— Ты же вроде объявляла себя подругой Элены. Так докажи это хотя бы чем-нибудь.
Джанин надула губы, как маленький ребенок.
— Ты знаешь этого человека? — спросила Кейт.
— Нет. Но… — Внезапно потеряв равновесие, она присела на подлокотник обитой бархатом кушетки. — Деймиен снимал эту сцену сам. Этот тип дал ему пачку денег. Все сотенные.
— Это были деньги на производство фильма или?..
— Не знаю. Я никогда его прежде не видела… и потом тоже.
Кейт лихорадочно соображала. Это была единовременная акция, или Пруитт постоянно поддерживал бизнес Трайпа? Может быть, он приостановил платежи, и Трайпу не понравилось? Или Трайп шантажировал Пруитта этой пленкой?
В голове у нее все вертелось.
— Джанин, ты знала, что Элена снимается в фильмах Трайпа?
Девушка спокойно кивнула:
— Ей были нужны деньги.
Кейт замерла. Зачем Элене были нужны деньги ? И если нужны, почему она не пришла ко мне?
— Трайп ее шантажировал этими фильмами?
— Не знаю.
Джанин дернулась, ударилась о кофейный столик и уронила на пол изящную стеклянную вазу. Затем медленно наклонилась, подняла длинный осколок бледнофиолетового стекла.
— Я знаю, о чем ты думаешь. — Она подняла голову и посмотрела на Кейт. — Я, значит, шлюха, а она ангел. Я ей завидовала и поэтому хотела, чтобы она страдала, потому что у нее все складывалось лучше, чем у меня. Но это неправда. Я никогда не хотела, чтобы она страдала. Никогда.
Кейт схватила ее за руку, но поздно. Джанин раздавила в ладони осколок стекла.
— Зачем? — Она притянула Джанин к себе. — Где у тебя тут раковина?
Девушка слабо кивнула в сторону прихожей. Кейт отвела ее в ванную комнату и обвязала руку посудным полотенцем, на котором тут же проступила кровь. Джанин тихо плакала, облокотясь на раковину.
— Как Элена познакомилась с Трайпом? — мягко спросила Кейт. — Через тебя?
— Да. — Джанин поморщилась. Розовые разводы на повязке превратились в алые. — Я пыталась ее предупредить, но…
— Ты знаешь, почему Деймиен захотел избавиться от Элены?
— Ты считаешь, это из-за меня? — Джанин поймала взгляд Кейт. — Думаешь, я свела Элену с Трайпом, и вот теперь она погибла. Из-за меня. Ты так думаешь?
— Я не знаю, Джанин, из-за кого она погибла, и не собираюсь тебя обвинять, но… — Посудное полотенце уже все пропиталось кровью.
Кейт нашла марлю и начала осторожно бинтовать кисть Джанин, держа ее над головой.
— Очень прошу тебя, скажи мне, пожалуйста, чем Трайп влиял на Элену? Ты это знаешь?
Джанин отрицательно покачала головой.
— Элена хотела с ним расплеваться, а он ее не отпускал. Это все, что я знаю. Трайп действительно имел на нее какое-то странное влияние. Я так и не поняла, в чем оно состояло. Но он просто не желал ее отпускать.
— Почему?
— Наверное, потому, что Элена действительно для него что-то значила. Была единственным светлым пятном в его жизни.
Кейт закончила бинтовать кисть Джанин, не переставая размышлять. Элена снималась в фильмах Трайпа; Трайп и Итан Стайн вместе учились в художественном училище; Билл Пруитт выступал в одном из эпизодов порнофильма Трайпа.
Она бросила взгляд на повязку, на которой снова начала проступать кровь.
— Боже! Придется вызвать «скорую помощь»!
В больнице «Ленокс-Хилл» они провели четыре часа, и Джанин наложили шесть швов. И все четыре часа Кейт не переставала мысленно обрабатывать информацию. Особенно загадочно выглядела связь Элены с Трайпом и его странное, чуть ли не гипнотическое влияние на нее.
