», «Россия — Родина, Осетия — колыбель», «Отомстить никогда не поздно», «Молодежь! Почему молчите за детей», «Бесланцы, мужества вам и терпения. Да поможет вам Бог!», «Мы скорбим по погибшим людям. Молимся за тех, кто их спасал. Проклинаем тех, кто их убивал» и вдруг: «Лида — сука!»
Надписей про какую-то Лиду — одна страшней другой — особенно много на втором этаже, где легче написать что-то, будучи незамеченным. Лида — это директор школы № 1 Лидия Цалиева. Она тоже была в заложниках. Чтобы узнать, почему ее так невзлюбили жители Беслана, я отправился в школу № 6. Здесь во вторую смену весь второй этаж занимает школа № 1. Когда мы пришли, должен был идти второй урок, но занятия еще не начинались. Все учителя сидели в учительской и рыдали. Сегодня местная газета «Голос Беслана» опубликовала письмо местных жителей, которые обвиняют учителей в том, что те не смогли уберечь их детей. Пришлось мне прийти в школу на следующий день, когда учителя немного успокоились.
— Сейчас в городе сложилось такое мнение, что те, кто погиб, — герои, а кто выжил — трусы и подлецы, — опять едва сдерживает слезы и.о. директора 1-й школы Ольга Щербинина. Вместе с ней в учительской сидят еще 5 учителей, которые полностью с ней согласны. — Сначала во всем обвиняли милицию, а примерно месяц назад пошел накат на учителей. Больше всего досталось бедной Лиде. Там, в спортзале, боевики заставили ее выполнять роль посредника между ними и заложниками. Требовали от нее дисциплины, тишины в зале, иначе — угрожали расстреливать детей. Ради нашего же спасения она умоляла ребят и их родителей вести себя тихо, иногда нервы сдавали, и она срывалась на крик. Из-за этого у некоторых сложилось ощущение, что она с боевиками заодно. Теперь обвиняют уже и всех оставшихся в живых учителей — почему мы не спасли детей? Причем в основном обвиняют те, кто там не был. Потому что те, кто там был, понимают, что там был ад. Самый настоящий ад. Если Хиросима и страшней, то не намного. Там возможности спасти не было ни у кого.
В учительскую зашел ученик 4-го класса Александр Агаев. Дождавшись, когда он вышел, Ольга продолжила:
— Вот, у Саши брат погиб, мать ранена. Неужели, если бы она могла, она бы не спасла своего ребенка?! Это было просто невозможно. И таких случаев десятки. Учителя не спасали свою шкуру! Ни один учитель не убежал со школьной площадки, когда случился захват. А многие родители убегали! Ни один из нас не убежал из зала, когда начался штурм. А многие родители убегали. Мы были с детьми до конца — кто в столовой, кто в подвале. Меня, например, альфовцы вынесли без сознания.
В учительскую принесли на подпись обращение жителей Беслана к президенту России: «Чувство вины перед нашими детьми делает нашу жизнь кошмаром и не дает нам права молчать! Мы требуем тщательного и объективного расследования всех обстоятельств, способствовавших совершению теракта. Очень хочется верить, что ПРАВДА восторжествует. И знайте, господин президент, если Россия после этой трагедии не изменится, то у нее нет будущего».
Звенит звонок. Перемена. Вся школа торопится в спортивный зал. В другой спортивный зал. В него заходят 11 здоровых парней, их встречают бурными аплодисментами. Это взрослый состав футбольной команды «Алания». Они пришли поддержать оставшихся в живых учеников школы № 1. Вселить в них надежду, что можно жить и побеждать не только на войне. После знакомства вся толпа идет на городской стадион, где маститые футболисты дадут ребятам мастер-класс. На стадион торопится и ученик 10-го класса Азамат Циноев. У него из кармана торчит пистолет Макарова. Настоящий. Азамат этого не скрывает. Азамат говорит, что он теперь не один такой.
То, что жители Беслана нуждаются не в деньгах, а в правде, понял не только я. Уже в те дни нетрудно было заметить, что правда, земная и небесная, потихоньку становится в городе ходовым товаром. Еще не было комитета «Матери Беслана», но то и дело некоторые журналисты предлагали жертвам трагедии подписать какие-нибудь воззвания или обращения. Глядя в честные глаза гостей из Москвы, люди подписывали, особо не вдаваясь в детали того, что подписывают. Потом в центральных СМИ появлялись сенсационные статьи о том, что жертвы трагедии выступили с коллективным обращением «против» или с коллективным обращением «за» (темы самые разные). Местные собкоры получали от своих работодателей втык за то, что не заметили новость, собкоры бежали опрашивать бесланцев, и выяснялось, что «коллективное воззвание» подписали три с половиной человека и те уже об этом не помнят.
