— Лучшая коллекция книг к югу от Александрии, — заметил он с гордостью. — Я дал задание рабам подсчитать точное количество книг. Они снова сосчитают книги до того, как я разрешу этой женщине отправиться в Индию.Эон откашлялся.— Мы должны скоро уезжать, папа.Негуса нагаст кивнул. Движение было медленным, но уверенным. Таким же твердым, как и голова, его совершающая.— Да. Вы должны. Важно последовать за успешной миссией Гармата, причем быстро. Поддержите императрицу Шакунталу как можете. Ее и ее дело. Не давайте малва времени думать.Его плечи снова слегка содрогнулись.— Необходимо переместить эту женщину на другую сторону океана. Императрица и ее замужество — Время пришло, Шакунтала, — твердо заявил Холкар. Пешва склонился вперед и поднял свиток, лежавший на ковре перед его подушкой. — Это пришло с курьером сегодня утром. С Тамрапарни.Дададжи развернул свиток, быстро просмотрел его так, как читают документ, который уже фактически знают наизусть. На его лице появилась странная улыбка.— Из иллюзии — правда, — пробормотал он.Он опять свернул свиток и протянул императрице. Шакунтала уставилась на безопасный предмет так, словно это была кобра.— Что это? — спросила она. Улыбка сошла с лица Дададжи.— Это письмо от короля Тамрапарни. Предлагает нам союз — частичный союз, следует сказать. Против малва. — Он пожал плечами. — Предложение полно предостережений и предупреждений, а также условий и оговорок. Но по крайней мере он дает твердое обещание оказать поддержку морскими силами и в плане материально-технического обеспечения. Возможно, кое-какие войска.Он сделал паузу, потом глубокий вдох. Шакунтала подозрительно смотрела на него.— И что еще?— Предложение — это не говорится открыто, но значение очевидно — зависит от определенного условия: ты выходишь замуж за одного из его сыновей. — На лице Холкара появилась гримаса. — Самого младшего сына, нет необходимости говорить. Король Тамрапарни готов рискнуть чем-то, чтобы удержать малва подальше. Но немногим. Не наследником.Дададжи замолчал, изучая молодую женщину, императрицу Андхры. Шакунтала сидела очень прямо, ее спина казалась такой же твердой, как доска. Ее лицо, если такое возможно, было еще тверже.Холкар постучал по свитку пальцем.— Король намекает на то, как мы использовали его имя в Мангалуру. Но он не жалуется, по крайней мере официально. Вполне очевидно, что захват тобой Сурата кардинально изменил ситуацию. Ты больше не «императрица в изгнании». Ты восстановилась на земле Андхры. С портом здесь и одним из самых больших городов Махараштры Деогхаром под контролем твоих сил. Это дает тебе гораздо больше официальной легитимности, чем та, которая у тебя уже имелась. Это дает тебе власть. — Он сухо усмехнулся.— Немного, немного, но кое-какую. Достаточную, по крайней мере, чтобы правитель Тамрапарни хотел использовать тебя для удержания малва как можно дальше от своего острова.Он сделал паузу. Лицо Шакунталы до сих пор ничего не выражало.Дададжи сдержал вздох.— Императрица, мы должны очень серьезно рассмотреть это предложение. Династический брак с одним из самых могущественных королевств Южной Индии сильно укрепит твое положение. Это может сыграть решающую роль между выживанием и падением Андхры.На ее лице так и не появилось выражения. Теперь Холкар. вздохнул.— Девочка, я знаю: это для тебя болезненный вопрос, — мягко сказал он. — Но у тебя есть долг и обязанность перед твоим народом.Пешва встал и прошел к открытому окну, выходящему на гавань. Снизу во дворец проникали звуки веселья. Дворец когда-то был резиденцией губернатора. Чиновник малва теперь сидел в тюрьме. Шакунтала забрала здание себе.Наблюдая за весельем внизу, Холкар улыбнулся. Сурат все еще праздновал, две недели спустя после освобождения из-под каблука малва.Дададжи прекрасно знал своих соотечественников. Маратхи веселились бы даже если бы город лежал в руинах. А так они могли праздновать победу, доставшуюся почти без кровопролития. После того как захваченные Кунгасом пушки открыли огонь, военные корабли малва в течение часа превратились в щепки. К тому времени, как Шакунтала вместе со своей конницей ступила на причал, гарнизон малва уже покинул город.Праздник, праздник, праздник.Малва нет. Андхра вернулась.Здесь сама императрица.Шакунтала! Шакунтала! Шакунтала!Холкар показал вниз на город.— Если ты падешь, девочка, то эти люди падут вместе с тобой. Ты подняла их на ноги. Ты не можешь предать их доверие.За его спиной на лице Шакунталы наконец появилось выражение. Просто вспышка боли, потом императрица слегка опустила голову. Выдохнула воздух, содрогнулась.Все это произошло очень быстро. Через несколько секунд она подняла голову.