Но Маврикий сообщил персу о последнем развитии событий.После того как курьер в тот вечер вернулся в шатер Куруша и пересказал услышанное, молодой перс с трудом сдерживался, пока не ушел курьер.После того как они остались в шатре вдвоем с дядей, Куруш взорвался.— Не могу поверить! — прошипел он. — Этот человек — просто сумасшедший. Он решает проблему неподчинения, снимая с должности офицеров? А затем повышает в должности тех, кто отказывался подчиняться? А потом целый вечер с ними пьянствует, словно…— Напомни-ка мне, племянник, — холодно перебил его Баресманас. — Кажется, я подзабыл. Кто из нас выиграл сражение под Миндусом?Куруш резко замолчал.
В тот же вечер новый хилиарх константинопольских войск прибыл на свое первое рабочее совещание в римский лагерь. Он привел с собой вновь назначенных трибунов, одним из которых был Кирилл, и двух гектонтархов. Во время последующего совещания командного состава греки чувствовали себя несколько неуютно и держались в сторонке. В тот вечер они не участвовали в обсуждении. Но слушали внимательно, и их поразили четыре вещи.Во-первых, обсуждение шло живо, свободно и все были расслаблены. Велисарий явно не возражал против того, чтобы его подчиненные открыто высказывали свое мнение, в отличие от большинства римских полководцев, с которыми им доводилось сталкиваться ранее.Во-вторых, после того как все выскажутся, окончательное решение всегда принимал полководец. Четкое решение, четко сформулированное, и ясно указывал способы достижения цели. Это резко отличалось от туманных приказов, которые отдавали командиры, с которыми грекам приходилось иметь дело раньше. Те командиры ставили своих подчиненных в незавидное положение, а потом еще и обвиняли, если что-то пошло не так.В-третьих, никто не вел себя враждебно по отношению к ним. Даже фракийские катафракты.На самом деле командующий букеллариями Велисария по имени Маврикий выделил их после совещания и пригласил выпить вина. Двое командующих сирийской армией, Бузес и Кутзес, быстро к ним присоединились.
После того как несколько кубков было выпито, Агафий уныло покачал головой.— Не могу понять, но мне кажется, что нас каким-то образом надули, — пробормотал он.— От нас сочувствия не жди, — рыгнул Кутзес.— Определенно нет! — весело согласился брат. Бузес склонился вперед и наполнил кубок Агафия. — По крайней мере тебя надули так, что ты оказался в армии, — пробормотал он.Агафий уставился на него слегка мутными глазами.— Что ты имеешь в виду?— Не обращай внимания, — сказал Маврикий. Опытный ветеран протянул собственный кубок. — Думаю, пора провести рекогносцировку еще одной амфоры, Бузес. Не будешь ли так любезен принести нам еще одну?И это было четвертым, что в тот вечер поразило людей из армии Константинополя.Странное, совершенно особенное чувство юмора фракийцев. Да, шутка с рекогносцировкой амфоры получилась неплохая, но почему все так хохотали, шлепая себя по ляжкам? Глава 12 Мангалуру.Лето 531 года н.э.— Ни при каких обстоятельствах, императрица, — твердо заявил наместник короля в Мангалуру. — Твой дед отказывается с тобой встречаться и он также не отменит запрет на путешествие в столицу. Тебе запрещено появляться в Ванджи.Наместник повернулся в плюшевом кресле с толстой обивкой и кивнул человеку, сидевшему справа от него. Как и наместник короля, тот был одет в богатые одежды, положенные высокопоставленному должностному лицу Кералы. Но вместо меча с украшенной рубинами рукояткой, положенного наместнику, второй держал посох с изумрудом наверху. Судя по нему, это был один из матисачив Кералы. Титул означал «тайный советник». Человек являлся одним из полудюжины самых могущественных людей в королевстве на юге Индии.Матисачива был стройным, а наместник — полным мужчиной. Если исключить это отличие, то они выглядели похоже и очень типично для керальцев. Керала считалась землей дравидов. Это люди невысокого роста, довольно темнокожие — почти такие асе темные, как африканцы. Сама Шакунтала унаследовала маленький рост, цвет кожи и черные большие глаза от матери, родившейся в Керале.Матисачиву звали Ганапати. Только увидев его в зале для приема гостей, куда пригласили Шакунталу, сидящего рядом с наместником, она поняла значимость его присутствия. Шакунтала помнила Ганапати. Десять лет назад в возрасте девяти лет она провела шесть приятных месяцев в Ванджи, столице Кералы. В то время она была дочерью великого императора Андхры, которая приехала погостить у родственников матери. Тогда ее хорошо принимали и даже сдували пылинки, причем делал это не кто иной, как ее дед. Но даже в те времена случалось, что упрямую девчонку требовалось поставить на место или сдерживать какие-то ее порывы. Если такая ситуация возникала, к ней всегда посылали Ганапати.