Запомнили?
— Так точно, — ответил Сергей.
— А теперь, капитан, следуйте за мной.
И генерал скрылся вместе с Булаевым в соседнем помещении. Такова была традиция: старшему группы выдавались особые инструкции, о которых никто не должен был знать, даже его напарник.
— Повторите, как поняли задачу, капитан.
— Докладываю, — тихо, но четко начал отвечать Булаев. — Доставить назад похищенный «Фаэтон» и документы, а сверхлюбопытных путешественников нейтрализовать с помощью вируса. В случае необходимости — ликвидировать.
— В случае крайней необходимости, — поправил генерал. — И только при согласии старшего лейтенанта Соколова.
— Так я же старший группы! — не понял Булаев.
— Сергей, вы сегодня служите не в спецназе, а в Секретной Лаборатории. Пора бы уж запомнить это. Ни одного решения, связанного с риском для чьей-либо жизни вы не будете принимать без согласования с Максимом. Ни одного. Вопросы есть?
— Вопросов нет, — хмуро отозвался Булаев.
Они вышли в общую комнату, где все уже было готово к старту. Максим искоса посмотрел на напарника. Но тот уже совладал с собою и выглядел вполне довольным.
Сергея Булаева ценили в лаборатории за его отчаянную храбрость и фантастическое умение выживать в любых условиях. Максим и близко не видел таких мясорубок, из каких Сергею не раз и не два удавалось выходить без единой царапины. Максима тоже очень ценили в Лаборатории, потому что в то время, пока Сергей отстреливался бы, теряя последние патроны, Соколов мог, опередив врага на три хода, зайти к нему в тыл и вовсе избежать потерь.
«Сумеют ли они гармонично дополнить друг друга? Теперь покажет только время », — подумал Круглов и улыбнулся: подобные привычные всем обороты речи в устах путешественников во времени звучали крайне забавно.
— Готовность к старту номер один! — скомандовал генерал.
— Есть готовность номер один, — рапортовал Сергей.
— Есть готовность номер один, — словно эхо отозвался Максим.
Генерал похлопал по плечу одного, потом другого, пожелал им удачи, и отдал последнюю команду, ставшую у них традиционной:
— Вперёд, в прошлое!
Глава 23
СВЯЩЕННАЯ УСЫПАЛЬНИЦА ВЛАДЫКИ
Столица Великой Та-Кемет — Опет, которую ребята решили называть привычным названием Фивы, пребывала в атмосфере траура. Уже подойдя к воротам, друзья сразу заметили это. По рассказам Саши, Фивы был шумным, весёлым и многолюдным городом. Обычно музыканты, певцы и танцоры развлекали публику на площадях, зарабатывая этим на хлеб, торговцы весело зазывали покупателей в свои лавки, а дети шумно резвились рядом со своими домами. Повсюду слышались оживлённые крики и смех. Сейчас же город встретил друзей тягостным унынием и скорбью.
Люди неустанно оплакивали фараона, безвозвратно ушедшего в Царство мёртвых. Ночью и днём погребальный плач раздавался на улицах. На время семидесятидневного траура были отменены все праздники, какими бы священными они ни были. В храмах жрецы Амона возносили молитвы богам Царства мёртвых, прося их о защите и покровительстве любимому фараону. Пока тело усопшего владыки бальзамировали и готовили к погребению, все жители Фив дважды в день собирались на площадях перед храмами и дворцами, разрывали на себе одежду, посыпали голову пеплом и громко причитали, выражая таким образом скорбь по ушедшему правителю.
Тем не менее, богатые и бедные не забывали и о своей повседневной жизни. Крестьяне работали на полях — очищали и укрепляли каналы, готовясь к засеву полей. Ювелиры, резчики по камню, мастера по дереву и коже, скульпторы и художники неустанно трудились в своих мастерских. Цирюльники, чинно усевшись на обочинах улиц, спокойно поджидали клиентов. Рыночные торговцы, разложив товар, мирно ожидали покупателей. А уличные продавцы всё так же сновали по городу, предлагая вещи и вещицы, правда, призывные голоса их были не так звонки и радостны, как обычно.
В общем, жизнь в городе продолжалась, однако атмосфера траура чувствовалась повсюду. Даже дома люди старались говорить тише, не развлекали себя песнями, танцами, не устраивали пышных и шумных застолий.
В Долине царей, на противоположном берегу Нила, где покоились все предыдущие владыки Великой Та-Кемет, шла подготовка к погребению. Мастера торопились завершить работы в гробнице Тутанхамона, неожиданная и ранняя смерть которого не дала возможности закончить её при жизни правителя. Самое главное вершилось сейчас в погребальной камере владыки.
