Вы на своих машинах зациклились, шагу без них ступить не можете, а
в самих себя заглянуть боитесь! Для земляшек совесть - пустой звук. Не
знакомы вы с ней. Не вам учить!
Носатый осклабился. Сначала я решил, что он просто ненормальный -
жертва эпидемии. Психогенная инфекция и так далее... Но потом
засомневался. Он издевался. Культурно, хладнокровно, нагло. Да, не в
порядке было что-то на Лабе и не зря висел на орбите "большой баллон"
спецконтроля.
Я оглянулся. Толкотня у рейсовика продолжалась. Разумеется, кибера
можно взять самому, без разрешения. Ребята стояли бы столбами, смотрели на
меня, но с места двинуться не могли. Нас не зря учат психокинетической
самообороне. Многие слухи о псимбо - сплошная ерунда. Титановые балки
взглядом мы не гнем, рук и ног усилием воли не ломаем, но кое-что умеем.
Псимбо - это комплекс дезориентирующих ударов психополем, плюс
гипноз, плюс аутотренинг. Ну и еще некоторые... штучки. Всего не
перечислишь.
Но сейчас мне псимбо не понадобится. Велика честь! Просто врежу!
Нехорошо, конечно, я здесь гость, но... Не стоило ему про Землю так
говорить!
"Очень сильный" Герман отлетел на несколько шагов и покатился по
траве, собирая на себя пыль и грязь. Шляпа перестала быть красивой и
белой. Он поднялся и, криво улыбаясь, двинулся на меня.
- Это другое дело! - носатый ловко спрыгнул с ящиков и начал обходить
сбоку. - Герман-Герман, что бы ты без меня делал? Теперь порядок -
мальчонка первый начал.
Двое. Ерунда! Их движения я "ловил" с закрытыми глазами. Мне было
обидно.
Откуда у них неприязнь к землянам? За что нас не любят? Краем уха я
слышал что-то такое от ребят, но сам не сталкивался... Почему-то мы
стыдимся говорить на эти темы, замалчиваем. Лишь изредка промелькнет в
"Новостях Сообщества" крошечное сообщение об очередном "инциденте на
Периферии". Даже у нас в Школе, на лекциях по "отношениям" об этом
рассказывают невнятно и маловразумительно, так что не поймешь, в чем
землян обвиняют и обвиняют ли их вообще.
Да, было Глухое Столетие, когда прекратилась связь с Периферией. Да,
не помогали мы им, не было возможности. Ну и что?! Теперь-то помогаем!
Строим, лечим, учим... И все равно мы для них - виновники Глухого
Столетия, изменники, предавшие и бросившие. Будто не их предки сами
решились на добровольное изгнание, будто Освоение не их рук дело! Не
убедишь... "Жили без вас сто лет и выжили. И дальше так будет!" Ксенофобы!
Чужой - враг, а земляне - враги вдвойне.
Пока я прикидывал, как обойтись с ребятами повежливее, все кончилось.
Герман, готовый кинуться на меня, расслабился. На лице его появилось
кислое гостеприимное выражение. Он кивнул и вернулся к штабелю. Белобрысый
некоторое время внимательно смотрел мне за спину, а потом сказал:
- Что ж ты кибера не возьмешь? Бери...
Я оглянулся. Шагах в тридцати, у флаера Мишель целовался с какой-то
женщиной. Сначала я решил, что это сестра, но вспомнил - сестер у Мишеля
нет. Тетушка приехала...
Тетушка Натали Кардан понравилась мне сразу. Хотя бы потому что не
стала задавать ритуальный вопрос. Вернее, два вопроса: "Скажи, а какой у
тебя рост?" и "Ты, наверное, в спейсбол играешь? С твоим-то ростом..."
Однообразие утомляет.
Глядя сверху вниз, тетушка спросила:
- Вы, наверное, Виктор? Миша про вас писал.
Я поклонился и расшаркался. Мне было приятно. А она уже переключилась
на Мишеля.
- Надо же, еще больше усох! До дециметра! Что вас там, не кормят что
ли? Это мы поправим!
Вспомнив, как Мишель сбрасывал лишний вес и что из этого вышло, я
фыркнул. Мишель из-за спины показал мне кулак.
Охи, вздохи, расспросы и рассказы о родственниках и знакомых, о дяде
Джордже и его ферме, о Кристиночке, уехавшей на какой-то остров... Про
меня забыли. Это мне понравилось тоже. Не терплю, когда на новом человеке
фокусируются все взгляды. Есть в этом нечто искусственное.
Сели во флаер. Тетушка меня поразила. Вела аппарат она лихо и
профессионально - совсем не по-женски. Симпатичная женщина. Миниатюрная,
спортивная и веселая. Тетушкой Мишель называл ее скорее в шутку. Никакой
гипно-пудры, иллюзор-красок и помад. Последнее я осознал по контрасту. Во
флаере сидела еще одна родственница. Слой грима на ней отражал солнечный
свет на сто процентов. Да вдобавок еще и нимб-парик...
- Миша-а-а, дорогой мой мальчик! - пропела фальцетом старуха и
полезла целоваться. Ко мне!
