В коттедже мисс Стикерт предпочитала смотреть на книжки, а не на него, как будто в противном случае ее чувства победят ее рассудок, и ее решимость растает, как происходило с ее матерью каждый раз, когда отец возвращался.
— Но ведь речь идет о нас, а не о них, — Гвен еле сдерживала слезы. — Кажется, мы вернулись к тому, с чего начали: мы слишком далеки друг от друга, между нами расстояние в тысячи миль.
Она схватила край своего платья и дернула его вверх, собирая подол в руку. Чтобы дойти до дорожки, ей пришлось пройти мимо него. У Гвен дрожали руки и она не решилась снова прикоснуть, я к Дейву.
— Я ухожу отсюда, пока окончательно не выказала себя дурой, — обошла бассейн и направилась к дороге.
Дейв смотрел, как Гвен уходит, как разбилось ее отражение, когда она прошла по лужице около мостков. Мокрые следы отмечали ее путь по камням. «Иди следом», — казалось, говорили они.
Дейв не двинулся с места.
Его королева амазонок шагала бы крупными шагами, решительно прыгала, выступала бы величаво, а Гвен осторожно переступала по колкой траве. Она нечасто ходила босиком. Это не свойственно его Гвен.
«Если когда-нибудь она решится всерьез, то по жизни пойдет не с тобой», — эта мысль вдруг пронзила Дейва, как луч света, блеснувший в сознании, как солнечный зайчик от пивного стакана, медленно перекатывавшегося по дну бассейна.
Дейв начал мучить себя, воображая спокойного, уравновешенного мужчину, которого Гвен когда-нибудь встретит в каком-нибудь кабинете здания с кондиционированным воздухом, освещенного флуоресцентными трубками (ни одного витража и близко не будет), мужчину, который никогда не пощекочет ее без разрешения, не заставит ее сморщить носик плохим каламбуром или грубым нарушением моды, вроде гавайской рубашки. И не будут они в постели изучать комиксы.
Дейв подарит им на свадьбу парные счетные машинки и будет прекрасно вести себя потом на свадебном приеме. Тогда-то уж он будет знать, что целовать ее не следует.
— Ведь именно так все началось, не на расстоянии в миллион миль, а рядом, тело к телу, с поцелуями во время танца.
— Куда она направляется? — Роберт, торопясь, подошел к брату.
Однажды давным давно Дейв хотел сделать ее счастливой. Его достижением стало двое несчастных людей и личная свобода.
— И что в этом хорошего? — задал он вопрос в пространство, глядя, как Гвен подходит к своей машине, Она обернулась, увидела их с братом, стоявших плечом к плечу у бассейна.
— Роб сказал, у тебя хорошо пошла работа, — крикнула Гвен. Открыла рот, чтобы сказать еще что-то, не смогла и залезла в машину.
Роберт потопал обратно в дом, его отчаянными жестами звала Шарлотта. Склонив головы друг к другу, они бурно засовещались.
Дейв засунул кулаки в карманы.
«Останови ее, ты, идиот. Сделай что-нибудь». Возможно, эти возникшие в его мозгу слова внушила ему Шарлотта от дверей дома, возможно, они шли из его сердца. Во всяком случае, ноги его стали двигаться.
Повернув ключ зажигания, Гвен завела машину и вытерла глаза. Громко высморкалась и снова включила заглохший мотор. Машина издала мерзкий скрежещущий звук. Она растерянно улыбнулась Дейву, который остановился у края выездной дорожки, но он не стал подходить ближе, и слеза покатилась по щеке.
— Роб упоминал о галерее, — Гвен промакнула смятой салфеткой розовый распухший от слез нос. Как будто Роберт все объяснил.
Упомянул ли брат о том, что Дейв потерял всякий интерес к своей первой персональной выставке? Как он пытался погрузиться в драки и разгул, только для того, чтобы снова и снова возвращаться к здравому смыслу и рассудительности.
Внимание Дейва больше не занимала, как раньше, борьба добра со злом. Самой трудной оказалась борьба, которую надо завершить к обоюдному удовлетворению обеих сторон, борьба, в которой ваш противник, что бы там ни говорилось, вас любит. И всегда будет любить.
Только заика Рагнар, чувствительный тан викингов, смог почти точно выразить это на бумаге. «И когда я рисовал тебя, Гвен», — напомнил внутренний голос. Эти рисунки показывали, как сильно Дейв в Гвен нуждался. Она стала частью его. Он не погибнет, не сломается, если она уйдет, он выживет, он уже никогда не станет прежним Дейвом.
Что означает признание своих обязательств, как не высшую свободу? Свободу давать обещания. У настоящего мужчины должно хватить силы духа отвечать за свои обещания.
Гвен переключила скорость и снова повернула ключ зажигания. Дейва передернуло от скрежета.
— Человек с такими способностями к механике не должен близко подходить к машине, — прокричал он.
Гвен рассмеялась, прикусила губу и отпустила тормоз. Гравий заскрипел под ее колесами, когда она медленно выруливала по дорожке.
