Дом Арни, построенный из натурального дерева, был веселым, солнечным, с гладким полом, застекленной крышей и располагался на разных уровнях террасы из настоящей монтеррейской сосны. Жить в таком доме, говорил Арни, это все равно что жить внутри дерева.
Теплый плавательный бассейн, окаймленный с трех сторон горами, четвертой стороной выходил на озеро — вид весьма впечатляющий. Бассейн был радостью и гордостью Арни: больше по размеру, чем общепринятые бассейны, с островками скал, которые оказалось трудно удалить, и богатой тропической растительностью: карликовые пальмы, папоротники, орхидеи.
Сейчас, далеко за полночь, на улице было очень холодно, и стекла высоких окон запотели.
Вера давно ушла спать.
Сент с прилипшими к голове мокрыми волосами, голый сидел на краю бассейна и задумчиво барабанил подушечками пальцев по стеклу. Арни устроился на ступенях лестницы, ведущей в бассейн, и попивал газированную воду из кубка зеленого стекла.
Сент громко чихнул. «Так я и знал, — Подумал Арни, — простудился, гоняя по озеру в грозу». Пока приятель смотрел на запотевшее темное окно с причудливым узором из стекающих капель, Арни рассматривал его спину, каждый позвонок, каждое ребрышко, которые выпирали, несмотря на усиленное благодаря Гальегосу питание в тюрьме, — он искал следы пыток. «Они повредили ему горло, — сказала Вера. — Пытки там обычная вещь». Арни было мучительно думать об этом, но знать все же хотелось. Однако он ничего подозрительного не нашел, никаких следов. Тело осталось идеально чистым.
Нетерпеливым движением Сент размазал влагу по стеклу и нырнул обратно в бассейн. Он поплавал вокруг скал и исчез под водой. Арни видел очертания его тела и длинные волосы, словно водоросли, плывущие за ним.
Сент вынырнул рядом с ним, сел на лестницу и встряхнул головой, откидывая мокрые волосы назад.
Было невыносимо жарко и влажно, по стеклам струились потоки влаги. «Мы словно прилипли, — подумал Арни, — нас окутывает пар».
Сент тяжело вздохнул и, уперев в колено руку, положил на нее подбородок.
Арни внимательно наблюдал за ним. О чем он думает?
Как себя чувствует? Если бы Сент только захотел высказаться, облегчить душу, позволил ему, Арни, разделить с ним свои печали и горести. Сейчас, в этой влажной теплой атмосфере, самое время для облегчения души.
Арни придвинулся ближе и положил руку на мокрое плечо друга.
— Сент, — сказал он тихо, — может, сейчас самое время… — Арни замолчал, не осмеливаясь продолжить.
Сент смотрел на него непонимающим взглядом.
— Самое время для чего? — спросил он.
— Я подумал, может, ты хочешь… Господи! — воскликнул Арни, начиная нервничать. — Не обращай внимания.
«Не трогай его, — говорила Вера. — Он сам тебе все расскажет, когда придет время». Возможно, Вера права.
По крайней мере друг вернулся живым и невредимым.
За одно это надо благодарить Бога.
Арни притянул Сента к себе, и какое-то время тот покорно сидел в его объятиях. Сердце Арни наполнилось радостью, он нежно гладил Сента по голове, приговаривая:
— Все будет хорошо, все будет хорошо. Вот увидишь.
И вдруг…
Он забылся. Красивое место, пар, тепло, ночь за окнами и близость Сента, его тела, такого молодого и гладкого.
Арни осторожно поцеловал Сента в губы и, уже не сдерживаясь, крепко поцеловал еще раз.
Сент не сразу понял, что произошло. Он в это время грезил о Джи Би, и ему показалось, что это она целует его.
Грезы мгновенно растаяли, как дым, и он осознал реальность происходящего.
Сент быстро отодвинулся от Арни и посмотрел на приятеля круглыми от удивления глазами.
Арни задрожал от страха. О Господи, что же он наделал? Что ему сейчас скажет Сент? Что теперь делать? Как поступить? Он с ужасом ждал последствий. Нет, ему не вынести того, что сейчас скажет Сент.
Но тот ничего не сказал, а просто внимательно посмотрел на Арни, и его взгляд впервые стал осмысленным. Наступила зловещая тишина, Арни сгорал от стыда.
— Господи! — вымолвил наконец Сент. — Что на тебя нашло?
Арни сидел подавленный, разглядывая свои едва заметные в воде ноги.
«Я все испортил, — думал он. — Я потерял его навсегда.
Все, что было хорошего между нами, — все коту под хвост.
Прежней дружбе не бывать, и все из-за моей глупости».
Он зажал коленями руки, чтобы Сент не заметил восставшей плоти. Ему показалось, что того тошнит.
Сент снова громко чихнул.
— О, Арни, — сказал он уже привычным сиплым голосом, — мне ужасно жаль.
Глава 19
Когда Джи Би проснулась, было еще темно. Рядом лежал незнакомый мужчина.
Ее сразу охватила паника. Сердце сильно забилось в груди.
