Тони – чуткий партнер, но ему не хватает пылкости. Наверное, он слишком привык к ней.
А если на мгновение представить себе, что когда-нибудь она и Патрик все-таки будут вместе? Изменятся ли их отношения? Будут ли они так же восторгаться друг другом или жизнь их войдет в обычное русло?
Размышляя обо всех этих проблемах, Дженнифер незаметно уснула, но через час открыла глаза и села в постели. Ей приснился Патрик, и сон этот точно воспроизводил то, что происходило с ними в действительности, совсем недавно – в тот самый незабываемый уик-энд. Взявшись за руки, они гуляли по Паблик-гарден, Патрик наклонялся к Дженнифер, нежно прикасался губами к ее щеке, и его глаза светились от счастья. Им было так хорошо и легко друг с другом! Они постоянно останавливались, целовались, смеялись и шутили. Они были так счастливы!
«Господи, как я его люблю!» – подумала Дженнифер, и в ее глазах блеснули слезы.
Но обстоятельства сильнее их, и они не могут, не должны быть вместе. Слишком поздно они полюбили друг друга.
Премьера музыкального спектакля «Елена! Елена!» получила благожелательные отзывы театральных критиков, что, по мнению продюсеров и участников мюзикла, было, в общем, незаслуженно. Основной недостаток спектакля подметили все без исключения – неудачное исполнение роли Елены. Гейл пела посредственно, держалась на сцене скованно, и все невольно сравнивали ее с Мередит О'Нил. Вот Мередит в этом акте вела бы свою партию так… А если бы Мередит играла Елену, то…
Либретто мюзикла, сочиненное Дженнифер Райленд, критики единодушно хвалили, считая, что несколько арий просто бесподобны и есть ряд хороших дуэтов, но вместе с тем отмечали и недостатки. В частности, несколько затянутых, скучных сцен. Кое-кто высказывал пожелание, чтобы всем известный классический сюжет был преображен и отражал современный взгляд на любовные отношения.
Критики хвалили декорации, костюмы, хореографию и профессионализм актеров, но ни один не отказал себе в удовольствии злорадно высказаться о премьерше. Так, автор одной рецензии, едко насмехаясь над Гейл, заметил, что Парис никогда бы не влюбился в Елену, будь она такой, какой представила ее актриса, и уж тем более не похитил бы се. Другой заявлял, что троянцы с радостью отправили бы Елену-Гейл восвояси, а третий признавался, что, когда он смотрел на Гейл, ему хотелось только зевать.
Из-за этих нападок Шерон Макьюэлл решила сократить количество представлений и ограничиться вместо трех недель двумя. Она предполагала, что в противном случае в театральных кассах останется много нераспроданных билетов. Вся труппа с надеждой смотрела на прибывшую Мередит О'Нил и ждала, когда же к ней наконец вернется голос и она заменит Гейл.
Подавленная, Мередит считала себя виноватой во всем случившемся. Посетив премьеру, она пришла в полное уныние. Дублерша показалась ей крайне неинтересной, маловыразительной и непрофессиональной. Гейл могла бы играть роли молодых наивных простушек, но никак не блистательную гордую красавицу Елену.
Во время премьеры Патрик сидел рядом с Мередит, и она не раз замечала, как он морщится, а иногда, приходя в отчаяние, закрывает лицо руками. Мередит даже подумала, что Патрик предвидел проблемы с Гейл, поэтому так настойчиво просил приехать жену. Он, очевидно, надеялся, что Мередит своими глазами увидит, как несостоятельна Гейл, и к ней чудесным образом вернется голос. Это напоминало Мередит банальные сюжеты старых голливудских фильмов: к героине возвращается голос, она облачается в театральный костюм, выходит на сцену и начинает петь. Растроганные и восхищенные зрители плачут и устраивают бурные овации певице. Если бы все было так просто, как в сказке!
Почему с ней случилась эта беда? Почему она внезапно потеряла голос? Только ли из-за того, что взяла слишком высокую ноту? Или проблема в чем-то ином, в каких-то глубинных процессах, происходящих в душе и сознании Мередит? Врачи утверждали, что она потеряла голос из-за своего психического состояния.
Только одно утешало Мередит – мысль, что если бы она постоянно находилась в Бостоне на репетициях, то Бриджет не уследила бы за Лиссой и с дочерью непременно стряслась бы беда. Взять хотя бы случай с пораненной ногой. К счастью, Мередит была дома и сразу отправила Лиссу в больницу, где девочке наложили швы. А будь Лисса дома одна, она истекла бы кровью. Конечно, Бриджет – хорошая, надежная женщина, заботится о Лиссе, не спускает с нее глаз. Однако Бриджет – всего лишь приходящая прислуга и Лисса – не ее родная дочь.
Угнетало Мередит и то, что актеры, занятые в спектакле, обращались с ней подчеркнуто вежливо и доброжелательно, смотрели на нее с участием, во всем с ней соглашались, будто она – тяжелобольная. Почему-то даже говорили с Мередит так громко, словно она, потеряв голос, лишилась и слуха!
