Какой бы бессмысленной ни казалась ему утренняя пробежка, он все же начал находить в ней приятные стороны.
— Я подумала о том, чтобы взять с собой ребят из моего танцкласса (только не беременных, конечно). По-моему, Битси рассчитывает на нескольких танцоров.
Джастин нахмурился.
— Ты считаешь?
— Ага. Я все время размышляла и пришла к выводу, что забыла стереть насчет ирландского ансамбля… — На ее лице появилось страдальческое выражение, и Джастин не понял, было ли это от боли или из-за анкеты, которую Пэтси так опрометчиво отправила.
— Черт, — шепотом буркнул он, не представляя, как разношерстная шайка Пэтси умудрится сойти за профессиональный коллектив.
Ничуть не смутившись, Пэтси продолжила:
— Я… думаю, что мы смогли бы подготовить номер к Рождеству…
Первые робкие лучи солнца осветили маленькую долину. Джастин и Пэтси замедлили шаг у очередного перекрестка и, хотя на светофоре горел зеленый свет, Пэтси остановилась у столба, с трудом переводя дыхание. Нагнувшись, она вытерла футболкой вспотевшее лицо и мысленно помолилась о том, чтобы не свалиться от теплового удара. Наверное, не стоило сразу выбирать такой быстрый темп, — решила она, отжав промокшую футболку и перехватив любопытный взгляд Джастина, направленный на ее голый живот.
Джастин с виноватым видом отвел глаза.
— Что случилось? Бок болит?
— Ага. Немножко. — Все болит. Такими темами она обретет нужную форму годика эдак через два-три.
— Сделай глубокий вздох, — посоветовал Джастин, — затем резко выдохни. Старайся дышать то глубоко, то поверхностно. Это должно помочь.
— Ага, я знаю такой способ. У меня всего лишь колет в боку. Это и раньше случалось. — Но не так сильно. Неужели один год удовольствий может так сказаться на физическом состоянии? Пэтси не испытывала столь острой боли с первых дней обучения в Европе. Удивительно, что может сделать с телом танцора длительное безделье и обжорство.
Оглядевшись по сторонам, Джастин помахал ей рукой.
— Эй, ну ладно уж, давай перебежим через дорогу.
Пэтси захотелось врезать ему изо всех сил, когда он, как ни в чем ни было, рванул вперед. Джастин почти не вспотел, а она пыхтит, как засорившийся пылесос. А ведь она профессиональная спортсменка.
— В общем, если дети согласятся выступать со мной… ииии, — она опять схватилась за бок, — это решит половину проблем. В ближайшие дни я загляну в видеопрокат и возьму кассету с ирландскими танцами. Может, там найдется несколько движений попроще, которым я могла бы обучить детей.
— Стоит попробовать. Можешь воспользоваться моим магнитофоном, если хочешь.
— Спасссссибо, — прошипела Пэтси.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Да. Джастин, — начала она, превозмогая мучительную боль.
— Гм?
— Я тут подумала…
— Угу.
— О нашем браке.
Джастин насмешливо выгнул бровь.
— Не о том думаешь.
Она заставила его умолкнуть хорошим шлепком.
— Мы должны… обсудить… наши отношения.
— Да?
— Ага. И… кое-что… спланировать. Лучше узнать друг друга. Если нам будут задавать… вопросы, чтобы мы были… готовы.
— К примеру: «Эй, Пэтси, а доктор Оскар спит голышом?» Такие вопросы?
— Ой, ты невозможен, — выдохнула Пэтси. Боль в боку стала еще сильнее, только непонятно, от бега ли, или от непрекращающихся насмешек Джастина. Сможет ли он сдержаться на встрече? — Мне тут еще в голову пришло…
Джастин вздохнул.
— Что на этот раз?
— Где… мы найдем двоих… талантливых и одаренных детей на семейный пикник… в воскресенье?
— Давай возьмем Марки и Мики. Они меня слушаются, так что с пикником проблем не будет.
