— Все зависит от того, сколько человек ты собираешься пригласить.
— Ну, пригласим ваших с Карлоттой подруг, пусть они приведут с собой своих мальчиков. Но кого уж мы точно не пригласим, так это представителей зверинца сражающихся героев Карлотты.
Франческа кисло улыбнулась:
— Я думаю, вряд ли. Мы должны будем пригласить каких-нибудь мужчин, если не хотим собрать стаю одиноких женщин…
— Да, конечно. Я сам об этом позабочусь. Приглашу кое-кого из моей конторы. Каких-нибудь политиков. Кого-нибудь из Лиги бизнесменов-демократов. Смогу и сам слегка поучаствовать. Но их я лично тщательно отберу, чтобы быть уверенным, что никто не сможет приглянуться моей дорогуше. И никого в форме, это уж точно, — он хохотнул, стараясь все обратить в шутку, но Франческа знала, насколько он серьезно к этому относился.
— Можешь, конечно, ее запереть или спрятать ее туфли, — Франческа улыбнулась, чтобы смягчить сарказм, но Билл пропустил все мимо ушей.
— Это для ее же блага, поверь мне.
Франческа не хотела ему верить, правда, не совсем.
— Кого для тебя пригласить, Фрэнки? Ты можешь выбрать. Кого ты предпочитаешь — адвоката или бизнесмена? Хорошо, я знаю, кого-нибудь из моих друзей-политиков… Хотя, честно говоря, они в основном староваты.
Она вдруг завелась. Что он о себе думает? Я не могу сама кого-нибудь пригласить? Что, никто на меня и не смотрит? Уж не считает ли он, что если у нее такая неотразимая сестра, то на ее фоне она настолько непривлекательна, что не может уже и сама себе найти ухажера?
— Не стоит утруждаться. У меня есть кое-кто на примете, кого я хотела бы пригласить, если это устроит. Или ты хотел бы и мне кого-нибудь отобрать более тщательно?
Опять он не заметил сарказма, но обезоружил ее, сказав:
— Я на самом деле хотел бы тебе кого-нибудь подобрать, если мог бы быть уверенным, что он вполне хорош для тебя. Ты заслуживаешь самого лучшего, Фрэнки.
— Согласна. Я действительно этого заслуживаю. Но дело в том, что самый лучший уже занят.
— Кто же этот счастливчик, кого ты собираешься пригласить?
Не зная, что сказать, Франческа лишь упрямо выдвинула подбородок.
— Это мое дело, а не твое, — дерзко ответила она. В конце концов, они решили устроить вечеринку в отеле, там можно было заказать оркестр.
— Вечеринка не будет вечеринкой для Карлотты, если она пройдет без танцев, — сказала Франческа.
— Да, я знаю. Сделаем так. Я за ней заеду и скажу, что поедем провести вечер по всем лучшим заведениям города, а ты жди нас с остальными в отеле. Перед отъездом я дам ей обручальное кольцо, и уже в отеле, когда все будут в шоке от неожиданности, мы объявим о нашей помолвке.
Опять его понесло, думала Франческа. Превратить день рождения в празднование помолвки! Так он в себе уверен! И так уверен в ней, старой, доброй Фрэнки, которая поможет убедить Карлотту принять его кольцо и согласиться на помолвку, хотя она не раз ему уже говорила, что не сумеет и не будет что-либо устраивать для Карлотты.
— Я тебе уже говорила, Билл. Ты не можешь быть уверенным в том, что Карлотта согласится выйти за тебя замуж. Почему ты не хочешь этого понять?
— Я никогда не пойму этого, — сказал он спокойно. — Как я не хочу понимать и признавать то, что мне кто-то скажет, что я никогда не буду президентом.
Франческа не знала, что делать: хохотать ли над ним или плакать. Над собой.
— У меня болит голова, — сказала она. — Пожалуй, тебе лучше уйти.
Он удивился, но быстро согласился, поцеловав ее в лоб.
— Бедная Фрэнки, — проговорил он нежно. — Бедная маленькая головка.
— Уходи быстрее, пожалуйста. Ты убиваешь меня своей нежностью.
После его ухода она сидела в темноте, вдыхая благоухающий сладкий запах вьющихся по задней стене дома роз. Франческа нащупала кольцо, которое он ей дал, — она носила его на цепочке на шее. Несмотря на ночь, она грезила наяву…
Они в ювелирном магазине, проходят мимо колец с маленькими изумрудами. Вместо них он выбирает одно, усеянное сапфирами, и надевает на ее палец.
— Оно идет к твоим глазам, — шепчет он, пристально глядя ей в глаза. — Они прекраснее всех глаз на свете.
Пока Джудит не кончила, жаркий, потный и обессиленный Билл весь покрылся испариной. Она была похотлива, как сучка в течку, но отдавалась, как тигрица: когтями царапая его спину, кусая его губы и безжалостно тиская мошонку.
Он всегда хотел побыстрее от нее отделаться, действуя по принципу «тыры-пыры, бим-бэм, спасибо, мэм», — и за порог. Каждую неделю он клялся себе, что все будет именно так, — ненавидя себя за то, что продавался, ее за то, что покупала, ненавидя время их встреч, — но сделать так, как он хотел, было не так просто и совсем не так быстро.
