Кейт улыбалась, произносила какие-то слова, а в голове постоянно вертелась одна мысль.
Он здесь. В Венеции. Наверное, сейчас в этом зале. Но действовать, конечно, не станет. Обстановка неподходящая. Чтобы превратить меня в святую, нужен интим. Здесь такого быть не может. Ачто касается деталей, то Живописец смерти проявляет особую педантичность.
Прошел час, потом другой. Напряжение не спадало.
— Кейт! Ты потрясающе выглядишь! — Рядом стояла давняя нью-йоркская знакомая. Кожа ее лица была неестественно натянута и блестела из-за многочисленных подтяжек. — А где же твой красавец муж?
— К сожалению, Ричард приехать не смог. Слишком много работы.
— Перестань шутить, Кейт. Я его сегодня видела.
— Это невозможно.
Знакомая наморщила нос — настоящий подвиг, если учесть натянутую кожу.
— Я уверена, что это он.
— Нет, такого быть не могло. — Ричард в Венеции? — Он сейчас дома, работает.
Кейт вся подобралась. Вдруг он действительно здесь? В сознании вспыхнули сначала поблескивающая на полу запонка, потом Пруитг, мертвый в ванне. Кейт провела рукой по лбу. Жарко. Не нужно было поглощать в таком холичестве этот напиток. Вот, пожалуйста, воображение разыгралось. Разве можно подозревать Ричарда, что он тайком приехал сюда и где-то скрывается? Абсурд какой-то.
— Это невероятно, — произнесла она нарочито спокойно.
Знакомая пожала плечами:
— Очевидно, я ошиблась. Он стоял на другой стороне площади.
Кейт попыталась улыбнуться, но не смогла. К ней протиснулся Уилли.
— С меня довольно. Хочу прогуляться. Пойдем со мной?
Кейт уже начала двигаться к выходу, но ее остановил Массимо, крепко схватив за запястье, и принялся на своем корявом английском тараторить что-то насчет итальянского искусства и его связи с итальянской кухней. Кейт слушала и совершенно ничего не слышала. Уилли был уже на полпути к дверям, а ей хотелось с ним поговорить. Удобного момента пришлось ждать целых пять минут. Наконец она сумела освободить руку от железного захвата итальянского музейщика и пробормотала:
— Простите.
Кейт направилась к выходу, Маркарини и Пассатта двинулись за ней следом.
Морин Слаттери была на верху блаженства. Здешняя пена для ванны пахла фантастически. Теплая мыльная вода приятно обволакивала усталое тело. Она лежала на спине и любовалась дорогой сантехнической арматурой, узорчатыми мраморными стенами, полом, резвящимися херувимами на потолке. Если бы не пистолет, который лежал рядом на краю широкой мраморной раковины, Морин никогда бы не поверила, что это все на самом деле. Даже не вспомнила бы, что она полицейский.
Морин Слаттери засмеялась, закрыла глаза и опустилась в воду по подбородок. В следующей реинкарнации ей очень хотелось вернуться в этот мир в образе Кейт Маккиннон.
Уилли нигде видно не было.
Кейт расстроилась еще больше. Ей так хотелось с ним прогуляться. Она посмотрела на часы. Поздно. Пора возвращаться к Слаттери.
— Пошли в отель, — сказала она телохранителям. Пассатта кивнул, Маркарини закурил сигарету без фильтра, и они направились от Музея Пегги Гуггенхейм к мосту Понте дель Академия, где перешли на другую сторону Большого канала.
На улице стало холодно и туманно. Луна изредка прорывалась сквозь облака, высвечивала какую-нибудь архитектурную деталь и исчезала. Голова Кейт тоже была вся наполнена туманом. Она поежилась. Луна выглянула в очередной раз и осветила канал, сделав его похожим на аллею в парке. Они прошли еще по одному маленькому мостику, держась за влажные металлические перила. Кейт остановилась. Вгляделась в туман.
— Ребята, вы ничего не слышали?
— Что именно, синьора? — спросил Маркарини.
Кейт пожала плечами. Наверное, мне показалось.
— Не важно. — Она убыстрила шаг. Не так-то легко идти на таких тонких каблучках.
Они свернули на маленькую площадь, здесь Кейт прежде не бывала. Магазины и кафе уже все закрыты, ни единой души не видно. От площади в разные стороны расходились четыре улочки.
— Куда пойдем? — спросила она.
— Сюда, — ответил Пассатта. — Выйдем на Калье деи Кампаниле, а потом на площадь Святого Марка.
Улочку освещали несколько старинных фонарей, так что пришлось двигаться в полумраке. Они прошли уже примерно половину пути, когда сзади послышались шаги. Полицейские резко остановились, выхватили пистолеты. Кейт тоже извлекла свой 38-го калибра. Вгляделась в туман, но ничего не увидела. Теперь никаких шагов слышно не было. Только голуби шевелились где-то неподалеку да плескались волны.
— Пожалуйста, синьора, оставайтесь здесь, — сказал Пассатта.
