Покинув театр, они медленно пошли по улице.
– Ну и фарс! Ну и комедия! – повторяла Дженнифер, давясь от смеха. – А какая изысканная эротика!
– Все так тонко, элегантно, чувственно! – вторил ей Патрик.
Дойдя до Сорок седьмой улицы, они остановились. Патрик обнял Дженнифер и крепко прижал к себе. Она вздрогнула, и ее веселый смех резко оборвался.
– Патрик, прошу тебя… Не надо.
Он изобразил удивление.
– Досточтимая леди, я всего лишь помогаю вам избавиться от нервного смеха! О, вижу, вам уже лучше!
Патрик отпустил Дженнифер, и они снова двинулись дальше. Возле кафе «Уэст-Бэнк» Патрик нерешительно взглянул на Дженнифер:
– Зайдем?
Она кивнула. В кафе, обсуждая увиденное, они пришли к выводу, что бездарные пьесы тоже следует смотреть. Это позволяет понять недостатки и просчеты своих постановок и порой помогает решить сценические проблемы. Поговорив о комедии, они перешли к недавним событиям.
– Дженни, а помнишь, как однажды во время представления нашего мюзикла в Бостоне рухнула боковая декорация? В тот самый момент, когда неотразимый Раф так проникновенно исполнял свою романтическую арию? – Патрик засмеялся.
– Конечно, помню. А ты помнишь, как много лет назад на нашем с тобой спектакле «Любите друг друга, а не воюйте!» Бетси так закружилась в танце, что рухнула в оркестровую яму?
– И упала прямо на барабан!
Они снова рассмеялись. Дженнифер, прижав руки к груди, умоляюще пробормотала:
– Патрик, хватит смеяться, у меня сейчас начнется истерика!
– Веселый, здоровый смех излечивает от всех болезней!
И тут из проигрывателя-автомата донеслась хорошо знакомая, нежная, проникновенная музыка – вступление к зонгу из спектакля «Елена! Елена!» «Одна лишь ты…» – Дженнифер встрепенулась, Патрик накрыл ладонью ее руку.
– Дженни, это судьба, – тихо и серьезно промолвил он. Она убрала руку и посмотрела на часы.
– Уже пять часов, мне пора домой. – Взглянув на счет, Дженнифер сказала: – Позволь мне заплатить, ведь ты покупал театральные билеты.
– Перестань, Дженни! О чем ты говоришь!
Выйдя на улицу, они посмотрели друг на друга.
– Я чудесно провела время, – искренне проговорила Дженнифер. – Спасибо, Патрик!
Он положил руки ей на плечи.
– Дженни, я скучаю по тебе.
– Я… я тоже очень по тебе скучаю, Патрик.
– Так, может быть…
– Нет, Патрик, прошу тебя, не надо… Мы договорились!
Остановилось такси, Патрик помог Дженнифер сесть и закрыл дверцу. Машина тронулась с места, и Патрик провожал ее печальным взглядом до тех пор, пока она не превратилась в крохотную темную точку, а потом и вовсе исчезла.
В День святого Валентина чета Латтиморов устроила в своих новых апартаментах грандиозный прием. Было приглашено свыше двухсот гостей: актеры Бродвея, известные политические и общественные деятели, люди искусства, и среди них такие знаменитости, как Мэри Тайлер Мур, Михаил Барышников, Беверли Силлс, Бетти Комден, Адольф Грин, Оскар де ла Рента и Анджела Лансбери.
Чета де Пальма долго и тщательно готовилась к этому приему, и Тони, к удивлению Дженнифер, даже сам выбрал для нее наряд: элегантную шелковую серую блузку с высоким воротом-стойкой, длинную, до пола, черную атласную юбку и черные атласные туфли-лодочки.
Хозяйка дома, Мередит О'Нил, встретила гостей в черном платье. На открытых плечах сверкали две тонкие бретельки-полоски из горного хрусталя. Мередит была очаровательна, любезна, весела. Она очень приветливо и дружелюбно разговаривала с Дженнифер и всячески выказывала ей расположение. Дженнифер отвечала ей тем же, хотя испытывала смущение, чувствуя себя виноватой перед Мередит. Она не могла убить в себе любовь к Патрику. Украдкой бросая на него быстрые взгляды, она понимала, что сходит с ума от любви к этому мужчине.
Патрик и Дженнифер старалась держаться подальше друг от друга, однако гости выражали желание побеседовать с соавторами знаменитого мюзикла, задать им вопросы. Избежать этого не удалось, поэтому Патрик и Дженнифер были вынуждены, став рядом, удовлетворить любопытство гостей.
Когда на мгновение их оставили в покое, Патрик незаметно коснулся руки Дженнифер.
– Пожалуйста, не уходи. Побудь немного со мной.
– А что подумают люди?
– Если они увидят, что мы с тобой демонстративно избегаем друг друга, тогда у них и появятся вопросы. Мы же соавторы, значит, должны находиться рядом и непринужденно разговаривать.
– Наверное, ты прав, но я боюсь дать повод для сплетен. Дженнифер хотела отойти от Патрика, но он удержал ее.
