На следующее утро император Хосров наблюдал за малва с горы, которая когда-то была Вавилонской башней. Он видел, как экспедиция малва выбралась из лагеря и направилась к Пероз-Шапуру и Нехар Малке.Зрелище впечатляло. В армии на другом берегу Евфрата собралось по меньшей мере шестьдесят тысяч солдат. Хосров решил, что отправляющаяся сила — в основном пехота. Но он не сомневался: к ним по пути присоединятся и всадники из отрядов, которые малва держали, так сказать, в поле. Именно они грабили Месопотамию. К тому времени, как армия достигнет цели, ее численность, по мнению Хосрова, увеличится по меньшей мере на десять тысяч человек.Большую часть провизии и боеприпасов малва погрузили на верблюдов, но экспедицию также сопровождали небольшие военные весельные суда, которые волоком волокли мимо Вавилона. Этим судам не требовалась глубина, и они вполне смогут передвигаться по Евфрату выше по течению. Уровень воды значительно упал, но вода не ушла полностью.Хосров не видел осадные орудия. Он был бы удивлен, если бы увидел. Несколько недель назад Велисарий объяснил ему, что тяжелые орудия, даже если их разобрать, нужно транспортировать на больших телегах или, лучше, баржах. Баржи слишком тяжелы для реки, в которой сильно опустился уровень воды, что касается телег — кто их потянет? Верблюды для этого не подходят, лошадям не справиться с длинными и тяжелыми телегами в пустыне. И не было возможности тянуть их вдоль реки, поскольку непосредственно прилегающая к Евфрату местность всегда оставалась слишком болотистой, а теперь, после падения уровня воды, стала еще более болотистой.«Нет, — удовлетворенно подумал он. — Все будет так, как предсказал Велисарий. Они смогут взять только ракеты и гранаты — то оружие, которое можно перевезти на верблюдах».Не сводя глаз с армии малва, персидский император вопросительно склонил голову по направлению к человеку, стоявшему рядом с ним.— Ты уверен, Маврикий? Все еще не поздно. Я могу приказать начать атаку.Маврикий покачал головой.— Это будет неразумно, Ваше Величество. — Затем он добавил с долей извинения: — Если вы простите меня за то, что я это сказал.Маврикий показал на юг. Даже на таком расстоянии было очевидно: основные силы врага мобилизованы и готовы к отражению атаки.— Они надеются как раз на это. Сегодня они готовы. Они построили свои понтонные мосты через реку. Если вы сегодня сделаете вылазку, они разобьют вас.Хосров не стал развивать тему дальше. На самом деле он соглашался с Маврикием. Он просто предложил из чувства долга. Хосров многим был обязан римлянам, а он ненавидел быть в долгу у кого-либо.Император вздохнул. Он не сможет какое-то время отплатить римлянам. Если вообще когда-либо сможет. И снова обстоятельства заставляли его дать союзникам бороться вместо него.Огромной силе малва, отправляющейся сейчас в поход, не придется сражаться с персами, если не считать десять тысяч человек Куруша. А это войско потребуется для защиты Пероз-Шапура, через который войска малва будут проходить по пути к Нехар Малке.Да, Куруш со своими людьми свяжут руки такому же количеству вражеских солдат. Но они не смогут помочь в защите самой дамбы.И снова Велисарию придется сражаться вместо него. Почти без помощи персов.Пришла грустная мысль:«Конечно, если не считать помощь предателя».Хосров распрямил плечи. Требовалось сделать мерзкое дело. Он не станет его откладывать.Он повернулся к одному из помощников.— Пошли за Ормуздом, — приказал он.Когда офицер побежал прочь, Хосров скорчил гримасу. Затем, увидев легкую улыбку на губах Маврикия, сморщился еще больше.— А это, Маврикий? Ты также уверен и в этом? — Римский хилиарх пожал плечами.— Если хотите знать мое личное мнение, Ваше Величество, — нет. Я не уверен. Подозреваю, Велисарий может перехитрить сам себя. — Он нахмурился. — Как и обычно.Он перестал хмуриться.— Но… я много раз так думал в прошлом. И, хотя я никогда не признаюсь ему в лицо, оказывалось, что я не прав. — Он снова пожал плечами. — Но лучше придерживаться его плана. Может, он опять окажется прав.