Дейв подумал, что надо бы предложить подвезти ее домой. Она сейчас просто не в состоянии вести машину. Что может произойти, если она выедет в поток машин, не посмотрев по сторонам, если ее ударят в бок, или оттеснят с дороги, или у нее шина лопнет на середине дороги?
Количество возможных неприятностей поразило Дейва. Целый список можно составить изо всяких несчастных происшествий на дорогах Лос-Анджелеса. Он не мог допустить, чтобы Гвен вела машину.
Дейв помчался по изгибавшейся дорожке, перескакивая через изгороди, пока, наконец, прыгнув, не приземлился прямо на садовника. Они упали и покатились по земле.
Гвен ударила по тормозам и со скрежетом остановилась, наполовину съехав с дорожки.
— Что ты там вытворяешь?
— Простите, мистер Синг! — крикнул Дейв через плечо, убедившись сначала, что со стариком все в порядке, и побежал к ее машине. Одернув спортивный пиджак, молодой человек элегантно перегнулся через дверцу автомобиля, как будто ронять садовников дело обычное.
Гвен подавила смешок, который мог перейти в рыданье. На рукавах Дейва остались влажные следы травяного сока. Листья и прутики застряли в волосах. Мисс Стикерт быстро вытерла слезы, безнадежно замазав очки внутри.
— Эй, — бэби, — обратился к ней Дейв с плотоядной усмешкой. — Что скажешь, не поехать ли тебе ко мне в гости, посмотреть на мои рисунки? — и он поиграл бровями.
Сердце у Гвен подскочило к горлу. На мгновение ей показалось, что Дейв сейчас скажет что-то решительное о своих чувствах, но ничего не изменилось. Дейв опять играл в свои игры. Она уже было смирилась с этим, а теперь ее чувство можно описать, как ласковую снисходительность.
— Нет, спасибо, Казанова.
— У меня есть очень изысканные рисунки обнаженной натуры.
— Спасибо. Видела эту натурщицу, она далеко не всегда в лучшем виде.
— Это был один из ее лучших дней, — голос Дейва слегка охрип.
Гвен смотрела и не могла наглядеться на его глаза и густые соломенные волосы. Да, это был один из ее лучших дней. Как, впрочем, и все дни, проведенные с Дейвом. И все их ночи…
Женщина так сжала руль, что у нее побелели пальцы. Она хотела видеть его игривым, она хотела видеть его серьезным, она просто хотела его и все. Но она измучила их обоих, а этого Гвен хотела меньше всего на свете.
Не подходят они друг к другу! Гвен должна лучше Дейва понимать это. Когда-то она понимала. До того, как молодой человек очаровал ее, заставил ее смеяться, забыть осторожность, забыть о целях и гарантиях.
— Не могу, — упрямо обронила Гвен, глядя сквозь полосатое от размазанной дворниками грязи лобовое стекло.
Если бы у нее было немного времени, чтобы подготовить доводы и возражения, немного времени, чтобы подумать. Но Шарлотта устроила появление Дейва именно сейчас, и Гвен все испортила, упустила свой единственный шанс вернуть его. Она когда-то пообещала себе не заканчивать их отношения слезами, мольбами, зареванными извинениями, сценами. И их не было и не будет.
— Мне действительно надо ехать, — Гвен собрала все свое самообладание и достоинство, уселась поудобнее. — Извини.
— Ну, разумеется, — он стукнул по мандариновой дверце ребром ладони, как бы провожая в дорогу. — Приходи посмотреть на рисунки до выставки.
— Может быть, и приду. До свидания. Значение слов Дейва дошло до Гвен только на следующий вечер, как будто они были помещены в капсулу, открывшуюся через двадцать четыре часа.
Гвен получила письменное уведомление, что выдержала экзамен, и только закончила его читать, как ее обожгло: «Выставка! Рисунков меня! Голой!»
«Ничего себе!» — сказал бы Дейв. Это как раз то, чего Гвен не хватало в ее новом качестве: быть выставленной на всеобщее обозрение, прикрытой только подушкой!
Ворота в поместье Малибу были открыты настежь. Гвен посигналила и въехала на территорию поместья. Хотя Дейв всего лишь арендовал квартирку над гаражом, на Гвен произвело впечатление то, что он живет рядом с таким экстравагантным, роскошным, несколько кричащим домом.
Как ни странно, ей это понравилось.
Такое соседство подходило ему. Между входом и сине-зеленым простором Тихого океана вздымались башенки из кедра и побелевшего дерева. Тонированные оконные стекла отражали золотой песок и помогали дому слиться с окружающей местностью.
«Насколько вообще могут слиться со своим окружением дом и гараж на пять машин», — подумала Гвен. Она глубоко вздохнула и начала мысленно повторять свои доводы.
У нее нашлась тысяча причин, по которым Дейв не должен выставлять эти рисунки. Но ни одна из причин не предполагала появления атлетического вида охранника, который бежал ей навстречу и кричал что-то по-испански. Рядом с ним на коротком поводке рвался ротвейлер. Добежав до ее машины, мужчина хлопнул ладонью по капоту.
