Верно догадавшись о значении этого взгляда, барон поднялся из-за стола.
– Прошу вас извинить, но я обещал Саре показать книгу, которую приобрел вчера. Она хочет сделать подарок своему отцу.
Риган вежливо встал, а Сирена улыбнулась уходящей девушке. Теперь они остались наедине с Рэн, и помощи от подруги не последует.
В столовой воцарилась тишина. Каждый ждал, что другой что-нибудь скажет. Девочке было прекрасно известно, что Риган может переждать любой тропический ураган. Никакие удрученные взоры не спасут ее от этого разговора. Риган ждал. Рэн с трудом проглотила подступивший комок и посмотрела прямо в глаза отцу.
– Уверена, что Тайлер уже рассказал вам…
– Нам с Сиреной хотелось бы, чтобы ты сама рассказала обо всем, – спокойно произнес Риган. – Мы очень разочарованы, что ты не сочла нужным написать нам о своих планах на будущее.
– Письмо не дошло бы до вас вовремя! – жалко воскликнула Рэн. – Я знаю, что вы оба, наверное, огорчены, но такое иногда случается. Женщина встречает мужчину, и они влюбляются в друг друга. Между тобой и Сиреной разве не было так? Я ничего не могу поделать со своими чувствами. Так уж вышло. Уверена, вам обоим понравится Малькольм, а вы ему. Он очень любит меня и, думаю, станет мне хорошим мужем. С вашего одобрения, конечно, – поспешно добавила девушка.
Сирена немного отодвинулась назад, предоставив Ригану право вести беседу. Он гораздо лучше мог поладить с Рэн, чем она сама.
– Начнем с того, юная леди, что мы с Сиреной были не мальчиком и девочкой, а мужчиной и женщиной, а ты еще ребенок. Мы послали тебя в Лондон, чтобы получить образование, а не для того, чтобы ты потеряла голову из-за первого обратившего на тебя внимание денди. В мире полно мужчин, подобных Малькольму Уэзерли. Мы надеялись, что ты научишься здраво рассуждать. И что мы узнаем? Директрисса исключила из школы не только тебя, по и твою подругу. А сейчас скажи-ка мне, Рэн, разве допустимо вовлекать в свои проделки другого человека? Подумай, что должны испытывать родители Сары? Помогая тебе, девушка поставила пятно на свою репутацию. Ты поступила необдуманно. Разумная женщина так не сделала бы, поэтому мы с Сиреной хотим знать о твоих чувствах к Малькольму Уэзерли. Кажется, ты слишком быстро выросла. Если твой избранник собирается просить твоей руки, боюсь, я вынужден буду ему отказать.
Глаза Рэн сузились, а затем вспыхнули.
– Сирена была всего лишь на год старше меня, когда вышла за тебя замуж, – холодным тоном произнесла она. – И ты, Риган, не мой отец, поэтому, если ты откажешь Малькольму, я сбегу вместе с ним.
Если бы она нанесла удар в сердце, то и тогда бы не смогла ранить Ригана больнее. Сирене захотелось шлепнуть Рэн по губам. Как смеет она говорить так?
– Риган – единственный отец, которого ты когда-либо знала. Извинись перед ним немедленно! – гневно потребовала Сирена.
– А ты не моя мать! – неожиданно закричала Рэн, сама поразившись чудовищности сказанного.
Не привыкшая к отступлению, она продолжала хлестать изумленных родителей:
– Я никогда не просила вас подбирать меня с улицы. Я никогда вас ни о чем не просила. Я работала на вас и фрау Хольц. Я вносила свою лепту и хотела делать больше, но вы мне не позволяли. Я никогда не собиралась приезжать в Лондон и учиться в этой модной школе. Вы настояли на этом! Я просила, умоляла вас, но вы оба говорили, что делаете это ради моего блага. И что же теперь? Неужели я не заслужила счастья? Как вы можете отказать в единственном, о чем я прошу? Я попросила вас первый раз за все годы, что вы заботились обо мне. Ответь мне, Сирена! И ты, Риган! – девушка почти кричала. – Теперь я вижу, что вам нечего сказать!
