Принес мне на редкость уродливый подарок из Санто-Доминго!
— Неплохое начало, дальше?
— А дальше, когда я говорила с ним о Филиппе Роте, он сделал вид, что отлично знает его: но только он думал, что Рот — рок-звезда.
— Ну, ты тоже хороша! Говорить о Роте на первом свидании!
— Да нет, я случайно упомянула его. А он стал нести полный бред про современную музыку, которая оглушает людей. А его душе хочется совсем другого — хотел изобразить из себя романтика, а меня чуть не стошнило.
— Ну и дубина! Смелость-то какая! Если бы он молчал, ты бы и не узнала, что он идиот. Пример редкой в наши дни честности, где ты его откопала?
— На вручении какой-то премии, не помню уже. Он еще тогда мне показался редким козлом, из тех, что всегда лезут вперед: он бы и дорогу в туалет объяснял тебе со сцены.
— И как же тебя угораздило пойти к нему на свидание?
— Да вот тебя послушалась: оглянулась вокруг, посмотрела на людей, выбрала себе симпатичного идиота, с которым можно сходить в ресторан от нечего делать. Я обращалась с ним, как с полным дерьмом, а он вел себя очень мило, шутил, и я подумала, что даже у таких, как он, есть чему поучиться.
— И чему же ты у него научилась?
— Тому, что нечего прислушиваться к советам подруг! Что если кто-то тебе понравился с первого взгляда, то, возможно, в будущем ты разочаруешься; а уж если он тебе сразу не показался, то при ближайшем рассмотрении тебя просто вырвет.
— Ты сегодня в ударе! Узнаю прежнюю Лауру!
— Куда там… Должна признать, что легче сменить работу, переехать в другой город, чем залечить душевную рану. Чем сильнее ты стараешься забыть, тем больше гадостей тебе подбрасывает судьба.
— А ты сама подбрось ей гадость: на какое-то время забудь о мужиках и посвяти себя любимой подруге. Я, конечно, не собираюсь за тобой ухаживать, но собеседник я отличный, ты знаешь.
— О'кей, уговорила. Сегодня я тебе помою пол и протру пыль — за сочувствие надо платить.
— Спасибо. А я бесстыдно воспользуюсь твоим чувством вины и своей временной недееспособностью. Я всегда говорила: иметь такую замечательную подругу, как ты, лучше, чем счет в банке!
— Насчет замечательной не знаю, но с подругой, пожалуй, соглашусь. Ладно, пошла я, до вечера!
— Пока.
Лаура повесила трубку. Непреодолимая грусть снова нахлынула на нее: прошло пятнадцать дней с тех пор, как она оставила Андреа сообщение на автоответчике, а он до сих пор не объявился. Приближался отпуск, и отложить отъезд из-за болезни Гаи для Лауры было практически освобождением. Она никого не хотела видеть, у нее не было сил сплетничать и обсуждать окружающих. Ее жизнь протекала в полной темноте при катастрофическом отсутствии новых идей и любви. Вечера, проведенные с подругами (лучшие, конечно, — с Гаей), деловые встречи и неудачная попытка завести себе нового любовника. Он оказался обычным придурком — с телевидения, с репутацией бабника. В последнее время никто, кроме Андреа, не ухаживал за ней по-настоящему: не говорил нежности, не придумывал нестандартные свидания (она ведь ничего особенного не просит!). Но с этим, с телевидения, ничего не вышло. Как-то они попробовали заняться любовью: он начал раздевать ее, а она все время думала об Андреа и вдруг разрыдалась, а потом не могла остановиться. Бедняга, не повезло ему, но он повел себя самым достойным образом: сказал, что секс для него не самое важное, что это его вина — не надо было торопиться, и так далее.
Может, ему показалось оригинальным провести вечер, утирая слезы интеллёктуалке (он воспринимал ее именно так). Впрочем, поскольку после этого его как ветром сдуло, для него это было даже чересчур оригинально.
Глава тринадцатая
С кризисами мы начинаем бороться, когда они разрастаются до непомерных размеров, когда мы уже испили до дна чашу страдания, достигли предельного уровня несчастья и начали понимать, что сами же и культивируем свою боль из упрямства и эгоизма. Тоскливые дни нужно переживать точно так же, как мы переживаем счастливые дни; из этого чередования и состоит наша жизнь. Андреа ей не перезвонил. Наступил июль — самый неподходящий месяц для страданий от несчастной любви, для депрессий и одиночества. Гая, ее лучшая подруга, упала с лестницы и лежала в гипсе; она не могла составить ей компанию поехать в Монте-Альто. Топо в ярости из-за отложенной поездки: ночью во сне он гоняет кошек на побережье, а днем грызет ковры и диваны в ненавистной городской квартире. Журналистика ее больше не увлекает: нет больше сил врать себе и другим. Откровенно говоря, Лауре хотелось принять смертельную дозу снотворного и заснуть вечным сном. Даже общение с Гаей не приносило облегчения: ей казалось, что они ходят по кругу, обсуждают все время одно и то же. Как это скучно — быть в кризисе! Одно дело — кризис из-за настоящей трагедии, например внезапной смерти любимого человека, и совсем другое — просто из-за разбитого сердца! А все эти кандидаты на вакантное место возлюбленного! Господи, от них только хуже, из-за них все время вспоминаешь о нем, вместо того чтобы забыть и перестать страдать! Как им удается создать волнение на море в такой зной? Надо отказаться от утопичной идеи заменить Андреа кем-нибудь другим. Надо изменить свою жизнь, а не просто сменить любовника. А может, это странное начало отпуска и есть начало нового года — новой жизни?
