мстя за своих господ,
Но карлик поражение изведал в свой черёд.

Не смог и он тягаться с противником таким.
На гору победитель взлетел, как лев, за ним,
Плащ-невидимку отнял, и в плен был Альбрих взят.
Вот так во власти Зигфрида и оказался клад.

Расправившись со всеми, кто с ним вступил в сраженье,
Распорядился витязь, чтоб клад на сохраненье
В пещеру потайную был вновь перенесён,
И Альбриха к сокровищу приставил стражем он.

А тот ему поклялся его слугою стать, –
Сказал владелец Тронье и продолжал опять:
– Таков отважный Зигфрид, храбрейший из мужей.
Досель ещё не видел мир бойца, его сильней.

Могу я и другое порассказать о нём.
Он страшного дракона убил своим мечом,
В крови его омылся и весь ороговел.
С тех пор чем ни рази его, он остаётся цел.

Быть должен принят с честью воитель молодой,
Чтоб нам за нерадушье он не воздал враждой.
Нехудо будет лаской того к себе привлечь,
Кто совершает чудеса, пуская в ход свой меч».

Сказал могучий Гунтер: «Наш смелый Хаген прав.
Всё в госте обличает неукротимый нрав.
Он в бой, судя по виду, готов вступить всегда.
Ему навстречу надлежит мне выйти, господа».

«И это, – молвил Хаген, – для чести не урон.
Ведь он не первый встречный, а королём рождён.
К тому ж бойца такого к нам из чужой земли
Дела не пустяковые, наверно, привели».

В ответ король бургундский: «Нам этот гость приятен:
Ведь мы теперь узнали, что он и смел и знатен.
Найдёт он здесь почётный и ласковый приём».
И Гунтер вышел к Зигфриду со всем своим двором.

Бургундами учтиво был встречен знатный гость. Бургундами учтиво был встречен знатный гость. – Несообразность, характерная для эпического повествования: учтивая встреча устраивается Зигфриду после того, как его довольно долго продержали во дворе королевского замка, пока Хаген рассказывал о его подвигах! Время рассказа Хагена как бы не входит во время действия, вернее – время действия «выключается», пока длится этот рассказ.


Знавать людей радушней ему не довелось,
И Гунтеру он отдал поклон от всей души
За то, что с ним хозяева так были хороши.

Спросил король немедля: «Узнать хотел бы я,
Как и зачем попали вы в здешние края.
Что нужно, смелый Зигфрид, на Рейне в Вормсе вам?»
И гость сказал хозяину: «Ответ охотно дам.

Слыхал в стране отцовской я от людей не раз,
Что состоит немало лихих бойцов при вас.
Любой король гордился б вассалами такими.
И силами померяться мне захотелось с ними.

Рассказывают также, что храбры вы и сами,
Что равного в бесстрашье вам нет меж королями.
По сопредельным странам гремит о вас молва,
И жажду убедиться я, насколь она права.

Как вы, я – тоже витязь, и ждёт меня корона,
Но доказать мне надо, что я достоин трона
И что владеть по праву своей страной могу. Как вы, я – тоже витязь, и ждёт меня корона, //Но доказать мне надо, что я достоин трона // И что владеть по праву своей страной могу. – Пришедший из легендарного прошлого герой утверждает власть над королевством мечом, феодальный правитель отстаивает свои владения ссылкой на право давности и наследования. Оба ссылаются на право, но один видит источник права в собственной доблести, другой же – в легитимности. Этому соответствуют две формы поведения: Зигфрид со своим дерзким вызовом на поединок противостоит Гунтеру и Герноту, проявляющим куртуазную сдержанность. Зигфрид провоцирует бургундов характерными для героической поэзии «подзадоривающими» речами, те, во всяком случае – старшие братья и Хаген, призывают его к рассудительности и в конце концов добиваются своего. Здесь заложены предпосылки будущего устранения ими Зигфрида.


Я ставлю честь и голову в залог, что вам не лгу.

Коль впрямь бойца отважней, чем вы, не видел свет,
Я спрашивать не стану, согласны вы иль нет,
А с вами бой затею и, если верх возьму,
Все ваши земли с замками у вас поотниму».

Немало удивились король и двор его,
Когда они узнали от гостя своего,
Что он всё достоянье отнять у них решил.
Дружину возмущённую безмолвный гнев душил.

«Ну нет, – ответил Гунтер, Бургундии властитель, –
Тем, чем владел так долго и с честью наш родитель,
Вовеки чужеземцу не дам я завладеть
Иль права зваться рыцарем лишён я буду впредь».

Упрямо молвил Зигфрид: «Я на своём стою,
И коль меня оружьем не сломишь ты в бою,
Я на престол твой сяду, как сядешь ты на мой,
Коль скоро в силах справиться окажешься со мной.

Земель твоих бургундских моё наследье стоит.
Так пусть число владений и подданных удвоит
Тот, кто убьёт другого и разрешит наш спор».
Тут смелый Хаген с Гернотом вступили в разговор.