По щекам Рэн покатились слезы. Она бросилась к двери, чуть не сбив с ног горничную с тяжелым подносом.
Полными слез глазами Сирена и Риган смотрели вслед убегающей Рэн. Сирена крепко сжала руку мужа.
– Она не это хотела сказать, уверена, что не это. Девушки всегда болтают всякую ерунду, когда рассержены. Сейчас она считает, что влюблена. Нам нужно проявить терпение и дать ей понять, что мы молимся, чтобы все завершилось благополучно. Мы не должны поддаваться гневу и говорить лишнее. Мы взрослые люди и обязаны действовать как родители. Прошу тебя, Риган, не обижайся. Я этого не вынесу.
Риган обнял жену.
– Ты права, как всегда. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь Рэн, – задумчиво проговорил он.
В комнату ворвался взволнованный Тайлер. Увидев выражения лиц Сирены и Ригана, он почувствовал, что сейчас у него разорвется сердце. Не в силах найти слова утешения, он предложил супругам еще кофе.
Сирена перевела взгляд с застывшего лица Ригана на беспомощное лицо Тайлера, а потом уставилась на сверкающее серебро и хрусталь на обеденном столе. Она должна была что-то сказать, чтобы облегчить мучения Ригана. Подумать только! Рэн влюблена! Невероятно! И, если верить словам Тайлера, в денди!
Сирена машинально теребила пальцами богато украшенную серебряную ложку, а ум ее лихорадочно работал. Женское чутье подсказывало, что надо промолчать, но как можно спокойно смотреть в удрученное лицо мужа? Он ранен в самое сердце. В глубине души Сирена знала, что Риган лелеял тайную надежду, что Рэн и Калеб однажды найдут свое счастье друг в друге. Жаль, если это останется только мечтой…
Тайлер первым нарушил молчание. Голос его звучал тихо и сдержанно.
– Время. Возможно, время поможет нам решить эту проблему. Когда Рэн вернется на Яву, все уладится.
– Скажи, Тайлер, как можно излечить разбитое сердце? – холодно спросила Сирена.
Лицо Ригана оставалось непроницаемым.
– Разлука…
– Усилит ее чувства, – закончила предложение Сирена.
– Рэн такая же пылкая, как и Сирена, – заявил Риган. – Если она вообразила, что влюблена, никакие разговоры и увещевания не помогут. Мы должны разработать какой-нибудь… план, чтобы заставить ее увидеть, кем на самом деле является этот дурачок. Тайлер, а что думает по этому поводу Камилла?
– Честно говоря, не знаю, и мне не хотелось бы сейчас обременять ее этой проблемой. Подожди, Сирена, скоро ты ее увидишь. Она давно не та девочка, которую ты когда-то знала, – глаза Тайлера засветились, и лицо озарила гордая улыбка. – Когда Уэзерли заметил беременность Камиллы, я увидел, что в ее присутствии он испытывает дискомфорт. Он старался не смотреть в ее сторону. Мне ужасно хотелось расквасить его холеную физиономию. Единственное, что меня сдерживало, – это любовь к Рэн. Но, заверяю вас, я чувствую, что он считает Камиллу чем-то непристойным и не хочет осквернять себя, находясь с ней в одной комнате. Я не драматизирую, поверьте. Я видел это собственными глазами.
Камилла же просто счастлива, что скоро станет матерью, и не обращает внимания на его реакцию.