Полицейские разделились. Маркарини двинулся направо, Пассатта налево. Кейт наблюдала, как их силуэты растворились в тумане. И опять ей послышалось что-то странное. Где-то вдалеке Пассатта перекликался с Маркарини, их голоса гулко отражались от стен темных зданий.
Кейт просто не могла стоять здесь и ждать. Чего? Внезапно занервничав, она ринулась по улице и… чуть не упала в канал. Остановилась у самого края. Здесь никаких перил не было, темно, вода плескалась прямо у ее ног. Невозможно было даже определить, где заканчивается суша и начинается вода. Еще полметра или чуть больше, и Кейт могла бы в нее окунуться. Кожа на руках Кейт покрылась пупырышками. В этот момент ее за локоть схватил Маркарини. Она развернулась и наставила ему в лицо свой пистолет.
— Боже! Как вы меня напугали.
— Простите, синьора, — сказал он. — Но пожалуйста, больше от нас никуда не отходите.
Теперь они пошли быстрее. Пересекли небольшую площадь и свернули в еще один темный переулок. Нервы Кейт были на пределе. Неожиданно впереди возникла тень. Мужская фигура, как на картине де Кирико. В руке у него поблескивало что-то металлическое. Маркарини и Пассатта показали глазами Кейт держаться за ними, а сами направили дула пистолетов в сторону незнакомца. Но он их теперь увидел и подал голос.
— Все в порядке, ребята, — сказала Кейт телохранителям. — Это Уилли… Что у тебя в руке? — спросила она, когда Уилли подошел.
— Это? — Он показал кусок окисленной бронзы длиной примерно пятнадцать сантиметров с сохранившейся по краям отделкой. — Думаю, это обломок старых перил. Вот, подобрал по дороге. Красивый?
— Красивый, — пробормотала Кейт, — но мы чуть… Впрочем, ладно.
Они свернули на площадь Святого Марка.
— Давай зайдем в кафе «Флориан». — Она взяла Уилли под руку. — Наверное, тебе сейчас хочется выпить.
Они устроились в обитой бархатом кабинке, а Маркарини и Пассатта заняли позицию на площади. Оперлись спинами о колонну и закурили сигареты без фильтра.
— Телохранители? — спросил Уилли.
— Прилипли, не оторвешь. — Кейт попыталась улыбнуться. — Ничего не поделаешь.
Она заказала для всех бренди и попросила официанта отнести бокалы Маркарини и Пассатта. Те многозначительно их подняли, будто предлагая тост.
— Я очень рада тебя видеть. — Кейт сжала руку Уилли.
— Я тоже, — сказал он.
Слева мерцал позолоченный фасад собора.
— Как здесь красиво.
— Есть один интересный фильм с Джули Кристи и Дональдом Сазерлендом. Дело происходит в Венеции. Впрочем, он и для меня староват, а ты тогда еще вообще не родился.
— Может быть, я тогда и не родился, но фильм знаю, — произнес Уилли. — «Теперь не смотри».
— Откуда?
— Разве вообще существует какой-нибудь приличный фильм, который я не знаю? Супруги живут в Венеции, у них умер ребенок, и повсюду, куда они ни смотрят, видят его призрак.
— Точно, — подтвердила Кейт. — Так вот, сейчас меня от Венеции почему-то бросает в дрожь.
— Неужели? А для меня Венеция как сон.
Кейт посмотрела на ползущий по площади туман и поежилась.
Он где-то там?
— Тебе холодно?
— Нет. — Кейт тронула его за руку. — Извини, за Дартона Вашингтона и… вообще за все.
— Ты ни в чем не виновата. — Уилли уже хотел рассказать ей о Генри, но не решился.
Кейт некоторое время сидела молча, разглядывая шпиль собора, едва видный в тумане. Затем допила бренди и посмотрела на часы.
— Мне нужно возвращаться в отель.
У входа в «Гритти-Палас» Кейт пожелала своим телохранителям «Buona notte», хотя догадывалась, что спать им сегодня не придется.
Маркарини покачал красивой головой. Пассатта помрачнел.
— Мы должны проводить вас до номера, синьора, и остаться на ночь.
— У меня?
— В коридоре, — уточнил Маркарини и улыбнулся. Бренди после «беллини» подействовал. Кейт чувствовала легкое головокружение и с трудом удерживала в руке ключ.
— Нужно, чтобы я помог? — спросил Маркарини.
— Ничего, справлюсь сама, — ответила Кейт. — Увидимся утром.
Постель, подушки, мягкое пуховое одеяло — вот о чем она сейчас думала. Но телохранители настояли, чтобы войти и проверить номер. Маркарини и Пассатта двинулись впереди, она следом. Неожиданно они напряглись, а на Кейт пахнуло прохладой, потому что окно было распахнуто настежь. Сначала Кейт ничего не поняла. В глазах рябило и вообще… а потом вдруг все встало на свои места. Такая ужасная сюрреалистическая сцена даже Сальвадору Дали не снилась.
Телохранители кричали что-то, но Кейт их не слышала. Все перебивал этот назойливый шум, который преследовал ее весь вечер. Буквально через несколько секунд комнату заполнили люди. А может, прошло уже несколько часов? Кейт не знала. Карабинеры и полицейские спорили о чем-то друг с другом, махали руками, кто-то щелкал затвором фотоаппарата, запечатляя на пленку весь этот ужас. Появился важный полицейский чин и стал задавать Кейт вопросы.
