— Она уже сама направляется сюда.— Черт ее подери! — проворчал Кунгас. — Я ведь сказал ей, чтобы никуда не лезла!Командир кушанов большими шагами добрался до окна и выглянул на простиравшуюся внизу улицу. Императрица, то есть та, кого наемные убийцы приняли за императрицу, сидела в седле во главе колонны. Девушка уже начинала дрожать. Трясущейся рукой сняла вуаль, закрывавшую лицо. Вытерла его, таким образом стерев часть краски, делавшей ее кожу темнее.Но Кунгас смотрел не на нее, а гораздо дальше вдоль рядов колонны, на кавалерийский эскорт. На другую невысокую девушку, направлявшую лошадь вперед. В отличие от «императрицы» на второй девушке были надеты самые простые одежды и никаких украшений: цветастая туника поверх панталончиков, такая, как носят большинство женщин, пристраивающихся к армии, — гражданские жены солдат. Она тоже оказалась темнокожей. Но этот цвет был естественным цветом ее кожи, и ее руки нисколько не дрожали.— Готовься: сейчас она тебе выдаст, — заметил кушан, стоявший рядом с Кунгасом. — Кажется более разозленной, чем охраняющая детенышей тигрица. — Потом он добавил весело: — Конечно, она — маленькая тигрица. Но достойная представительница племени.Кунгас буркнул что-то себе под нос. На мгновение собравшимся в комнате показалось, будто у него изо рта вырвалось нечто, напоминающее вздох. Но только на очень короткое мгновение. Затем маска заняла свое обычное место.Внизу на улице настоящая императрица остановила лошадь и удостоверилась, все ли в порядке с ее двойником. Затем спрыгнула на землю и бросилась к лестнице, ведущей в здание.На какое-то время она исчезла из поля зрения Кунгаса, но он слышал, как ее ножки топают по узким деревянным ступеням, ведущим к комнате, расположенной на верхнем этаже. Он также слышал ее голос.— Как у такой маленькой девушки может быть такой громкий голос? — удивился другой кушан. — И как тонкие туфельки могут создавать столько шума?— Заткнись, Канишка, — проворчал Кунгас. Канишка улыбнулся ангельской улыбкой.— Больше никогда, Кунгас! Ты меня слышишь? Никогда! — донесся снизу голос императрицы.Она ворвалась в комнату. Ее взгляд тут же остановился на Кунгасе. Взгляд черных горящих глаз.— Больше никогда! Джиджабай могли убить!Железное лицо Кунгаса не изменило выражения, вернее, на нем ничего не отразилось. Он ответил ровным голосом:— И тебя могли убить, императрица. А тебя заменить не может никто.Шакунтала несколько секунд гневно смотрела на него. Затем, поняв, что начальника охраны ей не переубедить, гневным взглядом обвела команту. Увидев тела убитой семьи, резко дернулась.— Звери! Эти малва — просто звери! — прошипела она.— Именно поэтому мы их и обнаружили, — сказал Кунгас. — Наши шпионы обратили внимание, что здание кажется пустым, все прячутся по своим комнатам. Затем почувствовали запах разлагающихся тел.Он посмотрел на бомбарду. Трое его подчиненных уже разбирали орудие.— Мы обнаружили их вовремя. Засада была подготовлена умело. Их единственная ошибка в том, что они слишком рано вырезали семью.— Ребенок бы плакал всю ночь, — заметил Канишка. Кунгас пожал плечами.— И что? Это не вызвало бы ни у кого удивления. Разве это был бы единственный плачущий младенец в округе?Шакунтала скорчила гримасу. Кунгас, в своем роде, был самым жестоким человеком, которого ей когда-либо доводилось встречать.Она оторвала взгляд от вызывающего жалость зрелища убитой семьи и перевела его на наемных убийц.— Скольких вы оставили в живых?— Двоих, — ответил Канишка. — Мы и не надеялись, что удастся заполучить целых двух.— Они все расскажут, — добавил Кунгас. — Не сразу, конечно: ведь это — наемные убийцы малва. Но все равно расскажут.— Им немногое известно, — заметила Шакунтала.— Но достаточно. Я был прав. Вот увидишь. — Императрица уставилась на Кунгаса. Мгновение спустя отвернулась.— Все-таки дошло до этого. Мой родной дедушка!— А что ты ожидала? — прозвучал голос от двери. Шакунтала повернулась. В дверном проеме стоял Дададжи Холкар. Советник императрицы обвел взглядом комнату и остановил его на сложенных кучей трупах убитой семьи.— Малва, — произнес он тихо. Слово не прозвучало, как проклятие. Или как обвинение. Просто как объяснение. Очевидное объяснение. Его взгляд вернулся к Шакунтале. — Что ты ожидала, девочка? — повторил он. — Ты представляешь собой угрозу его государству. Из-за тебя на него может быть направлен гнев малва. Ты собираешь целую армию в его крупнейшем порту. Из-за тебя на улицах его города поднимаются восстания, происходят беспорядки, в общем — нарушается покой.— Нет! Это провокаторы малва разбередили керальцев и направили толпу на беженцев из Андхры!