Кейт помогла Джанин выйти из машины. На руке девушки была аккуратная белая повязка.
— Может быть, позвонить кому-нибудь из твоих приятельниц? — спросила Кейт, когда они подошли к подъезду.
— Да, позвони… — Джанин на мгновение замолчала. — Представляешь, я собиралась попросить тебя позвонить Элене. Забавно?
— Нет, — мягко проговорила Кейт. — Я сама несколько раз набирала ее номер, а потом спохватывалась.
— После смерти брата у меня это продолжалось почти год. Даже теперь я иногда забываю. Это вроде как… — в больших карих глазах Джанин, блеснули слезы, — вроде как у меня уже не осталось никого из близких… Все умерли.
Кейт обняла Джанин. Та прижалась к ней и затряслась от рыданий.
Что теперь ?
Пойти сейчас домой Кейт просто не могла. Перед глазами стояли кадры с Эленой и Трайпом, и казалось, что так будет теперь всегда. Нужно стереть эти кадры каким угодно способом. Что-то сделать, увидеть, в общем, отстраниться. А потом хорошенько подумать.
Она достала мобильник, набрала номер Ричарда.
— У меня к тебе дело. Значит, тут есть одна женщина, усталая, среднего возраста. Ее нужно вывезти в кино и угостить гамбургером. — Кейт старалась, чтобы ее голос звучал беззаботно. — Кто знает, может, тебе даже с ней повезет.
— Хорошо, — согласился он. — Дай мне номер ее телефона.
Теперь, выследив ее, он даже не знал, что делать. Она быстро шагала среди прохожих. Он не спускал с нее глаз, держась на расстоянии. На этом пока все. Оказавшись внутри, он заказал кофе с круассаном, который выглядел несвежим, но у него появился аппетит, ведь предстояло нанести незапланированный удар, так сказать, сверх программы, по подружке Элены, этой большеротой шлюхе, на которую вообще сил тратить не следовало.
Она не заслуживает такого подарка, но, черт возьми, я же не скряга и мелочиться не стану. Мертвые, живые — они все одинаковы, чертовы засранки, поганые сучки!
Он подкрепил себя тепловатым кофе. Надо сохранять хладнокровие.
В Сохо площадка перед киноцентром «Анжелика» вместе с широкой лестницей, ведущей ко входу, вся была заполнена людьми. Лучшего подбора публики для проведения опросов института Гэллапа и представить трудно. Старомодные традиционные художники, а также экстравагантные, всевозможнейшие интеллектуалы, деловые люди с Уолл-стрит и публицисты с Мэдисон-авеню. Беспечные, искренние, хитрые, черные, белые, желтые, а также всех мыслимых промежуточных оттенков кожи. Они собрались здесь все, потому что «Анжелика» была центром интеллектуальной тусовки, одной из последних в своем роде, хотя возникла сравнительно недавно. Сюда шли истинные ценители киноискусства, а также те, кто хотел выглядеть таковым.
Ричард добрался наконец до кассы и ослабил яркий шелковый галстук. Кейт осталась на лестнице докуривать сигарету.
— На то, что ты хотела, все билеты проданы! — крикнул Ричард. — Но в другом зале на этом же сеансе идет датский фильм. Говорят, тоже неплохой.
— Бери, — ответила она. — Какая разница?..
Большую часть просторного фойе «Анжелики» занимало кафе в стиле пятидесятых годов. Бутерброды с вестфальской ветчиной и сыром «Бри» были очень дорогие, а кофе весьма посредственный, но несравненная ньюйоркская публика пила, жевала, смеялась и болтала. Эту сцену вполне можно было бы вставить в какой-нибудь фильм об искусстве, например французского режиссера-экзистенциалиста — таких множество, — где сплошное действие и нет сюжета.
Кейт прижалась к Ричарду. Он погладил ее шею.
— Боже, ты вся напряжена.
