Она никогда не болтает. И неважно, на сколько я оставлю ее одну, она всегда там, где и должна быть.
— Понятно.
Услышав это, он напряженно пытался сообразить, что ей было «понятно». Долго ждать ему не пришлось.
— Значит, все ваши сестры и бывшая жена ушли, бросили вас, а самолет нет. Ник нахмурился:
— Уйти и начать собственную жизнь — это лучшее, что могли сделать и сестры, и моя бывшая жена. Они дали мне возможность жить собственной жизнью. Вам нужно заехать в мотель перед тем, как ехать в аэропорт?
— Конечно! Нужно попрощаться с Горасом и Мейбл.
— Вы так беспокоитесь о каждом, с кем встречаетесь? С Горасом и Мейбл у нас просто деловое соглашение. Мы заплатили им за комнаты на одну ночь.
— Но уехать не попрощавшись слишком невежливо.
— Прекрасно! — проговорил он сквозь зубы. — Раз у нас с вами деловое соглашение, а значит, вы оплачиваете мое время, я буду с этим временем поступать так, как вам угодно.
Несколько минут Энелайз молчала, и у него возникло ощущение полного покоя. А зря. Как только они въехали на стоянку мотеля «Отдохни», она повернулась и обожгла его взглядом своих зеленых глаз.
— Вы, должно быть, очень скучаете по сестрам. Как их зовут?
— Может, выкинете из головы моих сестер? — Нику вовсе не хотелось рассказывать Энелайз о сестрах, тем самым впуская ее в свой мир. — Давайте-ка попрощаемся с семейством Финч и направимся прямиком в аэропорт.
До аэропорта им предстоит еще добираться целый час. И Ник был уверен, что сможет продержаться этот час и не свихнуться окончательно… и не позволит себе обнимать и целовать ее до тех пор, пока она не замолчит.
— Вы все еще любите бывшую жену? Ник в упор посмотрел на Энелайз. Она улыбнулась и замахала руками:
— Простите, я не хотела вмешиваться в вашу жизнь. Забудьте мой вопрос, это не мое дело. Я…
— Нет.
Ник сам не понял, почему сказал это, но слово сорвалось с языка, словно ему было важно, чтобы она знала. Может, он сказал только из-за того, что не знал другого способа заставить ее замолчать.
— Я не уверен, что вообще ее любил, — продолжил Ник, чувствуя, что его вынудили-таки говорить на эту тему. — Просто у меня была совершенно дурацкая уверенность в том, что я должен о ней заботиться.
Глава 5
Хотя ехали они в маленькой четырехместной машине, Энелайз умудрилась втиснуть туда не меньше пятидесяти человек. Все это были старые знакомые — ее родители, жених, друзья, родственники, знакомые. Ник поймал себя на том, что сопереживает им и с интересом слушает ее истории. Да, ситуация явно выходит из-под контроля!
На Энелайз следовало бы повесить предупрождающий знак: «Осторожно! Опасно для вашего эмоционального здоровья!»
— Как только приедем в аэропорт, нужно будет позвонить родителям, — сообщила она.
Одну ногу Энелайз подняла на сиденье и обхватила ее руками, чем создала аварийную ситуацию. Ник старался не обращать внимания, но эта нога притягивала к себе взгляд, и он то и дело отвлекался от дороги. В машине не было кондиционера, и Ник уже начал покрываться испариной, а вот на Энелайз жара, казалось, совершенно не влияла.
— Родители уже должны вернуться из церкви, — продолжила она. — Я не очень хочу сейчас с ними разговаривать. Они наверняка будут недовольны, но нужно сказать им, что со мной все в порядке. Никогда не забуду, что случилось, когда мне было пять лет. Мы с подругой как-то гуляли и вдруг нашли пещеру. Мы вспомнили, что в таких местах пираты обычно прятали сокровища. В нашей пещере мы обнаружили пару наконечников для стрел и принялись усердно копать. Этим мы и занимались, когда нас нашли.
— Кто вас нашел? — спросил Ник, когда поток слов внезапно иссяк.
— У-у-у, нас искали абсолютно все. А папе пришлось успокаивать маму. Она просто не находила себе места.
— Сколько времени вас не было?
— Не знаю, самое большее пару часов. Она вздохнула и положила голову на колено. Ее волосы были завязаны сзади пурпурным шарфиком, и ветер, врывающийся в раскрытые окна машины, забавлялся с волосами, причудливо раскидывая их.
— Мне иногда кажется, что задача всей моей жизни — доказать родителям, что им не нужно волноваться обо мне, но, как бы я ни старалась, получается только хуже. Когда я поступила в колледж в Остине, я думала, что мне наконец это удалось, что они поймут, что я уже взрослая и способна сама о себе позаботиться. Там, кстати, я и встретила Ричарда. Он был секретным агентом. Научил меня замки взламывать и все такое. Я думала, он такой очаровательный, рискует постоянно и знает, как выжить. Мне казалось, что, если мне только удастся овладеть всем тем, что знает он, я сразу стану независимой и родителям незачем будет волноваться.
