Как всегда, он много работал.
Открытые Хоросайном залежи урановых руд в районе первого плавающего острова отнюдь не остались лежать втуне. Сразу после бегства «Флориды» и после того, как было выяснено, что никто уже не будет вести подводных работ, в Индонезии был построен специальный флот. На нем соорудили мощную центрифугирующую установку, соединенную с вакуум-насосом. На дно океана опустили гибкий шланг из особо прочного полимера. Даже на глубине пяти тысяч метров, где давление воды достигает 500 атмосфер, вода не могла сжать этот шланг. Он соединялся с мощной проходческой машиной, смонтированной вместе с шаровой мельницей. На дне океана добытая руда превращалась мельницей в пульпу и подавалась наверх, где попадала в центрифугу и сразу концентрировалась, высушивалась и высыпалась в кассеты. Океан начал отдавать свои богатства человеку. Таким точно образом в Индийском океане уже давно добывали марганец, найденный еще в 1961 году русским исследовательским судном «Витязь». Разница была только в том, что там вместо плота стояло на якорях большое стальное судно.
В редкие часы отдыха Павел и Ли по вечерам любили лежать в шезлонге и наблюдать за звездами. На острове было мало огней, и потому звезды казались близкими. Они и на самом деле были близки. Мысль человека была уже рядом с ними.
– Вы слышали, – сказал Ли, – заканчивается подготовка к полету людей на Марс. Это будет первая высадка. По данным ракетофотографии, Марс был когда-то обитаемым, хотя это и оспаривают некоторые ученые.
– Что ж, – ответил Павел, – если в пыльных морях Луны нашли довольно высоко организованные растения и животных, то тут ничего мудреного нет.
– А если там найдем таких же людей, как мы?
– Это маловероятно. Марс старше Земли. Если бы люди появились там, то к настоящему времени они были бы уже между нами.
Ли, комично сощурившись, посмотрел на Павла, потом всплеснул руками.
– О, ужас! Я почему-то подумал уже, не марсианин ли вы? – И оба весело засмеялись.
Утром на острове приземлился орнитоптер, и в кабинет Павла вошло трое корректных, одетых в отличные серые костюмы японцев. Один из них на русском языке представил себя и своих товарищей.
– Профессор Оно – биолог, профессор Идзубаро Икин – океанолог, Кавамуро Кавасимото – доктор технических наук.
По приглашению Павла японские ученые чинно уселись вокруг стола. Зная привычки своих гостей, Павел угостил их чаем, не забыв сказать, что чайный лист они получают на этом же острове. (Эта слабость, хвалить все выращенное на островах, у Павла прогрессировала).
После взаимных приветствий и улыбок профессор Оно сказал:
– Дорогой товарищ Светлов, вот уже четыре года мы следим за вашим опытом освоения океана и всеми другими работами. Как вы знаете, у вас по рису работают два наших бакалавра Акира и Дзейдзабуро. Результаты опыта прекрасны. Поэтому Японская республика решила присоединиться к вам в широком аспекте. Нам с вами нужно установить более тесный контакт. Нам еще до сих пор не ясно, что лучше – неподвижные острова или дрейфующие. Мы рассчитываем получить с этой «новой Японии» 45 миллионов тоня риса и 5 миллионов тонн мяса ежегодно. Вы сами понимаете, что это уже почти космическое по масштабам мероприятие.
– Да, действительно, строительство островов уж не такое сверхбыстрое дело.
– Мы не сидели зря все это время, – улыбнулся Дзейдзабуро и достал из портфеля папку.
Скоро Павел понял, в чем дело: японцы нашли свой путь решения проблемы. Имея сильно развитую технологию использования морских вод, они получили полимер полностью за счет океана. В дело шел «морской снег», то есть детрит падающей на дно соли морской воды. Установка представляла собой громадную плавающую конструкцию с осадкой до двухсот метров и площадью более тысячи гектаров. Там имелась мощная атомная станция, громадные турбонасосы и другое уникальное оборудование. Это оригинальное судно-завод выводилось в море и непрерывно давало ленту полимера шириной в 200 метров и толщиной до 100 метров. Полимер имел удельный вес 0, 6.
– Так вот, – сказал Дзейдзабуро, – строительство одной такой установки находится уже в стадии завершения. Девять остальных – на очереди.
– Дух захватывает! – сказал Павел, – Вот набросится на нас теперь «Лига открытого моря».
– Я думаю, – спокойно заметил Оно, – что они неправы. Даже если бы мы добывали 4, 5 миллиарда тонн риса, то и то мы далеко не нарушили бы обычных функций океана. Я даже думаю, что кое-что мы бы в нем улучшили. В связи с этим к вам есть просьба, – помочь нам уже сейчас провести один опыт.
– В чем он заключается? – спросил Павел.
