– Вы нечто большее, – заверила она не без иронии в голосе. – Вы великолепно действовали на Зоо. Гумбольт так и не узнал, что Фремонт приказал вам его убить.– Я мог бы куда больше сделать касательно сжигателей мозгов, если бы имел полномочия. Эти пауки-чудики никогда больше не допустят высадку ММ на свою планету. Мы имели такую возможность перевернуть всю их планету, а Гумбольт ее упустил.– Гумбольт был дурак.– Почему же меня не выбрали на его место в совет директоров?Камерон спустил ноги с края кровати. Почти все трубочки с медицинскими жидкостями сдвинулись, ну и пусть. Он чувствовал себя много здоровее с тех пор, как вернулся домой.– Мы с директором Лью обсудили этот вопрос, – холодные темные глаза Виллалобос оставались неподвижными. Камерон знал, что она может солгать, и ни одно движение мускулов не выдаст ее, но чувствовал, что на этот раз женщина говорит правду. – Мы не получили поддержки, когда предложили выбрать вас.– Так я теперь должник Лью?– Я знаю, вы никогда не ценили Лью, – Виллалобос тряхнула своими длинными блестящими черными волосами и предоставила им, точно вороньим перьям, упасть назад. Выражение ее глаз, язык, который слегка дотронулся до губ и увлажнил их, положение ее тела – все обещало больше, чем директорство в ММ.Почему? Чего хочет от него Мария Виллалобос? И даст ли он ей это?Камерон обошел маленькую комнатку на неверных ногах. Силы возвращались медленно, но он скрывал слабость от этой женщины. Как и у других в корпорации, как у всех, кто безоговорочно верил в План Звездной Смерти, слабость неизбежно каралась смертью. Он хотел от нее вовсе не нового способа умереть.Какая-то сложная техника позволила женщине расстегнуть тесный воротничок строгого костюма, не дотрагиваясь до него. Камерон понял, что невозможно не следить за тем, как медленно распахивается ткань и открывает лебединую шею Виллалобос, теплую плоть ее груди, долину между грудями и твердые соски.– Нам нужно было поддерживать позицию силы против нового проекта. Я почувствовала, что любое... вмешательство может представлять опасность выполнению Плана.– Новая атака на чудиков сжигателями мозгов?– Нечто большее, – Виллалобос откинулась на постели. Костюм раскрывался шире, еще больше обнажая ее темную кожу. Камерон не смог сосредоточиться на словах женщины больше, чем на ее теле. Сколько других мужчин заманила она в эту ловушку? Многих, решил он.– Вы нуждаетесь во мне, хотите, чтобы я помог?– Что-то в этом роде, – согласилась она. – Существуют объединенные усилия нескольких компаний. Вы ведь понимаете, какими рискованными могут стать эти дела. У каждой корпорации свой метод ускорения Плана Звездной Смерти. Мы решили отказаться от выжигания мозгов у чудиков – в пользу другого средства, биологической атаки.– И ее начнет ГФМТ? – догадался Камерон.– ГФМТ слегка задействована. А наш непосредственный контактер – Отдых Терры.Камерон нахмурился. Он не понимал, каким образом конгломерат развлечений мог принять участие в величественном плане уничтожения всех инопланетян, которые так унижающе обращаются с людьми.– Три компании – это слишком.Виллалобос отвергла его возражение взмахом руки.– Вы потерпели неудачу на Зоо. Нужно теперь найти что-то другое вместо сжигателей мозгов.– Я потерпел неудачу? – воскликнул Камерон. – Это Гумбольт! Все, о чем меня просил Фремонт, – это уничтожить Гумбольта, и я это сделал!– Еще есть дело Бартона Кинсолвинга, – продолжала Виллалобос, как будто не слышала его.– Он мертв. Он не мог бежать от моих роботов, часовых.– Тело не найдено.– Я видел отчеты. Чертовы чудики запретили осматривать склад после того, как Гумбольта нашли мертвым. Персонал ММ изгнан с планеты.– В данный момент это неважно. Я просто хотела, чтобы вы поняли: имелись причины возражать против вашего избрания в совет, – Виллалобос подтянула свои длинные стройные ноги и раскинулась в кровати. – Фремонт одобрит ваше назначение, если мы преуспеем в новой попытке.– И какова она?Камерон заинтересовался тем, как она задрала подол до середины бедер. Это выглядело так, как будто воротник и подол соревновались, кто быстрее достигнет ее талии, оставит женщину открытой и уязвимой. Если к Марии Виллалобос можно применить эпитет «уязвимая».– Вирус, который поражает только чудиков. На Аскерадe добывают единственный минерал, на котором можно вырастить этот вирус. Он губит туземцев, но люди могут общаться с инфицированными без всякого риска. Когда умрет последний чудик, чума прекратится.– Мы сможем захватить их планеты.– ММ выиграет, – согласилась она. – И я тоже. И мы вместе. Мы одной крови, Камерон, вы и я.