Они раз-
горячились, то соприкасаясь головами, то вскакивая и кружа по комнате.
Бунин кричал, что не потерпит у себя в доме этот старый шкаф, эту разва-
люху, хоть она и служила Кутузову. Надо купить стенку, сейчас в каждом
приличном доме есть стенка...
Вера Павловна усаживала его на место, совала в рот кусок пирога с ка-
пустой и говорила, что шкаф вместительный, а стенка - это молодым. Лучше
купить цветной телевизор, чтобы на старости лет увидеть все в цвете...
Незаметно стемнело. Вениамин Петрович спохватился лишь в первом часу.
- До завтра, дорогая, - он направился к вешалке за шляпой.
- Куда?! - Вера Павловна ловким маневром перекрыла дорогу. - Ос-
танься!
- Нет, нет, нет! - Бунин покраснел и надел шляпу задом наперед, отче-
го стал похож на ковбоя, сидящего на лошади задом. - Не в моих правилах
оставаться у женщины в первый же вечер! Руку поцеловать могу!
- Руку целуй себе сам! Уже не вечер, а ночь. И дождь идет. Оставайся,
- Вера Павловна сняла с него шляпу, потом пиджак. - Да не бойся, не тро-
ну! Я лягу там, а ты на диване. Иди, почисть зубы перед сном, помойся и
бай-бай! Полотенце твое висит. Ну, не ломайся!
Идти с полным желудком в дождь не хотелось. Поэтому поломавшись для
приличия, Бунин остался. Пошел в туалет, почистил зубы, ополоснул лицо.
Когда вернулся в комнату, ему было постелено. Вера Павловна уже лежала
на кушетке, небрежно прикрывшись одеялом.
- А мой капитан третьего ранга перед сном раздевал меня собственно-
ручно, - вздохнула Вера Павловна. - Спокойной ночи, Веня. Будем спать.
Вениамин Петрович погасил свет, сам себя раздел и лег на хрустящую
простыню.
Утром он проснулся свежим и отдохнувшим, желудок не беспокоил. Вера
уже хлопотала на кухне. Вениамин Петрович подкрался к ней сзади, долго
выбирал место, по которому бы ее шлепнуть и решил, что уместно коснуться
плеча.
- Ап! Вот и я, товарищ генерал! Как спалось?
- А вот хамить не надо! - зло ответила Вера Павловна. - Я думала, ты
честный человек! Чего ж не предупредил, что храпишь?!
Бунин побледнел:
- Возможно, я и храплю, но будучи в поездах дальнего следования, до-
мах отдыха и в санаториях, я спал с разными людьми - никогда жалоб не
было! Тем более многие мужчины, особенно богатыри, испокон веков храпели
по-богатырски! Неужели твой майор бронетанковых войск...
- Ты Василия не трогай! - Вера Павловна двинулась на Бунина с кухон-
ным ножом. - Василий никогда себе такого не позволял в присутствии жен-
щин! Так что, если желаете вступить со мной в брак, будем менять мою
квартиру и вашу на двухкомнатную, чтобы вы храпели отдельно!
- Вряд ли мне подойдет ваш вариант! - рассердился Вениамин Петрович.
- Вы тут курите, пьете, наедаетесь на ночь, меня скармливаете и еще "не
храпи", "не ходи"! Нет! За ужин большое спасибо, но на всю оставшуюся
жизнь я себя связывать с вами не намерен! Неизвестно, сколько осталось!
- Такому как вы осталось немного! Тоже мне, подарочек! Да вы, навер-
ное, и в армии-то не служили! Сачок! - Вера Павловна ножом рубанула реп-
чатый лук.
- Я не привык скандалить с женщинами, Вера Павловна, я выше этого!
Прощайте! Ухожу, кухонная вы баба!
- Дуй, дуй! - Вера Павловна двинулась в прихожую, не выпуская из рук
ножа. Вениамин Петрович нахлобучил шляпу, хотел презрительно оглянуться,
но не успел и вылетел из квартиры...
Получив боевое крещение, Бунин стремительно шел по улице и думал: "На
кой черт это надо! Зарежут на старости лет и вся любовь! Да пошли они к
черту! Один не проживу, что ли?..
