— спросила я Эмму, которая внимательно прислушивалась к нашему разговору.
— Потрясающе, — восхищенно сказала она. — Я даже пересела подальше, испугавшись подхватить от тебя эту заразу!
Глава 22
Я и оглянуться толком не успела, как пробило два часа ночи. Менее чем через двенадцать часов наш самолет взмоет в воздух. Закончив собирать веши, я приготовилась отойти ко сну. Только я налепила на глаза два влажных чайных пакетика, как в дверях моей спальни возникла Эмма. Выглядела она встревоженной.
— Эли, это Дэвид, — сказала она. — Говорит, у него что-то очень срочное.
— Передай, что я перезвоню ему, когда вернусь, — жестко сказала я, даже не удосужившись разлепить глаза.
— Эли, ты не поняла, — со вздохом промолвила Эмма. — Дэвид здесь, в нашей квартире.
Не успела я оправиться от изумления и хоть немного привести себя в порядок, как вероломная подруга впустила его в мою опочивальню. И вот Дэвид Уитворт, бледный и изящный, остановился у меня в ногах с огромным букетом белых роз. Сердце мое екнуло. Эмма ужом выскользнула из спальни.
— Эли… — прохрипело бледнолицее видение. — Эли, ты проснулась?
— Теперь — да! — процедила я, убирая с глаз ненужные уже пакетики и швыряя их в пепельницу. — Зачем ты заявился?
— Я хочу поговорить с тобой, — униженно промолвил Дэвид.
— О чем?
— О нас.
— Никаких «нас», Дэвид, больше нет и в помине, — свирепо заявила я. — Есть только ты с Лайзой Браун и я со своим новым возлюбленным.
— Да, про вас я наслышан, — признался Дэвид. — Лорна, девушка Фреда, сказала, что ты ей все уши про него прожужжала.
— Ничего подобного, — возразила я. — Я просто отвечала на ее назойливые расспросы.
— По ее словам, он большая шишка в Восточной Европе. Вроде дипломата, да? Где, хотел бы я знать, ты знакомишься с такими парнями?
— Ну уж, конечно, не в «Ротонде», — съязвила я. — Там приличных людей днем с огнем не сыщешь.
— И долго это у вас продолжается? — с непритворным гневом спросил Дэвид.
— Если бы тугоухая подружка Фреда слушала меня внимательно, — запальчиво ответила я, — то сказала бы, что он никакой не дипломат, а глава крупнейшего восточноевропейского филиала фирмы по продаже компьютеров. А продолжается это с того самого дня, как я узнала, что ты снова встречаешься с Лайзой Браун. Так что если ты не возражаешь, то это теперь — мое личное дело. Или, по-твоему, я должна уйти в монастырь и там дожидаться, не соблаговолишь ли ты снова обратить на меня внимание?
— Кто он такой? — процедил Дэвид.
— Не имеет значения, — твердо сказала я. — Ты его не знаешь.
— Скажи хоть, как его зовут! — воскликнул Дэвид.
— Джереми Бакстер. Когда-то он жил на Сейнтбридж-роуд.
— Надеюсь, это не тот самый Джереми Бакстер? — спросил Дэвид, радостно ухмыляясь. — С вечно прыщавой физиономией и угрями? Или ты смеешься надо мной?
Господи, и дались же всем эти прыщи! Могли бы забыть о них.
— Да, это он, — холодно ответила я. — Только от прыщей он давно избавился. И в штанишки не писает. Возмужал. Изменился, одним словом.
— Эли, но ведь и я изменился! — взвыл Дэвид.
— С каких пор? Со вчерашнего дня, что ли? — Я возмущенно фыркнула. — Я уже слышала эту песенку, Дэвид. Ничего не выйдет, дорогой мой. Эволюция идет медленно, и немало воды утечет, прежде чем я захочу разобраться, относишься ты к человеческому роду-племени или пет.
Дэвид скривил губы и в сердцах швырнул розы под кровать.