Прежде чем приступить к росписям, нужно было поместить обереги во всех четырёх стенах. Каменщики аккуратно выдолбили небольшие ниши для фигурок-оберегов. Колонну Джед, считавшуюся символом стабильности, замуровали в южной стене; перебинтованную фигурку Анубиса — в западной; дух с головой человека — в северной; а четвёртая статуэтка, представлявшая собой бога Осириса, была замурована в восточной стене. Затем ниши покрыли слоем штукатурки и уж только после этого дали возможность художникам расписывать стены камеры, куда в день похорон торжественно внесут саркофаг с мумией Тутанхамона. А вот времени, чтобы расписать другие комнаты: сокровищницу и боковую камеру, у них не было.
Художники спешно приступили к делу. Работа кипела и днём и ночью.
Мастера почти закончили, им осталось дописать лишь южную стену погребальной камеры, где боги запада вместе с Анубисом провожают Тутанхамона в загробный мир.
На северной стене великого владыку Двух Земель запечатлели в трёх различных сценах. На центральной Тутанхамон держал в руках символ вечной жизни «анх» и стоял рядом с богиней неба Нут. На сцене слева владыка и его Ка (душа) представлялись Осирису, богу Царства мёртвых. А на крайней справа визирь Аи совершал церемонию «отверзания уст и очей», смысл которой состоял в том, чтобы наделить усопшего жизнью и дыханием для путешествия по загробному миру. Тутанхамона в этой сцене изобразили, как и подобает обычаям, в виде мумифицированного бога Осириса, с головы до ног закутанного в белые одежды, с царским посохом и цепом в руках. Визирь на росписи был в белом килте, сандалиях и наброшенном на плечи плаще из леопардовой шкуры, что являлось отличием верховного жреца. Аи вложил в руки умершего царя каменную вилку, которая якобы должна оживить мумифицированное тело, вдохнуть в него жизнь и дать возможность есть и пить. Однако поражало не это! А то, что на голове Аи красовалась высокая чёрная шапка с царской эмблемой! С царской эмблемой! А ведь он ещё не вступил на трон. Да и вступит ли? Это должна была решить Анхесенамон, вдова бывшего владыки…
За работой художников следил сам Аи. Именно он и приказал запечатлеть себя таким образом. Это обстоятельство вызвало немало разговоров со стороны придворных и слуг. Но Аи не волновали толки и пересуды придворных. «Все должны знать, что место владыки уже занято!» — рассуждал он.
Около северной стены, где Аи повелел запечатлеть себя в короне фараона, уже стоял каменный ящик, вырезанный из цельного куска жёлтого кварца, напоминавший массивный саркофаг, а чуть поодаль лежала крышка из розового гранита. Ящик был пока ещё пуст. Его вырубили заранее и, установив на положенное место, украсили барельефами и росписями. На него нанесли имена и титулы царя, а по углам вырезали изображения богинь, распростёрших свои руки-крылья, словно оберегая тело усопшего. Во время похорон, после совершения обряда «отверзания уст и очей» в этот богато украшенный каменный ящик жрецы торжественно опустят мумию фараона в саркофаге, который, в свою очередь, будет состоять из трёх саркофагов — один в другом, и закроют гранитной крышкой. Сверху каменный саркофаг накроют ещё четырьмя позолоченными деревянными ящиками — один поверх другого. Таким образом, восемь саркофагов будут защищать тело фараона. Такая конструкция займёт почти всё свободное место в погребальной камере.
На западной стене погребальной камеры художники изобразили сцены похорон Тутанхамона. В нижней части были нарисованы ду?хи подземного царства, с которыми будет встречаться покойный правитель. А на самом верху фрески — погребальная процессия: длинная вереница людей двигалась по направлению к Городу мёртвых. Великолепно исполненный саркофаг из покрытого золотом дерева, повторяющий форму человеческого тела, с мумией усопшего фараона величественно покоился на похоронных санях, которые тянули двенадцать скорбящих придворных. По всем правилам, здесь и должен быть изображён Аи в числе придворных. Но он запечатлел себя на северной стене в короне владыки Двух Земель…
Итак, усыпальница была почти полностью готова к «приёму» почившего фараона, даже по обеим сторонам входной двери уже стояли, охраняя проход, две золочёные деревянные фигуры Тутанхамона в полный рост. Одна из них олицетворяла самого фараона, а другая — его душу Ка.
Согласно религии египтян, даже мёртвое тело было вместилищем бессмертного духа покойного. Этот дух имел две ипостаси: дух Ба и дух Ка. Когда человек был жив, в нём пребывали два духа, но когда он умирал, дух Ба в виде маленькой птички с головой человека покидал тело и отправлялся к звёздам, которые, как считали египтяне, являлись душами умерших людей. Что касается духа Ка, то он был бессмертным и всегда присутствовал в человеческом теле, даже в мёртвом. Возникал Ка в момент рождения, а после смерти исчезал, но не надолго. Дух ждал, когда тело усопшего подготовят должным образом, чтобы снова вернуться туда. Без тела дух Ка не слышал молитв и не принимал жертвоприношений. Лишь после погребальной церемонии «отверзания уст и очей», дух Ка снова возвращался в тело, как бы оживляя покойного и давая ему вечную жизнь в Царстве мёртвых. Без Ка покойный не мог воскреснуть и наслаждаться жизнью в загробном мире.