– Население Японии в значительной части питается рыбой, но запасы ее ограничены. Это объясняется рядом причин. В частности, нас интересуют лососи. Они очень быстро растут. За 3–4 года из маленькой рыбки вырастает прекрасная вкусная рыба от 3 до 12 кило­граммов. На нерест они идут главным образом в реки Камчатки. Когда-то лососи были акклиматизированы в Австрии и на Мурмане. Если это удалось сделать тогда, то почему не удастся сделать теперь на наших остро­вах. Энергии для получения пресной воды у нас хватит, мы хотим на одном из ваших островов сделать пресное озеро и реку, из него вытекающую. Река должна существовать очень короткое время. Мы построим совсем маленький рыборазводный завод, вырастим мальков, выдержим их в озере и через реку дадим им возможность спуститься в океан. Известно, что лососи на нерест всегда возвращаются в те реки или ручьи, где они вывелись. Именно этим пользовались исследователи прошлого. Если удастся наш опыт, то представьте себе: на островах десятки тысяч гектаров заливных полей риса, то есть идеальные условия для откорма маль­ков. Там мы сможем выводить и содержать миллиарды рыбок. Затем они будут уходить в море и возвращаться к нам через 2 года в виде взрослых рыб. Проведенные подсчеты показывают, что таким образом мы сможем получить до 50 миллионов тонн высококачественной рыбы.
Павел задумался, затем сказал:
– Я сомневаюсь в одном. Лососи – довольно холоднолюбивая рыба, а мы находимся в субтропиках. На мой взгляд, это может испортить все дело.
– Вы правы, – любезно согласился Оно, – но мы будем привозить икру с Камчатки в охлажденном виде, а наши завод и озеро будут находиться в условиях искусственного климата. Весь вопрос в том, возвратятся ли рыбы в эти воды. Они, конечно, будут в северной части Тихого океана.
– Ну что ж, – согласился Павел, – игра стоит свеч. Пусть океан по-настоящему кормит человека. Но могу вам подсказать и еще одну мысль – это о московском опыте изменения инстинктов у животных. По сути дела, вопрос идет об изменении наследственности. Если это можно провести на рыбах, то мы заставим, например, тунцов в определенное время года собираться в определенных точках океана.
– Вопросы изменения наследственности, – добавил Павел, – сейчас занимают нас больше всего. Я со своим другом Ли предполагаю слетать в Москву за консультацией…
Глава четырнадцатая
СНОВА «СНЕЖНАЯ РОЗА»
Сегодня Герда была счастлива. Впереди целый месяц отдыха в подмосковном санатории «Снежная роза». Она возвращалась из Дворца малюток домой со своим сыном Павликом. Ему было три года, и он только начинал познавать мир. Все радовало ребенка: и цветы, и трава, и новые, еще клейкие листики берез, и синее небо. И Герде, как всем матерям, казалось, что ее ребенок от природы наделен чем-то необыкновенным. Но вот на зеленой полянке в кустах сирени и жасмина показался их коттедж – светлый и уютный. Эти домики принадлежали союзу работников искусств и каждый был рассчитан на одну семью. Семья не только жила в доме, но и немного работала в саду и парке. И это тоже был отдых, только врачи его называли активным.
После ванны и завтрака Герда взяла из инструментального ящика садовые ножницы и вышла с Павликом в сад. Малыш начал играть с мячом, а Герда срезала сухие ветки. В саду было чудесно. Воздух был напоен ароматами весны.
Одна за другой перед ее мысленным взглядом пробегали пленительные картины движения, света и музыки. За прошедшие годы труда и испытаний Герда познала свои способности и научилась многому. Теперь она была не только знаменитой балериной, но режиссером­-постановщиком. Она работала и думала над рисунком будущего танца «Сердце России», который готовила к постановке.
Виктор пришел домой, когда Павлик после обеда уже спал. Орлов почти не изменился за прошедшие годы. Пожалуй, только вокруг глаз появилось несколько мелких морщинок да взгляд стал пристальнее и теплее.
– Здравствуй, родная, – сказал он, целуя руки Герды. – Я ведь тебя не видел две недели.
– Я так соскучилась… Почему ты опоздал? – спросила Герда.
– Если учесть причину, то опоздания нет. По этой причине я мог бы приехать вечером. Но как ни важна причина – я упросил меня отпустить.
– А что это за причина? – спросила Герда.