— Кто я? Где я? Кто этот мужчина?
Постепенно страх прошел, пульс успокоился, в памяти всплыли события прошедших дней.
— Я Старфайер. Я в Каса-лос-Суспирос, Пуэрто-Валларта, Мексика. Я с Виктором Даймондом. Он могущественный человек с такими же могущественными друзьями, и я тоже стала обладать некоторой властью, потому что сумела, помочь Сенту.
Старфайер с удовольствием вспомнила события последней недели, когда все шло удивительно хорошо и гладко.
Сначала полет в Мехико на самолете Даймонда, сверкающей белой птице, где и внутри все было белоснежным.
Одетые в белую форму с темно-синими знаками различия люди подавали ей вкусные коктейли, журналы в глянцевых обложках, изысканный ленч, а сам Даймонд подарил опаловый кулон на золотой цепочке, который тут же повесил ей на шею.
— Это твой камень, — казал он. — Никогда не расставайся с ним.
Затем лимузин, Джо-Бет с Даймондом на заднем сиденье, впереди шофер и телохранитель, довез их до отеля «Эль пресиденте», где даже воздух, казалось, был пропитан властью.
На следующий день она с опаловым кулоном на шее, одетая в дорогое серебристо-голубое платье, купленное ей Даймондом в эксклюзивном бутике на Сона-Роса, отправилась вместе с ним на ленч, где их уже ждала группа хорошо одетых средних лет мужчин, прекрасно говоривших по-английски. Все носили дорогие золотые украшения.
Один из мужчин был членом правительства, другой губернатором штата, а Третий начальником федеральной полиции. К концу ленча Старфайер узнала, что ее миссия завершилась успехом, что сегодня же днем за Сентом пошлют вертолет, чтобы привезти в столицу, где он первым же самолетом улетит в Лос-Анджелес.
— Сент будет на свободе в течение часа, — сказал Даймонд. — Надеюсь, ты довольна?
На следующий день они отправились в Пуэрто-Валларта. Эта поездка была и развлекательной, и деловой, так как где-то на побережье располагалась деревушка, которую Даймонд хотел осмотреть как будущий объект съемок.
— Возможно, для кинофильма о Старфайер, — сказал он.
А пока они остановились в Каса-лос-Суспирос, в доме вздохов, расположенном на высоком холме над рекой Рио-Куале, плавно несущей свои желтые воды. Это был удивительный дом, полный неожиданностей, где внезапно за какой-нибудь аркой открывался маленький, полный цветов дворик, где вода бежала в бассейн, расположенный на нижнем патио, через рот горгульи, где птицы, сидевшие в едва различимых клетках, пели на все голоса и их пение сплеталось со звоном хрустальных бокалов.
Весь день и вечер шел дождь, сопровождавшийся оглушительными раскатами грома. Когда они под дождем поднимались по лестнице, над их головами сверкала молния и гремел гром, но, соперничая со стихией, еще громче звучала чудесная музыка, доносившаяся из соседнего дома.
— «Полет валькирий», — заметил, рассмеявшись, Даймонд. — Как нельзя кстати. Я так и вижу тебя летящей в космическом пространстве.
Теперь, проснувшись окончательно, девушка вспомнила, что никакая она не Старфайер, а всего-навсего Джи Би, которая на замечание Даймонда о музыке ответила: «Я думала, что это музыка из фильма „Апокалипсис“, — и покорно выслушала разъяснение: „Ее использовали в этом фильме в сцене с геликоптером. Музыка написана столетие назад немецким композитором Рихардом Вагнером. Это его опера «Валькирии“.
Девушка мгновенно почувствовала себя невежественной и незначительной. У нее появилось ощущение, что настоящая Старфайер обязательно знала бы музыку Рихарда Вагнера, и тут же опять напомнила себе, что она Джо-Бет Финей из маленького городка Корсика в Техасе и что она не получила хорошего образования и всегда должна помнить об этом.
Сегодня опять с утра зарядил дождь, по узкой, мощенной булыжником улочке неслись потоки грязной воды, и они предпочли остаться дома.
— Настало время поговорить о тебе, — сказал Даймонд. — Расскажи о своей жизни.
В тусклом свете фонаря, потягивая текилу, Джи Би поведала Даймонду отредактированный вариант своей жизни, инстинктивно опустив полгода кошмара, выпавшего на ее долю в Нью-Йорке.
Старфайер никогда бы не позволила Анжело врать ей, третировать и использовать в своих целях.
Она бы ни за что не стала позировать голой для сомнительных календарей.
По ее словам получалось, что путешествие из Амарилло в Нью-Йорк сразу же вылилось в путешествие с Сентом по стране, и если Даймонд что-нибудь и заподозрил, то промолчал и не задавал никаких вопросов.
Позже, за обедом, когда они ели салат и цыпленка с рисом, которых приготовила для них и оставила в духовке приходящая домоправительница, Даймонд спросил:
— И ты никогда не мечтала стать кинозвездой?
Джи Би покачала головой:
— Об этом мечтала моя сестра Мелоди. Она очень хорошенькая и всегда одерживала победы на конкурсах красоты.
