призналась Роне и Джилл, что любит его, чуть было и ему не призналась. Боже, какой дурой она была!
– Я могу задержать ее на двадцать четыре часа, – говорил лейтенант.
Они собираются отправить ее в тюрьму! Паника наполнила душу Кейси. Что будет с Генри? Она взглянула на Гейба. Лицо его оставалось замкнутым, даже мрачным, и она не могла понять, о чем он думает.
– Необходимости в задержании девушки нет, – сказал он. – Я прошу вас отпустить ее под мое поручительство.
Кейси не верила своим ушам. Значит, он не собирается ей помочь, а хочет дописать свою чертову статью. Должно быть, ему нужны подробности.
– Ну, не знаю, – протянул офицер. – Тут все не так просто…
– Да ладно, Харпер! Вы знаете меня много лет и прекрасно понимаете, что я никогда не позволю чувствам мешать работе.
Кейси вздохнула. Ну вот он и признался вслух. Работа выше чувств. Как больно ранят его слова!
Побарабанив пальцами по столу, лейтенант принял решение:
– Хорошо, Торнтон. У вас есть сорок восемь часов. К концу этого срока я хочу услышать всю историю. Вы свободны, мисс Макинтайр, – обратился он к Кейси. – Но не покидайте город, пожалуйста.
Кейси встала и пошла к двери. Она ни разу не обернулась, но все время знала, что Гейб идет следом. Когда они оказались на тротуаре перед полицейским управлением, он сказал:
– Я подвезу тебя, – и направился к машине.
– Я позвоню Роне, – тихо сказала Кейси, не трогаясь с места.
– Еще чего. – Гейб схватил девушку за руку. – Ты поедешь со мной!
– Пусти меня! – Она отдернула руку и посмотрела ему в глаза. Гнев придал ей сил, позволив спрятать слезы. – Ах да, я забыла – ты вызволил меня под свою ответственность! Тебе мало было спать со мной и унижать меня? Что теперь? Пристегнешь меня наручниками к кровати, чтобы раздобыть новые подробности для своей чертовой статьи?
– Не надо так, Кейси. – Голос Гейба звучал глухо – он нервничал едва ли не меньше ее. – Позволь мне все объяснить.
Но Кейси не желала ничего слушать.
– Никогда больше не смей прикасаться ко мне. Материала у тебя достаточно, и новых подробностей ты не получишь. – Она села в машину. – Теперь отвези меня домой. А потом убирайся из моей жизни.
Гейб сунул руки в карманы. Судя по лицу, он был обижен и сердит. Интересно, почему? Она не соврала ему ни единым словом, а он использовал ее для карьеры… Кейси сидела прямая как струна, глядя перед собой. «Я не буду плакать сейчас, не дождется, – думала она. – Вот доеду до дома, закроюсь в ванной и тогда…»
Он любит Кейси всем сердцем. Он пытался защитить ее. А вышло так, что обидел ее. Гейб вел машину и чувствовал, что обида стоит между ними словно стена.
– Кейси, я хочу, чтобы ты знала – ты небезразлична мне.
Она не ответила. Гейб решил не сдаваться. Нужно, чтобы она выслушала и поняла. Иначе он потеряет ее.
– Я должен был рассказать тебе о расследовании, но мне не хотелось впутывать тебя. Поверь, я просто пытался защитить тебя!
Он поймал ее взгляд. Только ненависть горела в фиалковых глазах.
– Можешь мне не верить, но я говорю правду. Да, я рассказал Харперу о твоем объявлении, но до того, как мы познакомились. Потом я сказал ему, что ты не имеешь отношения к ограблениям.
– Ты копался в моей жизни.
– Я пытался помочь.
– Помочь? – Она горько рассмеялась. – Ах да, ты решил помочь бедной девственнице научиться кое-чему, пока ты собираешь материал для статьи!
– Я руководствовался только чувствами, и ты знаешь это!
– Я не хочу больше слушать твои лживые слова! – Кейси закрыла уши ладонями.
– Ну уж нет, так не пойдет. – Он съехал на обочину и остановил машину. Кейси потянулась к ручке двери, но Гейб перехватил ее руки. – Тебе придется выслушать меня. – Он старался говорить ровно. – Я знаю, что ты обижена и сердишься. Ты думаешь, я просто использовал тебя, но ты ошибаешься. Я люблю тебя.
– Нет! – прошептала Кейси.
– Когда мне позвонили и сообщили твое описание, я сразу понял, что кто-то хочет тебя подставить. Я потратил много времени, пытаясь докопаться до истины: хотел найти вора сам, так чтобы ты ничего не знала. Я пытался оградить тебя…
– Слишком поздно. – Кейси отвернулась от него.
– Милая, прошу, выслушай! Между нами произошло что-то особенное. Нельзя просто взять и забыть все.
– Не надо играть со мной, Гейб.
– Я не играю. И если уж упрекать и обижаться, то мне тоже есть на что. Ты ведь так и не доверилась мне: не рассказала об аресте и своем настоящем имени…
– Неправда! Я доверяла тебе. Ты единственный, кому я рассказала про отчима, ты единственный мужчина, которому я отдалась. А ты, ты использовал меня, ты смеялся надо мной!
Гейб покачал головой:
– Я понял бы тебя, Кейси, если бы ты доверилась мне до конца.
Кейси смотрела в окно, кусая губы, слезы душили ее.
– Ты никогда не смог бы понять, что такое стыдиться себя, – прошептала она чуть слышно.
