Мюррей Джекобс не стал хвататься за револьвер. Он поднял руки над головой и не шевелился.
Из кухни вслед за Марчелло появились Галлахеры. Их люгеры молчали, но были наставлены на Джекобса. Он перевел взгляд с Галлахеров на Фиоре.
— Ну, ты и сукин сын!
Сал Фиоре снова улыбнулся.
— Я немного сожалею об этом, Мюррей. Ты хороший парен: для разбоя. Но — и только. Ты вместе с Руссо пошел против меня. Поэтому я решил, что для меня лучше иметь дело с братьями Галлахерами. Теперь, когда Линч вышел из игры, нет других причин, чтобы мы не могли поделить город между собой. А затем проворачивать наши дела вместе с Оуэном Шейлом. Усек?
— Ну, ты и сукин сын, — повторил Джекобс сквозь зубы.
Сальваторе Фиоре поднялся.
— Я не виню тебя за твои эмоции, Мюррей. Это естественно.
Он отошел от стола, оставив Джекобса одного.
Револьверы Галлахеров закончили этот разговор.
* * *
Доминик Руссо взял с собой Ральфа Блайза. Они не сразу подыхали к забегаловке Джекобса, а сначала объехали квартал.
Руссо не испытывал беспокойства, он просто принял все мер предосторожности.
Но они ничего не обнаружили. Кругом не было подозрительных машин, и на улицах в этот ранний час было безлюдно. Он свернули на короткую улочку перед «Мясной лавкой Мюррея» и остановились.
Первым, держа револьвер у бедра и оглядываясь, вылез Блайз. Ничего не заметив, он дал знак Руссо. Руссо выбрался из машины и поднялся к закрытой двери лавочки. Он не стал браться за ручку, чтобы проверить, открыта она или закрыта. Вместо этого он постучал и спокойно спросил:
— Мюррей?..
Через дверь полетели пули. Одна из них задела Руссо.
Руссо отступил и с открытым от изумлением ртом тяжело опустился на ступеньки. Стоящий на тротуаре Блайз огляделся и стал стрелять по двери магазинчика.
С противоположной стороны улицы из темного дверного проема пророкотал пулемет Томпсона. Пули пробили капот машины Руссо, защелкали по мостовой. Две из них куснули Ральфа Блайза. Одна в спину, другая — в плечо. Он тяжело опустился на мостовую.
Доминик Руссо, стиснув зубы от боли, выхватил свой револьвер 45 калибра и сделал три быстрых выстрела в дверной проем напротив. Даже если пули и не зацепили пулеметчика, то заставили его отступить, может быть, надолго.
Одновременно с третьим выстрелом Руссо откатился на тротуар. Дверь лавки широко распахнулась. Руссо повернулся, чтобы выстрелить туда, но ранение замедлило его движение. Из открывшейся двери, словно маленькая пушка, громыхнул обрез. Выстрел из двух стволов отбросил Руссо с тротуара к его машине. Он упал сперва на колени, потом стукнулся затылком и остался недвижим.
Через три дня вернулся Паоло Регалбуто.
Глава 14
— Тебе нельзя было приходить сюда, — обеспокоенно сказал Вито Риккобоне. — Они знают, что ты уже вернулся. А здесь одно из тех мест, где тебя могут искать.
Вито приподнялся над подушкой. Левая штанина его пижамных брюк была разрезана, чтобы туда можно было пролезть ноге в гипсе.
Паоло сел на стул с высокой спинкой и посмотрел на него с улыбкой. На Багамских островах он загорел и поправился. Вид у него был здоровый и крепкий. Напряженность покинула его, он стал более уверенным.
— Ты мой друг, — спокойно сказал он. — Я должен был узнать, как ты себя чувствуешь.
Вито пытался сохранить осуждающий взгляд, чтобы не показать, как он растроган и взволнован.