Риган увидел, как сузились темно-зеленые глаза Сирены, и почувствовал, что приговор Уэзерли подписан: человек, у которого материнство вызывает отвращение, никогда не завоюет расположения ван дер Рисов. Мысль, что какой-то мужчина считает беременность уродством, была выше понимания Ригана. Лично для него Сирена никогда не была так прекрасна, как тогда, когда носила его детей. Даже к концу срока, когда она становилась тяжелой и неуклюжей, Сирена вся светилась изнутри, что делало ее похожей на Мадонну.
Риган встретился взглядом с женой и не был удивлен, увидев, что ее глаза тепло засияли. Как хорошо они понимали друг друга!
Тайлер заметил, как супруги обменялись взглядами, и ощутил себя лишним. Прочистив горло, он отодвинул свой стул от стола.
– Мне нужно заняться кое-какими делами. Продолжайте завтрак без меня. Риган, может быть, ты захочешь прогуляться с Сиреной в саду? Мы стараемся содержать его в том же виде, что и при моей матери, но она большую часть работы выполняла сама, а мы с Камиллой полностью возложили заботу о нем на садовника.
Сирена улыбнулась.
– Тайлер, не считай себя обязанным развлекать нас с Риганом. Мы не собираемся навязывать тебе свою компанию. Кроме того, нам надо подумать о том, как поступить с Рэн. Не обращай на нас внимания и занимайся своими делами. Ты согласен со мной, Риган? – спросила она мужа, толкнув его под столом ногой.
Риган чуть не вскрикнул от боли, но сдержался и выдавил из себя улыбку.
– Конечно, конечно, Синклер! Убери с лица озабоченное выражение. Рэн – наша дочь, и мы сделаем для нее все, что сможем. Мы очень ценим твое отношение к девочке и все, что ты делал для нее в течение этих трех лет. И нам жаль, что она заставила волноваться тебя и Камиллу. Теперь мы берем все в свои руки и очень надеемся на успех.
Сирена одобрительно улыбнулась. Она бы лучше не выразилась. Все должно сработать, она проследит за этим. И если Уэзерли еще больше ухудшит положение, она просто заколет его и тем самым положит конец этой истории. И жизнь Ригана снова станет спокойной и радостной. Никому не позволено заставлять Ригана переживать. Это касается и ее собственных детей. Она сделает все, что в ее силах, чтобы никогда больше у Ригана не было такого выражения лица, как после вспышки Рэн. Риган принадлежит только ей, Сирене, и никто, кроме нее, не имеет права причинять ему страдания.
Супруги бесцельно бродили по саду барона. Сирена то и дело касалась ярких цветов, наслаждаясь компанией Ригана.
– Я хочу кое-что сказать тебе, дорогой, – наконец произнесла она. – Это мой маленький сюрприз, который я приберегала для особого случая. Тебе совершенно необходимо поднять настроение, а единственный человек, который может это сделать, – Калеб… Он здесь, Риган! Он ждет нашего приезда уже две недели. Калеб должен был доставить в Англию груз и обещал дождаться нас. Ну что, обрадовала я тебя хоть чуть-чуть?
Риган усмехнулся.
– Конечно же, обрадовала, но я готовил такой же сюрприз для тебя. Фаррингтон написал мне, что Калеб задержится здесь, чтобы проверить вложения своего капитала. Я скрывал это от тебя до подходящего момента, – он заключил Сирену в объятия. – Я, кажется, догадываюсь, что ты замышляешь. На сцене появляется Калеб, покоряет Рэн – и все счастливы и довольны. Но, дорогая, возможно, у Кэла другие планы. Знаю, знаю, – проговорил он, когда Сирена попыталась возразить, – Кэл сделает все, о чем бы мы его ни попросили, но помни: ты держишь в руках две жизни. Ты заваришь кашу, а потом уйдешь в сторону, оставив все на милость Всевышнего. Я слишком хорошо помню твои слова, когда Рэн и Калеб виделись в последний раз. Ты сказала, что она – судьба Кэла. Я тоже так считаю, но он уже давно не мальчик. Он мужчина.