– Дженни, сегодня День святого Валентина. – Он посмотрел ей в глаза. – Это день всех влюбленных, а значит, и мой. Я люблю тебя, очень люблю.
– И я тебя очень люблю, – еле слышно сказала она. – Но… – И, оборвав себя на полуслове, направилась к группе гостей.
Больше они в этот вечер не разговаривали. Но Дженнифер и не пыталась продолжить общение, потому что Мередит не отпускала от себя мужа ни на минуту. Более того, она демонстративно обнимала Патрика и так настойчиво целовала, что иногда гости даже хлопали ей и подбадривали соответствующими восклицаниями. Патрик выглядел смущенным и растерянным, а Мередит удовлетворенно улыбалась и торжествующе поглядывала на присутствующих. Дженнифер не знала, куда деть глаза и как реагировать на столь вызывающее поведение Мередит.
После этого приема Дженнифер в течение двух недель не появлялась в музыкальной студии Патрика, хотя им необходимо было встретиться и обсудить вопросы, связанные с постановкой нового мюзикла. Прием, устроенный в новых апартаментах Латтиморов, особенно поведение хозяйки, произвели на Дженнифер удручающе-тягостное впечатление.
Настроение у нее упало, работа над либретто продвигалась плохо, вдохновение, казалось, иссякло. Тони много часов проводил в офисе, вечерами часто задерживался, встречаясь с клиентами и деловыми партнерами, и Дженнифер чувствовала себя очень одинокой. Она бесцельно бродила по огромной квартире и печально вздыхала.
Однажды в конце февраля Тони вернулся домой около восьми вечера. Дженнифер, обрадовавшись, поспешила ему навстречу. Они обнялись, расцеловались, и Тони, улыбнувшись, спросил:
– Как прошел день, дорогая?
– Нормально, – пожала плечами Дженнифер.
А что еще сказать мужу? Что у нее плохое настроение, она скучает, тоскует, томится от одиночества? Как объяснить причину всего этого?
Каждый вечер перед ужином супруги по-прежнему выпивали по бокалу шампанского в память об умершей Мелиссе, но сегодня решили заменить его вином, поскольку днем Тони выпил несколько коктейлей на встрече с клиентами. Они подняли бокалы и пригубили напиток. Тони вдруг сказал:
– Знаешь, дорогая, я сегодня разговаривал с одним своим знакомым. У них с женой тоже были проблемы. Несколько лет им не удавалось завести детей, но после того, как жена моего знакомого начала принимать какие-то новые, очень эффективные препараты, у них через год родилась двойня. Может, тебе тоже стоит попробовать?
– Раньше я принимала таблетки, но они не только не помогли мне, а, напротив, ухудшили самочувствие, – возразила Дженнифер.
– И все-таки подумай об этом, дорогая. Эти препараты – весьма эффективные.
– Хорошо, подумаю.
Когда была жива Мелисса, они чувствовали себя очень счастливыми. Им было хорошо вместе, они любили друг друга… А сейчас? Изменится ли что-то в их отношениях с Тони, если у них снова появится ребенок? Теперь Дженнифер сомневалась в этом.
– А потом тебе надо будет показаться врачу, дорогая.
– Хорошо, Тони.
За ужином он подробно рассказал жене о трудностях с итальянской фирмой, с которой подписал контракт на оформление интерьера в мужских отделах бутиков в Риме и Милане.
– Я все больше убеждаюсь в том, что с американцами проще и выгоднее иметь дело, чем с моими соотечественниками.
– Почему?
– Они… Как бы точнее выразиться? Они легче приспосабливаются к новым веяниям и направлениям, более восприимчивы.
– То есть более гибкие?
– Вот именно! А мои соотечественники… консерваторы, привыкли во всем следовать раз и навсегда заведенным правилам. – Тони тяжело вздохнул. – Я должен съездить в Италию на две-три недели. Конечно, не хочется оставлять тебя одну, дорогая, но я утешаюсь тем, что сейчас ты загружена работой и тебе некогда скучать.
Дженнифер задумчиво взглянула на мужа.
– Когда ты собираешься уехать?
– Недели через две. По пути в Италию остановлюсь на несколько дней в Париже и в Лондоне.
– Тони, я поеду с тобой! – вдруг заявила Дженнифер.
Он нахмурился и, помолчав, неуверенно проговорил:
– Хочешь поехать? Но, дорогая, это сугубо деловая поездка, и у меня не будет ни минуты свободного времени. А как же твоя работа?
– Эта поездка мне необходима, Тони! В Лондоне я занялась бы изучением периода Реставрации. Это поможет мне написать либретто.
Дженнифер говорила бодро и оживленно, однако казалось, что она убеждает в необходимости поездки не мужа, а себя.
Мысль, что на три недели она останется одна, приводила Дженнифер в отчаяние. Когда муж был дома, это хоть как-то отвлекало ее, и она забывала о Патрике, работая и занимаясь домашними делами. Но если Тони уедет…
– Так ты не возражаешь? – спросила Дженнифер.
