Его построили в 1850 г. в Глазго на верфи «Тод и Макгрегор». Это был самый современный по тому времени пароход с железным корпусом. Две паровые машины общей мощностью 350 л. с. сообщали вращение гребному валу с шестилопастным винтом. «Сити оф Глазго» имел парусное вооружение трехмачтового барка и отличался особой элегантностью. В течение почти четырех лет этот лайнер перевозил эмигрантов и грузы через Северную Атлантику. То, что в каждом рейсе он брал груза больше, чем ему было положено, ни для кого не являлось секретом. Благодаря отменным мореходным качествам он, как говорится, всегда «выходил сухим из воды». Но однажды, 1 марта 1854 г., он вышел из устья реки Мерсей и... исчез. Исчез с 480 пассажирами на борту.
Второй пароход, «Пасифик», который был еще больше, чем «Сити оф Глазго», принадлежал конкурировавшей американской фирме «Коллинз лайн» и считался отличным ходоком, хотя имел деревянный корпус и гребные колеса. В 1851 г. он установил новый рекорд скорости на переходе через Северную Атлантику, перейдя океан за 9 дней 20 часов и 10 минут. 23 января 1856 г., имея на борту 141 пассажира и 45 членов экипажа под командованием капитана Элдриджа, он вышел из Ливерпуля в Нью-Йорк. В порт назначения пароход не прибыл. И лишь через несколько лет найденная бутылка с запиской поведала о его судьбе. Оказалось, что судно затонуло во время шторма. Видимо, малый запас плавучести не дал ему возможности выстоять против сил стихии.
Третий пароход назывался «Темпест» (фирма «Энкор лайн»). Его карьера оказалась недолгой. Построенный в 1856 г., он пропал без вести после того, как 15 февраля 1857 г. вышел из Нью-Йорка. С ним исчезло 150 человек.
К сожалению, эти случаи были не единичны. Число ежегодно тонущих и пропадающих без вести судов во второй половине XIX в. было огромно, и это начинало волновать общественность Англии, которая обратила внимание парламента на все увеличивавшееся число человеческих жертв на море, на гибель ценного имущества.
И вот в 1854 г. палата общин рассматривает этот важный для страны вопрос и проводит очередной морской «билль». «Каждое торговое судно, плавающее под британским флагом, обязано иметь для определения его осадки нанесенные на штевнях марки углублениям... И все! Никаких дебатов о мерах по борьбе с перегрузкой судов. Осадкой по-прежнему продолжал распоряжаться судовладелец.
Шло время... «Владычица морей» резво наращивала темпы судостроения, быстро увеличивала тоннаж своего торгового флота, непрерывно росло число пароходов, которые по своим размерам с каждым годом становились все больше, и... все больше росло число катастроф. Кривая затонувших и пропавших без вести судов неуклонно ползла вверх.
Немалый переполох в Лондоне, особенно среди страховщиков Ллойда, произвела гибель нового пассажирского парохода, носящего имя столицы Британии. «Лондон» считался своего рода шедевром кораблестроения того времени. По типу он являлся паровым клипером и был специально спроектирован для рейсов в Австралию. По красоте обводов, чистоте отделки корпуса и изящного рангоута этот красавец в те годы не имел себе равных. Мастера верфи в Блэкуолле очень гордились своим детищем, которое, только поднявшись из колыбели, в обратном рейсе из Австралии побило все рекорды скорости на этом океанском маршруте. «Лондон» был гордостью не только фирмы «Мони, Уиграм и сыновья», которая его заказывала, но и всего торгового флота Великобритании. Поэтому неудивительно, что «Владычица морей» изумилась, когда в английский порт Фальмут вошел итальянский барк «Андрианополь» и его капитан Кассава сдал властям порта 19 человек, спасенных с «Лондона».
Никто не хотел верить, что великолепный клипер погиб с 244 пассажирами и членами экипажа на борту. Причина катастрофы после проведенного следствия и допроса очевидцев была установлена: «недостаточная высота надводном борта ввиду перегрузки». Да, узкое низкобортное судно с изящными обводами клипера перегрузили.
Из рассказа очевидцев катастрофы выяснилось следующее.
Клипером командовал австралиец Джон Мартин — один из опытнейших и уважаемых капитанов фирмы.
Последним портом захода «Лондона» в третьем рейсе в Австралию был Плимут, где судно взяло несколько пассажиров и почту.
На борту клипера находилось 263 человека. Пароход был сильно, перегружен.