Пройдет еще пара месяцев, и котировки «правды о Беслане» поднимутся на порядок. Появятся «биржи», торгующие правдой о Беслане, появятся брокеры, будет игра на повышение и игра на понижение. Просто сказать в этих условиях правду о Беслане будет очень трудно. Никто не захочет верить, что ты просто сказал правду.
Но о «правде земной»… — чуть ниже. Сейчас — о «правде небесной»…
В современном обществе это вообще очень дефицитный товар и поэтому крайне дорогой. Общество потребления, в котором мы уже живем, почему-то предоставляет человеку максимальный выбор во всем, кроме этого. Свободная любовь? — пожалуйста! Аборт? — говно вопрос! Легализация легких наркотиков? — давно пора! Хочешь? — бери. Не хочешь? — имеешь право! Ты свободный человек. Делай, что хочешь, бери от жизни все.
Так можно прожить всю жизнь и не пожалеть о ней. Но вот в жизни человека случается Беслан, «Курск», «Норд-Ост», Каширка, 11/09, Мадрид, Катрина. Или просто попадает под машину сын (дочь, муж, жена, мать, отец). Или близкий человек садится на наркотики. Или человек просто достигает такого возраста, когда понимает, что у него в жизни нет чего-то главного, и его начинает одолевать депрессия.
Повезло тому, для кого этот момент не настал. Но их немного. Гораздо больше тех, кто впал в это состояние нищеты духа. Их миллионы. Эти люди уже не могут находить ответы на все вопросы в телевизоре. Они вдруг понимают, что до сих пор были золотыми рыбками в охраняемом аквариуме. Что на самом деле мир огромней и сложнее, чем они думали раньше. И теперь они этот мир не понимают. Они очень хорошо знают, КАК устроена жизнь на планете, но они не знают, ЗАЧЕМ она устроена. И они не могут больше жить, не поняв этот мир. Им нужна ясность. Какая-то страшная вселенская ясность.
Эту потребность современная идеология потребления не удовлетворяет. Возможно, недооценивает, возможно, сознательно игнорирует — этого мы здесь обсуждать не будем. Факт в том, что, случись Беслан в современной Саудовской Аравии или России XVI века, эту трагедию люди пережили бы легче: Бог дал — Бог взял. Почему? На том свете узнаем. Недолго ждать осталось. В обществе с доминирующей идеологией люди знают ответ на этот вопрос.
Европейская система ценностей не признает доминанты. Больше религий, хороших и разных. Ты Христос? Нет проблем, только зарегистрируй свою контору в Минюсте. Религия стала таким же бизнесом, как любой другой. Но коль скоро возможен сам факт существования «рынка святости», то стоит ли удивляться, что в Беслане очень скоро появились люди Грабового.
Перевод собранных по всему миру пожертвований на личные счета пострадавших начался в конце ноября, спустя 3 месяца после трагедии. Размер выплат составлял от 350 тысяч рублей тем, кто получил легкие ранения, до 1 миллиона рублей за гибель родственника. Кроме того, к тому времени жители Беслана уже получили компенсации от государства: традиционные 100 тысяч рублей за погибшего и 50 тысяч за раненого. По законам бизнеса в ожидании резкого увеличения денежной массы в убитый горем город со всего мира слетелись проповедники различных религиозных сект.
Работник Министерства труда Северной Осетии Жанна Гецаева, когда соглашалась заняться выплатой компенсаций жителям Беслана, и подумать не могла, что увидит такое:
— Пришли ко мне за компенсациями два человека, мужчина и женщина, — рассказывает Жанна, — мужчину зовут Таймураз Тотиев, женщину — Фатима Цомаева. Мне они сразу показались странными. У нас тогда еще не кончились сороковины, а они оба были не в трауре: она — в разноцветной одежде, а он — гладко выбритый. У нас принято мужчинам не бриться все сорок дней после смерти, а у Таймураза, судя по документам, в школе погибли четверо детей: Борис, Лариса, Любовь и Альбина, и еще одна — Мадина — получила серьезное ранение. Таймураз получает свои 450 тысяч и тут же отдает их Фатиме. Это потом мои коллеги мне сказали, что он обратился в баптисты, а тогда я особого значения этому не придала: подумала, что родственница какая-нибудь, или на сохранение отдает, или должен. Но дальше началось уже неладное. Таймураз достает доверенность на имя Цомаевой и хочет получить компенсацию своего брата Константина, чтобы тоже отдать ее этой Фатиме. А доверенность подписана не Константином, а им самим. Мы, конечно, тут же доверенность оспорили, чем вызвали у него страшный приступ гнева. Таймураз стал кричать, кидаться на нас, пытался вырвать у нас эту доверенность. Мы вызвали милицию, и они его задержали. Теперь против него прокуратура возбудила уголовное дело за хулиганство.
Жанна достает из папки доверенность. Следы борьбы за документ до сих пор видны невооруженным глазом.
