Что это такое растение или животное-наука не установила и до сих пор. На земле ничего подобного нет, впрочем, сейчас утверждают, что это кристаллический вирус.
– А какого они размера? – опросил кто-то.
– До метра в поперечнике; обычно они располагаются именно вдоль разломов лунной коры. Все эти вещи открыты совсем недавно, так как раньше пребывание ракет на Луне измерялось часами, и люди в основном были заняты подготовкой к отлету, фотографированием и сбором материала.
Наша экспедиция была первой, в которой люди жили на Луне более одного месяца. Постепенно между ракетами проложили легкие рельсовые пути, ракеты разгрузили, построили соответствующие убежища, склады. Начали строительство шахт – надежных постоянных жи­лищ. Каждый из нас должен был уметь выполнять работы за десяток специалистов. Вот почему космонавт – это человек множества профессий.
Во все это время я не думал ни о чем земном. Работали по 16–18 часов в сутки. Земля приходила ко мне только во сне, вот тогда я погружался в ее сверкающую воду и плавал, плавал между зелеными островами, на которых… на которых… – рассказчик замялся.
– Ну, что ж там было, на этих островах? – нетерпеливо опросила Герда.
– Там было все, что жило, как мечта, где-то в самой глубине моего подсознания, – ответил Виктор.
– А что же конкретно вы хотели? – не унималась Герда.
– Вот этого я не могу сформулировать и сейчас, – мягко ответил Виктор. – Через месяц мы получили приказ о возвращении.
Все было почти так, как в первый раз, но только в командную кабину пришлось сесть мне – наш командир заболел какой-то неизвестной болезнью, видимо, в этом виноваты микробы Луны. Полет прошел благополучно; приземляться гораздо легче, чем прилуняться, так как посадкой командуют земные телеметрические станции.
Герда задумчиво смотрела на рассказчика…
«Что… кого он видел на приснившихся ему островах?..»
Глава седьмая
ПОСЛЕ ШТОРМА
Павел и Таня так измучились, что проспали до вечера. Босиком, еле прикрытые остатками одежды, они направились к коттеджам, вернее к тому месту, где они были до шторма. Таня, шлепая босыми ногами по оставшимся лужицам воды, говорила:
– В общем-то наш плот прошел замечательную проверку. Он оказался неуязвимым даже для такого урагана.
– Не очень-то неуязвимым, – ответил Павел. – Вы видите?
Вокруг было пустынно. Вскоре выяснилось, что не только коттеджи, элеватор, подсобные помещения, но и шлюзовые ворота исчезли: они были вырваны вместе с полимером, в который были вделаны. Плот был как будто промыт и очищен громадной стальной щеткой. Но к радости Тани и Павла, многие деревца уцелели, их не вырвало из искусственного грунта, а только прижало к нему. Им необходимо было лишь время, чтобы подняться и укрепиться. Они могли расти.
Не оправдала себя и облицовка бортов плота. Все борта оказались как бы изгрызенными. Но в целом можно было признать, что плот выдержал шторм.
В одном месте плота Таня и Павел обнаружили огромного тунца. Бедняга был заброшен почти на середину острова. Встречалось множество летучих рыб. Во время осмотра острова они наткнулись на какой-то круглый полумягкий предмет.
– Это кокосовый орех, – сказал Павел. – Ну, что ж, пусть сама природа заселяет наш остров. Это ж отлично, – и Павел помог ореху утвердиться на новом месте…
Вскоре к острову подошли оба атомохода-буксировщика. Начальник экспедиции немедленно направил Павла и Таню к врачу.
К концу дня собрали совещание, на котором было решено продолжать буксировку к месту постановки на якорь и там провести все вспомогательные работы.
Но теперь остров буксировался без людей.
После возобновления плавания в одном из обширных салонов атомохода «Полярная звезда» собралось расширенное совещание. На него прибыл профессор Поллинг, инженер-химик института новых полимеров из Сибири Наташа Эрастова, инженер по морским сооружениям Ван Донг из Джакарты, директор института акклиматизации растений Джу Шу-пин из Циндао, инженер-судостроитель Питер Блок из Владивостока и многие другие. Среди них находился и Штамм.
Председательствовал Санчес Монтегью – главный производитель работ.
Началось с того, что Таня коротко рассказала о случившемся, затем выступил Штамм.
– Вот, – сказал он, приятно улыбнувшись, – в свое время я возражал против проекта потому, что считал невозможным получение в океане достаточно устойчивых урожаев, а сейчас мы убедились в том, что и сами эти острова – сооружение ненадежное. В самом деле – где цитрусовая роща, где поселок, где элеватор? Ничего этого нет. Поэтому я вношу предложение – эксперимент признать неудавшимся.