Через неделю ему позвонили и сказали: есть человек. Сначала он наот-
рез отказался, но когда услышал, что это бывшая санитарка и двадцать
пять лет отработала в популярной больнице, он согласился взглянуть. Тем
более у нее двухкомнатная.
- Ты же ничего не теряешь, - сказали ему, - не понравится, ушел и
все!
- Не понравится, все и ушел! - бормотал он, направляясь по указанному
адресу. - Будет выпендриваться, тут же уйду! Надо еще проверить, что она
за санитар такой, небось, шприц в руках не держала.
...Дом был кирпичный, очевидно, кооперативный, недалеко от универса-
ма, через дорогу парк.
Дверь открыла худющая женщина с лицом, вызвавшим у Вениамина Петрови-
ча неприятные ассоциации, но с чем - непонятно.
- Здравствуйте, - сказал Бунин, сняв шляпу, - вы по поводу замужест-
ва?
- Я, - прошептала хозяйка. - Проходите, пожалуйста!
Глазки у нее были незначительные, а под стеклами очков терялись вов-
се. С лица свисал увесистый нос, узкая прорезь рта. Вот и все. "Кого она
напоминает?" - мучился Вениамин Петрович, одновременно оглядывая прихо-
жую, коридор, комнату. Чистота была стерильная да и пахло по-больничному
тревожно, как перед уколом.
Осмотрев обе комнаты, Бунин вышел на балкон, который лежал на ветках
березы, остался доволен и вернулся в большую комнату.
Женщина назвалась Ириной Сергеевной и села на стул, положив узкие ру-
ки на такие же узкие колени. Помолчали.
"То, что балкон, это хорошо, - подумал Вениамин Петрович. - Зимой
можно одеться потеплей: и воздухом дышишь и никуда ходить не надо. Ком-
наты две, так что каждый храпит, как хочет! Лекарствами пахнет, заболел
- не надо по аптекам мотаться. А то, что не очень красивая, так мы уже
не в том возрасте, чтоб смотреть друг на друга. Но чего ж она все молчит
да молчит? Пошла бы ужин сготовила, надо проверить, как у нее получает-
ся."
Бунин уставился на бородавку неподалеку от носа хозяйки. Он понимал,
что неприлично вот так в упор смотреть на физический недостаток, но по-
чему-то не было сил отвести глаза и посмотреть на что-либо другое.
- Пенсия моя вам известна? - брякнул он ни с того ни с сего.
- Да, я слышала, большое спасибо, - отозвалась Ирина Сергеевна.
- Ну раз известна, тогда, может, чай попьем с чем-нибудь?
- С удовольствием, - ответила Ирина Сергеевна и вышла на кухню.
"М-да, однако, болтушка! Тишина, как в морге. Но потолки высокие,
солнечная сторона и хамства с ее стороны не будет, никаких бронетанковых
войск. Но страшна! На кого же похожа, ведь похожа на кого-то! С такой
выйдешь под руку в парк, подумают, Бабу Ягу подцепил! Даже не знаю, как
быть... А с другой стороны, персональная медсестра. Если что, воды по-
даст и уколом обеспечит, лекарства на любой вкус! А то, что не очень ин-
тересная внешне..."
Тут Ирина Сергеевна внесла поднос с чаем, и опять Бунина пронзило
страшное ощущение: на кого похожа, Господи!
К чаю были сухари ванильные и бутерброды с измученным загнутым сыром.
"Так, - отметил Бунин, - готовить не умеем. Не то что Вера Павловна!"
В тишине хрустели сухарями, пили чай. Еда застревала в горле Вениами-
на Петровича.
- Чего ж это мы все молчим да молчим, нам что - поговорить не о чем?
- Я молчаливая. Знаете, такая работа, всякого насмотришься за день,
говорить неохота!
- О мужьях бы рассказали, - Вениамин Петрович кивнул на шесть фотог-
рафий под стеклом, где Ирина Сергеевна была снята в обнимку с веселыми
мужчинами.