Он смотрел на нее и видел похотливое желание в ее глазах. Костюм ее распахнулся до конца, она осталась обнаженной до талии. Начала раскрываться юбка. Для него.– Фремонт не вечен. ММ нуждается в новой силе, – сказала она, – в силах, которые мы сможем дать корпорации.Камерон присел на кровать и позволил повалить себя. Несмотря на операцию, которая его ослабила, он обнаружил в себе силы, о которых говорила Виллалобос.Она была всем, что он мог вообразить – и даже большим. Глава третья – Просто фотонно! – воскликнула Ларк.Она кружилась по помещению с раскинутыми руками, заняв обширные комнаты в отеле Ксанаду. Интересно, подумал Кинсолвинг, каковы же апартаменты в Королевском отеле, если эти считаются «вторым сортом»– Смотри на меня! Тебе понравится, Бартон, милый!Ларк глубоко вздохнула, собралась с силами, потом побежала и вскочила на огромную кровать, занимающую центр комнаты. Обеими ногами она оттолкнулась от кровати и прыгнула в воздух. Кинсолвинг невольно сделал шаг вперед, чтобы поймать ее, когда она перекувыркнулась в воздухе и полетела к стене. Он вполне мог бы и не беспокоиться. Скрытые объективы уловили ее движение, а контрольные роботы быстро переместили на стену мягкую подушку.– За нами постоянно наблюдают? – спросил Кинсолвинг. Он попытался найти скрытые камеры и не смог. Они были надежно спрятаны.Ларк ударилась о подушку, снова вскрикнула от радости а прыгнула назад. Приземлилась на ноги и юркнула в раскрытые объятия Кинсолвинга.– Все, что хочешь, только попроси. Они слушают – и предоставят тебе все, – Ларк внятно произнесла, чтобы продемонстрировать: – Еды! Чего-нибудь сладкого и вкусного, вроде ванильных палочек или соуса со слепнями. И горячего. Хочу подогретого, но не острого. Не надо беспокоиться насчет протеина и прочих жутких вещей. Что еще?Она взглянула на Кинсолвинга, тот нахмурился. Ларк все еще висела у него на шее, когда в дальней стене открылось небольшое отверстие. Металлический поднос, нагруженный ароматной пищей, от которой поднимался пар, завис в магнитном поле.– Видишь? – спросила Ларк. – Все, что захочешь! Все!Ларк поцеловала его. Кинсолвинг попробовал отстраниться, его смущала мысль о следящих за ними взорах. Но Ларк решительно остановила его поспешное движение. Они целовались несколько секунд. Наконец она оторвалась от Кинсолвинга и посмотрела в его темные глаза, широко улыбаясь:– Давай поедим!Гибким движением Ларк выскользнула из его объятий, подошла к подносу и перенесла на стол. Кинсолвинг присоединился, хотя и не разделял энтузиазма Ларк по отношению к Почти Парадизу.Во время еды он внимательно разглядывал роскошную комнату. Полы покрывала упругая зеленая материя, на первый взгляд выглядевшая, как настоящая трава. Зато естественных растений в этой совершенной по фактуре и ласкающей глаз зелени не было. Белые, точно устрицы, стены легко изгибались, смыкаясь наверху в приятный купол. Кинсолвинг почти ожидал, что сюда войдет Кольридж и начнет декламировать свои стихи.Мебели имелось немного, зато она была искусно вырезана из натурального дерева. Некоторые сорта Кинсолвинг узнал. Остальные, как догадывался Бартон, доставили сюда с других планет. Невозможно было не замечать обширную кровать с резной спинкой и резными же столбиками. Как ни искал, Кинсолвинг нигде не смог обнаружить ни видеокамеры, ни другой электроники.– Не нравится мне, что на нас все время пялятся, – признался он.– Ой, Барт, миленький, ты прямо черная дыра, когда рассуждаешь о таких предметах. Приятное времяпрепровождение проходит так быстро. Почему ты думаешь, будто кому-то интересно, что мы делаем и чего не делаем? Они наши слуги, не наниматели.Кинсолвинг не стал спорить, в его голове проносились другие тревожные мысли. Не нашли ли рабочие тело Рани дю Лонг в вакуумном гробу? Ллоры оказались более упорными в попытках вернуть его на свою планету-тюрьму, чем он считал. Он задел их гордость, будучи единственным беглецом.Мысли Кинсолвинга приняли другой оборот. На Парадизе родятся люди и инопланетяне. Если он найдет обоснование, то, возможно, сумеет найти представителя иной планеты, который захочет оспорить его дело у ллоров. Это же Камерон убил капитана-агента. Кинсолвинг подумал, что сможет легко добиться оправдания, если даст понять, насколько серьезна ситуация, и объяснит, что Межзвездные Материалы составили заговор против него, так как нуждались в козле отпущения. К чертям План Звездной Смерти и всех, кто на него работает!– Нам разрешается разговаривать с другими гостями?– Здесь, на Почти Парадизе? – спросила Ларк с набитым ртом.Он кивнул:– Или на самой планете.– Да все, что тебя заводит. Парадиз – планета удовольствий. Они исполнят любую твою прихоть.