— Марки и Мики? Ты… шутишь? По-твоему, они сойдут за талантливых и одаренных детей?!
— Марки и Мики талантливы.
— Ага, к воровству.
— Они будут хорошо себя вести. Вот увидишь.
Пэтси вздохнула и заставила себя улыбнуться. Ее громкий стон не укрылся от ушей Джастина, когда ко всем прочим ее болячкам добавилась жгучая боль в икроножных мышцах. Каждый шаг по выложенному плиткой тротуару усиливал ее мучения. Это была пытка. Пэтси, как никто другой, должна была знать, к чему приводит пробежка без должной разминки. Если бы она сначала сделала упражнения и позавтракала. Выпила бы воды. Проспала бы не два часа, а чуть побольше. Естественно, она не чувствовала бы себя так ужасно.
Пэтси не могла сказать Джастину о своем плачевном состоянии. Он скорее всего ответит: «А я тебя предупреждал». И будет прав, — решила Пэтси со слезами отчаяния на глазах.
— Ой… ой… ой… ой… — постанывала она, упрямо ковыляя вперед.
— Тебе нравится? — поинтересовался Джастин.
— Да, ой… просто… ой… супер.
— Надо поторапливаться, чтобы успеть проскочить на зеленый свет, — предложил Джастин, украдкой взглянув на нее.
— Я за тобой, — ответила Пэтси.
Сдержав рыдание, она продолжила свой мучительный путь. Ее сердце стучало, как сумасшедшее. Едва переставляя ноги, она вытерла набежавшие слезы и увидела впереди удаляющуюся фигуру Джастина.
— На помощь, — пискнула Пэтси, надеясь привлечь его внимание.
Она умирала.
Она хотела, чтобы Джастин узнал об этом. Тогда он сможет рассказать Баку и Холли. И ее родителям. И, конечно, полицейским.
— Ууу, — взвыла Пэтси, не в силах больше терпеть боль. Остановившись, она без сил рухнула на чью-то лужайку. Из-за дома донесся угрожающий лай собаки.
Джастин пробежал добрых полквартала, прежде чем заметил, что Пэтси нет рядом. Обернувшись, он увидел ее лежащей на лужайке перед домом. От испуга его бросило в дрожь. Примчавшись к ней, он нагнулся и легонько тронул ее за плечо.
— Пэтси? — прошептал Джастин, взволнованно наморщив лоб. — Пэтси, ты как?
— Одну секунду, — прошипела Пэтси сквозь зубы. Встав на четвереньки, она поползла к тротуару. — Мне только надо дождаться второго дыхания.
Тяжело вздохнув, Джастин покачал головой.
— Стой, Брубейкер. Слушай, детка, ты не можешь добираться домой ползком. Тут не меньше часа пути.
— Не называй меня деткой, — огрызнулась Пэтси. Черт. А он прав. Ползти домой она не может. — Ой, Джастин, — захныкала она, вставая на ноги и глядя на него измученными глазами. — Что нам делать? Мне так больно. Кажется, я больше не могу. — Присев на корточки, Пэтси закрыла лицо ладонями.
Собака злобно зарычала.
— Что ж, — подытожил Джастин, нервно почесав подборок, и посмотрел на готовящегося к атаке пса. — Пора сматываться.
— Знаю. — Пэтси взглянула на него. Ее глаза были полны боли и стыда. — Иди. Я тебя догоню.
Джастин фыркнул.
— Черта с два. Мы в трех милях от дома, а этот Цербер собирается слопать тебя с потрохами. — Он указал на лающего пса, чья голова то появлялась над калиткой, то снова исчезала. В любую минуту он мог перескочить через изгородь и разорвать их на куски.
— Ну и прекрасно, — выдохнула Пэтси. — Он избавит меня от страданий. Хуже все равно уже быть не может. К тому же, — попыталась она пошутить, — если он меня сожрет, мне не придется ехать на встречу выпускников.
