Фелиса всему верит, а это неправда, только в „Белоснежке“ есть птички-друзья, потому что это мультфильм, а когда не мультфильм, птички не садятся на руку, они боятся и улетают, один голубь Чоли не боится, но птички намного красивее. Голубь летает до груши и обратно и кружится, как в „Белоснежке“, потому что Чоли не смогла взять его с собой на поезд, она насовсем уехала в Буэнос-Айрес. „Одна подруга у меня на весь Вальехос“, а она взяла и уехала. У мамы нет другой подруги, я стою рядом, а голубь ест, ночью он спит в саду, высоко в домике без дверей. Птички слетаются поесть хлеба с молоком, который делает им Фелиса, и все вместе взлетают на крышу и на деревья и снова слетают вниз и каждый раз уносят немного хлебушка, а я должен смотреть издали. Фелиса, а правда, что коты не залезут к голубю в домик? — „этого голубя никто не достанет, ни коты, ни грифы“, пусть мама поклянется, Фелиса, а что такое грифы? „это стервятники“, какие они? „большие, черные и клюв крючком“, большие как что? нет, они меньше котов, „примерно такие же“. Мама! голубочек должен спать со мной! а то ночью в саду домик без дверей, и черный гриф, у него клюв крючком, большой, длинный, ведь у котов такая большая пасть, и он повыдергивает голубочку перья своим длинным клювом, а потом съест? Нет, голубей не догнать, они летают быстро, а злые птицы летают медленно, потому что они тяжелые и животы у них раздулись, так они много едят… канареек? Когда мама встанет после сиесты, пусть поклянется, что голубочка никто не догонит, он пролетает отсюда-туда и обратно, серпантинки мама бросает лучше всех, они раскручиваются и делают больше кругов, чем птичка, пока не упадут на землю, а Джинджер Роджерс делает полный круг в огромном доме, где на полу мозаика с большими рисунками, а всю мебель пришлось вынести, чтобы Джинджер могла танцевать, ни на что не натыкаясь, чечетку она умеет отбивать так, что на полу не остается царапин. Раньше все ленты с ней были смешные, а в субботу мы видели самое красивое кино про Джинджер Роджерс — с танцами и плохим концом, там Фред Астер умирает на войне, разбивается на самолете, она ждет, а он не приходит. И начинается суматоха, потому что все его ждут, они ведь должны танцевать вместе на благотворительном вечере, и тут она видит, как толстый друг идет навстречу с плохой вестью и смотрит очень грустно, чуть не плачет, и она все понимает, по щекам ее текут слезы, и она смотрит на сцену, где никого нет, потому что Фред Астер умер и уже не придет, и видит, как они вдвоем появляются прозрачные, это она представляет, что после его смерти они снова танцуют, и отходят все дальше и дальше, и делаются совсем крошечные, и кружатся где-то там, за деревьями, и их больше не видно, куда они, мам? „это значит, что даже после его смерти она всегда будет его любить, как когда они танцевали вместе“, ей грустно? „нет, потому что они как бы вместе, ничто их уже не разлучит, ни война, ничто“. Эктор никакой мне не брат, мама говорит, что он двоюродный, просто его мать больна и Эктор живет у нас, только он никогда не играет со мной в картинки. У меня вся „Ромео и Джульетта“ нарисована на картинках, сначала надо рисовать простым карандашом, а после раскрашивать разными цветами, мама нарисовала на одной картинке Ромео, на другой Джульетту, потом балкон и как Ромео лезет по веревочной лесенке, а Джульетта его ждет; а вчера еще одно кино целиком нарисовали, где Джинджер Роджерс и где он умирает, и мама сказала, что если я буду хорошо себя вести и не стану шуметь во время сиесты, она мне еще одно кино нарисует, самое красивое про танцы, его в четверг показывают, мама говорит, что видела фотографии и такого роскошного еще не было. Оно называется „Великий Зигфельд“, хорошо, что мама в четверг не дежурит в аптеке и сможет пойти в кино. Эктор не хочет со мной играть, он садится впереди, в кино ребята сидят на первых трех рядах и играют: ударят сидящего спереди, а он не знает, кто ударил, и дает сдачи сидящему сзади, а бил-то совсем другой, который сбоку; Эктор и все ребята смеются, когда артисты поют, а один из ребят, когда артистка умерла, пукнул ртом. Папа не хочет, чтобы мама была одна, и я сажусь с ней, а на задних рядах стоит дороже. Один мальчик из детского сада сидел на переднем ряду. Поче Перес двенадцать лет: „приходи в сиесту, я тебе дам в рождество поиграть“, после „Ромео и Джульетты“ мы встретили Почу с матерью и тетей, они сидели на заднем ряду, и мама им говорит: „я видела „Ромео и Джульетту“ в Буэнос-Айресе, в театре“, в сиесту я теперь и сам могу пойти к Поче играть, потому что она живет за углом и не надо переходить улицу, „Поча, займи ребенка, дай нам с Митой поговорить“, после „Ромео и Джульетты“ Поча показала мне ясли с младенцем Иисусом, они стоят у нее в столовой, „не трогай!