- Это не мужья, - Ирина Сергеевна отломила сухарик, - это больные,
которых я выходила. Вот они со мной и снялись. На память.
Вениамин Петрович посмотрел на бывшую медсестру с уважением:
- Ну, как жить будем? Какие мысли, пожелания, предложения?
- Мне все равно, как скажете, так и будем.
- Нет, так дело не пойдет, - обиделся Бунькин. - Мне нужна жена гово-
рящая, а то я не знаю даже! Что же вы делать-то умеете? Готовите не по
первому разряду, если честно. А это не плюс.
- Извините. Я больше банки, уколы, перевязки. Хотите, горчичники пос-
тавлю?
- Сейчас?!
- Знаете, как я ставлю горчичники, банки? Ко мне все больные проси-
лись! Хоть на спину, можно?
- Нельзя! - рассердился Бунин, нервно вытер рот салфеткой и по-
чувствовал жжение. - Ирина Сергеевна, вместо салфеток вы горчичник под-
сунули! Склероз?!
- Извините, - Ирина Сергеевна вскочила и заметалась по комнате.
- А лекарства напутаете? Введете в спешке что-то не то?! Вы ж убить
меня можете! Вы понимаете, чем это пахнет!
Ирина Сергеевна дрожащими руками положила стопку бумажных салфеток.
Вениамин Петрович еще немного подулся и спросил:
- Лекарства дефицитные, с печатями, без, достанем?
- Сколько вам надо, ради Бога! Вы у меня без лекарств не останетесь!
Я вас вылечу!
- Я, тьфу-тьфу, здоров!
- Заболеете, - тихо, но с уверенностью произнесла Ирина Сергеевна.
- Ну вот еще, - Бунин вздрогнул, - делать мне больше нечего! - И за-
кашлялся.
- Давайте погляжу горлышко, - Ирина Сергеевна достала ложечку, - ска-
жите "а".
- Почему это я должен говорить "а"?
- Скажите, пожалуйста, "а".
Вениамин Петрович открыл рот и рявкнул "А-а-аррр!"
- Какое у вас красивое горло! - восхитилась Ирина Сергеевна. - Я ни у
кого не видела такого красивого горла! Зев чистый! Миндалинки прелесть!
Бунькин смутился. Еще никогда не делали комплимент его горлу:
- Так что у меня там?
- Ничего! У вас замечательное горло! Но кашель есть. Банки я бы пос-
тавила.
- Но после банок на улицу нельзя выходить!
- Нельзя, - тихо сказала Ирина Сергеевна, опустив глаза.
- Нет, не пойдет! - Вениамин Петрович направился к выходу.
"Хочет, чтоб ночевать с ней остался, - подумал он. - Вот женщины пош-
ли! Не выйдет, дорогая! Я стреляный воробей!"
Он надел ковбойскую шляпу и протянул Ирине Сергеевне руку.
- Всего доброго. Очень приятно было познакомиться!
- Да, но как...
Ему стало жаль ее, страшненькую, худую, брошенную даже больными.
- Не расстраивайтесь! Адрес ваш у меня есть. Я окончательно не решил.
Может быть, остановлюсь на вас. До свидания.
...Проходя мимо кинотеатра, Бунин наконец вспомнил, кого напоминало
ему лицо Ирины Сергеевны - барона Мюнхаузена из мультфильма! Такой же
нацеленный в землю нос, узкие губы! Барон Мюнхаузен! Можно жить с баро-
ном Мюнхаузеном? Но с другой стороны: дома тишина, заболеешь - уход! Не
заболеешь - опять же уход, для профилактики. Вера Павловна скорее заре-
жет и бросит в тылу врага, а эта санитарка вытащит на себе с того све-
та!.. Но готовит, конечно, не так как Вера! Булочки с кремом!.. Тьфу!
Перед сном такая обжираловка!.. А дома, кроме пельменей, ничего...
Ну как быть?
Дома Бунин взял чистый лист бумаги, разделил его на две части, слева
написал "Вера Павловна", справа - "Ирина Сергеевна" и столбиком выписал
достоинства и недостатки каждой. Потом начал складывать столбиком. Тут
позвонил телефон:
- Это 245-54-62?