В то утро в метро она увидела несколько любопытных рекламных объявлений. Теперь она знала, что делать: кризис нужно не подавлять, а оптимизировать, как совершенно справедливо выразилась Гая, когда хотела взбодрить ее.
Вперед, Лаура, включи свой благословенный компьютер и сделай это! Может, ты совершишь сейчас невероятную глупость, но ты произведешь хоть какое-то действие!
Глава четырнадцатая
Уважаемый господин мэр,
возможно, вы меня помните, меня зовут Лаура Серени, несколько месяцев назад, вскоре после Вашего вступления в должность, я брала у Вас интервью для «Мондо Глобале». Несмотря на то что я придерживаюсь других политических взглядов, я считаю, что вы — достойный мэр и сделали много полезного для нашего города, что не может не вызывать уважения и доверия. Но вернемся к цели моего письма. Я прочла, что Милан выделил пятьдесят тысяч евро на развитие периферийных районов города. Я бы хотела принять участие в этом проекте, разумеется безвозмездно. Уже давно я вынашиваю мысль приложить те силы, которые сейчас я отдаю работе, в той области, где от них будет больше пользы. С настоящего времени (июль 2002 года) жизнь, которую я веду, кажется мне бессмысленной, поверхностной, целиком сосредоточенной на карьере. Мне бы не хотелось показаться истеричкой, переживающей кризис среднего возраста, но я хочу изменить свою жизнь. Как говорится, сейчас или никогда. Я прошу Вас помочь мне проломить стену непробиваемого эгоизма молодых карьеристов, которые делают невыносимой жизнь простых людей. Обращаюсь к Вам со всей искренностью. Простите за излишнюю откровенность, но мне кажется, что обратиться к Вам — это значит сделать шаг в верном направлении. Доброволец — это цветок в петлице у Милана, возможность, которую необходимо использовать.
Я уже подумала о том, что я могу сделать. У меня семьдесят пар обуви, много ненужной одежды, пальто всех возможных цветов и моделей, сотни сумок и сумочек, я уж не говорю об украшениях, книгах, дисках и просто красивых вещах, которые мне постоянно дарят, и я уже не знаю, куда их девать. Я бы с радостью разгрузила свою слишком большую для нас с собакой квартиру. Мне кажется, мы могли бы организовать что-то вроде барахолки (кто знает, сколько еще людей моего социального положения заваливают свою квартиру вещами, чтобы не чувствовать себя одиноко). Вы могли бы выделить нам место на окраине? Я знаю многих в богемной среде, и я уверена, что организовать благотворительный сбор вещей не составит никакого труда. Мы могли бы организовывать небольшие культурные мероприятия, развлекательные программы (добро можно творить различными способами). Милан — щедрый город, с большой позитивной потенцией, нужно использовать ее. На выручку, полученную от продажи старых вещей, мы могли бы организовать детский сад, или приют для обездоленных детей, или даже целую сеть таких приютов.
На этом я пока остановлюсь. Этот проект нужно будет обсуждать всем вместе. Пожалуйста, позвоните мне, мы договоримся о встрече; я оставляю Вам свои телефоны: домашний, мобильный и номер в Монте-Альто, куда я еду отдыхать.
В любом случае, большое спасибо,
Лаура Серени.
P. S. Я уверена, что можно быть амбициозным и одновременно добрым, интеллигентным и романтичным, полезным себе и другим. Вы со мной согласны? Надеюсь, что да.
Письмо получилось ужасным, хуже: бредовым, безнадежно дилетантским. Как всегда, ее бурная фантазия выдала нечто невероятное. Как всегда, желание избавиться от страдания принесло ей полное поражение. Как всегда, ее панический страх потратить свое драгоценное время впустую спровоцировал приступ острой меланхолии, и она впала в состояние глубокой тоски. Пока еще не было никакой надежды на получение места под барахолку, а она уже видела, как организует благотворительный сбор одежды. Пока еще не было никакой уверенности в собственных силах (а вдруг это обычный кризис после разрыва с любимым человеком, и он скоро пройдет?), а она уже представляла себя в образе сверхчеловека: за плечами огромный мешок денег для раздачи бедным всего мира. Пока у нее не было никакой уверенности в жизнеспособности своего оптимизма, но она уже чувствовала себя настоящим Робин Гудом постмодернизма. Кстати, на ней бы отлично смотрелось обтягивающее трико! Положительно, она сошла с ума. Над чем она смеется? Это же бред пятилетнего ребенка! Она безостановочно порождает бред пятилетнего ребенка — и получает от этого удовольствие! И все же она была абсолютно уверена: либо ты действуешь, вот так, спонтанно, как в детстве, либо застываешь навеки в своем глобальном разочаровании, считая, что от тебя все равно ничего не зависит, в жизни все несправедливо и глупо, и бороться бесполезно, потому что все равно ничего не изменишь. Многолетний опыт разочарований парализует мозг; окажись она в пустыне, провалилась бы в зыбучие пески как огромная каменная глыба.