9 января, во вторник, в 8 часов утра, когда судно шло под парами и парусами, в Бискайском заливе штормом были снесены бушприт, форм-брам-стеньга и фор-стеньга. Через два часа судно потеряло грот-брам-стеньгу. В 15 часов того же дня волной смыло спасательную шлюпку. Клипер продолжал следовать под парами и оставшимися парусами. Капитан Мартин принял решение возвратиться в Плимут на ремонт. Когда судно находилось примерно в 100 милях от острова Ушант, волной разбило баркас, закрепленный по правому борту. В среду, 10 января, в 22 часа 30 минут «Лондон» испытывал тяжелую бортовую качку при сильном юго-западном шторме. Примерно в это время на его шкафут обрушилась гигантская волна. Она снесла кожух и люк машинного отделения вместе с комингсом. В палубе зияло большое квадратное отверстие. Попытки заделать его парусиной ничего не дали. Води залила топки. Команда и пассажиры непрерывно работали на помпах. На следующее утро, в четверг, в 4 часа 15 минут утра волнами были выбиты четыре кормовых иллюминатора кают, куда хлынула вода.
Баркас правого борта, который попытались спустить на воду, перевернулся, и большинство находившихся в нем людей утонуло. «Лондон» погружался все больше и больше.
Капитан приказал механику Гринхиллу принять командование над единственной оставшейся шлюпкой. Через 20 часов шлюпка, в которой, кроме Гринхилла, находились 15 матросов и 3 пассажира, была замечена итальянским барком.
Владельцы «Лондона» не смогли доказать, что их судно вышло в море с достаточным запасом плавучести. Они заявляли, что низкий надводный борт клипера компенсировался двухметровым глухим фальшбортом («Лондон» действительно имел такую странную конструкцию).
Вскоре вину судовладельцев доказало само море. Оно в буквальном смысле выбросило доказательство их вины на берег — это была записка, вложенная в бутылку. Ее нашли на берегу моря у Аурея в Бретани (Франция).
В записке было сказано: «Четверг, 11 января. Корабль слишком тяжело нагружен для своих размеров и слишком валок. Окна выбиты, и вода заливает все. Было такое большое волнение, что унесло люк машинного отделения и погасило топки, почему нельзя включить насосы». Тут текст обрывается. Хотя текст никем не был подписан, его признали подлинным.
Английские морские историки утверждают, что именно эта катастрофа переполнила чашу терпения здравых умов британской нации: уж если «Лондон» оказался «плавучим гробом», то нужно что-то предпринимать. Англичане считают, что это «что-то» первым предпринял Самуэль Плимсоль. Он стал широко известен в Великобритании после того, как сумел «протащить» билль об ограничении осадки судов через парламент. Плимсоля называют в Англии «изобретателем грузовой марки» (в виде диска с чертой и гребенки), человеком, «оставившим о себе память на борту каждого судна». В этой связи имя его фигурирует в «Энциклопедии Британика». Мы не ставим под сомнение полезную деятельность Плимсоля и не собираемся лишать его заслуг в том, что он действительно добился в парламенте принятия столь важного для моряков закона. Но ради справедливости заметим, что диск с горизонтальной чертой за шесть столетий до него ввели древние мореходы Сардинии и что не он первым в Англии поднял вопрос о грузовой марке.
Английские историки не совсем справедливо обошлись с другим соотечественником, который в действительности первым начал атаку парламента фактами о недопустимом положении дел в торговом судоходстве. Поэтому нужно вспомнить о человеке, без труда которого Самуэль Плимсоль не попал бы в энциклопедию и не прославился бы как реформатор.
В 1867 г. в английской газете «Шиппинг Газетт энд Ньюкасл Дейли Кроннкл» стали появляться обзорные статьи, обратившие на себя внимание читателя обстоятельностью и отличным знанием многих проблем, связанных с судоходством страны. В основном в них говорилось о преступных злоупотреблениях со стороны судовладельцев, о темных махинациях в деле перевозки грузов морем, о таинственных исчезновениях в океане новых судов. Эти статьи неизменно подписывались инициалами «J. Н.».
Автором их оказался богатый судовладелец и одновременно директор страхового общества в Ньюкасле-апон-Тайн Джеймс Холл. В ноябре 1867 г. в одной из своих статей он писал: «В результате значительного увеличения числа случаев гибели судов в море сумма страховых возмещений, выплачиваемых судовладельцам, удвоилась по сравнению с тем, что было 20 — 30 лет назад, и если раньше страховщики наживали себе состояния, то теперь это дело стало убыточным...». Джеймс Холл объяснял это тем, что английские суда не имели достаточно хороших, необходимых мореходных качеств, что ими командовали безграмотные офицеры и что суда были перегружены сверх всякой нормы. По инициативе Холла торговая палата Ньюкасла направила Управлению торговли Великобритании меморандум, в котором предлагалось всех капитанов, командующих судами каботажного плавания, подвергать государственным экзаменам, таким, какие сдавали капитаны дальнего плавания.