Хосров кивнул. Следующие несколько минут они ждали Ормузда. Персидский император и римский хилиарх молчали.Все это время Маврикий внимательно изучал армию врага, отправляющуюся в поход. На следующий день ему предстояло уехать самому, чтобы присоединиться к римской армии, поджидающей армию малва у Нехар Малки. Велисарий захочет получить полное и детальное описание сил врага.Хосров, с другой стороны, внимательно изучал Маврикия.Не самого человека, а то, что он представлял. Может, лучше сказать, что Маврикий рассказал ему о полководце, за которым следовал. Сказал персидскому императору не столько словами, сколько своим отношением.Велисарий.На протяжении последних недель Хосров провел много часов, думая о Велисарий.Велисарий, союзник в настоящем.Велисарий, возможный враг в будущем.Хосров был великим вождем. Он уже знал это, несмотря на молодость.Часть величия была достигнута благодаря его способности смотреть на мир объективно, на него не влияли ни самомнение, ни личное стремление к славе. А это немало для владыки земель иранских и неиранских. И как знал Хосров, одним из качеств великого лидера является способность собрать вокруг себя других талантливых людей.Он никогда не видел такой команды способных людей, как те, которых собрал Велисарий во главе своей армии. Хосров восхищался командой, завидовал Велисарию и в то же время ее боялся.Грубые люди, да. Почти все низкого происхождения. Люди, подобные, например, Маврикию, который, как знал Хосров, родился в крестьянской семье.Но персидский император был великим императором, и поэтому его не слепили предрассудки его класса. Империи с голубой кровью и раньше низвергали, причем люди низкого происхождения. В будущем может прийти день, когда рожденный в крестьянской семье Маврикий окажется снова на этой горе. Не как союзник, а как завоеватель. На этой горе в Вавилоне, на стенах Ктесифона, на пастбищах в центральной части Персии.Поэтому пока они ждали появления Ормузда, а Маврикий думал о ближайшем будущем, владыка земель иранских и неиранских размышлял о гораздо более далеком будущем. К тому времени, как предатель — сводный брат наконец появился, Хосров уже решил, как станет действовать.Он приведет в ярость. Он бросит вызов общественному мнению.Но он пожал плечами, отмахиваясь от проблемы. Хосров не боялся воплей арийской знати. Он верил: Велисарий уберет Ормузда с дороги, а он сам вверит будущее своей империи союзничеству с тем же человеком.Ормузд поднимался по склону горы величественно — и в связи с тем, что за ним следовало большое количество прислужников и подхалимов, и потому, что он всегда передвигался с чувством собственного достоинства — по-царски. Поэтому у Хосрова нашлось время склониться к Маврикию и прошептать:— Сегодня вечером. Приходи ко мне в шатер.Маврикий кивнул.
Когда наконец Ормузд оказался перед императором, Хосров показал на многочисленный отряд малва, медленно перебирающийся через реку.— Завтра, брат, ты вместе со своей армией отправишься в путь, чтобы присоединиться к союзным силам у Нехар Малки. Ты будешь помогать Баресманасу и Велисарию во время предстоящего сражения с врагом.Ормузд нахмурился.— Я не буду подчиняться приказам римлянина! — рявкнул он. — И Баресманаса. Я более высокого происхождения, чем…Хосров махнул рукой.— Конечно, нет, брат. Но я, а не они, отдаю тебе приказ. Я оставляю на твое усмотрение, как лучше помочь Велисарию после того, как ты прибудешь на место. Ты будешь командовать своими войсками. Но ты поможешь объединенным силам.Сводный брат нахмурился сильнее. Хосров выглядел разгневанным.— Ты должен подчиняться своему императору, — прошипел он. Ормузд ничего не сказал. Поскольку Хосров сформулировал предложение таким образом, Ормузд не мог ничего сказать, если только не был готов открыто восстать против императора в эту самую минуту. А он не был готов — определенно не в центре расположения армии Хосрова. Не после того, как его престиж пострадал на протяжении последних двух месяцев.Мгновение спустя Ормузд с неохотой согласился. Пробормотал несколько фраз, которые с натяжкой можно было принять за слова покорности, и быстро ушел.