Теперь Андхра прекратила свое существование, растоптанная каблуком малва. Но Шакунтала не сомневалась: Ганапати сохранил свою старую должность. А его основная обязанность — говорить «нет» за короля Кералы. Ганапати откашлялся.— Король — твой дедушка — находится в сложном положении. Очень сложном. Империя малва не угрожает нам напрямую. И не похоже, что станет угрожать в обозримом будущем. Амбиции малва на Деканском плоскогорье, как кажется, удовлетворены покорением королевства твоего отца, — сказал он извиняющимся тоном. — А теперь их внимание направлено на северо-запад. С нашей точки зрения, их недавнее вторжение в Персию — благословение для нас. Большая часть их армии задействована там и ее просто невозможно использовать против независимых монархий южной части Индии. Персия легко не сдастся, даже империи малва. — Наместник короля склонился вперед.— Это особенно справедливо в свете последнего развития событий, — вставил он с самым серьезным видом. — В соответствии с самыми последними донесениями, кажется, Римская империя решила выступить в союзе с персами. Самый известный полководец ведет римскую армию в Персию. Его зовут Велисарий. Как говорит Ганапати, империя малва теперь ввязалась в войну, которая будет идти годами. Даже не исключено десятилетиями.Ганапати откашлялся.— При таких обстоятельствах очевидный курс действий Кералы — не делать ничего, что могло бы рассердить малва и настроить против нас. Они нацелены на северо-запад, не на юг. И мы хотим, чтобы все так и оставалось.— Но это справедливо только на текущий момент, матисачива, — вставил Дададжи Холкар. — Придет время, когда малва возобновят поход на юг. Они не успокоятся, пока не завоюют всю Индию.Ганапати холодно посмотрел на советника Шакунталы. Несмотря на очевидную эрудицию и внешнюю благопристойность, советник керальского монарха подозревал, что упрямая императрица в изгнании выбрала самого неподходящего человека на роль советника. Нахальная девчонка даже назвала этого человека пешвой! Словно ее смехотворному «правительству в изгнании» требовался премьер.Матисачива засопел. Несомненно, Холкар из сословия брахманов и из народности маратхи. Но притязания маратхи на принадлежность к высшим сословиям, как правило, очень слабы.Как и все маратхи, Холкар несомненно не имеет чистой крови. Она должна быть заражена низшими кастами.Но все-таки Ганапати оставался дипломатом. Поэтому отвечал вежливо.— Возможно, это и так, — сказал он. — Хотя я считаю неразумным верить в нашу возможность предсказать будущее. Кто на самом деле знает конечные цели малва?Он вытянул руку ладонью вперед, пытаясь сдержать гневный ответ Шакунталы.— Пожалуйста, Ваше Величество! Давайте не будем спорить по этому вопросу. Даже если твой советник и правильно оценил ситуацию, это ничего не меняет. Намерения малва — одно дело, их возможности — совсем другое. Давайте представим на мгновение, что малва преуспеют в покорении Персии. Они на это израсходуют много сил и будут заняты вопросами управления и наведения нужного им порядка на недавно подчиненных территориях.Он откинулся назад на спинку кресла. Выглядел очень довольным собой.— В любом случае, как вы видите, малва не представляют опасности для Кералы — пока мы не вынудим обратить на нас внимание.Матисачива нахмурился и холодно посмотрел на Холкара.— К сожалению, последние действия бунтовщиков маратхи, которые нарушают порядок и…— Они не бунтовщики! — рявкнула Шакунтала. — Они — вернее приверженцы Андхры, которые борются за восстановление законной власти в Декане. А эта законная власть — я. Я по праву являюсь правительницей Андхры, а не завоеватели малва.На мгновение Ганапати оставался невозмутимым.— Ну… да. Возможно. В лучшем из миров. Но мы живем в другом мире, императрица. — Он нахмурился. — Факт есть факт: малва покорили Андхру. В этом мире — реальном мире — Рагунат Рао и его жалкая банда находящихся вне закона…— Совсем не жалкая, — вставил Холкар. — И навряд ли их можно назвать находящимися вне закона. Если уж мы заговорили о последнем развитии событий, то мы только вчера получили сообщение, что Рао захватил город Деогхар, справившись с большим гарнизоном из представителей малва.Ганапати и наместник резко выпрямились в своих креслах.— Что? — спросил наместник. — Деогхар?— Сумасшествие, — пробормотал матисачива. — Этого не может быть.Ганапати поднялся на ноги и принялся ходить из угла в угол. Несмотря на большой опыт дипломатической работы, было очевидно: советник находится в крайнем возбуждении.