— Но на этом наше общение с Фатимой не закончилось, — продолжает Жанна, — Через несколько дней Цомаева приходит опять, теперь уже с братом Таймураза Константином. Он, оказывается, все это время был в Америке по приглашению этих самых баптистов. Расписывается за свои 150 тысяч — у него погибла дочь Анна и ранен сын Азамат — и даже не притрагивается к ним. Деньги опять забирает Фатима. Тут мы уже ничего не могли поделать. Я только напоследок спросила у этой женщины: «Скажите, вам ваша религия позволяет так себя вести?» Она ничего не ответила. Улыбнулась и ушла.
Листовки баптистов-евангелистов в те дни можно было обнаружить в любом почтовом ящике города. По словам настоятеля храма Георгия Победоносца в Беслане отца Сергия, здесь есть постоянно действующая община, которая после теракта стала активно пополняться. Кроме того, в Беслане на постоянной основе действуют еще пять религиозных объединений: Свидетелей Иеговы, пятидесятников, адвентистов седьмого дня, осетинской евангельской церкви «Амонд» и корейской пресвитерианской церкви «Янг-Гок». Последняя в прошлом году была официально запрещена в Моздокском районе республики, но продолжает действовать в Беслане.
— Но с местными сектантами все же проще, чем с приезжими, — рассказал «Известиям» руководитель Общественного совета города Маирбек Туаев. — Мы им сказали прямо: «Хотите оставаться на территории района — сидите в своих молельных домах и не высовывайтесь. Если кто к вам сам придет — это другое дело. А по улицам и квартирам ходить не смейте». Гораздо сложнее с приезжими гастролерами.
Первая массовая атака сектантов на Беслан со стороны была предпринята сайентологами. Они начали действовать в городе по отработанной схеме. Местным властям и средствам массовой информации представлялись как психологи-добровольцы, и поначалу это сработало. Единственным, кто сразу распознал волков в овечьей шкуре, оказался настоятель церкви Георгия Победоносца отец Сергий.
— У них хватило наглости прийти ко мне за благословением, — до сих пор возмущается батюшка. — Открываю дверь, а они стоят, ручки сложили и даже свои традиционные желтые балахоны не сняли, Я наложил на них крестное знамение и говорю: «Благословляю вас покинуть этот город в течение трех часов, а в течение трех суток — пределы России. Во имя отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».
Но отца Сергия хаббардисты не послушались. Уже через несколько дней на одном из их сайтов в Интернете было опубликовано письмо из Беслана «добровольного священника» Владимира Широкова. «С пятью сотрудниками мы нашли хорошее жилье — интернат школы № 1. Интернат пустовал из-за отсутствия детей. Я договорился сегодня с директором местного ДК о предоставлении нам помещений для одитинга и проповедей. Завтра заключаем договор о безвозмездной и бессрочной аренде этого ДК. Мы создаем здесь Центр духовной помощи».
Первыми забили тревогу психологи настоящие — специалисты Института имени Сербского, которые в те дни несли дежурство в Беслане.
Под их особым воздействием в людях проявилась повышенная агрессия, — рассказал мне психолог «горячей линии» Лариса Касаева. — Возникли неадекватные реакции на окружающее, взрослые и дети стали подверженными негативным эмоциональным всплескам. Парадокс в том,
что к профессиональным психологам местные жители идут крайне неохотно, а к религиозным шарлатанам тянутся.
Как это можно объяснить?
Менталитет такой. Если ты идешь к психологу — значит, ты вроде как псих. Больной. Люди будут на тебя пальцем показывать. Некоторые к нам по вечерам приходят, чтобы никто не видел. А если ты во что-то поверил — это уже религия, это вроде как дело благородное, зов души Над этим смеяться нельзя. Этим миссионеры-самозванцы и пользуются.
Чтобы выгнать сайентологов из Беслана, парламенту республики пришлось в срочном порядке принять специальный «Закон о миссионерской деятельности». Это случилось перед ноябрьскими праздниками. Теперь каждый, кто планирует заниматься миссионерской деятельностью в Осетии, должен иметь специальное разрешение, подтверждающее его полномочия и компетентность. Кроме того, закон определяет места, где можно проводить «миссионерскую деятельность».
Но даже после этого выковыривать из Беслана сайентологов местным властям пришлось несколько дней.
— Когда мы пришли в их центр, я лично увидел там двоих пятнадцатилетних подростков в состоянии гипнотического транса, — рассказывает председатель городского общественного совета Маирбек Туаев. — Я этих желторубашечников спрашиваю: «Это что такое?!» А они отвечают: «Вы ничего не понимаете! Это мы им психологическую помощь оказываем!» Я им говорю: «Значит, так! Чтобы через сутки эту психологическую помощь вы оказывали друг другу где-нибудь высоко в горах и не в нашем районе, ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40