— А почему ты стала моделью?
— Я не знаю другого способа заработать много денег.
— Ты хочешь стать богатой? — удивился Даймонд.
Он посмотрел на нее насмешливым взглядом, и девушка выложила ему все проблемы, связанные с матерью, Мелоди, и в заключение добавила:
— Я стараюсь не ради себя, а ради них.
— Ты и сейчас им помогаешь?
— Конечно, больше некому.
— Понятно, — ответил Даймонд. — А что Флойд?
Рот Джи Би плотно сжался, в глазах промелькнула ненависть, и на какую-то долю секунды перед ней снова возникло окровавленное лицо, голубой комбинезон с пометкой «Флойд», но она сдержалась.
— К счастью, он навсегда ушел из нашей жизни.
— Не будь так уверена. Люди имеют привычку возвращаться именно тогда, когда ты этого меньше всего ждешь.
Около девяти часов вечера отключилось электричество, затем шквал ветра обрушился на дом, лампа упала со стола и разбилась.
— Ничего не остается, как идти спать, — сказал Даймонд.
Он снова занимался с ней любовью на широкой постели, завешенной противомоскитной сеткой, отчего создавалось впечатление, что они в пещере. В горах за рекой блистали молнии.
Виктор взял ее за плечи и осторожно повернул лицом вниз. Она чувствовала прикосновение его коленей к бедрам, движение рук, откидывающих волосы с ее шеи, его губы и язык, блуждающие вдоль позвоночника. Затем Даймонд подсунул руку ей под живот и приподнял ее. Опытными движениями он продолжал исследовать ее тело, которое знал уже достаточно хорошо.
— Великолепно, — прошептал Даймонд. — Словно шелк.
Виктор еще ни разу не проникал в нее.
— Никогда не знаешь, что может случиться, — разъяснил он шепотом. — Я должен знать тебя всю, чтобы нам обоим потом было хорошо.
Ему нравилось, когда девушка нежными круговыми движениями языка возбуждала его, он наблюдал, как после долгих ритмических движений она подводила его к кульминации, а затем, удовлетворенный и сонный, лениво наматывал ее длинные волосы на соски грудей.
В тот день, когда они первый раз были вместе, небо постепенно менялось и из темного, грозового превращалось в оранжевое, переходящее в пурпурный закат, и Даймонд восхищался игрой красок, света и теней. Сейчас же было темно, и Виктор только ощупью мог изучать ее тело, все время восклицая при этом:
— Великолепно! Словно шелк.
Джи Би лежала очень тихо, чувствуя влагу на бедрах.
Рука Даймонда гладила ее ягодицы. Подавив вздох, девушка в уме перебирала события последних дней: в Мехико и здесь, в Пуэрто-Валларта, они много ходили по магазинам, покупая дорогие украшения, эксклюзивную одежду, кожаные сумочки и туфли ручной работы. Она вспоминала частные самолеты, роскошные отели, слуг, выполняющих каждое ее желание. «Что я с собой делаю? — думала она. — В кого превращаюсь?» Ответ был неутешительным, она с горечью признавала, что стала такой же, как и Мелоди Рос, только классом выше.
Но ведь этого не может быть, она не должна допустить, чтобы так случилось.
Сейчас она Старфайер, а Старфайер обязана думать совершенно иначе: это Виктор Даймонд принадлежит мне, он выполняет все мои желания, и скоро у меня будет независимость и власть, и я смогу распоряжаться собой по своему усмотрению, Внутренний голос шептал ей: «Остановись, пока не поздно».
И тут же в глубине сознания звучал ответ: «Уже слишком поздно».
Вера лежала в ванне в своей квартире на Телеграф-Хилл и брила ноги.
Сент находился рядом, за дверью в комнате, где они когда-то много работали. Он мерил ее шагами, словно загнанная в клетку пантера.
— Здесь так тесно, — говорил он. — Неужели ты не можешь снять квартиру побольше? Как ты здесь живешь? Я больше никогда не смогу работать в такой тесноте, она сводит меня с ума.
Взяв банку пива, Сент сел на подоконник и стал наблюдать за происходящим в баре.
Сегодня вечером там было особенно шумно. Моторы мотоциклов рычали так, что тряслись стены, люди кричали и ругались, грохотала музыка.
— Как ты выносишь весь этот шум? — раздраженно спросил он Веру.
— Меня они не беспокоят, какая-никакая, а все-таки компания.
Она нанесла на правую ногу пену и принялась брить ее от лодыжки до колена, не переставая думать о том, что же произошло прошлой ночью между Сентом и Арни.
Вчера был такой обычный домашний вечер. На обед они съели пиццу, затем на ковре перед камином немного поиграли в «скребл». Сент выиграл и радовался как ребенок.
Затем Вера легла спать. Засыпая, она слышала, как Сент и Арни разговаривают на кухне, затем хлопнула дверца холодильника, и все смолкло. Она заснула, но ночью проснулась, почувствовав, что кто-то стоит у ее кровати. Чей-то голос прошептал в темноте:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53