Каждую неделю на пути к ее дому он втайне надеялся, что, может быть, на этот раз из-за хлещущей через край ненависти к ней и ее абсолютной неаппетитности мужская сила подведет его. Каждую неделю он проклинал тот день и тот час, когда входил в этот дом. Заведенный порядок был всегда один и тот же: незапертая дверь (он закрывал ее после себя), подъем на второй этаж, где он находил ее лежащей на кровати — обнаженной, ожидающей. Он раздевался, не проронив ни слова, а она смотрела.
Иногда этот порядок слегка дополнялся: она мастурбировала, когда он входил в комнату… возбуждалась. Не важно, так или иначе, но как только он раздевался, его член уже был тверд, налит кровью и готов к употреблению. А сам он, горя, как огонь, не хотел ничего больше, как только побыстрее начать. Что было такого, что так плотски влекло его к ней? Ее требовательное желание секса? Их разнонаправленные отношения? Или желание подчинить другого? И чтобы этот другой умолял… просил пощады? Или это была страсть, которую он сумел пробудить в ней? Страсть и неистовство, когда она была даже готова вырвать его член…
Может быть, это находило выход сдерживаемое разочарование от общения с Карлоттой? Может быть, он делал с Джудит то, чего желал от эфемерной Карлотты, которая была в его сладострастных грезах, в его идеализированном видении будущего?
Он быстро принял душ, стараясь побыстрее убраться отсюда к черту и выбросить из головы все, что только что произошло, забыть еще на одну неделю. Когда он вернулся в комнату взять деньги с верхнего ящика бюро — тоже часть еженедельного ритуала, — Джудит, все еще лежа в постели, сообщила ему, что первого июля она уезжает в Ньюпорт. И так как пообещала познакомить его с нужными людьми, то собирается прислать ему приглашение на прием, который состоится вечером в последнюю субботу июня, а именно двадцать шестого.
— Я не могу, — сказал он. — Я устраиваю вечеринку по поводу дня рождений Франчески и Карлотты в «Ритце» этим же вечером.
— В «Ритце»! — усмехнулась она. — Ты, наверное, купаешься в золоте.
— Ну, повод довольно-таки серьезный. Франческе исполняется двадцать — девятнадцатого, а Карлотте девятнадцать двадцать седьмого.
— Я это прекрасно знаю. Мне тоже исполняется двадцать в этом месяце. Знаешь, что мы сделаем? Отменим вечеринку в отеле и отметим в моем доме тройной праздник. Одновременно я познакомлю тебя со всеми этими людьми, которые тебе смогут помочь.
Билл задумался. Он должен встретиться со знакомыми Джудит. Не стал бы он трахаться с ней только из-за денег. И людям, с кем он общается, далеко до уровня знакомых Джудит. С другой стороны, Карлотта скорее утопится, чем согласится в день своего рождения вместо посещения всех самых роскошных в городе заведений, как он ей обещал, тащиться в гости к Джудит. И Франческе это не понравится. Она тоже будет его пилить.
— Я уже спланировал. Не можешь перенести прием на следующую неделю?
— Нет. Мы с Дадли будем в Ньюпорте всю следующую неделю. И в любом случае большинство уезжает из города на Четвертое июля.
— Может быть, тогда в субботу до двадцать шестого? Девятнадцатого?
— Боюсь, что нет.
Она наслаждается, задав мне эту задачку, думал он.
— Те, кого я хочу пригласить в твоих же интересах, не того сорта, чтобы их приглашать в последнюю минуту. Или двадцать шестого, или никогда!
Он быстро просчитал в уме: после двадцать шестого он обручится с Карлоттой и покончит с Джудит. Поскольку они с Карлоттой будут помолвлены, нечего будет и думать о том, чтобы продолжать с Джудит, а это гораздо большее наслаждение, нежели то, когда у него впервые в жизни появились лишние деньги.
Но об этом не следует говорить Джудит сейчас… что он не собирается с ней продолжать отношения. Сначала нужно встретиться с ее влиятельными друзьями.
Когда Франческа в декольтированном розовом платье из атласа и тюля открыла дверь Биллу, она подумала, что упадет в обморок. Билл Шеридан в повседневной одежде был красивее любого мужчины, в форме он выглядел ошеломляюще, но затянутый в белый жилет для приемов, с гладко зачесанными назад белокурыми волосами был настолько прекрасен, что вряд ли могло бы найтись хоть одно способное не разбиться женское сердце.
— Ты прекрасно выглядишь, — выдохнула она. Но он едва ли ее слышал.
— Где Карлотта? — спросил шепотом Билл. — Я хочу отдать ей кольцо перед тем, как мы поедем к Джудит.
— Она все еще наверху, — уныло ответила Франческа, подумав про себя, что он мог бы сказать, как она хорошо выглядит.
— Она одета?
Франческа странно на него посмотрела. Он глуповато улыбнулся.
— Я только хотел выяснить, готова ли она. Я бы хотел подняться и отдать ей кольцо прямо сейчас.
