Сначала Крейг предложил пойти вечером куда-нибудь пообедать. Но день выдался очень утомительный. Они много ходили пешком по жаре, поэтому он решил, что они пообедают у него, а потом он сразу проводит Джанет домой.Джанет не возражала. Ничто не могло лучше завершить этот день, чем обед с Крейгом. Это снова был очень непринужденный обед. Они сидели на веранде, воздух вокруг был напоен ароматом цветов, а сверху — опрокинутая чаша со звездами.Ложась спать, Джанет подумала, что она всегда будет помнить этот день как один из самых счастливых в своей жизни. Но протянув руку, чтобы выключить свет, она наткнулась взглядом на маленького нефритового Будду, которого купил для нее Крейг. Невыносимое отчаяние охватило ее, и Джанет уткнулась лицом в подушку, стараясь сдержать рыдания. 8 В течение следующих нескольких дней Джанет и Крейг проехали сотни миль. Они побывали на тихом, почти патриархальном восточном берегу Босфора, посетили Скутари, где тысячи анатолийских крестьян издревле строили свои живописные деревянные дома. Они увидели множество красивых пейзажей и дворцов; обедали в экзотических закусочных на берегу, где можно было выбрать еще живого омара и через некоторое время получить его уже приготовленным. Однажды вечером в Канлике они поднялись на холм, чтобы посмотреть на фантастический закат солнца, а потом в деревенской кофейне пили йогурт, которым славились здешние места. Они провели идиллический день, гуляя в тех местах, которые называли «Свежими водами Азии», где любили бывать султаны со своими гостями, приплывавшими на украшенных золотом барках, со слугами; чтобы устроить пикник в тени деревьев.Вечерами Джанет с Крейгом обычно шли в ночные клубы или рестораны. Однажды вечером они были на концерте в итальянском консульстве, там Джанет встретилась с несколькими знакомыми Крейга. На нее смотрели с интересом и удивлением, потому что обычно Крейг приходил один или с другом.В воскресенье они решили остаться дома. На этот раз Джанет пригласила Крейга обедать к себе. Он пришел поздно и долго извинялся за опоздание; ему пришлось отвезти свою экономку к ее больной матери. Ее мать уже старая женщина, а недавно упала и сильно ушиблась.— Ей нужен постоянный уход, — сказал он.— А кто же будет вести твой дом?— Я думаю, Мурад изредка поможет убраться, а на кухне… ну, я ведь редко бываю дома, — отмахнулся он с улыбкой.Джанет хотела предложить свою помощь, но она смолчала. Это позволяется только очень близкому человеку. Она была бы рада, если бы Крейг приходил к ней обедать в те дни, когда они по вечерам оставались дома, но она не знала, сколько еще времени он пробудет в Стамбуле. Последние два дня Крейг был поглощен мыслями о книге, даже иногда заговаривал о ней. Было нетрудно заметить, что ему не терпится вернуться к ней.«Неужели он уедет на Бюйюк-Ада?» — подумала Джанет, и сердце ее сжалось от подступающего одиночества. Пожалуй, сейчас это было бы самым разумным решением — в загородном доме его ждали слуги и привычный комфорт.Крейг и Джанет сидели во внутреннем дворике. В ожидании обеда они решили немного выпить. Глядя в лицо Крейга и стараясь прочитать его мысли, Джанет вдруг спросила:— Разве ты не собираешься работать над своей книгой, Крейг? Я хочу сказать, что у меня создалось впечатление, будто ты горишь желанием взяться за работу. К тому же, когда ты будешь в загородном доме, там о тебе будет кому заботиться. — Джанет не сознавала, что дрожь в голосе и грустно опущенные плечи выдают ее уныние.Пришел Метат, сказал, что обед готов. Крейг подождал, пока он удалился, и затем как-то странно спросил:— Ты хочешь, чтобы я уехал, Джанет?— Нет, вовсе нет! — вырвалось у нее. Краска смущения залила ее щеки, и Джанет быстро добавила: — Но ты же хотел закончить книгу до конца года, а из-за меня совсем ее забросил.— Неужели тебе не понравилось, как мы провели прошлую неделю?— Ты же знаешь, что понравилось. — Ее взгляд был полон благодарности и не только за совместные поездки, но и за воспоминания. Но об этом она сказать не могла.— Мне тоже. — Крейг поднялся. — Значит, перед книгой ты не виновата.Он смотрел на нее сверху вниз. Она почувствовала укор в его молчании и покраснела еще больше. Она спрашивала себя, поймет ли она его когда-нибудь, как вдруг он произнес с теми резкими интонациями, которые она уже хорошо изучила:— Ты странная девушка, Джанет. Для меня ход твоих мыслей остается загадкой.Они пошли в дом обедать. Прежняя непринужденность вернулась вновь, и когда после обеда они опять вышли во дворик, Джанет ощутила удивительный покой — сказывалась близость Крейга, его непреодолимый магнетизм. Она откинулась на спинку стула; мягкий свет фонариков на деревьях освещал ее волосы, играл в глазах. Она увидела, что Крейг смотрит на нее с каким-то странным выражением, и невольно улыбнулась ему.