— Не валяй дурака, Эли, а лучше выслушай меня, — сказал он. — Я прекрасно понимаю, что у нас с тобой в последнее время все вкривь и вкось идет, но всякий раз, как я пытаюсь объясниться и извиниться перед тобой, ты начинаешь меня поносить. Я тут же забываюсь и снова на стенку лезу.
— В последний раз, помнится, ты ушел, согнувшись в три погибели, — мстительно напомнила я.
— Вот именно, — закивал Дэвид. — И, не будь я таким славным малым, ты говорила бы сейчас не со мной, а с моим адвокатом. Ты, между прочим, причинила мне телесные повреждения.
— Ха! Тогда мой адвокат объяснил бы тебе меру ответственности за вторжение в чужой дом посреди ночи, — мстительно ответила я.
— Никуда я не вторгался, — сказал Дэвид. — Меня Эмма впустила. Но на твоем месте, Элисон Харрис, я бы вел себя не столь вызывающе. Мне ведь до сих пор никто не мешает подать на тебя в суд за нанесение телесных повреждений. Или даже увечья.
— Ах, так твой маленький попрыгунчик изувечен? — осведомилась я с плохо скрытым злорадством.
— Нет.
— Очень жаль, — жестокосердно вздохнула я.
— Но вот мочиться мне до сих пор больно, — жалобно поведал Дэвид. — И может даже статься, я не смогу иметь детей.
— Не говори глупостей, — возмутилась я. — До этого не дойдет. Наоборот, в одном из ваших журналов я вычитала, что «жгучка» стимулирует потенцию. Так что ты еще должен мне спасибо сказать.
— Ты путаешь ее с вазелином, — сухо промолвил Дэвид. — Как бы то ни было, я не намерен обсуждать эту тему. При одном воспоминании о том кошмарном субботнем утре у меня слезы на глаза наворачиваются. Более того, с тех пор у меня ни разу еще не встал!
— Подумаешь! — фыркнула я. — Нашел чем меня удивить. — И тут в моем мозгу что-то щелкнуло. — Ты, может, пытаешься таким образом донести до меня, что с тех пор ни разу не трахал Лайзу? Что хранил мне верность? Ах нет, — спохватилась я. — Лайзы ведь не было в городе! Я и забыла, что она уехала. А раз так, то, выходит, ты пытался поиметь кого-то еще?
— Эли, что-то ты вдруг заговорила как ревнивая жена, — заметил Дэвид. С этими словами он, присев на край постели, осторожно просунул руку под одеяло и прикоснулся к моей коленке.
— Руки прочь от моей сокровищницы! — строго прикрикнула я.
Дэвид поспешно отдернул руку.
— Послушай, Эли, — заныл он, — ты уж извини, что так вышло. Я не хотел. Давай начнем сначала. Всю эту неделю я только о тебе и думал. Мне тебя очень недостает, поверь. Даже не представляешь, как я соскучился по тебе, по многим мелочам, дорогим для нас обоих. Даже не знаю, как буду жить без всего этого.
— Без чего, например? — полюбопытствовала я.
— Без твоих улыбок. Без очаровательных ямочек, которые появляются на твоих щеках, когда ты смеешься моим шуткам. А когда ты щуришься, читая гороскоп на экране, у меня вообще по телу мурашки бегут!
— Как, разве я щурюсь? — ужаснулась я.
— Чуть-чуть. И мне этого остро не хватает. А как ты отбрасываешь волосы со лба!
— Раньше ты, кажется, говорил, что это тебя безумно раздражает.
— Ну когда-то, может, немного и раздражало… И вообще, Эли, помолчи чуть-чуть, дай мне высказаться.
— Валяй, высказывайся, — великодушно разрешила я.
— Так вот, Эли, я хочу сказать тебе, что в последнее время вел себя как последний дурак. И еще хочу сказать, что не только не могу жить без тебя, но и не мыслю своего существования. Кроме тебя, мне никто не нужен. Даже Лайза Браун. И вообще если ты согласишься стать моей женой, то я готов навсегда позабыть твою выходку с «Огненным перчиком».
