OCR Наталья Александровна
«Секс с экс»: Эксмо; Москва; 2004
ISBN 5-699-08131-3
Аннотация
Она – красива, честолюбива, беспощадна и очень одинока. Он красив, мягок, порядочен и прекрасно ее понимает. Она продюсер на телевидении, изобретает телепрограмму, хит сезона, в которой участников жестоко мешают с грязью. Он – лесовод, к ее программе питает глубочайшее презрение. Оба – жертвы ее продюсерской изобретательности. Что может получиться из этой гремучей смеси? Правильно – вечная любовь.
Роман Адели Парке «Секс с экс», динамичная и забавная история любви двух совершенно непохожих людей, – впервые на русском языке.
Адель Паркс
Секс с экс
1
– Неудачное начало семейной жизни, – замечает Джош.
– А что, бывают удачные? – спрашиваю я. Он улыбается, а Иззи хмурится. Она свадьбы любит. Льет дождь, капли лупят по тротуару и рикошетом летят мне под юбку. Я мерзну. Хоть бы невеста поскорее перестала обниматься с матерью и забралась уже в машину. Смотрю внимательнее. Кажется, она уже не обнимает мамашу, а цепляется за нее – поражена собственным замужеством и сожалеет о том, что натворила. Иззи швыряет остатки конфетти из голубой коробочки, но промахивается, и цветные кружочки падают в лужу. Наши пышные наряды, машина, цветы и улыбки на этой грязной улице как-то некстати.
– Джош, – говорю я, глядя на смятую голубую коробочку из-под конфетти, – как называется сплющенный куб? Можно бы новую упаковку разработать.
– Не надо! – Иззи в шоке, будто я собралась задрать юбку перед священником. – На свадьбе все должно быть по обычаям.
– Даже если этот обычай – затасканная дешевка? – снова богохульствую я.
– Традиция есть традиция, – защищается она. И тут же бросается вперед, чтобы поймать букет невесты. Она нервно прыгает с ноги на ногу, гладкие светлые волосы рассыпаются по плечам. Я-то человек спокойный, а Иззи настоящая непоседа, Вечно то руки потирает, то носком туфли стучит, то ногами болтает. Иззи где-то вычитала, что такая активность съедает тридцать калорий в час, за день выходит больше, чем в шоколадке «Марс» – несколько фунтов в год и целый размер одежды за всю жизнь. Такой у нее, можно сказать, образ жизни: неустанное бесцельное копошение.
А я ловить цветы не буду. По двум причинам. Во-первых, если поймаю, Иззи меня убьет. Она весь день подливала спиртное незамужним дамам, чтобы те не слишком твердо держались на ногах. А во-вторых, все это чушь.
Нет, кроме шуток, свадьбы – сущая глупость. Я только рада, что есть лишний повод надеть шляпу и выпить шампанского. Вообще свадьба – развеселый большой праздник. И не более того. В общем, все это бессмысленно.
Я не мужчина, не лесбиянка и не мужененавистница. Джош мой лучший друг, и он настоящий мужчина. Я свободная, удачливая, привлекательная женщина. Мне тридцать три года, я натуралка. Просто я вообще не хочу замуж.
Ясно?
Букет Иззи не поймала. И расстроилась так, что смотреть жалко.
– Кэс, не хочешь выпить? А ты, Иззи? – спрашивает Джош, пытаясь ее ободрить. И, не дожидаясь ответа, направляется в бар отеля. Он знает, что мы согласны пить с ним «мартини» как полагается: когда угодно, где угодно, в любой момент.
Мы пробираемся сквозь толпу нарядных гостей. Утром все эти люди чинно восседали на церковных скамьях, а сейчас прямо как c цепи сорвались. После отъезда новобрачных и их родителей можно расслабиться – для того мы и ходим на свадьбы. Удобный случай для бесстыдного секса гедонистов.
Я выбрала себе жертву прямо в церкви, еще до того, как новобрачные сказали свои «да». Вот он. Высокий, темноволосый красавец. Вообще-то, судя по лицу, не особо умен. Этот тип, наверное, слишком любит себя, чтобы делить свою персону с кем-то еще. Идеально. Вряд ли интересен как личность. Скорее, легкомысленный и вообще плавает мелко. Зато природа одарила его самым впечатляющим образом.
Наметив жертву, важно сразу дать ей об этом знать. Улыбочку ему, улыбочку. Если мужик в этот момент начинает озираться, ищет, кому предназначена улыбка, я тут же линяю. Мне нравятся самоуверенные типы, которые не усомнятся, что я флиртую именно с ними.
Этот тест он проходит, улыбнувшись в ответ. Оборачивается, чтобы посмотреть на себя в зеркало над баром, и улыбается опять. Себе, любимому. Мне все равно. Самовлюбленность не опасна. Я встряхиваю волосами и отворачиваюсь. Дело в шляпе.
Я окликаю Иззи и Джорджа, застрявших в толпе возле бара.
– В чем дело? Мы уже почти к стойке подобрались, – недовольно говорит Иззи.