Он помешкал, затем произнес:— Я не хотел больше просить тебя, Джанет, но… не поедешь ли ты со мной на Бюйюк-Ада? Ты верно угадала: мне очень хочется поработать над книгой. Я почему-то чувствую, что теперь она пойдет. — Он помолчал и добавил: — Мне очень нужна твоя помощь.Покоя как не бывало. Сердце Джанет затрепетало; она почувствовала, что вся дрожит от волнения. Несколько недель вдвоем с Крейгом на романтическом острове в Мраморном море…— Я… Крейг, я не знаю…Он продолжал говорить очень мягко и убедительно:— Может быть, ты думаешь, что мы могли бы работать здесь, но это не так. Я устал. А на острове — самая подходящая обстановка. — Он улыбнулся ей и добавил: — А потом, у нас же отпуск; мы не стали бы работать все время. Можно было бы купаться или плавать куда-нибудь на яхте.Перспектива была более чем заманчивой, но ее заслонял образ Дианы, которая вскоре станет женой Крейга. Джанет была в смятении. Она словно вновь пережила тягостный разговор с миссис Флеминг, тот разговор, который открыл ей ее собственные чувства к Крейгу. Миссис Флеминг будет очень недовольна, если узнает, что Джанет была в загородном доме с ее сыном.— Я должна подумать.Ей ужасно хотелось поехать! Безрассудство вновь овладело ею. Почему бы и нет? Что она теряет? Крейгу нужна помощь; а ведь она его любит, так почему не может помочь? И почему бы не воспользоваться возможностью, не побыть с ним вдвоем несколько недель? Зато у нее останутся… воспоминания до конца ее дней. Эта мысль принесла невыносимую боль, и глаза Джанет странно блеснули, когда она подняла взгляд на Крейга.Она прижала дрожащие пальцы к вискам. Как сможет она сохранить свою тайну, если они будут работать, отдыхать и жить бок о бок. Это выше человеческих сил. Признав это, она приняла решение. Джанет знала, глядя на Крейга, ждущего ее ответа, что, как только она откажется, их дружбе наступит конец. И она была уверена, что он уедет на Бюйюк-Ада один.Ну что ж, чем скорее случится разрыв, тем быстрее рана начнет заживать.— Прости, Крейг, но я не хочу ехать на остров.Она не знала, какие выбрать слова, и ответ прозвучал довольно резко, к тому же у нее комок застрял в горле.Крейг оцепенел. Отказ больно ударил по его гордости. Он жалел, что пригласил ее. Она заметила, как у него на виске забилась жилка, а лицо как будто окаменело. Голос Крейга был холоден как лед:— Сказано достаточно определенно. Пожалуй, говорить больше не о чем. — Он встал.Помимо своей воли Джанет чуть слышно спросила:— Ты уезжаешь?— Завтра же утром.Джанет осталась одна. Какое-то время все в саду оставалось тихим и неподвижным. Потом пахнущий цветами ветерок повеял прохладой на ее горящее лицо. Издали донеслась нежная песня соловья. Сдерживая рыдания, Джанет поднялась и пошла в дом.Через неделю зашел Четин. Для Джанет это была неделя одиночества, невыносимой боли, которую она могла сравнить только с первыми месяцами после гибели Неда. К тому же это была неделя душевной сумятицы. Джанет просто разрывалась на части, то страстно мечтая, чтобы Крейг позвал ее снова, то ясно осознавая, что поступила совершенно правильно. Все это не прошло даром — Джанет побледнела и выглядела усталой. Когда явился Четин, у нее не было ни сил, ни желания говорить с ним, но она напомнила себе, что он друг Салли и Гвен, и постаралась скрыть свои чувства.Джанет заставила себя улыбнуться ему, пригласила его в дом, предложила сесть. Четин небрежно развалился на стуле и, прищурившись, пристально посмотрел на нее.— Значит, сегодня ты с ним не встречаешься?Он презрительно сжал губы, и лицо его показалось девушке почти безобразным. Джанет недоумевала, как она могла считать его красивым. Видно было: под маской спокойной вежливости бушуют сильные чувства. По какой-то необъяснимой причине сердце Джанет заколотилось. Она вдруг вспомнила, что Метат проводит свой выходной где-то в кафе с Myрадом, а миссис Байдур ушла за покупками.— Нет, Четин, — ответила она осторожно, — сегодня не встречаюсь.— И завтра тоже. Он уехал на Бюйюк-Ада?Она встревожено взглянула на него.— Откуда ты знаешь, что Крейг уехал на остров?— Его яхты нет у причала.Конечно. Об этом она не подумала. Четин ждал ответа, и она сказала, что Крейг решил поработать над своей книгой.Его поведение вдруг переменилось, он заговорил тихо и вкрадчиво.— Вы поссорились?— Нет! — с чувством ответила она. — И какое тебе дело?Четин резко выпрямился.— Ходят слухи, — сказал он, — что Крейг Флеминг влюблен в какую-то замужнюю женщину. Муж у нее неизлечимо болен, и они с Крейгом только и ждут, когда бедняга умрет.