— Ты прав, Дададжи. Составь письмо королю Тамрапарни и скажи ему, что я принимаю…Вмешался новый голос:— Я думаю, это преждевременно. — Удивленный Холкар повернулся от окна.— Преждевременно? Почему, Кунгас?Кушан сидел на подушках справа от Шакунталы. До этого он молчал.— Потому что я не думаю, что нам следует хвататься за первое предложение. Поступят и другие. Определенно из Чолы — теперь, после того как Шакунтала показала, что она — сила, с которой следует считаться. И, я думаю, в их предложении будет меньше оговорок и условий.Он махнул рукой, словно отмахиваясь от вопроса. Почти презрительно.— Тамрапарни — остров. Чола же делит материк со зверем малва. У них меньше места для игры словами и увиливаний. Их предложение будет более существенным.Холкар сдержался.— Если от них поступит предложение! Я не разделяю твоего безграничного оптимизма, Кунгас. Да, малва подошли к ним близко. Но также вероятно — а по-моему, даже и более — что они будут колебаться перед тем, как устроить малва какую-либо провокацию. Керала также делит материк с малва, и мы все знаем, как этот факт привел к предательству деда Шакунталы…— Я согласна с Кунгасом, — твердо перебила Шакунтала. — Нам следует подождать. Не принимать первое предложение. Нам следует подождать. Подольше.Холкар выдохнул воздух. Он знал этот тон Шакунталы. Прекрасно знал.Нет смысла в дальнейших спорах. Не сейчас. Поэтому он не стал настаивать и уступил. Хотя не мог не бросить злобный взгляд на Кунгаса.Конечно, в этом тоже не было смысла.С таким же успехом можно гневно смотреть на железную маску.
— Что за игру ты ведешь? — спросил Холкар после того, как они с Кунгасом покинули покои Шакунталы. — Ты знаешь, насколько важен этот вопрос! Он критический! Мы с тобой говорили об этом раньше. Многократно.Кунгас резко остановился. Дададжи сделал то же самое. Двое мужчин какое-то время стояли в коридоре, уставившись друг на друга. Пешва был зол. Бхатасвапати, возможно, весел и доволен.— Не совсем так, Дададжи, — ответил он мягко. — Это ты говорил со мной об этом. Много раз. Но я всегда отвечал только одно: согласен, что брак Шакунталы — когда бы он ни состоялся и каким образом — будет решающим моментом в нашей борьбе.Холкар нахмурился.— Да. И что?Плечи Кунгаса слегка шевельнулись. Возможно, он так пожимал ими.— Это значит, что в данном случае я не согласен. Ей не следует выходить замуж за младшего сына короля Тамрапарни. Я думаю, она может найти более выгодную партию.Холкар нахмурился.— С кем? С Чолой? Если, конечно, Чола даже…— Как знать? Как знать? — перебил Кунгас. Он снова изобразил некое подобие пожимания плечами. Бхатасвапати взял друга под руку. — Ты должен больше верить в императрицу, Дададжи. Когда время придет, она будет знать, что делать. Я в этом уверен.Последовало молчание.Двое мужчин снова шли по коридору. Со стороны Кунгаса это было непроницаемое молчание. Со стороны Холкара — раздраженное.Если бы пешва знал мысли бхатасвапати в этот момент, то был бы раздражен гораздо сильнее.«Воткни каблуки в землю, девочка, упрись ими. Оттягивай время. Находи объяснения. Приводи всех в смятение. Я помогу. Я помогу! Когда наконец вопрос брака встанет, ты будешь знать, что делать. Тогда ты будешь знать».Бхатасвапати покачал головой — слегка, — думая о странной слепоте людей вокруг себя. «Так очевидно!» Полководец и его офицер Через минуту после его появления в комнате Агафия Велисарий знал, что покалеченного офицера что-то беспокоит. Катафракт то и дело сжимал простыню на постели, словно находился где-то далеко в мыслях. Казалось, движение заставляет его жену нервничать. Или, возможно, молодая женщина просто беспокоилась о раненом муже — судя по тому, как поправляла подушки и гладила его по волосам.Велисарий решил, что ему следует перейти к сути. Он стал вытаскивать свиток из туники.Однако в этот момент Агафий повернулся к жене.— Ты не оставишь нас ненадолго, Судаба? — попросил он. — Мне нужно кое-что обсудить с полководцем с глазу на глаз.Судаба кивнула. Затем, в последний раз поправив подушки и быстро улыбнувшись Велисарию, поспешила из комнаты. Велисария поразило, как Агафий смотрел ей вслед. На самом деле странно. Он казался человеком, старающимся навсегда запечатлеть образ в памяти.После того как персиянка ушла, Агафий сделал глубокий вдох и посмотрел на полководца.— Мне нужен твой совет, — сказал он резко. — Теперь мне придется развестись с Судабой и я хочу удостовериться — если это вообще можно сделать, — что развод не принесет тебе проблем. Я имею в виду твой союз с персами.Он быстро произносил слова, но четко — так, как сильный человек объявляет о решении, которое ему не нравится, но которое он должен принять и которому следовать.