– Конечно, нет, дорогая, – не слишком уверенно отозвался Тони. – Просто… все это неожиданно. – Он смущенно посмотрел на жену.
Дженнифер кивнула. Ничего странного. Тони растерялся, услышав ее просьбу. Она же постоянно говорит ему, что много работает, вот муж и удивился. Главное, что Тони не отказал ей и через две недели Дженнифер покинет Нью-Йорк. Лучше тосковать по Патрику, находясь вдали от него, чем каждый день мучиться и страдать в его присутствии. Может, разлука излечит ее от любви?
Поздно вечером, когда Дженнифер легла спать, Тони тихо встал с постели, налил бренди, сел на диван, закурил и начал мысленно ругать себя за допущенную им непростительную оплошность. Какого черта он за ужином рассказал жене о намечающейся поездке в Европу? Ведь, планируя путешествие, решил, что сообщит о нем Дженнифер в последний момент. Очевидно, он поступил так необдуманно потому, что был абсолютно уверен: жена не захочет сопровождать его. В последние месяцы она много и напряженно работала и ни разу не попросила Тони взять ее в какую-нибудь поездку. А он совершил их немало!
Женщины… Как они все-таки непредсказуемы! Тони самоуверенно полагал, что хорошо знает их и способен предвидеть любые реакции. Но нет, сегодня вечером его собственная жена за Одну минуту доказала ему, что постичь женскую логику не может даже опытный мужчина. Она, видите ли, пожелала сопровождать его в Европу!
Но в сущности, ничего страшного не произошло. Тони все уладит и разрешит ситуацию. Главное – другое: после возобновления связи с Деброй его жизнь стала интереснее, насыщеннее, ярче. К тому же эта связь никоим образом не повлияла на отношения с женой. Семейная жизнь не дала трещину, не стала казаться скучной и однообразной. Напротив, он питал к жене все более нежные чувства. Мало того, связь с Деброй положительно сказалась и на сексуальных отношениях Тони с женой. Вот, например, сегодня днем он два раза занимался любовью с Деброй. Казалось бы, у него не останется сил на Дженнифер. Однако силы остались, и жена заснула в прекрасном настроении!
Может быть, если Дженнифер начнет принимать те чудодейственные, как уверял его знакомый, таблетки, в их семье снова появится ребенок? Хотелось бы надеяться. Что ж, будущее покажет.
А ситуацию с поездкой в Европу необходимо уладить в самое ближайшее время. Надо деликатно убедить Дженнифер в том, что ей лучше остаться в Нью-Йорке и сочинять либретто к мюзиклу. Ведь Тони обещал взять с собой в Европу красотку Дебру Диллон!
Глава 24
После грандиозного приема, устроенного в День святого Валентина, Мередит постоянно пребывала в дурном расположении духа, злилась на себя и сердилась на мужа.
– По-твоему, я не могу на людях поцеловать тебя? – выговаривала Мередит мужу, как только разошлись гости. – Что плохого и стыдного в том, если жена любит мужа? Почему я должна скрывать свои чувства?
– Мередит, перестань кричать! – Патрик поморщился. – Ничего плохого в этом нет, но работать на публику надо на сцене, а не перед гостями. Ты вела себя вызывающе.
– А ты… ты… – Мередит задохнулась от возмущения. – Ты – черствый, неблагодарный человек! Да если хочешь знать, одна моя благосклонная улыбка осчастливила бы десятки, сотни мужчин! Да они умерли бы от восторга, если бы я поцеловала их! А ты…
На лице Патрика появилось виноватое выражение.
– Ладно, дорогая, прости. Давай обо всем забудем. Не надо так расстраиваться.
– А что ты мне предлагаешь? Радоваться? Прыгать от счастья, когда мой муж стыдится моей любви?
– Мередит, не преувеличивай, пожалуйста! И извини, если я обидел тебя. Давай ложиться спать, уже поздно.
Мередит презрительно хмыкнула. Нет, спать она сегодня ляжет в гостиной, на диване. Пусть это послужит Патрику хорошим уроком. А впрочем, не следует обострять ситуацию: если она начнет открыто пренебрегать супружескими обязанностями, муж легко утешится на стороне. И хороший урок получит она, а не он.
И Мередит легла в супружескую постель, но демонстративно отодвинулась к стене. Вскоре она забылась тревожным, беспокойным сном. Почему-то во сне она видела отца, с которым не общалась много лет и даже не знала, жив ли он.
Утром она проснулась раздраженная, невыспавшаяся, разбитая, однако придвинулась к мужу и обняла его. Он крепко спал, и Мередит, чтобы разбудить Патрика, начала настойчиво целовать и ласкать его. Наконец муж отреагировал должным образом, и они занялись любовью.
Казалось, размолвки удалось избежать. В последние дни Патрик был внимателен и нежен, но настроение Мередит не улучшалось, и какая-то смутная тревога поселилась в душе.
«Что-то с ним происходит! – взволнованно думала Мередит. – Что-то происходит…»
А вот что именно – предстояло выяснить. И чем скорее, тем лучше.
Патрик был угнетен. Все валилось из рук, и казалось, впереди нет никакого просвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46