Холкар потрепал бороду и улыбнулся.— Да, это так. Но именно твои кавалеристы из народности маратхи порубили толпу саблями и проткнули копьями.— И правильно сделали! — горячо ответила она. — Многие из беженцев сами были из маратхи!Холкар рассмеялся.— Я не спорю с тем, что они все сделали правильно, девочка. Я просто обращаю твое внимание на то, что ты приносишь немало беспокойств королю Кералы. На самом деле ты сейчас — его самое большое беспокойство. Этот старик, Шакунтала, — не обычный деревенский дедушка, обожающий внучек. Он — один из самых хладнокровных правителей. Сейчас, когда империя малва ввязалась в войну с Персией, он считает себя в безопасности от их притязаний — пока не привлечет к себе ненужного внимания. И ему совсем не нужно, чтобы его внучка устраивала восстание на Деканском плоскогорье, фактически у самых границ его королевства.Холкар наконец вошел в комнату, старательно обходя разбросанные по полу тела. Подойдя к императрице, положил руку ей на плечо. Так он старался ее успокоить. Холкар был единственным в окружении императрицы, кто позволял себе подобную вольность. Он — единственный, кто осмеливался так вести себя с нею.— Он — мой дедушка, — прошептала Шакунтала. Ее голос дрожал от боли. — Я помню, как сидела у него на коленях, когда была маленькой девочкой. — Она посмотрела в окно, стараясь сморгнуть слезы. — Я в общем-то не ожидала от него помощи, но все равно и подумать не могла…— Может и не он отдавал приказ, Ваше Величество, — заметил Кунгас. — И в самом деле вероятнее всего, что не он. — Командир кушанов кивнул на убитых наемников. — Эти — из малва, а не керальцы.Взгляд черных глаз Шакунталы стал суровым.— И что? Ты же сам это предсказывал, Кунгас. Что малва попытаются меня убить с молчаливого согласия керальских властей. — Она повернулась, злобно дернула плечом. — Вице-король сам по себе этого не сделал бы. Не посмел бы.— Почему нет? Он может все отрицать. — Кунгас снова кивнул на мертвых наемников и повторил: — Это представители малва, не керальцы.Шакунтала направилась к выходу из комнаты.— Вице-король не посмел бы, — повторила она. В дверном проеме она в последний раз обернулась и посмотрела на убитую семью. — Это работа моего деда, — прошипела она. — И я о ней не забуду.Мгновение спустя она исчезла. Все собравшиеся слышали, как ее ножки гневно топают по деревянным ступеням лестницы. Дададжи Холкар и Кунгас переглянулись. Выражение лица советника было унылым. Лицо Кунгаса выражало сочувствие, конечно, если железная маска вообще может что-то выражать.Канишка закончил обработку раны главаря банды наемных убийц. Раненый стонал. Канишка заставил его замолчать, хорошенько врезав в челюсть.— Я очень рад, что не я — советник Ее Величества, — пробормотал он. — Давать ей советы — это все равно, что советовать тигрице отведать рису.Он перекинул лишившегося чувств главаря банды через плечо и направился к двери.— Маленькая тигрица, это да, — добавил он весело. — Но разве это поможет ее дедушке?За несколько минут кушаны очистили комнату от трупов, включая, по команде Кунгаса, тела членов семьи. Для них они найдут священника. Двух мертвых убийц сбросят в выгребную яму. После допроса с пристрастием двое пока остающихся в живых последуют за своими товарищами.В комнате остались только Кунгас и Холкар.— Они почти добились успеха, — заметил Холкар. Он не критиковал, просто высказывал свое мнение.— Будет еще одна попытка, — ответил командир кушанов. — А за ней — следующая. Очевидно, власти Кералы не станут обращать внимание на шпионов малва и наемных убийц, пытающихся избавиться от нее. Мы должны доставить императрицу в безопасное место, Дададжи, причем как можно скорее. После сегодняшнего она не позволит мне использовать Джиджабай как ее двойника.Кунгас слегка дернул плечами. Если бы это сделал другой человек, окружающие могли бы решить, что он пожал плечами.— Я не смогу охранять ее вечно, в особенности здесь, в Мангалуру.Холкар улыбнулся.— А как насчет Деогхара? — спросил он. Затем, увидев выражение лица Кунгаса, просто рассмеялся. Для разнообразия — на одну секунду — вместо железной маски на лице появилось выражение. Глаза Кунгаса на самом деле округлились. Про другого человека можно было бы сказать, что он вытаращил глаза. Но только не про Кунгаса.— Деогхара? — подавился он. — Ты что, спятил? Да это же оплот малва! Самый большой город в Махараштре, если не считать Бхаруча. У малва там гарнизон…Он замолчал. Железная маска заняла свое обычное место.— Тебе что-то известно, — заявил он. Дададжи кивнул.