– А Рэн превратилась в молодую женщину. Прекрасную молодую женщину, которая может вскружить голову любому мужчине, – ответила Сирена. – Она – его судьба. Я чувствую это здесь, – сказала она, положив руку на сердце. – Иногда и Всевышнего нужно слегка подтолкнуть.
– Я согласен, – рассмеялся Риган.
– Тогда все решено. Мы сведем Рэн с Калебом и посмотрим, что из этого выйдет. А если ничего не получится, мы выдернем по соломинке, чтобы решить, кто из нас заколет Уэзерли, – Сирена довольно захихикала, как маленькая девчонка.
– Хочу тебе кое-что сказать, Сирена ван дер Рис: жизнь с тобой никогда не была скучной, – прошептал Риган, привлекая жену к себе.
Сирена засмеялась.
– Пойдемте, сэр, нам нужно все продумать. Рэн и Калеб должны быть вместе!
ГЛАВА 3
Зажав в крупных белых зубах сигару, Калеб ван дер Рис шел широким шагом по палубе ветхого корабля, который был приспособлен под заведение для азартных игр, и в голове у него роились мрачные мысли. Слава богу, что он никогда не давал согласия лорду Фаррингтону вскрыть корпус своей любимой «Рэны» и тем самым превратить ее в вечную рухлядь на пристани. Вид корабля в столь плачевном состоянии разбил бы ему сердце. А Сирена! Что сказала бы Сирена, обнаружив «Рэну» – корабль, названный «Морской Сиреной» в ее честь, – похожей на мусоровоз? В последний раз, когда Калеб находился на борту игорного судна, доходы от которого он делил с Фаррингтоном, дела здесь процветали. В каютах, устланных пушистыми коврами, отделанных полированным деревом и медью, выделялись яркими зелеными пятнами игральные столы. Джентльменам и членам клуба предоставлялись отдельные каюты, обитые парчой и атласом. Когда-то здесь располагалось самое популярное во всей Англии казино. А сейчас… сейчас такое!
Калеб неторопливо вынул из рта сигару загорелой рукой и устремил холодный, тяжелый взгляд на щеголеватого лорда Фаррингтона.
– Гуляй, мышка, пока киска спит… Это самый лучший ответ на то, почему наше заведение находится в таком упадке. Ответь, могут ли леди и джентльмены ступить на эту прогнившую баржу? Где деньги, которые я посылал тебе на содержание казино? Куда ты их истратил? Кто посещает эту берлогу беззакония, кроме бродяг и бандюг? Давай-ка заглянем в бухгалтерскую книгу. Или там зафиксированы только убытки и никаких доходов? Говори, Фаррингтон! Может, та самая киска откусила твой язык? Ага, – тихо проговорил Калеб, – значит, откусила.
Он опять прикусил сигару ослепительными зубами и продолжил:
– Даю тебе пять минут, Фаррингтонон, а потом сброшу за борт. После тебя даже кругов на воде не останется. Где бухгалтерская книга? – гневно рявкнул он.
Фаррингтон подскочил, чувствуя, что угрозы Калеба – это не пустые слова. У старика дрожали руки, когда он принялся нервно теребить манжеты своей тщательно отглаженной рубашки.
– Кэл, мальчик мой, – нерешительно начал Фаррингтон, – ты видишь перед собой человека, для которого настали трудные времена. С деньгами туго. Даже мелкопоместное дворянство очень аккуратно обращается со своими стерлингами… Ты абсолютно прав: доходы оставляют желать лучшего. Я в долгах как в шелках и никак не могу выкарабкаться. А если нашими клиентами стали простые люди, которые вынуждены зарабатывать себе на хлеб на пристани, то это просто знамение нашего времени…
– Хватит рассказывать мне сказки! – прорычал Калеб. – Не забывай: я слишком хорошо тебя знаю!
Видя, что суровый взгляд Калеба не смягчили его объяснения, Фаррингтон решил изменить тактику:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44