Воскликнул Гернот: «Что вы! Зачем нам враждовать?
Не станем у другого мы землю отбивать –
И без того обширна бургундская страна.
По праву нам, как отчина, принадлежит она».

Своим ответом Гернот друзей разгневал так,
Что бросил Ортвин Мецский, прославленный смельчак:
«Мне миролюбье ваше не по душе пришлось.
Ведь вызовом без повода нас всех обидел гость.

Пусть даже с целым войском он к нам сюда придёт,
А вас и ваших братьев покинет наш народ,
С ним в одиночку биться я буду до конца
И от привычки хвастаться отважу гордеца».

Воитель нидерландский от гнева покраснел:
«Тебе со мной тягаться не след, хоть ты и смел.
Я – государь могучий, а ты – вассал простой.
Не справиться и дюжине таких, как ты, со мной».

Меч вынул Ортвин Мецский движением одним –
Ему недаром Хаген был дядею родным.
Но сам боец из Тронье молчал, чем всех дивил.
По счастью, Гернот Ортвина в тот миг остановил.

Воскликнул он: «Вам, Ортвин, сдержаться надлежит –
Ведь Зигфрид нам пока что не причинил обид.
Для нас почётней будет поладить с ним добром.
Тогда мы не противника, а друга в нём найдём».

Могучий Хаген молвил: «Как каждый ваш вассал,
Задет я нашим гостем: он ясно показал,
Что с умыслом недобрым приехал к нам сюда,
Хоть зла ему не сделали вы, наши господа».

Ответил смелый Зигфрид: «Коль не по нраву вам
То, что сказал я, Хаген, здесь вашим господам,
Придётся вам увидеть, как под руку свою
Возьму я всю Бургундию, а их сломлю в бою».

«Не допущу я ссоры», – вмешался Гернот тут
И приказал вассалам, пусть все себя ведут
Так, чтоб надменной речью гостей не раздражать.
Притих и Зигфрид, устрашась Кримхильду потерять.

Промолвил Гернот: «Биться вам с нами не расчёт.
Ведь в том, что бесполезно цвет наших стран падёт,
Нам будет чести мало, вам тоже проку нет».
И Зигфрид, отпрыск Зигмунда, сказал ему в ответ:

«Зачем так медлит Хаген и Ортвин поутих?
Что ж на меня не двинут они друзей своих?
Иль те боятся схватки и пыл их поостыл?»
Бургунды не ответили – им Гернот запретил.

Сын Уты молвил снова: «Прошу вас гостем быть.
Здесь вам и вашим людям все рады угодить.
А я с роднёй своею всегда служить готов».
И стал вином он потчевать могучих пришлецов.

Сказал державный Гунтер: «Попросите добром –
И никогда отказа не встретите ни в чём.
Всё – жизнь и достоянье – мы отдадим за вас».
Гнев господина Зигфрида от этих слов угас.

Приезжим снять доспехи бургунды помогли
И лучшие покои в дворце им отвели.
Там Зигфрида и свиту с дороги отдых ждал.
С тех пор герой в Бургундии желанным гостем стал.

Тех почестей, какими его там осыпали,
И тысячную долю я опишу едва ли.
Он этим был обязан лишь доблестям своим:
Кто б Зигфриду ни встретился, все восхищались им.

Какой потехой ратной ни тешился бы двор,
Был в каждой Зигфрид первым, всему наперекор.
В метании ли копий, в бросании ль камней
Он был любых соперников ловчее и сильней. В метании ли копий, в бросании ль камней // Он был любых соперников ловчее и сильней. – Эти состязания как бы подготавливают грядущий поединок Зигфрида с Брюнхильдой и демонстрируют его непобедимость.



Когда же развлекались бойцы по вечерам
Учтивою беседой в кругу прекрасных дам,
Те глаз не отводили от гостя своего –
Такою страстью искренней дышала речь его.

Он им во всех затеях всегда был рад помочь,
Но сам лишь о Кримхильде мечтал и день и ночь,
Да и она, хоть деву ещё не видел он,
Тайком всё чаще думала, как смел он и силён.

Чуть во дворе потеху затеет молодёжь,
От окон королевну силком не оторвёшь:
На рыцарские игры весь день глядит она,
И больше никакая ей забава не нужна.

Узнай об этом Зигфрид, как витязь был бы рад,
Что на него бросает Кримхильда тёплый взгляд!
Ведь он всем сердцем жаждал так пылко и давно,
Чтоб было с милой свидеться ему разрешено.

Когда же прерывалась для отдыха игра
И гость в толпе героев стоял среди двора,
Отважный сын Зиглинды был так хорош собой,
Что чувства нежные будил он в женщине любой.

Нередко думал Зигфрид: «Когда ж предлог найду я
Воочию увидеть Кримхильду молодую?
Её люблю я пылко и здесь давно гощу,
Но с ней ещё не встретился и оттого грущу».

Когда ж объезд владений свершали короли, …объезд владений свершали короли… – Средневековые правители регулярно объезжали свои владения и во время этих разъездов отправляли правосудие, взимали поборы с подданных и следили за соблюдением порядка в стране.