– Ну, что ж, – спокойно начал корректный и стройный Поллинг, – если бы люди прошлого следовали логике уважаемого Штамма, то очень большие пространства земли сейчас бы пустовали. Не было еще ни одной осени, чтобы через Японию в прошлом не проходил хотя бы один тайфун. Обычно такой гость оставлял после себя опустошенную землю, где не оставалось ни жилищ, ни посевов. Однако проходило время, и там снова расцветала жизнь. Страшный тайфун принес нашему первому искусственному острову много бед, но он не смог его разрушить. Мы должны найти новые методы защиты острова, а не помышлять о прекращении эксперимента.
Затем выступила Таня, которая откровенно призналась, что многое они недодумали. Строители предусмотрели все: плот состоит из полимерных пустотных форм, внутри его связывают гибкие металлические тросы, подбор материалов удачный. И все же прямых ударов воля высокие борта «острова» не выдержали.
– Как же нам быть? – спросила она. – Поучимся у природы. В самом деле, посмотрите, там, где имеются водоросли, сильное волнение не достает берегов. Доходит только зыбь, да и то слабая. Заставим и мы стихию смириться. Построим на бортах плота подводные фермы, а от них отведем легкие ленты, которые будут действовать как водоросли.
– Правильно, – одобрил Монтегью, – а через некоторые ленты мы будем подавать в воду воздух, это также будет разрушать структуру волны.
– Но, позвольте, – заметил климатолог Виктор Филиппов, старый приятель Павла, – мы устанавливаем плот на таком месте океана, где редко бывают сильные штормы и никогда не отмечалось тайфунов. Следовательно, эти дополнительные меры излишни.
– Извините, – негромко оказал один из участников совещания, все время молчавший, – я провел в этих водах почти сорок лет, и мне приходилось наблюдать, десятибалльные штормы и около Гавайских островов. Помните, что иногда в климатических таблицах исчезают экстремальные величины. Поэтому будем осторожны и вооружим остров такой оригинальной защитой.
Это был известный знаток океана Витинг. Его мнение оказалось решающим.
В то самое время, когда атомоходы с искусственным островом на буксирах медленно приближались к цели, в том же районе океана на сближение с караваном шла красавица яхта «Флорида». Яхта имела прямое парусное вооружение, давно забытое на морских дорогах.
Она принадлежала группе дельцов с Восточного архипелага и сейчас находилась в «увеселительном» плавании. Как бы там ни было, все, кто встречал ее в море, подолгу смотрели на ее свободный бег среди волн, как на видение, пришедшее к нам из мглы веков.
В богато обставленной кают-компании «Флориды» за большим овальным столом из черного дерева сидело пятнадцать человек. Все они были одеты в безупречно белые костюмы, курили сладко пахнущие сигары, пили минеральную воду и внимательно слушали старого, но хорошо сохранившегося человека с тяжелой челюстью и скошенным затылком.
Все знали Джошуа Эбба (так звали оратора) как ученого-атомника, и только трое из присутствующих помнили его как адмирала – одного из членов мозгового треста большой страны и признанного идеолога империализма.
Джошуа Эбб говорил уверенно и суховато:
– Я буду краток. На этой яхте собрались люди, не так давно командовавшие миром. В этой кают-компании нет ни одного, кто не распоряжался бы в прошлом колоссальными ресурсами человечества. Это мы построили величественную цивилизацию, это мы создали общество, угодное богу. Все, что есть на земле, – это плод нашего ума и нашего руководства. Проклятые красные разрушили все. Мы, некогда владевшие миром, сегодня довольствуемся жалким клочком земли, затерянным в океане.
Но и это для нас, оказывается, слишком много. Республика Восточного архипелага находится накануне краха – у нас не хотят брать золото, оно, видите ли, им не нужно, а жить без обмена мы долго не сможем. Поэтому у нас остается одно: или вернуться к роли руководителей мира, или погибнуть. Взять руководство можно только силой. Вот об этом и должны поговорить сегодня. Кто имеет что-либо оказать?
Слово взял Тони Кокрофт – невысокий худой человек, с бледным, немного усталым лицом. От скуки он занимался радиобиологией, а вообще-то был последним отпрыском радиотелефонных магнатов.
– В последние годы мы являемся свидетелями возмутительных явлений: происходит процесс смешанных браков – это наблюдается во всех странах. Китаец становится мужем американки, американец женится на индуске и т д. Счетно-решающие устройства показывают, что если дело пойдет таким образом, то белая раса в течение ближайших двухсот лет растворится.