“, нельзя потрогать коровку? улицу переходить не надо, и я однажды пошел к Поче после обеда: у нее черные кудряшки, подвязанные ленточкой, и платье в зеленых цветочках, у нее два похожих платья, одно в зеленых цветочках, другое в голубых, тетя сидит за швейной машинкой, „знаешь, Поча, в кино одна старушка на переднем ряду плакала“, а Поча смеется, Поча плохая! „ах бедная старушка, как она плачет!“, я тоже плакал, когда Ромео и Джульетта умирают, и пошел играть в рождество — ясли стоят в столовой, а в гостиной есть пианино, и Поча разрешит мне поиграть, „в рождество нельзя играть, и на пианино тоже, теперь сиеста и все спят, давай в другое играть, ты будешь мальчик, а я учительница“, нет! „считать научишься“, нет, Поча, когда ты дашь мне ясли? „они не разбираются“, после сиесты будет поздно и надо идти с мамой в кино, „ты еще маленький и ничего не умеешь, во что с тобой играть?“, я все игры знаю! „ты еще маленький“, нет, у нас с мамой даже игра такая есть — кино рисовать, „давай играть в сиесту“, а что надо делать? „я буду спать наверху, на крыше, под одеялом, но без трусиков. А ты будешь большой парень, придешь… и сделаешь мне одну штуку“, какую штуку? „это игра такая, ты должен угадать“, если угадаю, тогда пойдем играть в рождество, а что тебе делает парень, который приходит на крышу? Мама отвернулась, кино про убийства такое страшное, там один входит в темную комнату, а за дверью стоит убийца, и мы с мамой отвернулись, потому что это кино про ужасы, а однажды перед кино показывали журнал про дно моря, и мама отвернулась, потому что там одно растение шевелилось в чистой-чистой воде на дне моря, и все волосы у него извивались, как серпантинки, но мама сказала „отвернись!“, а я не послушался и смотрел, как маленькие разноцветные рыбки проплывают мимо хищных растений на дне моря. „Поклянись мамой, что не знаешь, что делают большие парни“, клянусь, „если парень заберется на крышу, пока я сплю, он сорвет одеяло и изнасилит меня“, что такое „изнасилит“? „это одна гадость, которую нельзя делать, в нее только играть можно, если девочке это сделают, она пропадет-погибнет навсегда“. Я не стал отворачиваться и смотрел, как волосы, похожие на серпантинки, сначала извиваются в чистой-чистой воде на дне моря, а потом вдруг как сложатся вместе и как схватят рыбок, которые через них проплывают. „Больше не спрашивай, все равно не скажу“, Поча плохая, не хочет говорить, что делал парень волосами, „раз не знаешь, что это такое, игра не получится, ты еще маленький“, Поча, ну скажи, что такое „изнасилит“, „мы не можем в это играть, должен быть большой парень, волосатый“, а я Поче не сказал, что видел кино про дно моря, где волосатое растение поедает разноцветных рыбок; Поча, а давай по-другому играть, я буду девочка, а ты парень, я ведь не знаю, как надо делать, а ты научишь, и Поча говорит „давай“: я ложусь на ковер, как будто сплю на крыше, а на Поче тогда было платье в зеленых цветочках, и она тихонько подходит сзади, ой, кто это там подглядывает в дверь через щелочку? — это тетя Почи смеется надо мной! у нее тоже кудряшки с ленточкой, а я взял и спросил ее, что такое „изнасилит“. „Ну и дрянь же ты, Поча“, сказала тетя и ушла на кухню. „Ты еще маленький, чтобы со мной играть“, я Почу не могу ударить, потому что она большая, а то бы поотрезал ей все кудряшки ножницами, которыми вырезаю артисток, и затолкал бы жесткие кудряшки в рот, пусть ест. А после скажу: „Поча, на конфетку“, а сам подсуну ей твердую собачью какашку, которую нашел на улице. Ведь это из-за Почи Фелиса меня ударила. Жалко, что сейчас сиеста, а то бы пошел играть в рождество, только там Поча, она так и не сказала, что такое „изнасилит“. Что же он делал волосами? „парень зажмет меня и не даст убежать, я даже пошевелиться не смогу, тут он меня и изнасилит“. А сама не хочет говорить, что такое „изнасилит“. Вот в кино про дно моря волосы поедают рыбок. Сначала длинные волосы, мягонькие такие, шевелятся в воде, а где же рыбки, которые к ним подплыли? — „Тото, отвернись!