«Господи, неужели я сплю и мне это грезится? — мысленно спросила я себя. — Я должна вот-вот улететь на две недели на Антигуа со своим возлюбленным, но, вместо того чтобы выспаться перед дорогой, лежу и выслушиваю, как дух Дэвида Уитворта, моего бывшего любовника, несет ахинею про ямочки на моих щеках. В том, что это дух, сомнений нет, ибо он только что предложил мне стать его женой».
Дэвид придвинулся ближе и схватил меня за руки.
— Не упрямься, Эли, — со страстью зашептал он. — Я вовсе не шучу. Я настроен более чем серьезно.
— Это приятно, — заметила я. — Обидно, когда тебя будят ночью лишь для того, чтобы посмеяться.
— Хватит зубоскалить, Эли! Я хочу на тебе жениться. Я клятвенно обещаю никогда не вспоминать то, что ты выкинула в субботу. Начнем с чистого листа. Со своим прыщавым хлыщом ты никуда не едешь, а через неделю-другую мы полетим на Антигуа вместе и снова станем неразлучной парой. Как в былые времена. Возможно, эта поездка будет для нас медовым месяцем. При желании наверняка можно оформить брак без лишних формальностей. Ты возьмешь мою фамилию. Эли Уитворт — хорошо звучит, да? — И он, вытянув губы трубочкой, потянулся ко мне для поцелуя.
— Стой, не так быстро! — предупредила я, отстраняясь. — Ты все напоминаешь про мою субботнюю выходку. За тобой, между прочим, тоже кое-какие грешки имеются.
Дэвид с недоумением нахмурился.
— Как насчет Лайзы? — подсказала я.
— Ах вот ты о чем, — презрительно отмахнулся Дэвид. — С ней давно покончено. Я же говорил тебе…
— Мне — да. А она об этом знает?
Дэвид неловко поежился:
— М-м-м… не совсем. Видишь ли, она снова уехала в Гастингс, а я не хотел ее расстраивать перед отъездом.
— Ха! — усмехнулась я. — И когда же ты планируешь совершить этот подвиг?
— Сразу по ее возвращении. В субботу вечером. Если хочешь, могу даже с Антигуа ей позвонить.
С горьким смешком я помотала головой:
— Поздно, Дэвид. Не могу я рисковать уникальной поездкой ради весьма сомнительного шанса, что через четыре дня ты наконец отошьешь Лайзу Браун. Давай лучше сделаем так: я отправлюсь на Антигуа с Джереми Бакстером, а твое предложение мы обсудим, когда я вернусь. Желательно в дневное время. Речь идет всего о двух неделях. Надеюсь, ты в состоянии столько потерпеть?
— Ни за что! — воскликнул Дэвид. — Если ты уедешь с ним, то обо мне забудь навсегда! Навеки. Это мое последнее слово.
Я послала ему воздушный поцелуй и отвернулась к стене, чтобы он не услышал моего сдавленного хихиканья.
— В таком случае прощай, Дэвид. Дверь найдешь сам.
С минуту Дэвид еще постоял посреди моей спальни, словно не помнил, где эта дверь, а потом, подобрав с пола розы, театральным жестом пригрозил мне:
— Ты еще об этом пожалеешь!
— Непременно, — согласилась я. — А теперь дай мне поспать. Мне нужны силы перед дальней дорогой.
Дэвид еще постоял, беспомощно раскрывая и закрывая рот, словно выброшенный на берег пескарь, затем резко повернулся, одним прыжком достиг двери и распахнул ее. Застигнутая врасплох Эмма, подслушивавшая за дверью, опрокинулась навзничь. Дэвид по инерции налетел на ее распростертое тело и тоже едва не свалился.
— Считай, что ты допрыгалась, Эли! — прокричал он мне. — Я подам на тебя в суд! Тебя засадят надолго, стерва ты этакая!
Продолжая изрыгать проклятия, он пулей вылетел из квартиры, с грохотом хлопнув дверью.
— Господи, Эли! — взвизгнула Эмма. — Неужели ты и правда натерла его член «жгучкой»?
— Так, слегка, — призналась я.