Она написала совершенно абсурдное письмо. Но это все равно лучше, чем ничего. Теперь она будет втайне надеяться, что письмо не дойдет. Почему Андреа больше нравилась роль злодея, чем доброго принца? Почему Андреа не любил ее? Почему наши мечты так часто разбиваются, превращаются в ничто? Теперь придется придумывать себе новую сказку; заново выстраивать мечту, пока ее кто-нибудь не разрушит. Какой в этом смысл, если все рано или поздно закончится? Почему граница между словом и делом такая четкая, а между реальностью и фантазией такая зыбкая?
Глава пятнадцатая
— А почему Лаура до сих пор не приехала, Мария-Роза? Она же всегда снимает на два месяца виллу у баронессы Тоеска. Может, в этом году для нее это слишком дорогое удовольствие? Все-таки нелегко рассчитывать только на свои силы, хотя журналистам платят неплохо. По-моему, снимать одной целую виллу — это дурной тон… Странно, что у нее нет мужчины, который бы содержал ее… у нее вообще нет официального любовника… Не понимаю почему. Она такая… яркая женщина.
— Да нет, она сняла ее, как всегда, у нее многолетняя договоренность с баронессой. Тоеска ее очень любит. Лаура задерживается из-за Гаи, ее лучшая подруга больна. Лаура, добрейшей души человек, всегда была такой: если кто-то в беде, она спешит на помощь. Хоть это и не вяжется с ее имиджем femme fatale…
— Я знаю… ты забыла, мы же с ней вместе учились. Правда, в разных классах. А вот с Гаей в одном. Мне Лаура Серени никогда не казалась такой уж роковой женщиной. Самая обыкновенная, и все эти ее насмешки…
Ты что, с ума сошла, Рита? Если уж на то пошло, с такой фигурой, как у Лауры, можно позволить себе все что угодно… И потом, в этом мире, где каждая потаскушка из кожи вон лезет, чтобы стать дамой, такие, как Лаура, иронизирующие над собой и над своей стильностью, — большая редкость.
— Тебе видней, ты с ней чаще общаешься. Я давно потеряла ее из виду. Извини, я не хочу лезть не в свое дело, но мне кажется, что этот цвет волос тебе не идет, слишком ненатурально выглядит. Мне кажется, что седые волосы — это настоящий шик… Я сама жду не дождусь, когда начну седеть…
— Да? У меня уже начали появляться, но я не хочу их показывать, боюсь, что стану выглядеть старше… Лаура считает, что надо краситься до самой смерти.
— Но у тебя же нет ни одного седого волоса! И потом, ты прекрасно знаешь, что выглядишь лет на пять моложе Серени, у нее такое искусственное лицо под толстым слоем косметики… кстати, ты заметила, что она сделала себе грудь?
— Не может быть! Зачем Лауре это делать? У нее прекрасное молодое тело… И потом, секрет Лауры прост: она следит за собой и у нее железная воля. Спортзал, массаж, я думаю, она еще и бегает по утрам.
— Зачем так напрягаться? Тебе не кажутся смешными все эти женщины, которые не хотят стареть?
— Знаешь, стареть никто не хочет.
В итоге, она все равно выглядит на свои годы, даже больше, она выглядит на все сорок! Кроме того, ты прекрасно знаешь, что ты выше ее по культурному и социальному уровню. Спорим, Карло тоже так считает?
— Не уверена, хотя он говорил, что Лаура слишком яркая, ему было бы неловко рядом с ней.
— Вот видишь, я права. Карло настоящий джентльмен, он знает, что вы подруги, и не хочет показаться бестактным. На самом деле он не одобряет вашу дружбу. Что у вас общего? Что может быть общего у интеллектуалки с состарившимся тинэйджером?
— «Состарившийся тинэйджер» — это выражение Лауры, она сама над собой так смеется… и над всеми нами тоже, особенно над высокодуховными интеллектуалками. Ее острый язычок не щадит никого.
— А я нахожу это ее иронизирование утомительным. Под видом шутки можно любую глупость сморозить. Насмешка — это способ показать окружающим свое превосходство.
Последнюю фразу она позаимствовала у гениального Кело, не зря она столько лет в рот ему смотрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18