Ксеносоциолог мог бы потратить целую жизнь, изучая этих странных существ, да так и не получил бы, возможно, сведений о том, отчего пауки строят, действуют и живут именно так.– И мы для них такие же непостижимые и странные, – произнес для себя Кинсолвинг.Как бы для того, чтобы подтвердить его точку зрения, проходящий мимо паук пристально уставился на него, поворачивая голову в немыслимом направлении. Паукообразный тяжело двинулся дальше, пощелкивая челюстями и тихонько постукивая когтями по каменной мостовой.Кинсолвинг опустился около стены, спина отчаянно болела, а ноги отказывали. Пауки умудрялись перешагивать через него. Большинство вообще не замечало на своем пути препятствия в виде человека, перенося через него все восемь ног, не дотрагиваясь.Слишком долго Кинсолвинг бежал. Наступило время подумать. На этой планете у него не было ни денег, ни кредита, он не мог припомнить, когда в последний раз ел, но хуже всего было то, что он не знал, как поступить дальше с проклятым доказательством, которое он приобрел в складском помещении Межзвездных Материалов.Если найти Тех, кто из Воли Паутины, возможно, это приблизит его к решению проблемы, но он знал, что пауки посчитают его слова несущественными. Даже запись изображения трепещущего и подрагивающего паука, которую сделал Кинсолвинг, когда тот приводил в действие сжигатель мозгов, не будет достаточно убедительной для местных властей. Он ругал себя за то, что не привез с собой как доказательство хотя бы несколько запретных аппаратов.Затем Кинсолвинг понял, что это как раз к лучшему. Если бы он попался на Паутине с контрабандой, это бы раскрыло что он беглец с планеты-тюрьмы. Даже если власти на Паутине не признают его виновным в преступлении, они, по всей вероятности, известят ллоров, которые снова сошлют его отбывать наказание.– Никакой инопланетной полиции, – приказал он себе, – Забудь про Волю Паутины.А тогда кто мог бы ему помочь? Кинсолвинг совсем пал духом. Ведь он прошел через все это ради того, чтобы остановить вывоз смертельных Ящиков Наслаждений. Оставались только люди на Паутине.Он не мог обратиться к старшему инспектору ММ на этой планете. Невозможно, чтобы старший инспектор не знал о контрабанде. Ему могли не открыть подробности Плана Звездной Смерти, но это лицо должно было санкционировать фальшивые грузы и подделывать записи. Кинсолвинг слышал, что другие корпорации помогали вырабатывать План и принимали в нем участие, так что не осмеливался искать помощи и у них.– Земной консул. Единственное, что остается.Кинсолвинг с трудом поднялся на ноги и отправился в путь, пытаясь теперь найти гида, который указал бы ему дорогу к «инопланетным» консульствам. Он, наконец, наткнулся на маленький киоск с крышей вроде шляпки гриба, менее метра в диаметре. Он искал, как мог, но не обнаружил никаких кнопок или рычажков.Инженер так и отскочил, когда киоск неожиданно осветился. Свет замерцал наверху, а над крышей завис паук на нити паутины. То, что он увидел на крыше, его удовлетворило. Местный житель снова закачался на нити и вскоре исчез в окне на четвертом этаже.Кинсолвинг огляделся и решил, что рычажки должны находиться на верхушке гриба. Он взобрался по гладкому столбу и пристально вгляделся в скругленный купол. Его внимание привлек визг на высокой ноте. Метрах в пяти над ним завис другой паук на паутинной нити. Он тоненьким голоском велел Кинсолвингу уйти с дороги. Ноги держались за нить, а розовые крошечные ручки жестикулировали, и движения их Бартон однозначно понял как непристойные.– Ну, ты, недоумок гуманоидный! Убирайся из справочной.– Так это справочная?Паукообразный продолжал визжать, и барабанные перепонки Кинсолвинга уже почти лопнули. Зато он разглядел, как работает киоск информации. Дисплей помещался в трехмерной колонне, туда указывала золотая стрела. В воздухе над ним плавали странные обозначения, похожие на руны. Паукообразный снова что-то залепетал. Стрела медленно изменила направление, исчезла, и появилось новое сочетание рун. Заключительный визг зазвучал с такой частотой, какую могла разобрать разве что земная летучая мышь, после этого дисплей пропал.Кинсолвинг соскользнул на уровень улицы и в удивлении смотрел. С этого выигрышного места он совершенно не видел голограмму. Ее можно было прочесть только сверху.