Ник не совсем понимал, каким образом умение взламывать замки и играть в покер соотносится с независимостью, но в изложении Энелайз это действительно имело какой-то смысл и звучало вполне логично.
— Я так понимаю, этот план тоже не сработал?
Она снова вздохнула:
— Нет. Я как раз выполняла домашнее задание, отрабатывала новые приемы угона машин… которые, кстати, пригодились сегодня утром… Ну, в общем, я тренировалась на собственной машине, и меня арестовали. У меня не было при себе никаких документов, и меня отвезли в участок. Машина была зарегистрирована на папу, поэтому позвонили ему. Он приехал и забрал меня. Из-за маминого постоянного страха обо мне я так и не научилась ездить на велосипеде. Когда же я поехала в колледж, где она не могла меня видеть, я начала кататься на коньках и сломала нос. Как ни крути, родители снова оказались правы.
Энелайз наклонилась к Нику, так что у него перехватило дыхание, и он еще крепче вцепился в руль.
— Видите шрам? У папы есть знакомый хирург, это он делал пластическую операцию. Мама хотела, чтобы мне заодно форму носа изменили, как и ей. У нее сейчас крошечный вздернутый носик. Но она сама маленькая, а я бы с таким носиком смотрелась довольно забавно. Вообще, мне мой нос нравится.
— И мне тоже.
Ник прикусил губу. Он вовсе не собирался произносить это вслух.
— Как у вас это получается — ноги такие загорелые, а лицо и шея остались цвета слоновой кости?
О боже! Кто его тянет за язык! Ведь этим вопросом он только что признался, что подробно изучил каждый сантиметр ее тела.
— Крем для загара. Рыжие вообще только обгорают. — Она порылась в сумке и достала пластиковый тюбик. — Вот это классная штука, только быстро бледнеет.
Энелайз открыла тюбик, и Ник тут же отчетливо представил себе, как она будет втирать крем в свои длинные ноги. Он чуть не задохнулся и едва не съехал в кювет. Из-за резкого поворота Энелайз отбросило сначала на дверцу, а потом на Ника. Она снова оказалась совсем рядом, окутывая запахом жимолости… Его нога автоматически нажала на педаль тормоза, словно это могло остановить рождающиеся в нем безумные ощущения.
Машина остановилась на обочине безлюдного шоссе.
— О боже, я вас всего кремом измазала! Простите!
Пальцы Энелайз легко касались его щеки и шеи, снимая крем. От этих прикосновений сердце его билось сильнее, а кровь пульсировала в венах как сумасшедшая. Это безумие! Неужели его может завести то, что некая особа вымазала его кремом?
— Ну, у вас лицо и так загорело, и волосы темные, так что ярких следов остаться не должно. Я стерла все, что смогла, но при первой возможности нужно будет умыться с мылом.
Она посмотрела на свои руки со следами крема и, пожав плечами, начала растирать крем по всей длине рук.
— Я все равно собиралась и руки намазать, когда вы с дороги съехали. А что случилось? Там было какое-то животное?.. Ой, у вас еще на груди крем остался! И на джинсах тоже.
Из-за жары он расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, и теперь, когда ее пальцы касались его груди, он потерял жалкие остатки самоконтроля. Он коснулся ее подбородка, почувствовав гладкость и нежность ее кожи, заставил чуть приподнять голову. В бездонных зеленых глазах он увидел удивление, испуг, ту же боль, которую чувствовал сам, то же желание. Ее мягкие полные губы приоткрылись, словно в ожидании поцелуя. Такого шанса у него больше не будет. Через полчаса они приедут в аэропорт, она полетит в Техас, он — в Миннесоту.
Он слегка коснулся губами ее губ, и она ответила ему немного неуверенно. Это был даже не поцелуй, а только намек, но этого оказалось достаточно, чтобы Ник захотел большего. И он сдался. Со стоном он снова прильнул к ее губам, изучая, пробуя, прислушиваясь к каждому новому ощущению. Он чувствовал мягкость и в то же время твердость ее губ, аромат жимолости, смешанный с пряным запахом крема для загара, и по тому, как она отвечала на его поцелуи, он знал, что она отдает ему всю себя без остатка.
Это был не сон. Вот она — живая и настоящая, а он прикасается сейчас не только к ее губам или телу. Он знает ее всю — ее мысли, чувства, желания. Все в нем откликалось на этот зов, откликалось не только тело, но и душа, и с каждой секундой ему хотелось большего.
Всколыхнув воздух, мимо проехал грузовик, воздушный удар словно встряхнул Ника. Хотя оторваться от ее губ было едва ли не самым сложным из всего, что ему доводилось делать в жизни.
Ее глаза изумленно распахнулись, их яркая зелень заволоклась дымкой желания.
Она отодвинулась и села на место.