— Очень смешно. Давай, — скомандовал Джастин, хватая ее подмышками и поднимая на ноги. — Нам надо смываться отсюда.
— Я не могу, — захныкала Пэтси, обвисая в его руках.
— Ой, ради всего… — Джастин повернулся и попытался посадить ее на закорки. — Держись, — приказал он, хотя Пэтси уже успела ухватиться за его шею, причем так крепко, что чуть не задушила. — Не так сильно, — сглотнув, сказал Джастин.
— Прости, — промямлила Пэтси, удивляясь тому, с какой легкостью он потащил ее на себе. Словно она не тяжелее пушинки. Его плечи были твердыми, как гранит, и Пэтси даже казалось, будто она едет верхом на мраморной статуе. Шелковистые волосы у него на затылке щекотали ей нос.
Солнце поднималось все выше, и деревья отбрасывали на тротуар пятнистые тени. Пэтси озиралась по сторонам сонными глазами. Запели птицы, и появляющиеся на улицах люди, разодетые по случаю воскресенья, снисходительно улыбались при виде шагающего мимо них молодого человека со своей возлюбленной на спине.
— Как мило, — пробормотала одна из женщин.
Пэтси воспрянула духом. Она с радостью бегала бы по утрам каждое утро, если бы все пробежки заканчивались так, как сегодняшняя.
Закрыв глаза, она вздохнула. Выбираться из неприятностей с помощью Джастина может войти у нее в привычку. Пэтси уткнулась носом в его шею и вдохнула острый мужской аромат. Гм. А это плохая привычка.
Приятная. Но плохая.
Шестая глава
Джастин бережно уложил Пэтси и примостился рядом с ней на краешке мягкой, обитой кожей кушетки. Пэтси продолжала так же крепко обнимать его за шею, а он тщетно пытался успокоить дыхание. Не понятно, была ли нехватка кислорода вызвана трехмильной пробежкой с грузом на спине, или признательным взглядом этих ясных голубых глаз.
Он нес Пэтси больше часа. Держась за его плечи, обхватив ногами талию, она уткнулась носом ему в затылок и, как ни странно, уснула. Джастин никогда раньше не испытывал таких собственнических чувств по отношению к другому человеку.
Мурашки пробегали по его спине, когда он ощущал кожей ее легкое дыхание. Ее разгоряченное тело издавало острых запах, напоминающий аромат имбирных пряников.
Она спала, как ребенок. От окраины до ранчо Джастину пришлось пройти около трех миль, но он с радостью пересек бы всю страну, лишь бы подольше наслаждаться прикосновениями ее стройного тела.
Что-то в Пэтси Брубейкер его зацепило. Это чувство застало его врасплох. Джастин начал жалеть, что не отнесся к ней по-хорошему с самого начала — в этом случае он смог бы сейчас держаться от нее подальше.
К несчастью, возможность ее избегать осталась в прошлом.
— С тобой все будет нормально? — пробормотал Джастин, размышляя над тем, слышит ли Пэтси оглушительный стук его сердца. Они чуть ли не терлись друг о друга носами, но Пэтси не проявляла ни малейшего желания отпустить его шею.
Поморщившись, она прикусила нижнюю губу и слегка потянулась, словно проверяя свое состояние.
— Гм. Ага, — прошептала Пэтси. — Думаю, все будет в порядке. — Ее глаза вспыхнули, когда она перехватила его взгляд. — Спасибо.
— Не за что.
В ее глазах заплясали насмешливые искорки.
— Когда мы попадем на встречу выпускников, можешь называть меня «своей старушкой».
Джастин хмыкнул. Пальцы Пэтси рассеянно теребили волосы на его затылке, от чего по его телу пробегала дрожь удовольствия. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло и неуверенно:
— Я э… склоняюсь к мысли, что семейная жизнь не так ужасна, как рассказывают…
Пэтси слегка улыбнулась.