— Знаю, знаю, потому и позвала тебя сюда, чтобы хоть как-то расслабиться. Надеюсь, смогу высидеть фильм до конца. Я уже сегодня один посмотрела, лучше не вспоминать.
Перед мысленным взором Кейт начали прокручиваться кадры, где Элена и Трайп занимаются сексом в огромной постели. Самое большее, что ей удалось сделать, это переключиться на Джанин, которая порола хлыстом мерзавца Билла Пруитта. Кейт уже собиралась рассказать об этом Ричарду, когда услышала возглас:
— Кейт! Ричард!
Сквозь толпу пробиралась директор Музея современного искусства Эми Шварц, коротконогая пухлая дама в одном из своих традиционных платьев колоколом (на этот раз лазурного цвета в маленький белый горошек), отчего была похожа на треугольник с вершиной, увенчанной шапкой спутанных кудрей. Она поцеловала Кейт в щеку.
— Тебе так идет голубое, — сказала Кейт. — Откуда у тебя это платье?
— Украла из гардероба актрисы Мэри Касс.
Кейт рассмеялась.
— Боже, как я рада тебя видеть. Что пришла смотреть?
— Понятия не имею. Билеты брала Роберта. Вроде какой-то мрачный скандинавский фильм. Что-то постмодернистское с обязательным любовным треугольником: мужчина, женщина и собака.
— Замечательно. — Кейт посмотрела на Ричарда. — Значит, вот что мы будем смотреть?
— Не вини меня. Я по-датски читать не умею.
Эми махнула женщине с короткими седыми волосами стального цвета.
— Вон и Роберта.
— Мне нужно сходить в туалет. Не знаю, может быть, это предменструальный синдром, но терпеть больше нет сил.
Кейт начала протискиваться сквозь толпу и внезапно остановилась, потому что увидела его, поедающего круассан у стойки бара кофе-эспрессо. И он ее увидел тоже. На мгновение ей показалось, что он может броситься бежать, но нет — он стоял и улыбался.
Кейт не знала, что будет делать, когда подойдет, но рассуждать было некогда. К тому же часть ее сознания была заблокирована. То есть сейчас ею руководили лишь инстинкты. Кругом были слышны разговоры, смех, по громкоговорителю объявляли о начале сеансов, а Кейт медленно двигалась к Даймиену Трайпу и остановилась примерно в метре. Их взгляды встретились. Он улыбнулся своей отвратной сладенькой улыбочкой и потер пальцем шрам на подбородке.
— Так, так, так… вот это сюрприз. — Трайп отправил в рот остаток круассана и слизнул с длинного указательного пальца масло. Его детские голубые глазки медленно скользнули по Кейт, сначала вверх, потом вниз. — Какая неожиданная встреча, Кейт.
— Ты очень скоро пожалеешь о том, что мы встретились…
Трайп сказал еще что-то, и она ответила. Но слова приходили к ней откуда-то издалека, потому что в ушах громко стучала кровь. Единственное, что Кейт видела, это его розовый язык, облизывающий костлявый палец, и ухмылку — ту же самую, какую он изображал перед камерой. Она напряглась и сделала резкий выпад, но Трайп оказался проворнее и увернулся. Кулак Кейт ударил в плакат фильма Хичкока «На северо-северо-запад». Название почему-то было написано по-французски. Плакат был в раме. Стекло раскололось, и кровь размазалась, запачкав чуть раздвоенный подбородок Кэри Гранта и превосходные белые зубы Евы Мари Сейнт.
— Сумасшедшая! — крикнул Трайп.
Кейт не чувствовала боли и не видела крови. Она ослепла. За время службы в полиции с ней такое случалось несколько раз, и это было ужасно. Теперь остановить ее не могли никакие силы. Не спуская взгляда с Трайпа, Кейт выхватила пистолет.
Его испугало не оружие, а то, что он увидел в ее глазах. Трайп пустил в ход свое обаяние, которое никогда не подводило: улыбочка, ямочки на щеках и прочее.