В октябре 1868 г. Холл, выступая в газете «Таймс», требовал, чтобы каждый случай гибели британского судна разбирался в морском суде. Через месяц в той же газете констатировал из ряда вон выходящий факт: «Мы можем утверждать, что число погибших в море британских судов в течение 1867 г. составило 2090 или почти шесть судов в день».
В 1869 г. в палате общин британскою парламента обсуждался очередной билль о торговом судоходстве. Представители торговой палаты Ньюкасла Холл и Дэглиш внесли на рассмотрение законопроект, в котором предлагалось ограничивать осадку грузовой маркой, которая определялась бы судостроителем, инспектором Ллойда (или Ливерпульской ассоциации страховщиков) и инспектором Управления торговли Великобритании.
Но палата общин отклонила представленный законопроект, и Холлу ничего не оставалось делать, как заявить: «Удивительным является не то, что гибнет столь большое количество судов, а то, что оно так мало...».
В тот год особое внимание морских кругов Англии привлек случай исчезновения парохода «Сити оф Бостон». Для того времени это был большой пароход: валовая вместимость 2278 рег. т, длина 101, ширина 12, высота борта 8,5 м. Паровая машина мощностью 600 л. с. обеспечивала ему скорость 12 узлов.
28 января 1870 г. «Сити оф Бостон», приняв в Нью-Йорке на борт 177 человек, под командованием капитана Халкроу вышел в Ливерпуль. После этого судно исчезло.
В своем выступлении на годовом заседании президент Королевского общества кораблестроителей лорд Хэмптон сказал:
«Огромный пакетбот „Сити оф Бостон“ настолько долго задержался в рейсе, что сейчас его следует считать погибшим. В течение шести месяцев в море погибло не менее 37 пароходов. Что можно сделать для того, чтобы увеличить безопасность плавания? Катастрофическое число гибнущих судов свидетельствует, что где-то допущена ошибка: то ли в конструкции, то ли в погрузке этих судов?... По делу „Сити оф Бостон“ мы склонны считать причиной его гибели перегрузку».
Замечание президента общества о перегрузке судна настолько задело Вильяма Инмана, владельца исчезнувшего парохода, что он пригрозил начать судебный процесс против лорда Хэмптона «за клевету в научных трудах Королевского общества».
Своей точки зрения королевские корабелы доказать не смогли, и судьба «Сити оф Бостон» оставалась загадкой больше полугода.
Но вот на побережье Корнуэлла в Англии нашли деревянную шлюпку с надписью «Сити оф Бостон». На одной из банок этого немого свидетеля кораблекрушения была сделана ножом надпись, из которой явствовало, что пароход затонул в шторм.
Джеймс Холл твердо считал, что причиной гибели «Сити оф Бостон» явилась недостаточная высота надводного борта, и следовательно, малый запас плавучести.
В начале 1870 г. Холл передал свои соображения о методе ограничения осадки судов представителями лондонской торговой палаты. Там они были изучены, приняты и переданы для дальнейшего рассмотрения Управлению торговли, которое в свою очередь не замедлило представить их парламенту, прося его палату общин рассмотреть вопрос о максимально допустимой осадке судов особо.
Холл предложил определять минимально допустимую высоту надводного борта из расчета 1/8 ширины судна, если его длина не превышала ширину более чем в пять раз. Если же длина судна была больше, то на каждое увеличение длины, равное ширине, прибавлять к высоте борта 1/32 ширины судна.

Автограф на борту
Поднятым в парламенте вопросом о перегрузке судов заинтересовался Самуэль Плимсоль — в то время либерал, член парламента от графства Дерби. Он не был ни судовладельцем, ни моряком. Плимсоль родился 10 февраля 1824 г. в Бристоле в семье небогатого чиновника. Начав свою трудовую деятельность простым клерком, он получил должность управляющего пивоваренным заводом, а к тридцати годам сумел сделаться угольным купцом.
В 1868 г. Плимсоль, уже будучи богатым человеком, был избран в парламент либералами графства Дерби.
В 1871 г. парламент, обсудив предложения Джеймса Холла, ограничился декретом, по которому в английских портах была учреждена должность чиновников, обязанностью которых было регистрировать по маркам углубления осадку каждого выходившего из порта британского судна. Фактически англичане повторили то, что давным-давно сделали древние венецианцы, учредив должность «скрибануса». Никакого ограничения осадки судна парламентский декрет не предусматривал, и судовладелец, у которого жажда прибыли по-прежнему заглушала голос благоразумия, продолжал распоряжаться установлением высоты надводного борта...
Видимо, Самуэль Плимсоль уже давно интересовался деятельностью Холла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58