Она смотрела мимо него. В открытое окно на… Морин Слаттери, висящую в проеме.
Он подвесил ее голую на шторах. Одну пустил вокруг шеи, а с помощью другой образовал набедренную повязку. В общем, как у святого Себастьяна на картине. А в ее прекрасное белое тело вонзил дротики, похожие на стрелы. Двенадцать штук. Они торчали, как иглы дикобраза. Все тело было исполосовано потоками крови. Она стекала по ногам к связанным лодыжкам и дальше на ковер, на котором образовалась лужица неправильной формы.
42
Такое количество полицейских редко когда можно увидеть. Кругом доминировал синий цвет. Но это на земле. А небо, наоборот, было серым, то есть соответствовало ситуации. Густые облака предвещали дождь.
Первым говорил мэр, затем шеф полиции Тейпелл. Речи были короткие, официальные, но от всего сердца.
Хоронили полицейского, Морин Слаттери.
Кейт посмотрела на ряды надгробных плит, которые в перспективе сходились в одной точке, и вспомнила картину Джованни Беллини, волшебную церковь в церкви. Вспомнила, как она понравилась Морин. Живописец смерти разрушил еще одно прекрасное воспоминание.
Неужели это было всего два дня назад?
Полет домой вспоминался сплошным кошмаром. Кейт пыталась поддержать себя скотчем, но безуспешно. Ничего не помогало, ведь в том же самолете находилось тело Слаттери.
Она посмотрела на родителей Морин, которые стояли рядом с могилой. По щекам у них текли слезы. Затем сжала руку Ричарда.
Кейт отодвинула сандвич в сторону. Аппетит так и не появился.
— Я все еще не могу в это поверить. — Она посмотрела в окно на прохожих и проезжающие мимо машины.
Лиз наконец собралась с духом.
— Послушай, Кейт. Слаттери была полицейским и находилась там при исполнении обязанностей. Она сознавала опасность. С таким же успехом на ее месте могла оказаться ты.
— Так я и должна была оказаться.
— Стенания напрасны, от них нет никакого толку. — Лиз заглянула ей в лицо. — Ты не должна распускаться. Отчаяние тебя погубит… Ты была… да что там… ты и сейчас коп. И знаешь правила. Знала их и Слаттери.
— Лиз, я просто пытаюсь все проиграть назад. Думаю, если бы итальянские полицейские разделились, один пошел бы со мной, а другой остался с ней… Если бы только…
— Кейт, в эту игру «если бы только» можно играть до бесконечности. Гибель Морин — трагедия. Но сейчас ты должна взять себя в руки и сосредоточиться. Живописец смерти по-прежнему разгуливает на свободе.
Кейт нехотя кивнула. Лиз права. Есть только один способ все это пережить. Я должна поймать этого ублюдка. И заставить его заплатить за все.
* * *
Обесцвеченные кудри миссис Правински слегка растрепались. Она их пригладила и посмотрела на Кейт.
— Еле поднялась по этой ужасной лестнице. Чуть не отнялись ноги. Не дай вам Бог испытать такое, дорогая.
— Вы выглядите чудесно. — Кейт заставила себя улыбнуться.
Соседку Элены, которая жила этажом ниже, пришлось вызвать еще раз. Фоторобот, изготовленный с ее помощью полицейским художником, пока никаких результатов не дал. Теперь Кейт принесла в комнату десяток альбомов с небольшими фотографиями преступников, привлекавшихся последние пять лет. Здесь были все — от мелких воришек и хулиганов до насильников и убийц. Миссис Правински начала медленно переворачивать страницы.
— О, а вот это лицо очень противное.
Кейт насторожилась.
— Это он?
— О нет. — Старуха перевернула страницу. — Просто, понимаете, лицо у него злое и неприветливое.
Кейт вздохнула. Ничего не поделаешь, придется набраться терпения. Они и так потеряли время, взяв тогда неверный след. И теперь вот пришлось вернуться к тому, что надо было уже давно сделать. Может быть, миссис Правински опознает в одном из этих правонарушителей гостя Элены. Старуха опять подняла голову.
— О… посмотрите на него. — Он ткнула артритным пальцем в фотографию.
— Что? Что!
— Он очень похож на телеведущего Мерва Гриффина. Верно?
О Боже. Кейт почувствовала, что ей необходим перерыв. Попить кофе, съесть что-нибудь.
— Я сейчас вернусь. — Она приветливо улыбнулась миссис Правински, которая снова уткнулась носом в альбом. — А вы продолжайте смотреть.
* * *
По улице навстречу движется людская толпа. Некоторые, наверное, воображают себя крутыми, думают, им и море по колено, и справятся с любым одной левой. Чепуха. Он их не боится. Просто берет по одному и вырывает руки и ноги из суставов. Кого-то укорачивает на голову, а кому-то перерезает горло. И вот уже вся улица усеяна растерзанными телами. Тротуары красные от крови, она стекает в кюветы.
Он всемогущ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50