Господи, она, Мередит О'Нил, восходящая звезда музыкальной комедии, превратилась в несчастное немое существо, вызывающее у всех жалость! Это очень унижало и задевало Мередит. Как она мечтала сыграть роль Елены – лучшую в своей жизни! Именно эта роль принесла бы настоящий успех и сделала бы ее знаменитой. Мередит выпал такой шанс, а она упустила его!
Что же с ней случилось? Почему она не может вернуться на сцену, как в той голливудской сказке? Потому что у нее пропал голос и она только беззвучно открывает рот?
Но невероятная, ошеломляющая тайна, которую так тщательно скрывала от всех Мередит, состояла в том, что голос вернулся к ней еще неделю назад. Она могла не только разговаривать, но и петь, как прежде. Голос ее снова был чистым и глубоким. Однако она все еще была не в силах оправиться после пережитого стресса, вызванного потерей голоса, нервы ее расшатаны, а воображение постоянно рисует одну и ту же страшную картину. Она стоит на сцене, исполняет арию Елены, берет самую верхнюю ноту, голос ее срывается и пропадает… Немая сцена.
Глава 19
Вернувшись из Бостона в Нью-Йорк, Тони снова окунулся в привычную работу. Неделя выдалась тяжелая, хлопотная, напряженная. Он чувствовал себя усталым и подавленным. После работы Тони возвращался в пустой дом, наспех съедал ужин, приготовленный приходящей прислугой, а потом шел в кабинет и снова принимался за работу. Просматривал счета, деловые бумаги, созванивался с клиентами и нужными людьми, писал письма. Поздно вечером он ненадолго включал телевизор, а потом ложился спать.
Жене Тони звонил редко. А какой смысл звонить? Она постоянно отсутствует, пропадает на репетициях, а если и дома, то поглощена проблемами, связанными со спектаклем. На вопросы отвечает рассеянно, словно нехотя, и Тони чувствует, что жена как никогда далека от него и с каждым днем отдаляется все больше.
Черт бы побрал этот дурацкий мюзикл, отнимающий у него Дженнифер! Впрочем, мюзикл тут ни при чем. Во всем виноват сам Тони! Не надо было так легко и поспешно соглашаться на то, чтобы Дженнифер принимала участие в этом спектакле! А он помогал, устраивал прослушивание. Но ведь Тони, делая все это из лучших побуждений, не задумался о последствиях. Он-то надеялся, что возобновление творческой деятельности отвлечет Дженнифер от печальных мыслей о Мелиссе и желание усыновить ребенка угаснет.
В четверг Тони вернулся с работы усталый, издерганный и раздраженный. Сорвалось несколько ранее намеченных встреч с деловыми партнерами. В этом году сентябрь выдался таким же необычайно жарким, как и август. Партнеры предпочли задержаться в прохладной Европе и перенесли встречи на позднюю осень. Тони злился на них, на погоду, на самого себя, жизнь рисовалась ему в самых мрачных красках. Поэтому, когда на углу Пятой авеню и Пятьдесят шестой улицы он неожиданно столкнулся с Деброй Диллон, его сердце часто и радостно забилось. Плохое настроение мгновенно улетучилось, и Тони весело воскликнул:
– Дебра! Это ты? Рад тебя видеть!
– Здравствуйте, мистер де Пальма, – улыбнувшись, сказала она.
Ее улыбка показалась Тони какой-то особенно нежной, приветливой, теплой, а взгляд лучистых голубых глаз – доброжелательным и искренним.
– Как поживаешь, Дебра?
– Спасибо, мистер де Пальма, у меня все налаживается. Очень благодарна вам за то, что позволили мне работать в вашем бутике. – Дебра смущенно отвела взгляд.
Тони был тронут до глубины души. Бедная девушка, юное невинное создание!
– Давай выпьем по коктейлю, – неожиданно предложил он.
– С удовольствием, мистер де Пальма.
И Тони повел Дебру Диллон в бар «Кинг-Коул», находившийся в отеле «Реджис». Он никогда не посещал этот бар и был уверен, что не встретит там знакомых. Они заказали мартини, и Тони, непринужденно беседуя с Деброй, не сводил с нее восхищенного взгляда. Ей так шло это нежно-голубое платье, облегающее бедра и подчеркивающее пышную высокую грудь! Голубые глаза Дебры были так невинны, глубоки и выразительны! Она мило и чуть застенчиво улыбалась.
Когда Дебра снова обратилась к нему «мистер де Пальма», Тони коснулся ее плеча и тихо промолвил:
– Дебра, когда мы с тобой наедине, пожалуйста, называй меня по имени.
Она мгновенно уловила двусмысленность сказанной им фразы, и на ее щеках проступил легкий румянец.
«Какая она застенчивая и робкая», – умилился Тони.
– Ты все еще живешь в отеле «Барбизон»? – спросил он.
– Пока да, – кивнула Дебра. – Я бы переехала, но не знаю, где найти подходящее жилье.
– Какие проблемы! – воскликнул Тони. – Я помогу тебе, Дебра. Если хочешь, поедем сейчас ко мне домой, я позвоню и все выясню.