Египтяне очень чтили именно дух Ка. Даже при жизни они никогда не забывали о нём. Поднимая кубок во время празднеств, они желали хозяину дома здоровья, могущества и обязательно добавляли фразу: «За твоё Ка!». Иногда случалось так, что дух Ка не находил тела умершего, потому что оно не было мумифицировано по каким-нибудь причинам, или могилу, где лежала мумия, варварски ограбили разбойники. Тогда разгневанный дух Ка, потерявший своё тело, приносил массу неприятностей окружающим, особенно родным и близким. Вот почему египтяне всячески старались сохранить тело умершего, совершая обряд мумифицирования, и постоянно следили за могилами своих предков.
В погребальную камеру Тутанхамона решено было в день похорон внести ещё два маленьких саркофага, где лежали тела его детей, двух девочек, родившихся мёртвыми. Отец должен был покровительствовать им в Царстве мёртвых и всячески оберегать от опасностей, ведь он как был, так и остался фараоном, только переселился в другую страну — Страну вечности!
Маленькая дверь в северо-восточном углу погребальной камеры вела в сокровищницу. Она была пока совершенно пуста, но скоро там будет храниться главная драгоценность гробницы — алебастровый саркофаг с четырьмя сосудами — канопами, а в них тщательно забальзамированные внутренности умершего фараона — печень, лёгкие, желудок и кишки. Сердце же останется в самой мумии почившего владыки. Без сердца он не сможет жить в загробном мире. Алебастровый саркофаг с канопами привезут в сокровищницу в день похорон Тутанхамона на специальных погребальных санях. Охранять главные сокровища будет большая статуя бога Анубиса, сделанная из эбенового дерева и покрытая золотом. Сокровищницу также наполнят другими предметами, которые при жизни радовали молодого фараона. Заботливая вдова, прекрасная Анхесенамон, уже уложила драгоценности и вещи любимого мужа в многочисленные сундучки, ларцы и шкатулки из дерева и слоновой кости, инкрустированные золотом и голубым фаянсом. Даже модели лодок с парусами и любимая колесница Тутанхамона в разобранном виде ожидали своего часа, чтобы занять место в сокровищнице великого владыки Двух Земель.
Ещё одно помещение рядом с погребальной камерой предназначалось для предметов, которые могли понадобиться умершему в загробной жизни. Аи распорядился сделать её большой. Здесь предполагалось разместить дополнительные модели лодок, ещё несколько колесниц, веера, щиты, мечи, кинжалы, статуэтки рабов и прислужников — для всяких работ в загробном мире и, конечно же, продукты. Были уже заготовлены корзины и мешки с пшеницей и ячменём, двадцать шесть видов красного и белого вина в запечатанных кувшинах, различные виды масел — для употребления в пищу, притираний и воскуриваний, несколько кувшинов с мёдом, сорок семь ящиков с сухой говядиной, один ящик с сухим гусиным мясом, сто шестнадцать корзин с сушёными фруктами, орехами, зёрнами и многое-многое другое.
И ещё один важный предмет ждал своего часа, чтобы занять почётное место в гробнице почившего владыки. Это — золотой трон Тутанхамона, на котором он величественно восседал при жизни. Трон был сделан из дерева, покрыт сверху листами золота и серебра, инкрустирован разноцветным стеклом, фаянсом и полудрагоценными камнями. Ножки — в форме львиных лап, а каждый подлокотник украшали вырезаные головы богини-львицы Сехмет, отождествляемой с «Оком Ра». Это означало: восседающий на престоле является «глазами бога». На спинке трона был изображён сам Тутанхамон со своей женой Анхесенамон. Их окружали пучки растущего камыша и божественные цветы лотоса. Верхнюю часть спинки украшал живописный орнамент, в центре которого сиял золотой солнечный диск с исходящими солнечными лучами, и на конце каждого луча — человеческая ладонь.
Этот трон сделали, когда Тутанхамон только занял место великого владыки Двух Земель и жил в Ахет-Атоне, городе, построенном его отцом Эхнатоном. И солнечный диск с лучами был символом ныне отверженного бога Атона. Тутанхамон не захотел ничего менять в облике своего трона, хотя он и являлся для всех напоминанием о тех злосчастных днях, когда правил Эхнатон. Конечно, у Тутанхамона было ещё несколько тронов, но этот золотой являлся самым значимым, и потому, несомненно, почивший правитель хотел бы восседать в Царстве мёртвых именно на нём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62