Они с собою брали весь цвет своей земли
И – к горю королевны – сопровождал их гость.
Не раз ему по девушке потосковать пришлось.

Вот так, – и я порукой в том, что молва не лжёт, –
В земле бургундов прожил воитель целый год,
Но всё ещё не видел той, кем он был пленён,
С кем счастье и страдание потом изведал он.



Авентюра IV
О том, как он бился с саксами


Однажды в Вормс примчались гонцы из стран чужих.
Два короля могучих на Рейн послали их,
Чтоб объявить трём братьям жестокую войну.
Повергла весть в смятение бургундскую страну.

Скажу я вам, что первым из этих королей
Был Людегер, правитель саксонских областей,
И Людегастом Датским звался из них второй.
Немало сильных воинов вели они с собой.

Услышав о приезде неведомых гонцов,
Бургундские вельможи спросили пришлецов:
«Что передать велели нам ваши короли?»
И к Гунтеру немедленно посланцев отвели.

Сказал король учтиво: Сказал король учтиво… – В феодально-рыцарском мире всё было подчинено церемониалу. Посланцев противника, явившихся с известием об объявлении войны, надлежало учтиво принять как гостей.

«Прошу вас быть гостями.
Но я ещё не знаю, кто вас прислал с вестями.
Нам это без утайки должны вы объявить».
Гонцы в ответ, хоть Гунтера боялись прогневить:

«Мы обо всём доложим вам, государь, честь честью.
От вас мы скрыть не вправе столь важные известья.
Узнайте же: послали сюда, в ваш край родной,
Нас Людегер и Людегаст, что вам грозят войной.

Немало вы чинили им всяческих обид,
И в них – то нам известно – гнев против вас кипит.
Хотят они нагрянуть на Рейн и Вормс занять.
Поверьте мне, огромная у них готова рать.

Недель через двенадцать Недель через двенадцать… – Сборы в поход, как и самоё передвижение войска, происходят эпически медленно.

они с ней выйдут в поле,
А вы пока сзывайте друзей, числом поболе,
Не то у вас все замки и земли отберут.
Немало будет сломано мечей и копий тут.

Но лучше было б миром уладить дело вам
И для переговоров послать гонца к врагам.
Тогда уж не ворвётся к вам в землю войско их
И много славных рыцарей останется в живых».

Отважный Гунтер молвил: «Повременить прошу,
Пока я всё не взвешу и твёрдо не решу.
Совет держать я должен с вассалами своими: Совет держать я должен с вассалами своими… – Король должен обсудить вопрос о грозящей войне с верными людьми, так как на них ему придётся рассчитывать в случае открытия боевых действий и они в качестве вассалов присягнули королю «помогать ему оружием и советом».


Хочу прискорбной новостью я поделиться с ними».

Король был опечален, вздыхал он тяжело. Король был опечален, вздыхал он тяжело. – В противоположность Зигфриду, которого возможность свершения воинских подвигов радовала, Гунтера озабочивает перспектива вести войну, – как государственного мужа, не желающего потерять рыцарей или свои владения, и как нерешительного человека, а именно таким рисуется он в «Песни о нибелунгах».


Ему на сердце камнем известие легло.
За Гернотом немедля послать он приказал
И Хагена с вельможами созвал в приёмный зал.

Когда они собрались, сказал им Гунтер так:
«Грозит границам нашим опасный, сильный враг.
Всем нам его вторженье сулит немало бед».
И Гернот, витязь доблестный, вскричал ему в ответ:

«От бед нам меч защита, отвага наш оплот.
Где суждено погибнуть, там смерть тебя найдёт. Где суждено погибнуть, там смерть тебя найдёт. – Выражение героической веры в Судьбу.


Не поступлюсь я честью, чтоб жизнь свою продлить.
Нас вражье нападение должно лишь веселить».

Боец из Тронье молвил: «Совет ваш нехорош.
На рать датчан и саксов без войска не пойдёшь,
А мы ведь не успеем собрать свои отряды».
И он добавил: «Зигфриду сказать про всё нам надо». А мы ведь не успеем собрать свои отряды. – Трёх месяцев оказывается недостаточно для сбора войска, – с точки зрения людей эпохи, которая вообще воспринимала время преимущественно большими отрезками и жила неторопливо.
Зигфриду сказать про всё нам надо. – Хаген уже начинает понимать, сколь необыкновенные услуги мог бы Зигфрид оказать бургундским королям.



Король посланцев в Вормсе на отдых поместил
И задевать приезжих бургундам запретил.
Решил он, что разумней не раздражать врагов,
Не разузнав, кто из друзей встать за него готов. Не разузнав, кто из друзей встать за него готов. – Феодальный сеньор не мог всегда и во всех случаях рассчитывать на безусловную поддержку своих вассалов, они могли и отказаться принять участие в походе. Помимо прочего, время, на протяжении которого военная служба вассала была обязательна, ограничивалось определённым числом дней в году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70