Вместо этого, сделав глоток воды, она пробормотала:
– Я все-таки не понимаю, что ты имеешь в виду.
– То, что ты так тщательно пытаешься от меня скрыть. Правду. Прошлое. Настоящую себя. Доверься мне, Лили. Не бойся.
– Я ничего не скрываю.
Он провел пальцами по ее шее.
– Тогда почему ты ничего не рассказываешь о своем детстве.
Лили отодвинулась, прижав колени к груди.
– Потому что мое детство тут ни при чем эта неделя посвящена тебе, твоему перевоплощению. Это ты нуждаешься в самопознании, а не я.
Джек фыркнул.
– Не нужно мне ничего такого.
Зная Джека уже довольно хорошо, Лили прекрасно осознавала, что он не отстанет ни за что на свете.
Наверное, ни за что. Наверное…
Господи, если в целом мире и есть человек, который способен понять ее и посочувствовать, то это Джек Лоук.
Вдруг, неожиданно для самой себя, Лили действительно захотелось все ему рассказать.
– На самом деле я ничего не скрываю. Я просто немного стыжусь своих… – она ждала, что Джек ответит за нее, но он ничего не сказал, – своих корней.
– Твои родители были бедными, да?
– Мои родители? – Слова застряли у нее в горле, когда она подумала об этом. – Мой отец исчез, когда мне было два года. Моя мама воспитывала меня одна, но мы были даже не бедными, а… Думаю, больше подходит другое слово…
– Обнищавшими.
Лили прикусила губу, сделала глубокий вдох и посмотрела ему прямо в глаза.
– Бездомными.
Он не пошевелился.
– Если честно, – сказала девушка, борясь с комом в горле, – мне на собственном опыте хорошо известно, что значит жить в машине, в приюте, даже на складе… Это был особенно ужасный год.
Он незаметно сжал руку в кулак.
– И сколько времени ты так жила? Глядя ему в глаза, Лили продолжила:
– Когда мне исполнилось одиннадцать, мы, в конце концов, получили однокомнатную квартиру в Уолтеме, а моя мама стала работать уборщицей у богатых людей. – Она пожала плечами. – Может, ты и не посчитал бы их богатыми, но для меня они казались миллионерами. Когда мне стукнуло семнадцать, мама умерла.
– Не удивительно, что ты хочешь денег.
– Нет, я хочу безопасности, стабильности. Я не желаю постоянно бороться за жизнь. Единственный плюс моего детства – это то, что я многое узнала о богатых людях. Пока мама была жива, да и потом, я проводила, много времени в их домах, когда не была в школе. Я наблюдала за ними. Помогала сервировать столы для вечеринок. Запоминала, как они себя ведут, что говорят, что носят. Потом, когда я стала жить одна, то пыталась все это воспроизвести.
– У тебя все получилось очень хорошо, – тепло сказал Джек, мягко беря ее ладонь в свои руки, – потому, что ты одеваешься, выглядишь и говоришь как любая образованная и хорошо воспитанная женщина.
Ее плечи, которые, как она до этого момента, не осознавая, все время держала напряженными, наконец, расслабились.
– Спасибо тебе.
– Лили. – Он нежно погладил ее по щеке. – Ты должна гордиться собой, а не стыдиться.
Да, верно.
– Мне пришлось покинуть школу в шестнадцать, чтобы пойти на работу. Я была официанткой и парикмахершей, а затем устроилась работать консультантом в Блуми – Лили не ждала его комментариев, ее как будто прорвало, и она даже не пыталась останавливать рвущийся наружу поток воспоминаний. – Я посещала ночные курсы, но мне всегда приходилось работать, чтобы свести концы с концами, так что я трудилась и трудилась. Такая возможность, такой шанс работать с иностранными клиентами для меня, Джек, выпал первый раз в жизни.
Он немного отодвинулся.
– Не удивительно, что это для тебя так важно.
– Разумеется. И наконец, наконец… – Девушка скупо улыбнулась. – Я хочу купить дом. Это все, чего я желаю. Это моя мечта, моя выстраданная, самая сокровенная мечта. Я хочу купить дом. Ничего особенного, я просто хочу, чтобы у меня была своя крыша. Вот и все.
– Ясно, – понимающе кивнул Джек, – похоже, у вас с Регги достаточно веские причины желать, чтобы эта сделка совершилась.
– А ты был так добр, что согласился на это. – Девушка коснулась золотистой пряди, свисающей на его глаз. Она обожала эту прядь. – Знаешь, ты первый, кому я рассказала о своем прошлом, своих мечтах.
– Это, – он поднес ее руку к губам, целуя пальцы, – лучший комплимент, который мне приходилось слышать.
Некоторое время они сидели в полной тишине. В конце концов, Лили прервала молчание.
– Что ж, Джек, ты заставил меня есть пальцами, отказаться от салфеток и рассказать историю моего детства. Первый урок по этикету общения полетел в тартарары.
Он поцеловал ее в щеку.
– Подожди, у нас, зато остался урок по языку тела….
– Прости, но я не могу. – Лили повернулась к нему поближе, так, чтобы их губы соприкоснулись.