Поздно вечером, когда Маврикий прибыл к шатру императора, его провели в личные покои Хосрова. Когда Маврикий вошел, Хосров сидел за небольшим столиком и писал письмо. Император поднял глаза, улыбнулся и показал на ближайшую подушку.— Пожалуйста, садись, Маврикий. Я почти закончил. — После того как Маврикий сел, из-за занавески появился слуга и предложил ему кубок вина. До того как Маврикий сделал глоток, Хосров встал из-за стола и запечатал письмо императорской печатью, что указывало на официальное послание от императора Персии. Никакого видимого сигнала подано не было, тем не менее в помещении тут же появился слуга и взял послание императора. Мгновение спустя слуга исчез.На наблюдавшего за происходящим Маврикия это произвело впечатление, но он не удивился. Персия всегда славилась эффективностью королевской почтовой сети. Человек, который доставлял письмо до места назначения, назывался парванак, и это было одно из наиболее престижных мест в императорской персидской иерархии. В отличие от Персии, эквиваленты этих курьеров в Риме скорее являлись шпионами, чем работниками почтовой службы.«Может, у нас и лучше поставлен контроль со стороны императора, но письма доставляются отвратительно», — думал Маврикий угрюмо.Как только они остались вдвоем, Хосров устроился на роскошных подушках.— Расскажи мне об императоре Фотии, — приказал он. — Сыне Велисария.Маврикия вопрос удивил, но он не подал виду.— На самом деле это не родной сын, Ваше Величество. Усыновленный. Пасынок.— Сын, я думаю, — улыбнулся Хосров.Маврикий какое-то время внимательно смотрел на императора, потом кивнул. Серьезно кивнул. Скорее это даже был поклон, а не кивок.— Да, Ваше Величество. Его сын.— Расскажи мне о нем.Маврикий опять внимательно смотрел на перса, все еще в удивлении. Хосров понял его и снова улыбнулся.— Может, я задам вопрос пояснее.Он встал и прошел в один конец комнаты. Отодвинул занавеску и выкрикнул имя. Мгновение спустя в покои вошла юная девушка. Она была напряжена, смущена и вела себя неуверенно.Маврикий решил, что ей лет тринадцать, может, четырнадцать. Дочь высокопоставленного перса благородного происхождения. Это было очевидно. И очень красивая.— Это Тахмина, — сказал Хосров. — Старшая дочь Баресманаса, самого благородного из благородных Суренов.Жестом Хосров предложил Тахмине сесть на ближайшую подушку. Тахмина села, быстро и с удивительной грациозностью для такой молодой девушки.— Мои дети очень малы, — сказал Хосров, потом добавил, посмеиваясь: — Кроме того, они все — мальчики.Император повернулся и странно посмотрел на Маврикия. По крайней мере Маврикий решил, что посмотрел странно. Теперь он пребывал в полном замешательстве относительно целей императора.— Баресманас очень любит дочь, — твердо сказал Хосров. Затем добавил еще более суровым тоном: — И я тоже. Баресманас просил меня о ней позаботиться, когда отправился в Константинополь вместе с женой. Она абсолютно очаровательный ребенок, и я получаю огромное наслаждение от общения с ней. Именно благодаря ей я с нетерпением жду появления своих дочерей. Когда-нибудь.Император принялся ходить из угла в угол.— У нее хороший характер, она умна и, как ты сам видишь, очень красива.Он резко остановился.— Поэтому расскажи мне о римском императоре Фотии. — Глаза Маврикия округлились. Челюсть отвисла.— Ему только восемь лет, — подавился он.Жест Хосрова в ответ на это сообщение мог сделать только император: августейше отмахнулся от полностью тривиальной проблемы.— Он станет старше, — объявил император. — И ему вскоре потребуется жена.Хосров снова стал очень серьезным.— Итак. Расскажи мне об императоре Фотии. Я не прошу ничего, кроме твоего личного мнения о мальчике, Маврикий. Ты можешь сказать: он только ребенок. А я отвечу: из ребенка вырастает мужчина. Расскажи мне о мужчине Фотии.На мгновение императорские манеры Хосрова дали сбой.— Понимаешь, девочка для меня очень дорога. Я не хочу, чтобы она страдала.Маврикий старался подобрать слова. Колебался, сомневался, обдумывал, возвращался в мыслях назад. Он оказался в слишком глубоких для него водах. Императорских водах, ради всего святого!Затем, когда его взгляд блуждал по комнате, он вдруг встретился с глазами Тахмины. Скромными глазами. Неуверенными.Испуганными.Вот это Маврикий понял.Он сделал глубокий вдох. Когда он заговорил, то в голосе слышался гораздо более сильный, чем обычно акцент тот, с которым говорят фракийские крестьяне.— Он хороший парень, Ваше Величество. С хорошим характером. В нем нет подлости. Умный, как мне кажется. Конечно, еще рано говорить. Не по летам развитые ребята — а он именно такой — иногда потом все это растрачивают, если становятся слишком уверенными в себе. Но не Фотий. Не думаю. — Маврикий замолчал. — На самом деле мне не следует ничего больше говорить, — объявил он. — Это не мое дело.Хосров впился в него взглядом.— Черт побери! — рявкнул он. — Я просто хочу получить ответ на простой вопрос. Ты свою дочь за него выдал бы?Маврикий уже собрался возразить, что у него нет дочерей — по крайней мере, насколько ему известно, — но взгляд Тахмины остановил его.Это он понимал, на этот вопрос он мог ответить.— О, да, — прошептал он. — О, да. Глава 28 Александрия.Осень 531 года н.э.Когда корабли подошли к огромной гавани Александрии, Антонина начала беспокоиться, что весь ее флот может опрокинуться и перевернуться. У нее сложилось впечатление, что все солдаты на каждом корабле собрались у палубных ограждений с правого борта и смотрят на известный на весь мир маяк.Огромный маяк стоял на небольшом островке Фарос, который соединялся с материком искусственной насыпью длиной в семь стадий. Насыпная дорога не только открывала доступ к маяку, но также разделяла гавань на две части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67