– Не знаю… Спасибо, но это неудобно, – замялась Дебра.
– Ну что ты!
Они поехали к Тони, и он с невозмутимым видом провел юную девушку мимо швейцаров и консьержа, хотя всем было известно, что в данный момент миссис де Пальма в отъезде. Всегда платя щедрые чаевые обслуживающему персоналу, Тони был абсолютно уверен: информация о том, что он появился в обществе красивой девушки, никогда не дойдет до ушей Дженнифер. И вообще, кто такая Дебра Диллон? Очередная рекламная модель. Почему Тони не может пригласить ее домой, тем более по делу? Он хочет подыскать Дебре приличное жилье, вот и все.
Тони проводил Дебру в гостиную, предложил выпить, а рам пошел в кабинет позвонить своему агенту по недвижимости. Вскоре он вернулся и сообщил, что обо всем договорился. Дебра начала горячо благодарить Тони, но он слушал ее рассеянно, поскольку его мысли были заняты другим. Перед ним была молодая, прелестная, великолепно сложенная женщина. Она сидела, закинув ногу на ногу, отчего ее облегающее платье задралось почти до бедер. Тони не мог оторвать жадного взгляда от длинных, стройных ног Дебры, а когда она подалась вперед, ее высокая грудь почти обнажилась.
Возбужденный, Тони с трудом сдерживал страстное желание броситься к Дебре и сжать ее в объятиях. Распаленное воображение рисовало ему нежное белое тело, упругое, податливое, зовущее… Эта роскошная женщина должна снова принадлежать ему!
Пока Тони представлял себе волнующие картины, Дебра поднялась с кресла и сказала, что хочет на минуту заглянуть в ванную комнату. Тони проводил ее взглядом. Дебра шла к двери, соблазнительно покачивая пышными бедрами. Она явно давала понять, что Тони может рассчитывать не только на милую беседу.
Через несколько минут Дебра вернулась, и он предложил ей пообедать.
– Спасибо, но… я не могу. Вы… ты – женатый мужчина, Тони, и между нами ничего не может быть. – Внезапно она всхлипнула и смахнула с длинных пушистых ресниц слезинки. – Если хочешь знать, Тони, я с Арнольдом стала встречаться лишь потому, что надеялась забыть тебя! Он, конечно, был неплохим человеком, прекрасно относился ко мне, но… Тони, ведь ты был моей первой любовью, и я никогда не забуду тебя и никого не полюблю так же сильно.
Услышав взволнованное признание Дебры, Тони вскочил с кресла, бросился к ней, сжал ее восхитительное тело в объятиях и начал страстно целовать в пухлые губы. Он дрожал от возбуждения, его жадные руки настойчиво ласкали ее грудь. Дебра пыталась вырваться из его объятий, но Тони крепко держал ее.
– Нет, Тони, пожалуйста… Не надо, – растерянно бормотала Дебра. – Мы не должны…
– Дебра, дорогая, теперь все будет по-другому, – хрипло шептал Тони. – Обещаю тебе. Я сниму квартиру и буду оплачивать ее. Это будет наше с тобой любовное гнездышко. Дебра, прошу тебя…
Она все еще делала слабые попытки высвободиться, но ее руки уже нежно обвивали шею Тони, а приоткрытые губы тянулись к его губам. Лаская грудь Дебры, он страстно шептал:
– Я хочу тебя, Дебра. Ты самая восхитительная женщина, которую я когда-либо знал. Я никого так страстно не желал, как тебя…
– Тони, пожалуйста, – прошептала Дебра. – Мы не должны с тобой встречаться. Мне надо домой…
– Я никуда тебя не отпущу! Ты останешься со мной! – Он снова жадно прильнул к ее губам.
Потом подхватил Дебру на руки, отнес в спальню и опустил на постель. Его охватило такое возбуждение, что он, дрожа от нетерпения, сорвал с себя одежду, стащил с Дебры платье и овладел ею.
Обычно Тони предпочитал заниматься любовью под тихую приятную музыку, в полумраке, при свечах, но сегодня был особый случай. Когда он признался Дебре, что ни одну женщину не желал так безумно, это было правдой. Роскошное молодое тело Дебры так воспламенило Тони, что он, почти обезумев, почувствовал себя примитивным животным, самцом.
Потом Тони еще несколько раз овладевал ею, а когда наконец утолил свою страсть, то увидел, что Дебра заснула. Тони лег на спину, закурил и стал вспоминать об их прошлых отношениях. Тогда, несколько лет назад, он легко расстался с ней, полагая, что в его жизни будет еще много юных девиц с упругим телом. Потом он даже дал себе клятву оставаться верным жене, но его намерения оказались не так сильны, как мужские желания.
Сейчас Тони много работал, уставал, испытывал одиночество. Ничто в его жизни не скрашивало серые будни, не ободряло, не поднимало настроения. Все было привычно, уныло, блекло. Быть может, Дебра скрасит его одиночество и наполнит жизнь свежими, яркими красками и новым смыслом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46