Кинсолвинг улыбнулся. Как мило она выглядит! Слабый розоватый оттенок щек мог образоваться от косметических красок, вспрыснутых Ларк под кожу или от истинного возбуждения. Ему все равно. Ларк Версаль была экзотична и невинна, она – сложное переплетение противоречий.– Ты – единственная прихоть у меня, – сказал он.– Ну, спасибо тебе, Бартон. Ни один мужчина ни разу не говорил мне ничего настолько приятного! – Ларк хитро улыбнулась. – Но ведь ты еще не побывал на Парадизе. Ты мог бы найти там развлечения, по сравнению с которыми я бледнею.– Сомневаюсь.– Подожди, – пообещала она. – Мне никогда не надоедает эта планета. Все, чего ты пожелаешь, чего действительно хочешь в глубине души, – все твое. Об этом всегда узнают, а потом дают тебе.И снова Кинсолвинг передернулся при мысли о том, что он находится под постоянным наблюдением.– Давай осмотримся, – предложил он.Бартон отодвинул тарелку. Он съел мало вкусной еды, но нашел, что сыт. Такой волшебный продукт принес бы биллионы на коммерческом рынке. У звездных кораблей мало места для груза, но там часто требуется большое количество пищи и воды для команды и пассажиров. Если уменьшить запасы съестного, это даст возможность строить более крупные машины и с большей скоростью.Инженер печально покачал головой. Если даже увеличить скорость земных звездных судов на пятьдесят процентов, они все же будут просто улитками по сравнению с кораблями инопланетян, те пользуются совершенно иными двигателями, иной математикой для вычисления скорости света, а делиться своими секретами с людьми отказываются.Иногда в глубине души Кинсолвинг и сам удивлялся, почему он выступает против ММ, председателя Фремонта и других. Ведь население чуждых планет действительно обращается с Землей, как со второразрядным миром. Они действительно смеются над людьми из-за того, что те так мало цивилизованны.Но Кинсолвинг видел среди чужаков благородство. Они не заслуживают того, чтобы их ликвидировать. Ни одному человеку, ни одной компании, ни одной расе не следует позволять уничтожать целые миры. План Звездной Смерти вызывает к жизни геноцид, а не сотрудничество. Извращенные умы, убежденные в необходимости Плана, отказывались понимать, что земное человечество только недавно присоединилось к летающим на звезды существам. Тяжелая работа, завоевание доверия, усовершенствования во всех областях – вот что является входным кодом ко вселенной инопланетян, а не смерть и массовые разрушениям. Тот профессор, который больше всех повлиял на Кинсолвинга в колледже, профессор Дельгадо, был убежден, что в один прекрасный день человечество будет принято как ровня.Кинсолвинг в это верил.– Ты выглядишь отсутствующим, Бартон. Ты что, заболел? Иногда воздух на Почти Парадизе меняют, чтобы он подходил другим расам. Почему, я не могу сказать, но это так.– Я прекрасно себя чувствую, – заверил он. – Давай исследовать.Ларк схватилась за его руку и потащила за собой, как маленького ребенка, следующего за матерью.– Тебе понравится. Но пусть все это тебя не слишком привлекает. Есть еще много всякого, чем заняться на самой планете.Кинсолвинг заморгал, когда Ларк повела его по извилистым коридорам космической станции. Он как будто бы вошел в музей. Стены украшали шедевры с десятков планет. Ему с трудом удавалось заставить Ларк задержаться и посмотреть на некоторые. Особенно произвели на него впечатление старые земные пейзажи, выполненные художником по имени Остин.– Это поразительно, – восхищался он. – Я видел подобную работу на Земле, но не такую прекрасную.– Ох, Барт, милый, это же пустяки. Пошли дальше!Ларк потащила его, и Кинсолвинг последовал за ней, задерживаясь возле изменяющихся образов и красок поляризованных пейзажей. Когда они попали в большую общую комнату, Бартон придержал дыхание. Никогда ему не приходилось видеть такого величия. Потолка вовсе не было, – или так казалось. Усыпанный звездами широкий Млечный Путь аркой поднимался над комнатой, не затуманенный ни атмосферой, ни легким загрязнением. Кинсолвинг был бы доволен, если бы просто стоял здесь и любовался звездами, но в этом помещении еще столько всего находилось!– Все, что захочешь, Барт, все, – прошептала Ларк. Кинсолвинг разделял ее благоговейную почтительность.В этой комнате казалось кощунством разговаривать нормальным голосом. Произведения искусства, здесь находившиеся, прибыли из мириадов разных миров. Даже в самых больших музеях Земли Кинсолвинг не видел работ такого уровня артистизма и гениальности.– Лучшие творцы галактики вложили что-то в эту выставку, – услышал он тихий голос у своего локтя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73