— У меня все хорошо. Я поправляюсь. Через пару месяцев буду в порядке. Кости мне скрепили металлической шпилькой.
Но док сказал, что когда снимут гипс, я буду ходить, как раньше. А теперь, может быть, ты уберешься?
— Не беспокойся. Мои парни наблюдают снаружи.
— Много?
— Анджи и Митч. Бруно, Хайм и Волпе.
— Все пятеро. С тобой — шестеро, — покачал головой Вито. — Этого мало, Паоло. У Галлахеров осталась солидная банда. А Фиоре сейчас вербует пополнение в Нью-Йорке, и сил у него не меньше, чем у Галлахеров. И обе эти силы направлены против тебя, Паоло. Во-первых, потому что они уверены, что ты будешь мстить за Руссо. Во-вторых, они знают о спиртном, которое ты привез с собой. А оно им нужно.
Паоло смотрел на своего друга с возрастающим интересом, отмечая, что тот стал более проницательным. У Вито и раньше неплохо варила голова, но он стеснялся выкладывать свое мнение. Теперь он с уверенностью делился своими мыслями.
Он уже собирался задать Вито вопрос, но тут вошла сестра Вито, пышненькая, хорошенькая, застенчивая. Она избегала смотреть на Паоло.
— Если Паоло согласится пообедать вместе с нами, то у меня хватит на всех, — обратилась она к брату по-итальянски.
— Нельзя, — ответил ей Вито. — Ему небезопасно оставаться здесь.
— О-о! — Она повернулась, чтобы выйти.
— Нина... — Сказал Паоло.
Она остановилась, потом медленно повернулась к нему. Их глаза встретились, и она вспыхнула, как маков цвет.
— Когда я приду в следующий раз, — нежно сказал он, — я останусь отведать твоих кушаний. Я слышал, что ты чудесно готовишь.
Она не ответила, только кивнула и поспешила из комнаты.
Вито ухмыльнулся.
— Не беспокойся. Такие, как только выходят замуж, перестают быть робкими. Горячая сицилийская кровь дает о себе знать.
Но мысли Паоло были далеки от сестры Вито.
— Эти новые наемники Фиоре, нанятые им в Нью-Йорке... они все неаполитанцы?
— Нет. Всякий сброд: неаполитанцы, сицилийцы, калабрийцы. А что?
Паоло не ответил. Он все еще что-то обдумывал.
— Ну, Вито, не падай духом, — сказал он, вставая. — Как только смогу, навещу тебя.
— Хочешь мой совет? Не начинай ничего. Забирай выпивку и распродай ее где-нибудь в другом месте. И не возвращайся. Если ты попытаешься торговать здесь, они тебя раздолбают, прежде чем ты сделаешь вторую продажу.
— Может быть, это и ценная мысль, Вито, но я не могу ею воспользоваться.
— Паоло, будь умницей! У тебя сейчас слишком мало людей, чтобы тягаться с Фиоре и Галлахерами. Оставь их в покое.
— Посмотрим, — спокойно сказал Паоло и поднял руки в прощальном приветствии. Этим жестом всегда пользовался и Доминик Руссо.
Когда он ушел, Вито с горечью смотрел на стул, на котором сидел Паоло, и думал, что больше никогда его не увидит.
Следующим, кого навестил Паоло, также был поправляющийся больной. Тори с перевязанными запястьями, с капельницей, введенной в руку, и пепельно-серым лицом лежала на кровати в большой больничной палате.
Паоло стоял рядом с ее кроватью и с окаменевшим лицом смотрел на нее.
— Это была глупость с твоей стороны, — грубо сказал он. — Какого черта тебе понадобилось кончать жизнь самоубийством? Что, это вернуло бы его к жизни?
Тори прерывисто вздохнула.
— Я знаю, — прошептала она. — Не кричи на меня. Больше это не повторится. — Трясущимися губами она через силу выдавила улыбку. — Только ... без него я не видела смысла в жизни.