- Это бабушка Элеонора, - сообщила тетушка. - Помнишь, мы ездили к
ней на ферму, когда ты был маленький?
- Да, тетя Ната, - обалдело отозвался Мишель. Старуха
сориентировалась и через секунду его физиономия была в помаде.
Затем она принялась за меня. Выяснила, какого я роста и играю ли в
спейсбол. Мишель на переднем сидении негромко расспрашивал о "кузене
Элтоне". Я смотрел в окно. За окном в километре под нами - желтоватая,
монотонная степь. Попадались озерца, окаймленные зеленью. Промелькнула
ферма. Мимо нее вилась лента грунтовой дороги, по которой пылил комбайн.
Маленькое местное солнце пекло нещадно. Было жарко. Кондиционер не работал
и я медленно испарялся. Но когда я попытался приоткрыть окно, старуха
Элеонора сказала:
- Молодой человек, не трогайте окно. Я могу простудиться.
Я послушался, но ей этого показалось недостаточно.
- Вы не представляете, Натали, как трудно сейчас встретить вежливого
и по-настоящему культурного молодого человека. В наши времена было совсем
иначе. А теперь - полеты, контроли... Вы знаете, это ужасно портит.
Недавно у меня снял комнату один приезжий. Приличный молодой человек,
обходительный, серьезный. Кухонных киберов отладил, а то ведь ремонтники
тяп-ляп... Приходит всегда рано. Но повесил в своей комнате дикие картины.
Из этих... объемных безобразий. Возмутительно! Я его спрашиваю: "Вы
приличный молодой человек, зачем вам эти гадости?" Молчит, улыбается. Не
понимаю!
Она замолчала, возмущенно глядя на меня. Я тосковал. Было непонятно -
брюзжит она или тонко намекает, что второго жильца ей не нужно.
Мишель подумал о том же.
- Мы Вика в какой комнате поселим?
- В любой, - рассеянно ответила тетушка. - А о жильце вы ничего не
говорили... Пригласите-ка его к нам в гости! Хотя бы сегодня вечером.
Поужинаем вместе, с ребятами познакомится... Девушка есть у него? Пусть с
ней приходит.
Элеонора пожала губы. Веселый космос! Теперь весь вечер пройдет за
столом, в компании Элеоноры и "приличных молодых людей". Не люблю! Может
быть, потому, что сам я "неприличный молодой человек". Лучше бы по городу
сегодня прошлись! Может быть тогда что-нибудь прояснилось. Странно, два
часа смотрю - все спокойно. Для чего я, спрашивается, спецконтроль
нарушал?
Я вспомнил добрые глаза, бархатный голос декана и поежился. Как это у
него? "Ай-яй-яй! Безобразничаете, Симонов?"
- Что у вас случилось тут? - спросил я.
- У нас? - удивилась тетушка.
- Говорят, эпидемия...
- Стройотряд, - напомнил Мишель.
- Вот именно, стройотряд! - внезапно возмутилась Элеонора. - Молодые
люди разучились вести себя прилично! Возмутительно! Перессорились и
улетели...
- Что мы можем знать? - пожала плечами тетушка. - Спецконтроль не мы
придумали. Землян сложно понять. Постоянные секреты, тайны, опасения. Вы
на самом деле всех боитесь или у вас традиция такая?
- Не всех, а за всех, - сказал я.
- За всех боитесь, что правду узнают?
- Это какую такую правду? - подобрался я. - Нам правды бояться
нечего!
- Правду про Освоение, - прищурилась тетушка. - Ведь все совсем не
так было, как представляют земляне!
- Оч-чень интересно! Вы-то откуда знаете?
- Земля просто избавилась от нас! Вышвырнула в пространство и
оставила на других планетах без помощи, без связи, без поддержки.
Слышать такие вещи было дико и я даже не сразу нашелся, что ответить.
- Дорогостоящее избавление! Тогда один запуск знаете во сколько
обходился? Были другие способы, попроще... избавиться.
- Нас отторгли, - гнула свое тетушка, - потому что мы не приняли
вашей жизни, бездумного поклонения технике. Не о людях думали, а о
энергостанциях, компьютерных сетях, орбитальных лабораториях... А леса
вырубали! И траву заливали пластикатом, асфальтом закатывали... Реки
высосали все!
Мне стало скучно и я, отвернувшись, уставился в окно. Началось!
Обычные штучки глухачей - все виноваты, только не они.
А тетушка полыхала как сверхновая! На приборную доску она едва
поглядывала, уселась в пол-оборота ко мне и вещала:
- Глухое Столетие! Хватит за него прятаться! Это тоже ваша работа!
Загадили планету, озоновый слой сожрали, а потом перетрусили до смерти,
как мелкие шкодники!
Шкодники?! Я разозлился. Что-то много себе эта дамочка позволяет!
- Это предки ваши хваленые - шкодники! Из них, между прочим, две
трети ученых было! - я хлопнул по сиденью. Старуха Элеонора вздрогнула и
отодвинулась подальше. - Оставили за собой кучи дерьма, дали форсаж и
привет! А земляне разгребали...