— Думаю, что она готова, но на твоем месте я не спешила бы с кольцом. Как ты знаешь, она все еще сердита на тебя за то, что мы должны идти к Джудит сегодня вечером.
— Ты считаешь, что стоит подождать до завтра? Пригласить ее на ужин и потом уже отдать ей кольцо?
«Он слишком многого от меня хочет и никак не может остановиться! Может быть, он возьмет меня с собой и в первую ночь после свадьбы, чтобы я проводила Карлотту до брачного ложа!»
Однако она кивнула:
— Так, наверное, будет лучше. Ужин на двоих при свечах и розах.
— Ты права. Да и день рождения ее завтра. Только это чертово кольцо жжет мой карман. Я не могу расслабиться, пока не увижу его на ее пальце.
Он улыбнулся ей в надежде на ее понимание. Она заставила себя улыбнуться в ответ, дав ему понять, что все поняла.
— Ты ведь все понимаешь относительно сегодняшнего вечера, Фрэнки? Мне действительно очень нужно там быть.
— Да, я понимаю. И я уговорила Карлотту пойти. Но больше я вообще ничего не собираюсь ей говорить, дальше твое дело.
Потом на лестнице, ведущей вниз, появилась Карлотта в белом платье без бретелек, густые ярко-рыжие волосы водопадом рассыпаны по белым плечам — и сердце его остановилось. Он поймал себя на мысли, что не сможет дождаться до завтра, чтобы отдать ей кольцо и скрепить их судьбы…
Как только они вошли в дом Джудит, залитый ярким светом и наполненный благоухающими цветами, сердце Билла заколотилось. Он не знал, куда прежде всего обратить свой взор. Точнее, на кого ему прежде всего посмотреть. Куда ни глянешь — увидишь какую-нибудь знаменитость, чье лицо настолько известно, что просто не может быть не узнано.
— Там… — прошептал он девушкам. — Там президент второй по величине страховой компании в стране. А там, — он показал, конгрессмен Кёрли.
— Я видела портрет этой тучной женщины в черном с длинным жемчужным ожерельем в сегодняшней газете. Это Патриция Чейз. Ее клуб собрал около миллиона долларов на благотворительные цели! — говорила ему Франческа. — А этот мужчина там, который разговаривает с мистером Кабо. Не он ли председатель Первого национального союза коммерсантов, а, Карлотта? Помнишь, мы с ним встречались, когда…
Карлотту это не интересовало, она даже не посмотрела в ту сторону. Она надула свои сочные темно-красные губки.
— По всей видимости, здесь не будет никаких танцев. Все, что я вижу, это струнный квартет. Вот это день рождения!
Билл не слышал. Он был занят узнаванием лиц. Если он не ошибался, одиноко стоящий в углу мужчина был владельцем «Глоуба». Вот это прием! Весь цвет влиятельного Бостона был здесь! Если только двадцать пять процентов этих людей… даже двадцать процентов, окажут ему поддержку, не надо будет начинать на уровне городского совета или сената штата. Он сможет все это проскочить, сэкономив несколько лет, и сразу прыгнуть в большую политику. Одна только мысль об этом вызывала головокружение. Он не думал о республиканской или демократической партиях. Какая разница? Нужно идти туда, где есть поддержка и деньги.
— Ути-пути, кто идет, — одним лишь уголком рта проговорила Карлотта. — Это Джудит. Боже праведный, в сером! В двадцать лет носить серое!
— Наконец-то вы здесь, — сказала она, обращаясь к Биллу, полностью игнорируя Карлотту и Франческу. — Мы не можем терять время, если ты хочешь со всеми познакомиться. Пойдем, я представлю тебя губернатору Солтонстоллу.
— Губернатор здесь? — Франческа была поражена.
— Конечно, — самодовольно ответила Джудит.
— Как насчет Элеоноры? — спросила Карлотта, округлив глаза. — Президент прислал ее или сам тоже приехал? — захихикала она над собственной колкостью.
— Франческа, пока мы с Биллом походим, почему бы тебе не отвести свою смешливую сестренку поприветствовать Дадли? Он немного угнетен тем, что не может сегодня присутствовать на вечеринке, я уверена, что Карлотта, с ее прекрасным чувством юмора, подбодрит его.
И, взяв Билла под руку, она их оставила.
Билл, как бы извиняясь, посмотрел через плечо именно в тот момент, когда Карлотта показала ему язык.
— Прекрасно сработано, Фрэнки. Ну и вечерок, куда ты меня заманила, должна тебе заметить, — кисло сказала Карлотта.
Франческа вздохнула:
— Да, но мы пришли сюда ради Билла, а не для развлечений. И потом, предполагается, что сегодня и наш день рождения тоже.
— Естественно. А знаешь, какой подарок мы получим от Джудит на день рождения? Нож в спину.
— Постарайся не забыть, что все это ради Билла. Ну что, пойдем наверх, поприветствуем Дадли? Это будет самое лучшее.
Карлотта характерным движением откинула волосы:
— Не думаю. Почему бы тебе не пойти туда одной, раз уж ты самая добропорядочная в нашей семье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84