– Видишь ли, сегодня очередная конференция по космическим проблемам, и выступает главный конструктор ракетостроительного института профессор Иванов. Я познакомился с тезисами его доклада. Очень интересно. Сейчас я тебе объясню, ты поймешь. Самым тяжелым для нетренированного человека в космическом полете все еще остается увеличение силы тяжести при взлете, так называемая перегрузка, да и при торможении тоже. Из-за этого только особо тренированные и выносливые люди посылались в космос. Но ведь там часто нужно бывать, к примеру, ученым, инженерам… Долгое время с этим ничего сделать не могли. Но вот теперь космонавты будут одеваться в специальное полимерное белье из полупроводниковых материалов, плотно прилегающее к телу: при подключении к нему тока оно приобретает все свойства сильного магнита. В то же время в гондолах новых ракет создается местное электромагнитное поле, образующее вместе с чело­веком систему соленоида. Электромагнитные силы рассчитаны так, что магнитный вектор действует против вектора механического ускорения, при этом при изменении скорости ракеты пропорционально меняется и сила магнитных полей. В результате силы ускорения уравновешиваются, и человек должен себя чувствовать значительно лучше. Однако степень этого улучшения можно выяснить только экспериментально, поскольку механическое ускорение действует на любую точку человеческого тела, а электромагнитное приложено только к поверхности его. Помимо этого, профессор привел данные о том, что эти магнитные поля будут ограждать человека от заряженных частиц космических излучений. Все это сильно облегчит полет неподготовленных людей в космос.
– Да, это новость, ради которой стоит опоздать. Я не обижаюсь на тебя.
– Ты прелесть… Я на твое великодушие и рассчи­тывал.
Вечером к ним пришли гости: Марианна Семеновна, одна из ведущих актрис московского театра драмы, и ее муж – режиссер-постановщик телевидения Александр Гук.
– Здравствуйте, вот вы куда забрались, – сказала Марианна Семеновна, целуя Герду. – Тут у вас чудесно.
– Я очень довольна, – сказала Герда, – мир с его новостями дальше от нас, чем от Луны, и поэтому тут можно действительно отдохнуть, помечтать и, так сказать, оглядеться.
– О! А я, пожалуй, бы не выдержал в такой тиши; я привык барахтаться в куче новостей, – заметил Гук.
– Ну, и что вы считаете самым интересным за последнее время? – спросил Виктор.
– Сейчас мир волнуют две вещи – ваш предполагаемый полет на Марс и открытие тихоокеанских курортов на плавающих островах.
– Курорты? – переспросила Герда. – Насколько я знаю, эти острова строят для производства продуктов питания.
– А! – отмахнулся Гук. – Люди обычно не интересуются, откуда берется у них хлеб на столе.
– Не скажите. Вот я, например, всегда интересовалась этим, – сказала Герда.
– Тогда скажите, откуда у вас эти фрукты?
– Ну, очевидно, из Крыма, Италии или Африки.
Гук лукаво улыбнулся, снял с вазы громадный ананас, повернул его черенком вверх и показал Герде маленькую этикетку в форме ромба. На ней был изображен остров среди волн, пальма на острове и лучистая звезда. Надписи на этикетке не было.
– Так что это значит? – удивилась Герда.
– А то, что этот ананас вырос на плавающих остро­вах в Тихом океане.
– Вот и отлично, – сказала Марианна, – давайте его съедим. Я очень люблю ананасы.
Ананас обладал великолепным запахом. К горлу Герды вдруг подкатил комок, она поспешно вышла в детскую и там, вытирая глаза, грустно подумала: «Наверное, у меня две души, и одна из них любит Павла до сих пор».
Когда она вернулась, мужчины играли в шахматы, а Марианна тихо перебирала клавиши пианино.
– Между прочим, – сказала Марианна, – наш театр получил приглашение участвовать в празднествах по поводу, так сказать, крещения нового архипелага. Об этом просят и ваш Большой театр.
– Это очень интересная новость, – улыбнулась Герда. – Я слышу об этом первый раз.
– Говорят, там построен замечательный театр. Весь белый, расположенный амфитеатром, очень оригинальная сцена, вертящаяся платформа, автоматические световые кулисы, ну, вообще все, что необходимо, и к тому же нигде нет такой авансцены как в театрах древней Греции.
– Это действительно интересно. Пожалуй, я не прочь побывать там.
– Конечно, тем более, ты знаешь, на этот раз там будет множество интересных людей из многих стран.
– А не утонут эти острова под таким нашествием людей? – пошутила Герда.
– Такие громадные?! Мне рассказывали, что на них можно было бы строить небоскребы, если бы это было нужно.
– Принято решение, – вмешался в разговор Гук, – серию таких островов, кажется из тысячи штук, построить в Атлантическом океане.
Гости отправились домой, когда в открытые окна смотрели звезды и где-то за лесом вставала луна. Кусочек неба стал бордовым.
– Я всегда испытываю странное чувство, – сказала Герда, – как-то не верится, что ты там был и работал, мечтал о счастье на земле. Это теперь кажется таким обыкновенным, а, между прочим, еще совсем недавно о Луне думали только поэты…
– Без них вряд ли что-нибудь получилось бы, – сказал Виктор и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29