– Не волнуйтесь, коктейли скоро принесут. Со вздохом облегчения она опускается на обитый ситцем стул. Джош закуривает. Джош и Иззи отлично меня знают. Они знают обо мне все.
Джош мне вроде брата. Мы оба лет до семи жили в пригороде. Наше знакомство заставило меня поверить в судьбу. Мы познакомились с благословения небес, причем его звезда устремлялась к зениту, а моя закатывалась.
Тем летом мы играли в кубик Рубика, пили газировку и готовились к неизбежным переменам. Детское шестое чувство подсказывало, что мы оба зависим от прихотей взрослых. Моя семья владела особняком с пятью спальнями в Эшере, графство Суррей, и мы с матерью мечтали жить в нем вечно.
Все вышло иначе. В один прекрасный летний день отец сообщил нам, что у него есть другая женщина и он не может без нее жить. Мать была на редкость остроумна, спросив, что бы он предпочел, сожжение или погребение? Отец уехал сразу же, как только собрал вещи. Через неделю явился за своими бумагами и привез мне кукольный домик «Ландби», – наверное, вместо того дома, что разрушил. Через месяц он повел меня в зоопарк, и я проплакала все это время, притворившись, что жалею животных в клетках. На животных мне было плевать. Просто я решила испортить отцу настроение. (Матери я его портила часто.) Когда он приехал на Рождество, я отказалась открывать его подарок и сидеть у него на коленях. После этого отец ограничивался открытками на Рождество и день рождения, и мне еще не исполнилось десяти лет, когда он перестал писать.
Джошу тем летом тоже было семь, и он тоже грустил. Ему сказали, что его заберут из маленькой местной школы и отдадут в приготовительную школу Стоу. Теперь я думаю, что шестое чувство было ни при чем. Просто учебники и переполненные классы приготовительной школы были бесплатные. И хоть мы оба целиком были поглощены собственными переживаниями, мы ощущали друг к другу неловкую симпатию, которая сходила за дружбу. С печальным видом мы учились кататься на роликах и ели крыжовник – это очень сближает. Я всегда считала, что ему везет. Мы тогда жили в одинаковых домах, которые различались только цветом «формайки» на кухне. С тех пор мне никогда больше не приходилось жить в таком просторном доме, а ему – в таком маленьком. Я и в детстве видела эту разницу. Его отец о своих делах не распространялся.
Скорее всего, наша крепкая детская дружба, наша веселая жизнь на этом бы и закончилась, если б мы не встретились снова на первенстве графства по теннису, когда нам было по двенадцать лет. Джош считал, что знакомство с девочкой может улучшить его репутацию в Стоу. Мне нравилось, как он округлял гласные, к тому же я уже тогда знала, что соревноваться полезно, и мальчики из Уэстфордской общеобразовательной на такое клюют. Оказалось, что мы по-прежнему друг другу нравимся. Так нравимся, что Джош, к огорчению своих учителей и родителей, поступил вместе со мной в Манчестерский университет. А они-то уже присмотрели для него другой, более почтенный. Я же выбрала Манчестер оттого, что там играют современную музыку, есть радикальные студенческие организации, мужчины ходят в «ливайсах» и «ДМ», но главным образом – из-за отличного курса массмедиа.
Джош – блондин, шесть футов два дюйма, красивый и стильный. Честно говоря, это самый привлекательный мужчина, с которым я не спала. Мои подруги и коллеги, увидев его, просто обмирают, а потом твердят мне, какой он классный. Что называется, красавец и франт. И, конечно, все считают нас любовниками, потому что людям не хватает воображения. А я объясняю, что слишком его люблю, чтобы спать с ним и усложнять наши отношения.
Я действительно его люблю. Он один из немногих, кого я люблю. Я люблю маму – по серьезу, только этого не показываю. Еще я люблю Иззи.
С Иззи мы познакомились в университете. В первом семестре она изучала биологию, потом химию и закончила химическими технологиями. Не потому, что нашла свое призвание, а потому что руководитель группы больше не позволил ей менять специальность.
Иззи кошмарно интеллигентна и пугающе оптимистична. Из-за этого странного сочетания она вечно не удовлетворена. Подвижность, а вовсе не тренировки, сделала ее чуть выше (пять футов девять дюймов) и худее (десятый британский размер) большинства женщин. Она стройная, но совсем не элегантная. Иззи стыдится своих тощих рук и животика, но за пятнадцать лет, что мы знакомы, так и не начала качать пресс и тренироваться с тяжестями (сумки с продуктами не в счет). Она натуральная блондинка, доказательством чему светлые ресницы и брови, и к ней не пристает загар, зато ее (широкий) нос и (узкие) плечи все в веснушках. И у нее самый сексуальный рот в Европе, крупный и яркий. Женщины считают ее сногсшибательной, а мужчины совсем наоборот. Из-за бледности Иззи они или вовсе ее не замечают, или хотят казаться рыцарями в сияющих доспехах и возносят ее на пьедестал. По-моему, ей не нужно ни то, ни другое. Мощный интеллект и отчаянная честность Иззи достойны большего, чем равнодушие или поклонение. Я особо не надеюсь, что она найдет достойного мужчину. С тех пор, как ее оптимизм взял верх над разумом, она годами ведет решительную и совершенно бессмысленную борьбу за то, чтобы обнаружить скрытые достоинства в мужчинах, с которыми встречается. А я много раз говорила ей – не нужно искать сокровищ там, где их уж точно нет.