Джастин насмешливо выгнул бровь, и на мгновение время замерло. Сейчас так просто ее поцеловать, — думал он, чувствуя щекой ее теплое дыхание. После вчерашнего мытья на ее нежной коже остался запах его шампуня и дезодоранта. Кровь зашумела у него в ушах, когда он представил ее выходящую из душа в одном полотенце. Без капли косметики она восхитительна, в отличие от постоянно накрашенной Дарлин.
Джастин, застыв, разглядывал лежащую перед ним красотку. Судя по безмятежному взгляду Пэтси, она и не догадывается о том, какую бурю желания в нем возбудила. Их губы разделяли считанные миллиметры, и Джастин стиснул зубы, чтобы не наделать глупостей и не поцеловать ее.
Не прижаться к ней всем телом…
Расстегнув заколку, стягивающую в хвост ее волосы, Джастин запустил пальцы в золотистую копну…
Это так глупо.
Ужасно глупо, — думал он, поглаживая ее гладкую щеку. Остренький подбородок. Знаменитые Брубейкеровские ямочки в уголках розовых губ. Вытянувшись рядом с ней на кушетке, он страстно привлек ее к себе.
Джастин услышал ее резкий вздох и растворился в манящей голубизне ее бездонных глаз. На мгновение их сердца замерли в ожидании. Жужжащий на потолке вентилятор овевал прохладным ветерком их разгоряченные тела.
Слегка отклонившись, Джастин взглянул ей в лицо, ища любые признаки недовольства или возражения. Не обнаружив их, он припал губами к ее рту. Она обняла его еще крепче.
Именно это ему и требовалось, чтобы совершить поступок, который мог бы стать самой большой ошибкой в его жизни.
Теперь уже ничего нельзя будет исправить. Отныне и навсегда они будут связаны этим поцелуем.
Все изменится.
Пока Пэтси нежно целовала Джастина в губы, перед его глазами прошли картины прошлого, настоящего и будущего. Он уже не сможет оставаться просто другом Бака и потенциальным деловым партнером. Нет. Теперь между ним и Пэтси возникнет связь, которую невозможно разорвать. Как бы сильно они этого ни захотели.
Отбросив эти беспокойные мысли, Джастин крепче прижался к ней губами. Мелодия, играющая на его магнитофоне закончилась, и началась следующая. У Джастина вырвался стон, идущий из самых глубоких уголков души. От все более страстных поцелуев Пэтси кровь, бурлящая в его жилах, превращалась в жидкое пламя. Прижавшись к ней, Джастин выдернул заколку и распустил ее волосы, необычайно легкие и блестящие, словно потоки света.
Внезапно он почувствовал, что ему больше не нужен воздух для дыхания. Ведь у него есть поцелуй Пэтси. Не нужны солнечные лучи. Ведь у него есть тепло ее рук. Не нужна защита. В объятиях Пэтси он познал райское блаженство.
Баюкая ее лицо в ладонях, он целовал ее до тех пор, пока их обоих не охватила головокружительная страсть. Склонив голову, он со стоном оторвался от ее губ и покрыл жгучими поцелуями ее шею от подбородка до ямочки между ключиц, и ее дыхание стало еще более тяжелым и прерывистым.
Джастин хотел ее больше всего на свете. Он нуждался в ней. Жаждал ее. Жаждал с такой силой, как когда-то в детстве жаждал иметь семью. Внезапно Джастин понял, что начал привязываться к ней. Словно дерево, нуждающееся в плодородной почве, он почувствовал свою зависимость от Пэтси.
О чем я только думаю? — ужаснулся Джастин, зарывшись лицом в ее волосы. Они с Пэтси принадлежат к совершенно противоположным мирам. Ни к чему хорошему их отношения привести не могут. Господи, ведь он опять наступает на те же грабли!
Добром это не кончится.
Дело даже не в том, что Пэтси напоминает ему Дарлин. Как только он начал лучше ее узнавать, это сходство постепенно сошло на нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18