– А мы только начнем. А там посмотрим. Если не захочешь, мы сразу остановимся.
Руки Джека заскользили по телу Лили, и уже вскоре она застонала, показывая, насколько жаждет его прикосновений.
В одну секунду Джек уложил ее, не размыкая объятий, на расстеленное на земле покрывало.
– Неужели мы сейчас займемся любовью? – прошептала она, гладя золотисто-каштановые волосы, спадающие ему на щеки.
Задрав повыше ее свитер, он стал ласкать ее груди.
– Похоже на то.
– Даже… после того… что ты знаешь теперь обо мне?
Джек внимательно и серьезно посмотрел ей в глаза.
– Ты была ребенком, Лили. Ребенком, который, несмотря на все невзгоды, повзрослел и превозмог все, сумев стать достойным человеком, который решает не только свои, но даже чужие проблемы. Это невероятно, правда. И замечательно. – Он улыбнулся. – А теперь давай помолчим и займемся любовью. Мне мои губы и язык нужны для совершенно других занятий.
Она радостно засмеялась, но он заставил ее замолчать долгим, глубоким поцелуем.
– Да… – прошептала она, когда он поднял голову. – Давай, мой милый, займемся любовью. Прямо здесь, на холме, под этими звездами, возле клюквенной топи.
* * *
Как и каждое утро за последние пять дней, Джек проснулся с женщиной в своих объятиях. Лили лежала к нему спиной, и Джек проник в ее горячее, влажное тело, одновременно протягивая руку к упаковке с презервативом, которую он предусмотрительно оставил на тумбочке. Но Лили внезапно отодвинулась, лишая его своего тепла.
– Завтра у нас последний день.
– В Нантакете. Не на земле. Джек вручил ей упаковку.
– Надень его ртом, Лили. Лили покачала головой.
– Тебе нужно постричься. Регги может позвонить в любой момент, а это единственное, что мы не сделали.
– Я могу забрать волосы в хвост.
Она посмотрела на него так, будто он предложил покрасить их в розовый цвет.
– Послушай, – сказал он, стараясь, чтобы слова прозвучали веско и убедительно, хотя то, что он сейчас ощущал внизу живота, не слишком этому способствовало, – за прошедшие пять дней ты испробовала на мне все свои имиджмейкерские способности. Благодаря тебе я научился теперь управлять людьми, как командир в армии, умею придерживаться в разговоре точно поставленной цели, проводить собрания, разбираться в вербальном и невербальном общении и аргументировано отвечать на критику. Кроме того, я знаю, какой вилкой нужно пользоваться для моего любимого креветочного салата, и в состоянии завязать себе галстук даже во сне. А еще у меня есть запонки. Так что давай на этом закончим. Оставь мои волосы в покое.
Лили убрала с его лица несколько прядей.
– Это хорошо, Джек, что ты теперь так аргументировано, отвечаешь на критику.
Джек помахал упаковкой с презервативом перед ее носом.
– Ртом. Надеть. Прямо. Сейчас.
– Стрижка. Салон. В десять. Сегодня, – Лили встала с кровати. – Видишь? Я тоже могу командовать как говорящая горилла.
Нахмурившись, мужчина бросил упаковку на кровать. Если не помогает секс, тогда что же?
– Я постригусь завтра. А сегодня мы покатаемся на парусной лодке.
Женщина замерла на полпути в ванную.
– На парусной лодке? Ты же говорил, чтобы доплыть до Кейп-Коуда, понадобится четыре часа.
Он повернулся на кровати.
– Если будет дуть попутный ветер, то да. Мы выйдем в десять и будем там самое большее в три.
– И останемся в Кейп-Коуде на ночь?
– Дьюс построил настоящий особняк на берегу. Там полно комнат… – И вновь Джек заметил промелькнувший в ее глазах непонятный огонек. Деньги. Особняки. Была ли это зависть или страх, что кто-нибудь узнает секрет ее детства? Или просто ей не хотелось делать следующий шаг и знакомиться с его семьей? Возможно, для нее это уже перебор.
Странно, но ему самому так не казалось. Хотя должно было бы… Как убежденному холостяку.
Джек хотел, чтобы она познакомилась с Кендрой и Дьюсом.
Темно-синие глаза Лили сощурились.
– Прекрасно. Тогда завтра утром мы отправимся в салон стричься.
Он закатил глаза. У него остался только один день. И одна ночь. Надо подумать, как из этого выкрутиться. Вместо того чтобы спорить, Джек по-военному ей отсалютовал, а затем помахал упаковкой перед ее носом.
– Тогда ты проделаешь этот трюк?
– Обязательно. По крайней мере, разочек, пока я не уехала в Бостон.
Мужчина упал на подушки, выпустив упаковку из руки. Почему эта мысль заставляла его сердце болезненно сжиматься?
Он просто не хотел, чтобы она уезжала. Такое уже случалось с ним, разве нет? У него было множество женщин за последние годы. Некоторые даже понравились ему настолько, что он встречался с ними больше месяца.
Но потом начинались требования, просьбы, ограничения. Им хотелось узаконить их отношения, и на этом Джек терял свой интерес к ним.