“, их уже нет! растение с волосами всех проглотило. Если девочке это сделают, она пропадет-погибнет навсегда; большой парень придет, увидит, что Поча спит, тихонько задерет ей платье в зеленых цветочках, а трусики-то Поча надеть забыла! — и чтобы она не убежала, парень зажмет ее и как начнет шевелить волосами, и если Поча будет лежать тихо, как рыбка, волосы парня съедят ей сначала всю попку, а после живот, сердце, уши, и понемногу он всю ее съест. Золотая цепочка, кудряшки, туфли, чулки, платье в зеленых цветочках и майка будут валяться на полу, а внутри пусто. Поча пропадет-погибнет навсегда, и больше ее не будет. Бац! — Фелиса ударила меня по щеке, хотя никогда не бьет. На кухне в печке горят дрова с бумагой, я поднес спичку, спичка сразу загорелась, дрова сами разламываются на кусочки, похоже на тыквенное варенье, так бы и съел, только огонь не дает, а если поворошить ножом, то кусочки варенья рассыпаются, и летят искры, „сгоришь!“, Фелиса не хочет, чтобы я ворошил дрова в печке, „не шали, кому сказала!“, мама тогда дежурила в аптеке, папа сидел со счетами в кабинете, а Фелиса отняла у меня нож, „Фелиса — дура изнасильная!“, и Фелиса меня ударила. Мама! „кто научил тебя этому слову?“, „сеньора, с мальчиком нет никакого сладу“, „матери Почи я ничего не скажу, но саму Почу хорошенько отругаю“, „Берто, ребенок совсем отбился от рук“, „да-да, в воскресенье набирают детскую футбольную команду“, не хочу в команду! „мальчик совсем отбился от рук, запишу его в клуб, пусть гоняет мяч с другими ребятами“, „целый день дома покоя от него нет“, „что ему ни скажешь — все впустую“, это они потому, что дядя Перико умер. Я больше не захотел ходить в детский сад и сел играть в картинки, только в кино про дно моря не играл, где рыбки умирают, а в тот день дядя Перико умер, „Тото, перестань играть, дядя Перико умер“, я все самые красивые картинки про Ромео и Джульетту разложил на полу в гостиной, но папа сказал: „бедный дядя Перико умер, иди одевайся и веди себя тихо, громко не разговаривай и не пой“, все потому, что мама отвернулась и теперь не может нарисовать кино про дно моря. Дядя Перико всегда в баре с деревенскими сидел, и после ярмарки, где продают бычков, они шли играть в карты, и в кино никогда не ходили, жалко, что растения со дна моря поедают красивых разноцветных рыбок, лучше бы ели злых и старых рыб с лицами осьминогов и акул, зато мама говорит, что на картинках роскошнее всего выйдет „Великий Зигфельд“, его наконец-то покажут в четверг. „Кому сказано: перестань играть! разве тебе не жаль дядю Перико? ты непослушный и капризный мальчик, и что хуже всего — видно, никого не любишь!“ И никто меня не ударил, если папа мне даст — костей не соберу, а вот мальчику из дома напротив мать спускает штаны и шлепает по попке, но я не плакал, когда дядя Перико умер. Шерли Темпл маленькая, но уже артистка, она всегда хорошая, все ее очень любят, а в одном кино у нее плохой дедушка с длинными белыми волосами, он курит трубку и сначала даже не смотрит на Шерли, но после начинает ее любить, потому что она хорошая. И она говорит правду. У непослушных мальчиков не растут ослиные уши, а хвостик вырастает, когда говоришь неправду. У мальчика из дома напротив, наверное, не вырастут длинные уши, если у него умрет дядя. Но кого украдут цыгане, того мать уже не узнает, они его вымажут сажей. В школе учительница с указкой, кто не умеет считать до ста, получает указкой по одному уху и по другому, и мальчик смотрит в зеркало на свои уши, а они растут, растут и становятся как ослиные, и если я скажу: „училка — дура изнасильная“, она опять схватит указку? но теперь чтобы меня убить, а я возьму и прыгну в окно, ой, что-то я запутался у нее в ногах — это у меня вырос длинный хвостик, когда я сказал, что ходил в мужскую уборную в мэрии! Теперь хвостик сделался длинный-предлинный, и я не могу прыгнуть, а учительница с указкой уже совсем рядом! Если Фелиса придет на кухню и снова захочет меня ударить, я прыгну в окно и убегу, потому что у нее нет указки, постараюсь изо всех сил и прыгну далеко-далеко, чтобы не упасть в пруд в городском парке, надо глядеть в оба, а то вдруг там на дне есть изнасильное растение. Вот я прыгаю… и как будто лечу… ой, а ведь за прудом как раз загон цыгана, и я падаю прямо туда? Тогда скажу, что я рыбка, и нырну в банку, буль-буль-буль, кричу я громко, а мама меня ищет, потому что пора в кино? ищет и не может найти и идет искать в уборную кино, но в женской уборной меня нет, а в мужскую ей нельзя! — кино показывают красивое, и она остается смотреть, и крики рыбки слышны далеко-далеко, и мама говорит: „ах, как плохо ведет себя эта рыбка, и никого она не любит, когда умер дядя, рыбка не плакала и даже не перестала играть“. Я молчу, потому что открывается дверь: это цыган, он медленно подходит, хватает украденную девочку — и бьет ее по щеке? или спускает ей штанишки и шлепает по попке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34