— Ну ты даешь! — восхитилась Эмма. — Представляю, как он вопил и корчился от боли. И поделом ему. Хотя, если подумать, ты вполне могла его покалечить.
— Ничего подобного. Он просто прикидывается.
— Он даже сейчас слегка прихрамывал.
— Это из-за вросшего ногтя, — заверила я.
— Возможно, — неуверенно кивнула Эмма и неожиданно хихикнула. — Ну надо же — «Огненный перчик»! Какая же ты умница, Эли! Я бы, наверное, в жизни до такого не додумалась.
— Между прочим, «перчик» был твой, — напомнила я.
— Правда? Вот спасибо! — воскликнула Эмма. — Это очень приятно, я теперь чувствую себя причастной к твоему подвигу. Знаешь, Эли, я, пожалуй, открою в твою честь страничку в Интернете. Назову ее: «Элисон Харрис — новая Лорена Боббит». Ты станешь героиней всех обиженных женщин, которые будут обращаться к тебе за советами, как отомстить неверным дружкам. У тебя есть что посоветовать лучшей подруге?
— На твоем месте я слетала бы отдохнуть на Антигуа, прихватив с собой парня с крепким… сама знаешь чем.
Глава 23
Выспаться мне так и не удалось. Сна после визита моего бывшего жениха ни в одном глазу не было. Невероятно, но слова Дэвида пробудили у меня муки совести. А еще в мозгу назойливо вертелся вопрос: а вдруг мошенник вовсе не покривил душой, предложив мне стать его женой? Хотелось ли мне этого? Найти ответ и разобраться в своих чувствах я так и не смогла.
Отправившись с Джереми на Антигуа, я тем самым навсегда запечатаю свое прошлое с Дэвидом, как мумию фараона в гробнице. Нам, девушкам, нередко свойственно проявлять милосердие и прощать любимых, перетрахавших едва ли не всех, кто носит юбку. Но мужские мозги устроены иначе, и я это отлично знала. Гордость у них доминирует над разумом и практичностью. Дэвид ни за что не простил бы меня, узнав, что я переспала с Джереми. А я, несомненно, твердо намеревалась переспать с Джереми. А в случае удачи — и не один раз.
Несмотря ни на что, в семь утра я бодро вскочила, в тысячный раз проверила, все ли вещи сложены, и перепрятала паспорт в карман, который сочла наиболее удобным для меня и недоступным для воришек.
Билеты на самолет лежали на кухонном столе, на видном месте, где я их и оставила накануне. Мне до сих пор не верилось, что не пройдет и нескольких часов, как эти бумажные прямоугольники обернутся для меня двумя неделями сказочного отдыха. С Джереми мы условились, что он приедет ко мне в десять минут одиннадцатого и мы отправимся в аэропорт на такси. (Я предлагала воспользоваться его «рено», но Джереми наотрез отказался оставлять свою любимую игрушку на стоянке аэропорта.) В пять минут одиннадцатого я начала нервничать. Еще через шесть минут я была готова разреветься.
— Да приедет он, не волнуйся, — успокаивала меня Эмма. — Не думаешь же ты, что он решил отказаться от поездки?
— А почему бы и нет? — убито спросила я. — Дэвид ведь меня бросил. А вдруг с Джереми что-то случилось? Вдруг он в аварию попал? Или…
— Типун тебе на язык! — оборвала меня Эмма. — Кстати, попади он в аварию, Эшли уже позвонил бы нам. Выбрось эти дурацкие мысли из головы и успокойся. Паниковать начнешь, если он в половине двенадцатого не появится. А сейчас только десять часов десять минут и пятьдесят секунд. Пока он еще даже на минуту не опаздывает.
— По моим часам, он опаздывает уже на две минуты, — возразила я, предъявляя подруге свою старенькую «Секон-ду». — Просто я была уверена, что он придет хоть немного раньше. Если, конечно, рвется на Антигуа, как я. — Повернувшись к окну, я вновь уставилась на улицу затуманившимися от слез глазами.
— Придет, никуда не денется, — отмахнулась Эмма, в свою очередь, подходя к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43