— Успокойся, Кейт, — промолвил он, кладя руку ей на плечо, даже чуть поглаживая.
— Ах ты, сволочь, — прошептала она. — Да ты же… мертвец!..
Трайп быстро развернулся и нырнул в толпу. Его белокурые волосы на мгновение мелькнули в узком коридорчике, ведущем в туалет, который в «Анжелике» был общий.
— Трайп! Остановись!
— У нее пистолет! — крикнул кто-то, и толпа мигом рассеялась.
Кейт только сейчас осознала, что сжимает в руке «глок». Ричард прорвался сквозь толпу, увидел жену, которая с бешеным взглядом мчалась по фойе с пистолетом в руке. Окликнул ее, но она его не слышала, потому что уже была в узком коридорчике.
Удар ногой в дверь кабинки оказался настолько сильным, что дерево раскололось, со стены посыпалась штукатурка.
— Боже мой, помогите! — завопил Трайп. — Эта стерва сумасшедшая!
Кейт ворвалась в маленькую кабинку, где он присел за унитазом. Чей-то голос, хриплый и незнакомый, несколько раз выкрикнул: «Элена, Элена, Элена…», но, только увидев рядом Ричарда, Кейт осознала, что это был ее собственный голос. Одной рукой она держала Трайпа за горло, а другой приставила к виску пистолет.
— Прекратите!
В туалет вбежали двое полицейских с пистолетами, следом еще двое. Толстый коп пыхтя, словно пробежал марафонскую дистанцию, отстранил Ричарда и приставил ко лбу Кейт пистолет.
— Я детектив отдела по расследованию убийств Управления полиции Нью-Йорка, — сказала она. — А этот негодяй оказал сопротивление при аресте.
— Ничего себе! — проговорила Эми Шварц, протискиваясь сквозь толпу. Ее взору предстали разбитая дверь кабинки туалета, полицейские и Кейт. Такой она никогда ее прежде не видела. — Потрясающая женщина! Какое там кино! За свои деньги мы получили гораздо более интересное зрелище! Невероятно! Если она рядом, никакое кино не нужно.
Кейт внезапно ощутила, что у нее подергивается щека. Она провела по ней пальцами, посмотрела на руку, увидела кровь и проворчала, высматривая что-то на полу:
— Надо же, туфли за три сотни долларов придется выбросить. Никто не видел, куда подевался каблук?
Было уже за полночь. Мимо маленькой кабинки Кейт двое полицейских протащили подростка, который выкрикивал что-то насчет демонов и дьяволов. Деймиена Трайпа после врачебного осмотра поместили в камеру предварительного заключения. Тот же врач сделал Кейт перевязку кисти.
— Как самочувствие?. — спросил Ричард.
— Врач сказал, что жить буду.
— Это хорошо. Я хочу кофе. А ты?
— Учти, он здесь ужасный.
Теперь, когда адреналин весь испарился, Кейт хотелось лечь на пол и свернуться калачиком. Появился хмурый Флойд Браун в серых тренировочных штанах и кроссовках «Найк».
— Я вижу, Макиннон, у вас сегодня выдался необычный вечер.
— Бывали похуже, — отозвалась она, прикоснувшись перевязанной рукой к щеке.
— К вашему сведению, я объявил по Трайпу «сигнал всем постам». Почему вы сразу не отменили?
— Вроде как забыла.
— Вроде как? Может быть, мы составим список всех ваших неправильных действий? Например, взялись задерживать его одна, без поддержки, проявив совершенно излишнюю эмоциональность. Хотите, чтобы я продолжал? — Браун вздохнул. — Значит, Трайпа мы заполучили. Есть свидетели, что он при аресте оказал сопротивление?
— Только если вы доставите сюда раковину и унитаз, чтобы они дали показания…
— Это не шутки, Макиннон. Нам нужно привязать его к нашему делу.
— Я знаю, — сказала Кейт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50