Мы подружились из-за Джоша. Он заметил ее на встрече первокурсников и влюбился. Он попросил меня с ней подружиться. Так все и получилось. К тому времени как я поняла, как мне нравится Иззи, какая она возвышенная и хрупкая, Джош уже переспал с половиной студенток Уитингтона и Фоллоуфилдс. Иззи такая необыкновенная, решила я, что нельзя позволить ему обойтись с ней нехорошо. Чтобы сберечь этих двоих, мне пришлось стать настоящим Макиавелли. Ей я говорила о его недостатках, ему – о прелестях других женщин. И у меня все получилось.
Я считаю, что поступила правильно.
Если бы они и вправду хотели быть вместе, так бы и случилось.
Мы флиртуем друг с другом и часто забываем, кто из нас кому нравился. Вместо того чтобы спать друг с другом, на втором и третьем курсе мы снимали квартиру втроем и никого не хотели пускать в свою берлогу. Это было мудро, а споры о том, кто купил последний рулон туалетной бумаги и поставил пустой молочный пакет в холодильник, покончили с нашими романтическими представлениями о жизни.
Мы были обычными студентами. Сбегали с лекций, состояли в клубах и студенческих организациях – Джош занимался регби, Иззи ходила в литературное общество, а я в клуб знатоков вина. Мы напивались в университетском баре, зубрили перед самым экзаменом и крутили романы, но были не из тех, кто еще в студенчестве находит себе жен и мужей. На длительные отношения мы не рассчитывали. Иззи влюблялась в каждого, с кем спала, – извращенный способ соблюсти приличия. Эти романы длились до тех пор, пока парню не надоедали метафизические стихи. Секс Иззи непременно сдабривала метафизическими стихами.
Джош любил всех женщин, с которыми спал, – по крайней мере, до утра, а иногда и целых несколько дней. Женщины его обожали. Я же не влюблялась ни в кого и, бывало, чувствовала неодолимую скуку после первой нее ночи с кем-нибудь – все равно с кем.
Так мы жили до тридцати лет и так, наверное, будем жить до самой старости. Ни Джоша, ни меня это нисколько не беспокоит. Практика преуспевающего юриста позволяет ему знакомиться с умными и свободными женщинами и заводить черт знает сколько связей. У меня те же козыри: я говорю о своей работе на телевидении. И вообще мне нравится работать там, где много безнравственной молодежи. Я никогда ничего не требую и потому привлекаю мужчин, которые не хотят никаких обязательств, – между прочим, таких мужиков 99, 9 процента. Я их использую и тираню. Оно и к лучшему. Нет, на самом деле я обращаюсь с ними не так уж плохо. Изводить можно тех, кто тебя любит, а по моим наблюдениям мужчины, если у них есть голова на плечах, бегут от любви со всех ног. И когда я ухожу от них, не записав свой телефон на пустой пачке из-под сигарет, или гоню их из своей квартиры, даже не обещая позвонить, они не очень расстраиваются.
Иззи работает лаборантом в крупной фармацевтической компании. Носит соблазнительный белый халат и все еще надеется на отношения посерьезней, чем мимолетный роман врача и медсестры. Я ее вразумляю, мол, рассчитывать на это не стоит и если мы счастливы, то лишь потому, что мы трое друг друга любим.
– Хотите выпить? – На этот вопрос я никогда не отвечаю «да», пока не посмотрю, кто его задал, даже если в баре полно народу. Я поднимаю глаза и вижу своего Высокого Красивого Брюнета. Ну вот, клюнул. Он самодовольно предъявляет бутылку «Болли» и несколько бокалов. Прелестно: самонадеян, щедр и предусмотрителен, – учел, что мои друзья тоже захотят выпить. Потрясающие зеленые глаза и ленивая повадка: мне было девятнадцать, когда этот стиль был в моде. Я удержалась и не сказала ему, что со времени фильма «Четыре свадьбы и одни похороны» это не удавалось ни одному мужику, кроме Хью Гранта, – а удержалась оттого, что кроме роста, глаз и скул мне понравился еще и его костюм.
– С удовольствием, – сладко улыбаюсь я. Он, ясное дело, спрашивает, как меня зовут, а я отвечаю:
– Кэс.
Он спрашивает:
– Кэс, это уменьшительное от?.. – и я говорю, что мое полное имя Джокаста, и улыбаюсь еще слаще.
– Меня так назвали в честь бабушки и матери Эдипа.
Понимают они, о чем речь, или нет, все равно маниакально улыбаются. Потому что к этой минуте они меня хотят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43