— Сегодня утром мы получили сообщение. От Рао прибыл курьер. Рао считает, что может взять Деогхар. Очевидно, уже несколько тысяч его людей проникли в город. Да, гарнизон там большой, но плохо подготовлен. И они обленились на своем посту. А уж Рао-то в этом разбирается.Кунгас подошел к окну. Уставился вниз, на улицу, словно пытался оценить кавалеристов из народности маратхи, собравшихся там. Что он на самом деле и делал.— Сейчас у нас их более трех тысяч, — задумчиво произнес он. — И с каждым днем их количество увеличивается — по мере того, как новость распространяется по стране.— И у тебя еще есть кушаны, — напомнил Холкар.— Шестьсот человек, — согласился Кунгас. — Большинство — из моего клана. Они ушли от малва, как только услышали, что я сменил хозяина. Но треть из других кланов. Это странно.Холкар внимательно рассматривал мощную фигуру стоявшего у окна Кунгаса. Сейчас Кунгас не мог видеть его внимательных глаз. Лицо Холкара стало мягче.Он полюбил Кунгаса, как любил очень немногих людей в своей жизни.Конечно, Велисария, который освободил его из рабства и вдохнул новую жизнь в его душу. Своего сына, который сейчас находился в рабстве где-то на территории Индии, как и все остальные члены разбросанной семьи Холкара. Рао, национального героя маратхи, которого идеализировал всю жизнь. Давно убитого брата — в битве против малва. И очень немногих других.Но Кунгас занимал особое место в этом коротком списке. Они с Холкаром были товарищами по оружию, имели общую цель; их жизни оказались вплавлены в судьбу молодой императрицы. Они стали близкими друзьями, двое мужчин, которые при других обстоятельствах никогда не только не сошлись бы, но и не встретились.Дададжи Холкар в недавнем прошлом был рабом и вообще происходил из одной из низших каст. Писарь по профессии, ученый по призванию. К жизни он подходил философски, но в его мягкой и доброй душе имелся железный стержень.Кунгас в недавнем прошлом служил наемником у малва, родился он кушанским вассалом, всегда был солдатом. На мир смотрел так же прагматично, как тигр, а его огрубевшая душа во многом напоминала железную маску, которую и представляло собой его лицо.Один из них теперь стал императорским советником, нет, даже больше. Шакунтала назвала Холкара пешвой Андхры-В-Изгнании, или премьером людей, пытающихся сбросить цепи малва. Второй, Кунгас, стал ее главным телохранителем, а также одним из важнейших военачальников.Душа самой девушки была чем-то вроде магнита для подобных людей. Этот магнит притянул и других в течение месяцев ссылки в Мангалуру. Людей, как Шахджи и Кондев, командующих конницей, и их последователей — всадников из народности маратхи, которые горели желанием нанести удар по малва.Кончено, большинство этих людей относились к народности маратхи, как и сам Холкар. Но не все. Ни в коем случае. Люди прибывали со всего субконтинента, как только узнавали, что старейшая династия Индии не прекратила своего существования и готова сражаться с малва. Это были воины — по большей части, но не только. К ним присоединилось много простых людей, которые захотели стать воинами — из многих народностей, подчиненных малва. В их небольшой армии, формируемой в лагерях беженцев в Мангалуру, оказались крестьяне-бенгальцы. Немного, но оказались. И бихарцы, и гуджаратцы.Пришли и священники, проповедующие индуизм. Садху, как Биндусара, которые были готовы бросить вызов жрецам Махаведы, служащим малва и их вере. И буддийские монахи, и джайны, которые искали убежища у последней представительницы династии Сатаваханы, которая всегда лояльно относилась к различным вероисповеданиям.За несколько месяцев пребывания в Мангалуру двор Шакунталы стал заметным явлением. Если судить по традиционным стандартам, он был очень скромным, а если по сути — великолепным.Но из всех присоединившихся к ним людей Холкар больше всего ценил один сорт.Власть малва держалась на четырех столпах.Во-первых, и это было главным, их монополии на порох и, во-вторых, варварах-йетайцах.Холкар намеревался украсть первое или получить порох от римлян. Что касается второго — смерть йетайцам!Были еще два столпа. Солдаты, составлявшие истинную элиту армии малва, — раджпуты и кушаны.Никто из раджпутов не присоединился к императрице в изгнании. Холкар очень удивился бы, если бы это произошло. Раджпуты поклялись в верности империи малва, а для них честь была священной.Тем не менее у него оставалась надежда. Может, когда-нибудь… Кто знает?Но кушаны — о, это совсем другое дело. Непоколебимые, стойкие люди эти кушаны. Но у них нет свойственного раджпутам утрированного понимания чести и преданности. Кушаны когда-то сами были великим народом, покорителями и правителями Средней Азии и Северной Индии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67