- Именно ученые первые поняли, что нельзя разменивать себя на
железки, отрываться от духовных корней своих, от предков, от крови... И с
Земли они ушли, чтобы сохранить то немногое, что оставалось.
О чем это она? Бред какой-то! И неувязочки...
- Ага! Кто же их изгонял-то, если они сами? - усмехнулся я. - Кто же?
- Не техника главное, - не слушала тетушка. - Человек!
Нравственность! Совесть!
Тетушка вдруг сразу перестала мне нравиться. Знакомые лозунги в
знакомых сочетаниях. Сейчас она скажет, что нравственный прогресс
необходимо подстегивать... Бустеры.
- Что ж это ваши ученые обратно на Землю ринулись, как возможность
появилась? - ехидно спросил я.
- Никто не знает куда делся Вольдемар Цепеж! - неожиданно встряла в
разговор Элеонора. - Он пришел из Вселенной и ушел во Вселенную, слился с
ней.
Я внимательно посмотрел на старуху. Ну о чем можно разговаривать с
такими людьми? Психогенная инфекция...
Я перестал слушать эту белиберду и уставился в окно. До меня долетали
обрывки фраз, что-то о "слове и деле", "Идее, воплощенной в действие", о
разбитых головах собак... А я сидел, маялся от жары и думал, глядя вниз,
что тетушка слишком уж увлеклась разговором. Совсем за флаером не следит!
Рухнем куда-нибудь!
Флаер резко тряхнуло и я до слез ударился о потный затылок Мишеля, а
Мишель въехал коленом в приборный щиток. Машина выровнялась, я утер пот с
лица и поинтересовался:
- А до города еще далеко?
- Не очень... - Мишель осекся, - ...что случилось?
Тетушка не слушала. При встряске она оцарапала руку и с ужасом
смотрела на царапину. Нервная женщина! Побледнев, она промокала царапину
платочком. Все женщины боятся крови, но чтоб так!
- Натали! - нахмурилась Элеонора.
- Да... Да, простите, не привыкну никак.
Мишель достал из аптечки заживитель и тетушка успокоилась.
А внизу проступали черепичные крыши домов, башенки и яркие пятна
садов Тории - родного города Мишеля.

Родной город Мишеля не был похож на виденные мной города. Он не был
похож на древние, вросшие в землю, растекшиеся по ней, города
планеты-матери, на изящные переплетения холодных граней и плоскостей
мегаполисов Магдалины. Здесь не пахло наглым великолепием сверкающих
космопортов Белой Радости, где приятно гулять ночью и опасно бродить днем.
Невысокие дома из настоящего камня сжимали улицу стенами. Большие
деревья упирались ветками в широкие окна галерей, соединяющих здания.
Многие стекла давно не мыты, покрылись паутиной. Ветер гоняет в
подворотнях пыльные смерчики. Сквозь трещины в мостовой пробивается трава.
А сама мостовая залита настоящим асфальтом. Галактика чудес! Я думал,
такие мостовые остались только в городах-музеях на Земле! Пахло непривычно
- нагретым асфальтом, опавшими листьями и травой. Тихий город. Лишь
изредка проплывали по улице, тяжело дыша воздушной подушкой, грузовые
траллеры.
- А где народ? - с подозрением спросил я. - Действительно, эпидемия!
- Кто где... - рассеянно ответил Мишель. - А что, страшно?
Мы прошли мимо закрытого бара, пустых столиков, засыпанных листвой и
мусором, сваленных в кучу тентов, застывшего одноразового пластикового
кибера, зачехленного коктейль-комбайна. Прошли еще немного и свернули под
арку. Шли двориками, жаркими проулочками, заросшими травой. Много зелени и
цветов, сочных одуряющих запахов. На скамеечках, в тенечке сидели молодые
люди, тихие и нешумные. Приличные. Старуха Элеонора могла быть довольна.
Сидели скучно, разговаривали вполголоса или просто молчали. Один вообще
стоял столбом, напряженно глядя в пространство и беззвучно общался сам с
собой. Его обходили, не обращая внимания.
В песочницах вяло ковырялась малышня. Тихие дети. У нас давно бы
стоял пиф-паф и трам-тара-рам. "Я буду спецконтроллером, а ты аборигеном!
Жанка вчера была! Давай, прячься! К-кхх! Ба-бах!"
- Хорошие у вас дети. Воспитанные... Как добились, поделись опытом, -
я еще не отошел от спора во флаере и был агрессивен.
- Да, воспитанные, - не понял Мишель. - Никто их не воспитывает... То
есть, все их воспитывают.
- То-се... Все-ничего... Ладно, не пой мне саги! В строгости наверное
держите? Во! - я показал Мишелю кулак.
- Они знают совесть, - Мишель отвечал вяло и словно нехотя.
- Нравственный прогресс! - усмехнулся я.
Мишель молчал. Но я решил не отставать.
- Слушай, а твоя тетушка - она не бустер?
Вообще-то движение бустеров не запрещено. У нас в Сообществе ничего
не запрещают, демократия. Но относятся к этим людям неприязненно, с
брезгливым снисхождением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15