— Деогхар? — переспросил он. Холкар кивнул.— Да, матисачива, Деогхар. Который, насколько тебе известно, является крупнейшим и лучше всего укрепленным городом на юге Махараштры.Матисачива прижал обе руки к щекам.— Это катастрофа! — воскликнул он. Потом повернулся к Холкару и Шакунтале и стал размахивать руками. — Вы знаете, что это означает? Малва пришлют большую армию для подавления восстания! А Деогхар находится не так далеко от северной границы Кералы!Холкар холодно улыбнулся.— Какую «большую» армию? — спросил он. — Ты совсем недавно утверждал, что основные силы малва сосредоточены в Персии и не могут ее покинуть.Советник Шакунталы не дал матисачиве возразить.— Невозможно получить и то и другое одновременно, советник Ганапати! Факт в том, что удар Рао был просто великолепен. Факт в том, что он стоит не во главе «жалкой банды находящихся вне закона». Факт в том, что он захватил Деогхар, используя большие силы, и у него есть все шансы удержать его. У сатрапа малва Зенандакатры нет в распоряжении никого, за исключением обычных сил, приписанных к провинции, и небольших подразделений малва, которые они смогут снять с персидского фронта. Лично я сомневаюсь, что они смогут снять хоть какие-то подразделения с того фронта. Я лично знаком с римским полководцем Велисарием. Его военная репутация вполне заслужена.Размахивающий руками Ганапати теперь напоминал разгневанную курицу.— Это невыносимо! Потрясающая наглость! Ситуация ужасна! — Он гневно смотрел на Шакунталу и ее пешву. — Достаточно! — закричал он. — Мы попытались быть дипломатичными, но хватит! Вы и ваши маратхи практически взяли Мангалуру! По меньшей мере две тысячи ваших бандитов-наездников…— Они не бандиты! — Шакунтала вскочила на ноги. — Это кавалеристы маратхи, которые убежали из Андхры после завоевания страны империей малва и были восстановлены как моя регулярная армия под командованием должным образом назначенных командиров!— И их значительно больше, чем «по меньшей мере две тысячи», — проворчал Холкар. — По последним подсчетам конница императрицы Андхры в Мангалуру насчитывала более четырех тысяч человек, В дополнение к ним у нас около двух тысяч пехотинцев, которых сейчас готовят восемьсот кушанов, отказавшихся служить малва и взявших сторону Шакунталы. Эти кушаны — элитные солдаты, причем каждый из них, как тебе прекрасно известно. Короче, у императрицы значительно больше сил, чем в керальском гарнизоне, расквартированном в городе, — холодно сделал вывод пешва. Потом добавил совсем ледяным тоном: — И ее силы гораздо лучше.Ганапати смотрел на пешву, не мигая.— Вы нам угрожаете? — закричал он. — Вы смеете?Холкар тоже поднялся на ноги. В его движениях не было злобы, он не пытался броситься на Ганапати, он просто уверенно встал — серьезный человек, терпение которого лопнуло.— Достаточно, — сказал он тихо, но твердо. Потом опустил руку на плечо Шакунталы, сдерживая ее гнев. — Нет необходимости продолжать, — сказал он. — Ситуация ясна. Король Кералы отказался от своего долга по отношению к родственнице и молча соглашается с подчинением Андхры империей малва. Пусть будет так. А пока беженцы, спасающиеся от тирании малва, бегут в Кералу. Большинство этих беженцев собрались в Мангалуру. Среди них тысячи великолепных кавалеристов из народности маратхи, верных императрице Шакунтале. И все это значит, что реальная власть в городе — она, Императрица Шакунтала.Ганапати и наместник смотрели на Холкара округлившимися базами. Пешва говорил простую, ничем не приукрашенную правду, а это было последним, что они ожидали.Холкар развел руками. Резко и уверенно.— Как ты говоришь, Ганапати, ситуация невыносима. Для нас точно так же, как и для вас.— Вы нам угрожаете? — подавился матисачива. — Вы смеете Нам угрожать? Вы смеете…— Молчать! — приказала Шакунтала.Ганапати тут же закрыл рот. Холкар с трудом сдержал улыбку. Керальские официальные лица еще ни разу не сталкивались с Шакунталой в гневе. Если ее выводили из себя, она могла дать впечатляющее представление и задавить кого угодно, несмотря на молодые годы.— Мы не намерены оккупировать Мангалуру, — холодно заявила она, даже почти презрительно. — Поскольку мой дед продемонстрировал всему миру отсутствие мужественности и уважения к своим родственникам, я больше не принимаю его в расчет. Я покину Кералу и возьму с собой всех своих людей.Она гневно смотрела на двух керальских официальных лиц.— Всех своих людей. Не только конницу, но также и всех других беженцев.Наместник покачал головой и нахмурился.— Но их по меньшей мере сорок тысяч, — пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67