— Ты католичка, — произнес Паоло тем же суровым тоном, — и ты знаешь, что это грех.
— Поэтому-то я и не буду больше пытаться. У меня слишком много грехов. Но, боже, как я любила этого человека!
— Я знаю это, — кивнул Паоло.
Он подумал о тех временах, когда они были близки, когда она своим телом и страстью вернула его к жизни.
Ее обведенные тенями глаза встретились с его глазами, и он понял, что она подумала о том же.
Странно, но это больше приблизило их к Доминику Руссо, чем друг к другу.
— Ты должен уехать из этого города, Паоло, — мягко сказала она. — Но, думаю, что ты и сам об этом знаешь.
— Да. Но я думаю, что останусь. Дом проделал слишком большую работу, чтобы все так взять и бросить. Он все спланировал и провел всю предварительную подготовку. Мне остается только продолжить. Таким образом, все, что будет сделано и достигнуто, исходит от него.
Тори непонимающие уставилась на него.
— Я хочу стать Доном, — просто сказал он, — каким стал бы Дом, если бы уцелел. Я хочу завоевать этот город.
Она продолжала смотреть на него уже с пониманием.
— Ты хочешь быть похороненным в этом городе? Ты этого добьешься!
Паоло кивнул.
— Когда-нибудь, но не теперь.
Выйдя из палаты Тори, он остановился возле столика дежурной сестры:
— Карандаш и бумага у вас найдутся?
Сестра неуверенно посмотрела на него. Затем достала блокнот и ручку и протянула ему.
— Нет, — сказал он, — писать придется вам. Я в этом не очень силен.
Она не поняла, но спокойная и властная его манера заставила ее повиноваться. Он назвал ей адрес и номер телефона, и она их записала.
— Все счета мисс Хельстрем вы будете посылать мне по этому адресу, — сказал он. — Если возникнут какие-нибудь проблемы с ней или ей что-нибудь понадобится, позвоните мне по этому телефону. Понятно?
— Вы ее родственник, сэр? Я имею в виду...
— Я ее друг. Меня зовут Паоло Регалбуто.
Он по буквам повторил свое имя и пошел к лифту.
Сестра подождала, пока он скрылся в лифте, затем оглянулась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, поставила на столик телефон и набрала номер. Ее нервы натянулись, как струна, пока она не услышала на другом конце провода хорошо знакомый голос.
— Мистер Фиоре, — быстро заговорила она в трубку, — думаю, вы можете выплатить мне обещанное вознаграждение. У меня есть для вас кое-что.
По адресу, оставленному Паоло в больнице, между польским и китайским гетто, находился трехэтажный кирпичный дом со шторами на окнах.
Необходимость штор была известна всем: всем полицейским, всем мужчинам, у кого бумажник был набит достаточно туго, чтобы удовлетворить свой дорогостоящий зуд.
Этот дом был одним из самых фешенебельных борделей города. Заправляла им англичанка из аристократок, известная своим девочкам и клиентам под именем леди Джейн. Благодаря своей высокопоставленной клиентуре, включавшей крупнейшие политические и деловые фигуры штата, она никогда не платила полиции, и ни один мошенник не пытался вымогать у нее деньги.
В бордель леди Джейн можно было войти или выйти двумя путями; через парадную дверь или через запасную с заднего переулка.
В течение дня, ночи и еще одного дня Сальваторе и Марчелло Фиоре вели наблюдение за парадной дверью из комнаты на втором этаже дома на другой стороне улицы. А уцелевшие гвардейцы из старой шайки в это время наблюдали за задним переулком из комнаты, находящейся над запасным выходом из китайского ресторана. Всего поблизости от них находилось в постоянной готовности пятнадцать человек.
Более чем достаточно.
Кто по-настоящему беспокоил Сала Фиоре, был Паоло Регалбуто. Без него остатки банды Руссо исчезнут из города или согласятся примкнуть к нему, Фиоре. Только Паоло будет упорно бороться, пока не отомстит за смерть Руссо. Или пока не погибнет в этой борьбе.