Челюсть Велисария отвисла. Это было последним, что он ожидал услышать.— Развестись с Судабой? — Он обвел взглядом комнату, словно искал объяснений, которые могли быть спрятаны в каком-то уголке. — Но почему?Лицо Агафия исказила боль. Внезапным быстрым движением мускулистой руки катафракт откинул одеяло, покрывавшее его тело. От бедер и выше это все еще было то тело, которое раньше видел Велисарий — широкие плечи, такая же массивная бочкообразная грудь. Может, мышцы немного опали, и Агафий похудел за долгие недели лежания в постели, но не сильно.Однако его ноги — даже та часть ног, которая осталась — были лишь жалкими остатками мощных конечностей, которые когда-то сжимали бока коня в яростной схватке на поле брани.— Посмотри на меня, — сказал он. Не столько со злостью, сколько со смирением с судьбой.Велисарий нахмурился. Почесал подбородок.— Как мне показалось, для Судабы это не играет роли, Агафий. Судя по тому, что я вижу, ее совершенно не отталкивает…— Не это, — проворчал Агафий. На короткое мгновение обычное чувство юмора парня вернулось. — Она даже счастливее, чем когда-либо. — Он рассмеялся. — Теперь я все время здесь, и она может до меня добраться. И на мои… возможности случившееся никак не повлияло.Агафий замолчал, вздохнул.— Проблема не в ней, полководец. Или, если уж на то пошло, не во мне. Это… это… — Он слабо махнул рукой. — Дело в том, как все сложилось. Она — персиянка благородного происхождения. А я — чертов сын булочника с рангом в военной аристократии.Агафий обвел взглядом роскошную комнату, словно оценивая ее стоимость.— У меня все еще осталось немало трофеев после Анаты — черт побери, маленькое состояние по моим прошлым меркам. Но на самом деле его хватит не более чем на год или два. Того уровня жизни, который я должен поддерживать — если оправдывать ожидания Судабы и, более того, ожидания ее семьи. Я должен смотреть фактам в лицо, полководец. Я — безногий катафракт, что есть самая смехотворная вещь в мире, и моим единственным навыком остается выпечка хлеба. Нет способа…Он открыл рот, увидев, как полководец расхохотался.И держал рот открытым. Это была последняя реакция, которую он ожидал.С большим трудом Велисарий заставил себя прекратить смеяться.— О, Боже, прости меня, — произнес он, вытирая глаза. — Теперь я чувствую себя очень виноватым. Я хотел получить удовольствие, лично сообщив тебе новость. В любом случае мне требовалось приехать в Пероз-Шапур, чтобы переукомплектовать армию, поэтому я решил лично принеси новость, вместо того чтобы посылать курьера.На лице Агафия появилось замешательство.— Новость? Какую новость?Теперь Велисарий улыбался. И в его выражении не было и доли хитринки. Совсем.Он вытащил свиток.— Как только стало ясно, что мы отогнали малва в Харк, я послал… ну слово «рекомендации» не очень подходит. Император или нет, Фотий все равно мой ребенок. Я дал ему четкие и ясные инструкции, и, должен сказать, замечательный мальчик выполнил их в точности.Он вручил свиток Агафию.— Это тебе. Официальный документ курьер доставит через несколько недель. Это копия, отправленная при помощи сигнальных станций. Не имеет значения. Она не хуже.Агафий с опаской взял свиток. Велисарий мгновенно понял выражение на лице парня.— Ты не умеешь читать, — заявил он. Агафий покачал головой.— Нет. По-настоящему нет. Я могу подписаться, написать свое имя, если у меня есть время. Но…Он замолчал. Не столько от смущения, сколько от отчаяния. Смутился и Велисарий. Полководцу следовало помнить, что человек с прошлым Агафия почти точно окажется неграмотным. Полководец махнул рукой, словно отмахиваясь от насекомых.— Ну, это придется исправлять. Немедленно. Я отправлю письмо патриарху Антонию. Попрошу прислать одного из лучших монахов, который станет твоим учителем. А подумав, наверное, стоит просить и двух. Судаба, вероятно, тоже не умеет читать. Не дочь дехгана.Он улыбнулся.— Этого я допустить не могу. Жена римского сенатора должна уметь читать, в особенности того, который возведен в ранг высшей аристократии империи. Учти: единогласно. Я также получил послание от Ситтаса. Он сообщил мне, что император предложил твою кандидатуру… очень твердо. Ситтас воспользовался возможностью, чтобы появиться перед Сенатом в полном вооружении. В качестве признания — или он по крайней мере так сказал этим аристократам — ценности вклада греческих катафрактов в победы под Анатой и у Нехар Малки.Велисарий улыбнулся еще шире.— Император также посчитал необходимым выделить новому сенатору участок земли, чтобы тот соответствовал своему новому статусу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67