— Леди, сюда туристы не допускаются. Гвен растерянно уставилась в его зеркальные очки.
— Извините?
— Это частное владение.
Гвен опустила боковое стекло и испуганно взвизгнула, когда собака поставила свои громадные лапы на дверцу и нюхнула ее.
— Я не собиралась ничего осматривать, мне не нужны ни «Мега-Смерть», ни «Пистолеты с розами».
— «Взломать и войти», — охранник назвал группу хэви-металл, которая владела этим домом, — они на гастролях.
— Замечательно, — Гвен улыбнулась. — Но я не собираюсь ни взламывать, ни входить, — мужчина, казалось, не уловил ее шутки, в которой она обыграла название группы. Гвен поправила очки, глядясь в его очки, как в зеркало. Собака пускала слюну на ржавые бока машины. — Я хотела бы увидеться с человеком, который живет над гаражом, мистером Кингом.
Охранник пробурчал что-то почти вежливое и махнул рукой, освобождая дорогу.
Гвен остановила машину и вдохнула специфический калифорнийский запах: нагретого солнцем цемента и соленого воздуха. Жар поднимался от дороги дрожащими волнами. Она улыбнулась, представив себе, как Дейв их рисует и с трудом сглотнула слюну.
Между ними все кончено. Гвен об этом позаботилась. Не имело значения, как сильно и сколько времени она любила Дейва. Настаивая на их совместном проживании, она бы только мучила его. Один из них хотел взаимных обязательств, другой — свободы.
— Полная противоположность, — пробормотала Гвен.
Собравшись с духом, она поднялась по ничем не примечательной деревянной лестнице, пристроенной к фасаду гаража на его второй этаж. Вдоль всего этажа, обращенного к океану, шла веранда. Пляж, вода и заходящее солнце создавали необыкновенную цветовую гамму. Стало ясно, откуда Дейв черпает свое вдохновение.
— Эй, — он стоял внизу на песке и улыбался, подняв к ней лицо.
У Гвен задрожали колени. «Я приехала только из-за рисунков». У нее к Дейву дело, и она не уклониться от него ни на йоту. «Так надо было поступить и месяц назад», — твердила ей совесть. Целую жизнь и любовь назад.
Гвен нарушила все свои правила. Разумные правила, выработанные путем глубоких целенаправленных раздумий. Одинаковые стремления, сочетающиеся цели, соответственное происхождение — все полетело к черту, за окошко, из-за того, что поцелуи этого долговязого парня заставляли ее кровь бурлить дрожащими волнами, а когда он улыбался, у мисс Стикерт просто отключалась способность связно мыслить, оставались одни восклицания.
«Ох, Дейв, ну почему мы не постарались?» — с тоской подумала Гвен.
Глава 12
Несмотря ни на что, Дейв, казалось, обрадовался приезду Гвен.
Она старалась не раздражаться. Молодые все переносят легко. Как будто для того, чтобы еще сильнее поскрести ее душу, с магнитофонной ленты донеслось «Не волнуйся, будь счастливым…»
— Я здесь по поводу рисунков, — твердо объявила Гвен.
Дейв с довольным видом намазывался кремом от загара, размыливая его по мускулистой груди. Он выглядел восхитительно сексуально.
— У тебя такой вид, будто ты собираешься убежать, — заметил он.
Если Кинг-младший выставит эти рисунки, вереницы совершенно посторонних людей начнут критиковать ее бедра. Женщины, более сильные духом, чем Гвен, дрогнули бы от такой перспективы.
— Я встретилась с огнедышащим псом.
— Цербером? Да, он похож на хранителя ада. Луи надо бы крепче держать его в руках.
— Не уверена, что «надо бы» успокаивает.
Хоть бы Гвен самой успокоиться. Один Господь Бог знает, что подобными «надо бы», «должно бы» пронизана вся ее жизнь.
Следуя указанию Дейва, она дошла до белой металлической лесенки и спустилась на пляж.
— Кинозвезда была бы счастлива получить такой выход, — пролепетала Гвен, нервно цепляясь за перила, в надежде, что ей удастся благополучно спуститься вниз.
— Хочешь пройтись? — предложил Дейв.
— Я приехала поговорить.
— Тогда не спорь. Тебе надо больше ходить босиком.
Дейв обещал себе, что обязательно будет поощрять в Гвен это. Он все спланировал, рассчитав, что не пройдет и дня, как она явится сюда. Гвен все продумает хорошенько, а потом заглянет к нему, якобы по пути с работы домой.
Но мисс Стикерт удивила его, причем, как-то непонятно, неуловимо. Ее рабочая одежда оказалась мягче, женственней, чем он предполагал. Дейв представлял ее в костюме с белой блузкой, обязательно с высоким воротником. Вместо этого на ней была шелковая блузка со свободными рукавами, которая легко вздымалась на ее груди и пышная юбка с волнистым узором.
Гвен явилась чудесным сочетанием густо-синего, морского зеленого и нежных рыжих волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22