Гейб сжал зубы. Ему безумно хотелось обнять Кейси, прижать к себе, утешить. Но он знал, что сейчас она слишком взвинчена. И он сидел и слушал монотонный голос:
– Когда я убежала из дому, то некоторое время жила на улице. Ночевала в заброшенном складе еще с несколькими бездомными. Там я встретила Джилл. Нам было по четырнадцать лет. Мы все время хотели есть. И воровали продукты.
Гейб не раз наблюдал подобную жизнь: дети на улице, уверенные, что они никому не нужны и никем не любимы… Не знавшие, где они сегодня будут спать, что есть и что будет с ними завтра… Сердце его ныло от боли, но одновременно он почувствовал растущее уважение к Кейси. Какой душевной силой надо обладать, чтобы, пережив все, не озлобиться на весь свет, не замкнуться в себе… Каким-то чудом она сумела сохранить свою душу чистой и стала той женщиной, которую он полюбил: милой, нежной, любящей, прекрасной матерью. Если бы только ему удалось объяснить, как он любит ее.
Если бы она могла полюбить его в ответ.
Но она подняла глаза, и Гейб увидел обиду и презрение в ее взгляде. Немного успокоившись, она продолжала свой рассказ:
– Макинтайр – фамилия пожилых людей, у которых я одно время жила. К сожалению, муж заболел, и им пришлось отослать меня обратно в приют, но вообще-то они были очень добры ко мне… Я взяла их фамилию как авторский псевдоним. Я старалась стать другим человеком, вести нормальную жизнь. Не хотела, чтобы Генри когда-нибудь узнал о моем прошлом, чтобы его дразнили в школе.
Слезы потекли по ее щекам, и Гейб потянулся к ней:
– Прошу тебя, Кейси, я все исправлю.
Она покачала головой:
– Что мне теперь делать? Из-за тебя… я могу потерять Генри. Пожалуйста, отвези меня домой.
– Я клянусь тебе, никто не заберет у тебя малыша, – сказал Гейб, но она уже отвернулась к окну и отгородилась от него стеной молчания.
Когда он затормозил у дорожки, Кейси вышла из машины и поспешила к дому, ни разу не оглянувшись.
Гейб пошел следом. Тупая боль поселилась в его груди. Он не мог потерять Кейси, не мог вот так вдруг лишиться вновь найденного смысла своей жизни. Он помнил все, что случилось, с тех пор как он первый раз перешагнул порог ее дома.
Из холла он услышал, как Кейси говорит по телефону:
– Да, Рона. Привези его поскорее, пожалуйста. Может статься, что у меня осталось только сорок восемь часов, и я не хочу терять ни минуты.
Гейб понял: Кейси не поверила его словам и ждет, что через двое суток окажется в тюрьме.
Но вот она повесила трубку и повернулась к нему лицом. Глаза ее обрели стальной оттенок, а голос звучал сухо.
– И что теперь? – спросила она. – Что полагается делать? Я никогда раньше не выходила под чье-либо поручительство.
– Не надо так, Кейси.
– Ты можешь лечь на софе в гостиной… А пока мы с Генри будем играть, сможешь без помех осмотреть дом. Если повезет, найдешь что-нибудь из украденного.
– Прекрати!
Не в силах больше выносить создавшегося положения, Кейси убежала в свою спальню и заперла дверь.
Гейб остался один, проклиная себя за то, что причинил любимой столько страданий, проклиная обстоятельства, которые были против него. Потом он вздохнул, провел руками по лицу, пытаясь вернуть необходимое самообладание, и решил, что должен обязательно найти настоящего вора. Он выполнит свое обещание, чтобы Генри и Кейси смогли остаться вместе.
Оказавшись в спальне, Кейси скинула одежду и встала под душ. Она плакала и рыдала в голос – шум воды заглушал все звуки.
Наконец слезы у нее кончились, она перестала плакать. Старательно соорудив неприступное выражение лица, Кейси покинула свое убежище. Дом был пуст. На столе лежала записка.
«Дорогая Кейси!
Я не лгал, когда говорил, что люблю тебя. Я докажу тебе это. Обещаю, что ты не потеряешь Генри. Оставляю тебя одну, потому что доверяю тебе. Надеюсь, что когда-нибудь ты опять сможешь вновь довериться мне. Пожалуйста, не забывай про дуб и звезды.
С любовью, Гейб».
Кейси разорвала письмо. А потом долго склеивала его скотчем и наконец спрятала в ящик стола. Она должна ненавидеть этого человека, но не могла. Она не хотела думать о нем, но ее сжигало желание, чтобы он был рядом, обнимал ее и утешал поцелуями и нежными словами.
В любом случае сейчас, в то время как она может потерять сына, любовные неудачи не должны ее волновать.
Когда приехали подруги и Кейси рассказала им, что произошло, Рона коротко сказала:
– Я не верю.
– Ты и вправду думаешь, что они могут тебя арестовать? – Глаза Джилл округлились от ужаса.
– Лейтенант Харпер дал Гейбу сорок восемь часов, чтобы найти преступника. А я, я даже не могу с уверенностью сказать, на чьей он стороне.
– Бедняжка моя, держись. Все уладится. И мы с тобой, не отчаивайся. – Рона погладила подругу по плечу.
Генри, который понял, что все утешают маму, тоже решил поучаствовать. Он залез к ней на колени и обнял ручонками за шею.
– Не плачь, мама!
– Не буду. Я люблю тебя, малыш.
Генри похлопал ладошками по ее мокрым щекам, потом вытер ручки о штаны и гордо сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20