Старший инспектор снова вскарабкался на киоск, осторожно забрался на купол. Некоторые паукообразные обходили стороной этот справочный киоск, но другие игнорировали отчаянные гримасы Кинсолвинга, который тщетно пытался понять, как работает киоск. Золотая стрела указывала направление. Поднятие стрелы над киоском – или над землей? – показывало этаж нужного здания. Надпись должна была говорить о расстоянии. Ни одно из этих показателей не помогало воспользоваться киоском.– Прочь с глаз моих, гуманоид, – еще один паукообразный раскачивался над человеком, готовясь воспользоваться киоском, когда тот уйдет.– Не можете ли вы мне помочь? – воззвал к нему Кинсолвинг. – Я не знаю, как привести этот компьютер в действие.Паук пронзительно вскрикнул и узнал свое направление, потом задержался. Один глаз изучил Кинсолвинга. – Куда же вы хотите пойти, безголосый?– В Земное консульство.Чириканье. Визг. Кинсолвинг увидел, что золотая стрела доказывает на уровне его колен, когда он стоял на верхушке.– В том направлении. Идти одну девяностую от оборота планеты.– Там первый этаж?– Разумеется.Нечего было удивляться тону паука. Местные жители осмеивали любое животное, неспособное пользоваться мой нитей, висящих между домами.– Спасибо.Кинсолвингу хотелось еще кое о чем спросить, но паукообразный устремился прочь, заглатывая паутину, которую прял, а поднимался он со скоростью, ужаснувшей Кинсолвинга больше, чем те спуски стрелой, но он не имел представления сколько надо идти. Спустившись на землю, он уныло зашагал к консульству. Впервые Бартон пожалел, что стер информацию, которую скопировала ему Ларк.Кинсолвинг похлопал по карману, где лежала кассета, и покачал головой. Нет, он об этом не жалеет. Он целый год будет идти, если понадобится. Пауки грубы, немногословны, нетерпимы к людям, но почему бы и нет? Кинсолвинг так мало узнал об их образе жизни. Зачем бы им тратить время на его обучение, когда он сам не позаботился о собственном образовании?Меньше чем через час блужданий среди домов и попыток придерживаться заданного направления Кинсолвинг обнаружил небольшой голубовато-серебряный знак, укрепленный на двери здания, казавшегося складом.– Неужели это консульство? – удивился он вслух.Судя по размеру, это мог быть склад для чего-то особенного. Кинсолвинг стоял, смотрел и снова начал тревожиться. Найдет ли он здесь помощь – или консул примет сторону Фремонта и остальных, вовлеченных в План? Кинсолвинг решился. Выбора у него не было. Не имея союзников, не имея никаких ресурсов, он должен был кому-то довериться. В целом настроения на Земле отличались от тех, какие Кинсолвинг наблюдал среди корпораций. Преподаватели, члены правительства и даже обычное население смотрело на инопланетян безразлично, некоторые даже были настроены в их пользу.Это не значило, что консул не был подкуплен Межзвездными Материалами. И не означало, что консул может не соглашаться с целями Плана.Кинсолвинг заставил себя выкинуть эти мысли из головы. У него не было способа это определить. Он нуждался в помощи, чтобы прекратить снабжение аппаратами, сжигающими мозги. Если не удастся договориться, он, по крайней мере, быстро определит позицию представителя Земли в этом вопросе.Он постоял перед дверью, затем вошел. На какое-то мгновение Кинсолвингу показалось, будто его перенесли обратно на Землю. Перед ним простиралась зеленая долина. Что это? Голограмма? По обе стороны возвышались пурпурные горы, окутанныe туманом. Голубая лента реки бежала по дну долины. Более сего убеждал мягкий ветерок, который дул в лицо, неся запахи земли, Аппалачей, растущих деревьев, весны и давно прошедших времен. Кинсолвинг стряхнул наваждение и поискал краешком глаза какой-то намек, указывающий, куда он попал. Периферийным зрением он заметил маленький коммуникатор на пустом столе. Но трехмерное изображение было таким реальным... Кинсолвинг нажал кнопку коммуникатора:– Я бы хотел видеть консула.– Вы с Земли!В голоске звучало удивление. Кинсолвинг улыбнулся. Что ж, консул и должен был удивляться. Кинсолвинг ведь попал на Паутину без должной визы и без предупреждения.– Есть дело неотложной важности. Как мне пройти мимо трехмерного экрана?– Извините. Я почти все время один. Этот вид позволяет мне не спятить.Дисплей мигнул и исчез, позволяя увидеть достаточно обширное помещение, чтобы Кинсолвинг прошел по нему, не задевая плечами стены. В конце того, что оказалось широким коридором, находилась простая дверь с тем же голубовато-серебристым знаком Земли. В комнате явно бездельничал маленький человечек с седеющими волосами и утомленным выражением лица.– Господин консул? – спросил Кинсолвинг.– Моя фамилия Андрианов. Гарон Андрианов. Рад с вами познакомиться.