Но с Лили все было не так. Он все время хотел большего. Больше секса. Больше ее смеха. Больше нежности. Больше внимания.
Что с ним случилось? Он что, забыл, что мечта всей ее жизни была весьма схожа с его представлениями о тюрьме?
Влюбиться в нее, заботиться о ней, потом пойдут дети… Разве ему это все надо? Что за глупости? Против всякой логики. Женщина хотела стабильности, черт возьми. Дома, стабильности и постоянства. А ему требуются свобода и жизнь без всяких ограничений, свежий воздух, море и секс.
Почему же тогда он падал духом при мысли о разлуке?
Взъерошив волосы, Джек тихо выругался.
Это похоже на сумасшествие. Он ни за что не пострижет свои волосы. Также, как и не купит дом и не будет жить там с одной и той же женщиной до конца своих лет.
Некоторые вещи никогда не меняются.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Первый выход Лили в океан был таким же, как и все остальное, что она проделала вместе с Джеком: будоражащим. Переполненная яркими ощущениями, согретая лучами теплого сентябрьского солнца, она оперлась на тиковый борт парусной лодки Регги, чувствуя, как свежий соленый ветер дует ей в лицо.
Все вокруг радовало глаз: белоснежные облака, плывущие по небу, изумрудного цвета волны и, конечно же, загорелый длинноволосый викинг у руля.
– Нам было бы намного легче, если бы дул попутный ветер, – прокричала Лили, когда сильный порыв взлохматил ее волосы.
– Путь наименьшего сопротивления меня не привлекает, – ответил он, щуря смеющиеся глаза.
Очарованная, она смотрела на него. Джек выглядел как оживший герой с рекламного щита: мужчина в расцвете сил, бросающий вызов стихиям и побеждающий, мужчина, смеющийся в лицо опасности и невзгодам…
Джексон Лоук, с его нелюбовью к барьерам и ограничениям, непомерной жаждой свободы, колким чувством юмора и живым умом, со всей своей фантазией, открытым сердцем и неукротимой сексуальностью был самым привлекательным мужчиной из всех, каких она когда-либо встречала.
Вот что заставляло сжиматься ее сердце в груди, вот что лишало ее сил и покоя, вот что не давало ей радоваться отъезду домой…
Любовь.
Похоже, она полюбила Джека.
Лодка поднималась и опускалась на волнах, немилосердно качаясь из стороны в сторону.
– Идет волна!
О боже! Неужели она действительно влюбилась?
– Лили! Пригнись!
Девушка увидела прямо перед собой волну, поднимающуюся настолько быстро, что у нее не хватило времени даже охнуть. Лили успела пригнуться за секунду до того, как вода ударила бы ей в лицо. Сконфуженная и ошеломленная, она сидела, согнувшись, чувствуя, как бешено, бьется пульс.
Что же с ней произошло? И главное, что ей теперь делать? Ведь лучше мужчины ей никогда не найти.
– Эй! Что молчишь?
Лили даже не заметила, когда Джек присел перед ней на корточки, тревожно заглядывая ей в глаза.
– Ты в порядке? Девушке удалось кивнуть.
– Все нормально. – Она не стала поднимать на него взгляд. Иначе он все поймет. Прочтет в ее глазах.
– Тебя не тошнит, Лили? Ответь, успокой меня.
– Нет, не тошнит. – Она медленно выпрямилась. – Я просто не слышала тебя, и… все хорошо.
Джек приблизил к ней свое лицо, почти касаясь ее губами.
– Ты напугала меня, Лили. Я уже подумал, что потерял тебя.
И он потеряет ее в любом случае. Потеряет к ней интерес и перейдет к новому развлечению, к новым свободным, ни к чему не обязывающим отношениям, к новому вызову. А она так и останется в его памяти женщиной, которая пыталась его изменить. И проиграла.
– Ты точно в порядке, милая? Что-то мне не нравится твое выражение лица.
– Да, в полном порядке, – произнесла Лили, изобразив тщательно отработанную улыбку. – Я умею держать удары.
Ей будет очень трудно, но она сможет устоять! Ведь жизнь постоянно испытывает ее на силу духа.
– Ладно, – прокричал он, получив очередной душ водяных брызг. – Тогда полный вперед. Ты готова?
На этот раз девушка без труда выдержала удар волны и, пользуясь удобным случаем, спрятала лицо руками и прошептала слова, которые Джек никогда не должен был услышать:
– Я люблю тебя, Джексон Лоук.
Ей просто хотелось почувствовать, как они слетают с ее губ.
– Вот кого я называю высоким красивым брюнетом, – воскликнула Лили.
Джеку даже не понадобилось смотреть, чтобы понять, о ком шла речь. Только один человек всегда получал такие отзывы от женского населения.
Дьюс одним прыжком перемахнул через борт их парусной лодки.
– Вы, должно быть, Лили, – воскликнул он, с улыбкой протягивая девушке руку. – А я Дьюс, муж сестры Джека.
Джека поразила не сама эта фраза, а гордость, с которой она была произнесена. Он давно привык к тому факту, что его сестра замужем за его лучшим другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13