- Да.
- Это вы хотите жениться, но храпите при этом?
- Ну я.
- Записывайте адрес: Разъезжая, 25, квартира 16. Лидия Михайловна.
Двухкомнатная квартира в центре, все удобства, дача в Луге. Она недавно
развелась, так что торопитесь, охотников полно. Завтра у нее день рожде-
ния, приходите обязательно с цветами. Будут спрашивать, кто вы такой,
скажите от Григория Алексеевича. Ни пуха, ни пера!
- К черту! - машинально ответил Бунин и положил трубку.
"Надо посмотреть! Вдруг подойдет? И дача в Луге. Это вариант... Пог-
лядим, поглядим, а то загремишь за первую встречную, потом мучайся. А не
понравится - уйду."
Направляясь на смотрины, Бунин хотел купить гвоздики, уж больно хоро-
ши были. Но дорого. Чего тратиться, а вдруг впустую?! Для начала доста-
точно хризантем. И недорого, и цвет сиреневый, а это что-то означает.
Дверь открыла роскошная женщина, на вид значительно моложе Вениамина
Петровича.
- Вы к кому, папаша?
Вениамин Петрович смутился от такого великолепия и решил, что не туда
попал, вряд ли эта интересная дама ищет мужей.
- Извините, я, наверное, ошибся! Мне к Лидии Михайловне.
- Это я. Вы от Григория Алексеевича?
- Да. Бунин Вениамин Петрович. Холост.
- Ах, какие прелестные цветы! - Лидия Михайловна прижала букетик к
груди. - Мой любимый цвет - вечерних сумерек! Проходите! - хозяйка про-
пустила его в прихожую, коснувшись грудью плеча.
Бунин отметил: "Грудь великовата! Ставим минус."
Он повесил ковбойскую шляпу, снял туфли, надел тапочки, чтобы не пач-
кать паркет, и вошел в гостиную.
Да, обстановочка была будь здоров! Не то что у генеральши. И пахло
приятней, чем у санитарки. Тут были настоящие вещи. Вениамин Петрович не
понимал в антиквариате, но почувствовал: кругом большие деньги. На стене
висели две картины, сколько стоило нарисованное он понятия не имел, но
судя по золоченым рамам, в такую оправу ерунду не вставят.
Книг было без счета! В новеньких незапятнанных переплетах, они стояли
ровными рядами, как на параде. Стол ломился от вкусных вещей, непонятно
где купленных. Чувствовалось, у хозяйки неплохие связи, но сама готовить
не любит. Поэтому Бунин сначала мысленно поставил плюс, но, подумав, до-
бавил минус. Они друг друга взаимно уничтожили.
Гости, шесть пожилых мужчин в возрасте, смотрели друг на друга подоз-
рительно, ели много и молча. Без сомнения это были соперники. "Старье!"
- подумал Бунин и принялся за еду, наверстывая упущенное. "Женюсь - не
женюсь, а поесть надо, пока эти хамы все не сожрали!" Наевшись, кавалеры
начали друг перед другом выпендриваться. Один порол какую-то чушь, наме-
кая на связи с большими артистами, называя их небрежно Владька, Генка,
Алка. Получалось, что он родной брат то ли Розенбаума, то ли Боярского.
Второй, пришептывая и хитро улыбаясь, завел разговор о политике, вдохно-
венно рисуя мрачную картину того, что нас ждет. Третий, заикаясь, читал
свои мерзкие стишки. Четвертый, бывший циркач, сделал стойку на голове и
упал ногами на стол. Пятый схватил гитару и начал играть, а шестой сразу
запел. "Они что, в паре будут жениться?" - удивился Вениамин Петрович.
Наконец, Лидии Михайловне надоели эти показательные выступления, она
включила магнитофон и потащила Бунина танцевать.
Он неуклюже начал перебирать ногами, забыв, как это делается. Неожи-
данно для себя поймал ритм и задергался вполне даже прилично. Завершив
танцевальную композицию сложным элементом падения на колени, Бунин, тя-
жело дыша, усадил партнершу на диван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57