Джанет вздрогнула. Как люди исказили правду! Ей было невыносимо больно слышать такое о Крейге.— Все совсем не так, Четин! — только и могла она сказать.— Возможно, — согласился он, пожав плечами. — Но ведь они поженятся как только эта женщина станет вдовой? — Это было скорее утверждение, чем вопрос.Джанет согласилась с ним, но уклонилась от обсуждения.— Значит, ты понимаешь, что напрасно тратишь время, бегая за ним?— Я за ним не бегаю! — запротестовала Джанет, густо покраснев. Так вот как это выглядит со стороны? Неужели и другие думают так же?— Мне не следовало это говорить, — быстро извинился он, но добавил: — И все-таки ты предпочитаешь его общество моему.В его голосе звучала обида, и Джанет снова пожалела его, подумав о глубине его чувства и о том, что он, может быть, страдает не меньше, чем она.Он ждал, надеясь, что она будет отрицать правоту его слов, но когда она промолчала, у него вновь изменилось выражение лица.Его отношение трудно было понять. Джанет почти не сталкивалась с такими людьми, как Четин, принадлежащими к молодому поколению Турции. У него не было той подобострастной манеры, которая была характерна для людей старшего поколения, работающих с Марком и Крейгом. Четина отличало высокомерие, оно не нравилось Джанет, но она, как ни странно, не обижалась.Четин вскользь поинтересовался, давно ли уехал Крейг:— Я только вчера заметил, что его яхты нет на месте, — продолжал он, — но я не ездил этой дорогой дня четыре.— Он уехал в прошлый вторник… завтра будет неделя.— И ты была совсем одна? — произнес он с горечью. — Могла бы мне позвонить.— Незачем было тебе звонить. — Она посмотрела на него, как бы извиняясь, стараясь не задеть его и в то же время желая, чтобы он принял ситуацию как она есть. — Между нами ничего не может быть… пожалуйста, перестань надеяться.— Ты… может быть, сходим куда-нибудь сегодня? Пообедаем, потанцуем. Обещаю ни слова не говорить о серьезном. — Он опять упрашивал ее, несмотря на все ее объяснения.Она только покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Тяжесть собственного положения так расстроила ее нервы, что она чувствовала, что может расплакаться, если Четин сейчас же не уйдет.— Пожалуйста, уйди, я хочу остаться одна.— Оставить тебя одну? — Четин встал и подошел к Джанет, его лицо потемнело от сдерживаемого гнева. — Женщина не должна оставаться одна! Это все он! Почему он не оставил тебя в покое? Зачем он пришел и все испортил? Ты же была спокойна и счастлива, когда встречалась со мной…— Нет-нет, неправда. Я знала, что у нас ничего не получится — ведь у меня нет никаких чувств к тебе… — Она побледнела, увидев выражение его лица. Инстинктивно Джанет оглянулась на дверь. Когда же вернется миссис Байдур?— Все могло бы быть, если бы он не встал между нами.В глазах Четина мелькнул зловещий огонек, и Джанет непроизвольно отступила. Это движение, казалось, освободило в Четине долго сдерживаемые эмоции. В нем как будто проснулись дикие инстинкты. Джанет заговорила севшим от страха голосом:— Четин… этот разговор в тягость и мне, и тебе… и я прошу тебя уйти. Пожалуйста, оставь меня… сейчас же.Он пристально смотрел на нее, дыхание его было прерывистым, и вдруг, прежде чем она поняла, что он собирается сделать он с силой схватил ее за руку и потянул к себе.— Отпусти…— Я хочу тебя! — произнес он яростно. — Ты первая женщина, которую я полюбил, и я тебя не отпущу!Он засмеялся над ее попытками высвободиться, потом его лицо снова приняло зловещее выражение, когда он крепко сжал ее голову, заставляя поднять лицо. Джанет была просто парализована страхом, боялась упасть в обморок и все же продолжала отчаянно сопротивляться.Губы Четина были совсем рядом, и Джанет, содрогаясь от отвращения, ожидала их грубого прикосновения.И вдруг она оказалась свободной. Ошеломленная, она увидела, как Четин отшатнулся назад и едва удержал равновесие.— Убирайся! — Голос Крейга звучал как удар хлыста, лицо побелело от ярости. — Убирайся, пока я не вышвырнул тебя!Четин выпрямился, лицо его исказилось злобной гримасой, он дернулся, будто хотел ударить Крейга. Крейг смотрел на него с вызовом; он был готов к чему угодно, но Четин, видимо, передумав, направился к двери.— Я ухожу… но я еще вернусь.— Если ты еще хоть раз сюда придешь, у тебя будут большие неприятности. — Крейг говорил теперь спокойным ровным голосом. — Послушай моего совета, Четин: держись отсюда подальше.— Ты что же, выставишь здесь охрану? — насмешливо, с вызовом произнес Четин.Крейг только презрительно посмотрел на него, но весь его вид выражал нешуточную угрозу. Бросив на прощанье взгляд, полный ненависти, Четин ушел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22