— Я лучше пристегнусь на всякий случай. Вдруг опять кто-нибудь выбежит на дорогу. А что за зверь бежал сейчас? Кстати, вы знаете, что броненосцы, например, на севере распространились до Миссури? Не знаю, правда, водятся ли они в Небраске. Не понимаю, зачем им вообще мигрировать из Техаса?
Ник с такой силой вцепился в руль, что суставы его пальцев побелели.
— Сейчас слишком жарко, чтобы разговаривать, — сказал он, заранее зная, что говорит бессмыслицу, но это его не волновало. Поцелуй обжег каждую клеточку его тела, поэтому сейчас его желание распаляло абсолютно все, даже болтовня Энелайз.
— Ладно, — согласилась она, — но… Она посмотрела на его бедро, где все еще оставался маленький шарик крема. Он тут же стер его рукой.
Наконец они добрались до аэропорта, где верная Джинни ждала его, чтобы спасти от Энелайз и от всего, что с ней связано.
— Идемте умываться. — И с этими словами она выскользнула из машины. Это были первые ее слова за последний час.
Идемте умываться? Его сознание заполняли лишь воспоминания о поцелуе, и сейчас не было похоже, что с Энелайз происходит то же самое.
К терминалу Ник шел позади Энелайз. Как раз на таком расстоянии, с которого было удобно наблюдать за ее стройными ногами и соблазнительно покачивающимися бедрами. Слава богу, все уже практически закончилось. Ник испытывал невыразимое облегчение.
Даже боль расставания и сожаление о том, что дикое путешествие заканчивается, по-своему радовали его. Он уже начал воспринимать все так же остро, как она, да и сама Энелайз уже стала слишком реальна, чтобы относиться к ней просто как к очередному клиенту. С его стороны глупо было думать, что он может вот так поцеловать ее, а потом просто выкинуть из головы. Отныне он не сможет находиться в обществе Энелайз и не думать о ней. Она обладала удивительной способностью возбуждать в нем такие чувства, о существовании которых он даже не подозревал.
Нужно срочно уйти от нее, снова сделать ее всего лишь клиентом, превратить ее в очередное дело, сложить в папку и убрать в отведенную для этого ячейку картотеки. Эта женщина наняла его, чтобы сделать жениху подарок… Он попытался представить ее в церкви, в подвенечном платье, клянущейся в вечной любви и верности другому мужчине, с обожанием смотрящей на этого другого… При всем желании не получалось.
К зданию аэропорта Энелайз почти бежала. Конечно, она очень расстроилась из-за того, что ее не будет рядом, когда найдется Сара. Но с другой стороны, после этого обжигающего поцелуя, который она могла сравнить разве что со взлетом самолета, только в тысячу раз более страшный и захватывающий, она бы не рискнула больше остаться с этим человеком наедине.
Ник заставил ее испытать такое, что не должна испытывать девушка, которая через несколько дней выходит замуж. В его присутствии она так нервничала, что начинала болтать без умолку, выдавая ему не только собственную биографию, но и биографии всех, кого знала. Из-за него она хотела совершить что-нибудь дикое и безумное, просто чтобы доказать, что это ей по плечу.
В аэропорту был только один туалет.
— Идите первым, — предложила она Нику. Мысль о свадьбе вызвала чувство, похожее на клаустрофобию. Ей вдруг захотелось лететь с Ником хоть в Миннесоту, хоть на край света, невзирая на опасность, а может быть, именно из-за нее. Ник был воплощением той жизни, которой у нее никогда не было: балансировать на грани жизни и смерти, летать на самолете по всей стране, не бояться ничего на свете…
— Дамы вперед, — вежливо отказался он.
— Мне нужно родителям позвонить. Это важнее.
Он пожал плечами и вошел первым, а Энелайз отправилась на поиски телефона.
Единственный телефон, который она нашла, оказался на столе, за которым сидел лысеющий мужчина средних лет.
— Можно позвонить?
Мужчина отложил газету и взглянул на Энелайз:
— Собираетесь звонить по межгороду?
— Да. У меня есть кредитная карточка. — Она вытащила из сумки нужную карточку. — Вот, видите?
— Да, мэм. Назовите номер, я наберу. Человек явно ей не доверял. Да, это не Брайер-Крик, где ее знал каждый. Она продиктовала номер телефона, и наконец трубка оказалась у нее в руках. Занято. Надо бы позвонить Лукасу, но заставить себя она не смогла. Не так скоро после поцелуя Ника… Энелайз вернула трубку.
— Никого нет дома? — спросил Ник, подойдя сзади.
— Занято.
— Ну что ж, идите… мм… умойтесь, пока я займусь приготовлениями к полету в Миннесоту.
Идите… мм… умойтесь? Он что, решил, что это шутка, и не вымыл руки с мылом, не говоря уже о том, чтобы умыться?
Она схватила его левую руку и развернула ладонью вверх. Ну, так и есть. Ладонь уже начала темнеть. Энелайз принюхалась. Запах мыла был достаточно отчетливым. Он все-таки умылся. Что ж, может, это уменьшит эффект.
Ник медленно убрал руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16