И вы, джентльмены, наследниками будете иметь мулатов, квартеронов и вообще черт знает кого. Но есть вещи и пострашнее. Видите ли, процессы, которые протекают в животных и в людях, имеют одну и ту же природу. До сих пор мы не могли установить причины таких явлений, как например массовые самоубийства лем­мингов. Известно, что когда эти мышевидные грызуны, живущие в тундрах, в благоприятные для них годы очень сильно размножаются, то они собираются громадными массами и, преодолевая все препятствия, лавиной двигаются к морю. Достигнув моря, они бросаются в него и гиб­нут. Заметьте, именно к морю, и никогда не идут от мест размножения в сторону суши. В чем дело? Оказывается, все животные одного вида связаны между собой биорадиоволнами, вырабатываемыми их нервами. Это-результат эволюции. Такая система взаимосвязи управляет животными в стаях и обеспечивает саморегуляцию вида. Дело в том, что если животных становится очень много и им наверняка не хватит пищи, – это может привести к гибели всего вида. И вот, когда общее число особей достигает какой-то определенной величины – суммарный радиосигнал становится критическим. Повинуясь ему, большая часть животных и уничтожает себя, чтобы не погиб весь вид. Мышление человека есть всего лишь надстройка над более древними процессами нервной деятельности человека, и в сущности подчинено тем же законам. Вот почему люди долго не могли избежать войн.
Страх, появившийся вместе с атомом, изменил величину критического сигнала, но при большом росте населения он, безусловно, даст о себе знать и сделает свое дело – начнется война всех против всех, а это будет конец не только для остатков белых рас, но и для всего вида Homo Sapiens.
Кокрофт замолчал и прикрыл глаза беловатыми ресницами. Стало тихо, сверху доносился свист ветра в снастях, и солнечный зайчик от иллюминатора неторопливо ползал по дубовой панели переборки: вверх-вниз, вверх-вниз.
– Джентльмены, еще кто-либо хочет сказать? – спросил Эбб.
Все молчали.
– Тогда разрешите мне сказать прямо. Если мы хотим спасти от растворения белые расы, а человечество от гибели, мы должны вернуть на землю ненависть, борьбу, кровь, ужас, конкуренцию. Мы также должны опять разделить людей на богатых и бедных, элиту и чернь, на тех, кто думает, и на тех, кто только рабо­тает. Это – единственно правильный путь, все остальное – паллиативы. Единственный островок опасения в коммунистическом мире – это наш. Но нельзя, чтобы так продолжалось долго. Начнем наш поход!
Прежде всего нам необходимо иметь довольно значительное количество урана. То, чем мы располагаем для бытовых нужд, настолько мизерно, что не может приниматься в расчет. Получить уран на суше мы, разумеется, не сможем – это вызовет контроль и ненужный интерес. Но, к счастью, нашим институтом западнее Гавайских островов, на дне океана, на сравнительно небольшой глубине обнаружены урановые руды. Создан синдикат по их добыче и переработке. Дело осложняется тем, что красные как раз в этом районе устанавливают свой гигантский плот – целый остров. С одной стороны, это скверно, но, с другой стороны, – хорошо. Мы на первых порах будем с ними сотрудничать, и они послужат нам ширмой. Мы даже думаем использовать их плот как первоначальную базу. Этот остров – очень удачная конструкция для наших целей, на нем или подобном ему мы сможем делать все, что угодно: построить любой завод, любые мастерские. И еще учтите для этих островов не страшны частые штормы.
– А если красные нам будут портить дело? – спросил чей-то голос…
– Тогда очень просто. Как-нибудь в шторм под остров подплывут несколько батискафов, снабженных патентованной, жидкостью ВУ-101, моментально растворяющей любые полимеры, и гидромониторы разрежут остров на куски. Понимаете?! На куски, как торт. Только и всего.
Но главная наша задача в том, чтобы на земле взять власть в свои руки. Мы долго искали пути к этому. Прежде всего нужно быстро уничтожить хотя бы треть человечества, главным образом цветных, а затем силой оружия привести к повиновению остальных. Вот тогда мы сможем создать общество, угодное богу.
Хорошо бы нанести удар из космоса, но он сейчас, как известно, освоен красными, ничто там не может появиться, чтобы не привлечь внимания специальных служб. Биологией тоже нельзя воспользоваться. Любое заболевание в любом пункте земли сейчас же привлекает внимание врачей, и инфекция уничтожается моментально. Но мы нашли грозное оружие, и сейчас о нем доложит мистер Эрнест Хоросайн.
Со своего места поднялся стройный сухощавый молодой человек лет 28–30. Его черные, немного волнистые волосы странно контрастировали с темно-синими глазами и белой кожей.
– Дело вот в чем, – сказал он. – В природе существует явление, которое называется «цунами»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29