Сальваторе предпочел бы, чтобы он погиб. Он также намеревался наложить руку на груз хорошего спиртного, привезенного Паоло с собой.
Большая часть людей Фиоре были новичками. Умелые дорогостоящие люди были привезены из Нью-Йорка. В будущем, чтобы устоять против Галлахеров, ему понадобится еще немало таких парней. Выручка от продажи напитков, привезенных Паоло, позволит ему завербовать достаточное количество бандитов.
Но в течение двух дней и одной ночи наблюдений Паоло не входил и не выходил из заведения леди Джейн. То же самое можно было сказать и о его пятерке.
К концу второго дня Сал Фиоре пришел к выводу, что этот дом Паоло использует как передаточный пункт для своей корреспонденции. Это делало следующий ход очевидным. Фиоре послал одного из своих людей, смуглого поджарого убийцу по имени Карлеотти.
Сал Фиоре наблюдал из-за занавески на окне, как Карлеотти пересек улицу, подошел к зданию, опустил в почтовую щель конверт и направился прочь.
Через полчаса после этого по темнеющей улице пешком подошел Анджело Диморра. Он остановился и огляделся вокруг. Но не заметил наблюдателей. Подойдя к двери публичного дома леди Джейн, он нажал кнопку звонка.
Марчелло возбужденно прошептал:
— Давай возьмем.
Сал Фиоре покачал головой.
— Мне нужен Регалбуто и его спиртное.
— Анджи скажет, где их искать, а потом я его прикончу.
— Это так, но на это требуется время. А его возвращения могут ждать к определенному времени.
Сальваторе мягко потрепал Марчелло по плечу.
— Поверь, мой план лучше.
Марчелло вынужден был согласиться.
Когда-то давно, когда банда Фиоре только еще формировалась, у него были сомнения относительно лидерства своего кузена. Но вскоре Сал развеял эти сомнения. Он повел дело так, что теперь их территория была велика, как никогда. Поэтому Марчелло, оставив все дальнейшие комментарии, наблюдал, как открылась дверь напротив и в нее вошел Анджело Диморра.
Леди Джейн, сидя в фойе, подождала, пока он закроет за собой дверь. Затем протянула ему конверт.
— Вот он. Может, зайдешь немного выпить?
— Нет времени. Но за приглашение спасибо. — Анджело повертел конверт. На нем стоял штемпель больницы, где выздоравливала Тори, и написанный печатными буквами адрес: «Мистеру Полю Регалбуто».
— Почтового штампа нет, — задумчиво отметил Анджело.
Леди Джейн кивнула.
— Я заметила это. Может быть, оно доставлено посыльным. Но он не звонил, я не видела его.
— Все равно. Еще раз спасибо. Паоло не забудет, что обязан вам.
— Об этом не может быть и речи. Я столь многим обязана Оуэну Шейлу, что безумно рада хоть чем-то отплатить ему.
— Хорошо иметь друзей, — спокойно констатировал Анджело. — Настоящих друзей.
Он положил конверт в карман, вежливо кивнул и вышел.
На улице он снова внимательно огляделся и снова не обнаружил за собой наблюдения.
Свернув за угол, Диморра пешком направился в сторону старого фабричного и складского района города.
В густеющих сумерках он несколько раз пересекал ряд темных переулков. Несколько раз он останавливался и оглядывался. И ни разу не заметил, что кто-то идет за ним следом. Когда дело касалось слежки, Марчелло был мастером.
Наконец Анджело добрался до железнодорожных путей, проходящих между двумя фабриками, которые на ночь закрывались. Ветка вела к захламленному заднему двору. Он остановился и оглянулся в последний раз. Затем стал карабкаться по ржавой пожарной лестнице, прикрепленной к глухой задней стене старого склада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18