Кинсолвинг представился. Консул взял его руку и сжимал ее, пока не ослабела циркуляция крови.– Простите, простите. Я этого не хотел. Здесь так одиноко. То есть полно всякой бумажной работы и прочее, но больше ничего. Редко видишь человека, если не отправляешься на космодром. И они не хотят особенно общаться со мной. Боятся, что я стану вмешиваться в их дела, наверное.– У вас нет никакого штата?– Все компьютизировано. На Паутине не так-то много людей. Не так-то много.У Кинсолвинга снова появилось ощущение тошноты в желудке. Это консульство – такого низкого ранга, что Земля посылает сюда только одного дипломата?– Не припоминаю, чтобы я вас оформлял. Я заношу в файлы всех землян, какие сюда прибывают. Когда вы приземлились?– Не так давно, – ответил Кинсолвинг.Он внимательно смотрел на маленького напряженного человека. Выбора не оставалось. Приходится доверять Андрианову. Андрианов молча указал Кинсолвингу на диван. Кинсолвинг не заметил никакого стола. Он догадался, что большая часть работы Андрианова совершалась через компьютер, и консул мало что делал, только налаживал программирование.– Мне нелегко это объяснить, – начал Кинсолвинг.– Хотите чаю? – спросил Андрианов. – Извините, я вас перебил, но меня посещает так мало людей. И я так устал от того, что постоянно имею дело с туземцами. Их поведение... м-м... кажется странным для человека с Земли. Я сам из Новосибирска. Теперь наша очередь обеспечить персонал для консульства. Я сменил аргентинца, он оставил мне славный трехмерный видик, который вы видели, когда вошли. – Андрианов вздохнул. – Хотел бы я иметь вид на реку Обь. Такая красота!Он стряхнул с себя воспоминания о далекой Земле.– Извините. Мне так жаль. Надеюсь, вы понимаете. Видеть только пауков...– Вам они нравятся? – спросил Кинсолвинг.– Что? Ну, да, конечно. Вообще-то, я должен их любить, иначе могу совсем спятить. Так редко видишь что-нибудь, кроме посадочного поля. Здесь нет столько людей, как на других планетах.– Чудики, – начал Кинсолвинг.– Пожалуйста, сэр. Это оскорбительное название. Я понимаю, что человеческие речевые органы не в состоянии произнести подобающее название обитателей Паутины, но старайтесь, пожалуйста, соблюдать вежливость.– Хорошо, – Кинсолвингу сразу стало легче. Он начал свою историю, показал Андрианову кассету с записью эпизода с пауком и сжигателем мозгов. Рассказал, как он случайно узнал о Плане Смерти, как Гамильтон Фремонт и другие директора ММ составили схему геноцида. Рассказал все – кроме проблем, с которыми сам столкнулся на Глубокой и которые привели его к ссылке на планету-тюрьму. Кинсолвинг понимал, что если он это откроет, то испортит дело.– Вы в опасной ситуации, Бартон, – сказал Андрианов. – Корпорации ММ, конечно, не понравится то, что вы сунулись к ним на склад, обстоятельства они во внимание не примут. Понимаете ли, это не то доказательство, которое примет суд.– Понимаю. Я должен только убедить вас, что проблема существует, серьезная проблема, угрожающая биллионам жизней. А уж тогда мы сможем подумать о законности и доказательствах.– Необходимо остановить распространение этих сжигателей мозгов, как вы их называете. Ящики Наслаждений – как называют их туземцы. Если ими пользоваться, они могут привести к смерти. Какая страшная зависимость. Идет прямо в кору головного мозга и стимулирует центры удовольствия. Ужасная смерть, безобразная, у тебя уходит жизнь, а ты улыбаешься. Или изображаешь то, что сходит за улыбку.– Мистер Андрианов, есть какой-нибудь способ для вас изъять одержимое склада?– Никакого. У меня мало власти над людьми, находящимися на этой планете. Я даю разрешение на посадку. Отмечаю визы – никогда никому не отказал за три года службы, выполняю время от времени формальные обязанности правительства. Вот и все, что я делаю.– Есть ли здесь какой-то посол? Кто-то, кто имеет власть расследовать действия ММ на Паутине?– Нет никакого посла. Вечно собираются назначить, но никогда этого не делают, такая уж путаница происходит. Или он вместо Паутины отправился на Землю. Какое-то взаимное решение. Наверное, не хотят устраивать всякую помпу и церемонии и тратиться на полноценное посольство.– А Те, кто с Воли Паутины? – вспомнил Кинсолвинг. Бледные глаза Андрианова вскинулись на Кинсолвинга и устремились на его лицо, неподвижные, точно клоп на булавке. – Как насчет них?– Откуда вам известно о Тех, с Воли Паутины?– О них упоминал паук, которого я встретил в туннеле.– Мы не осмеливаемся с ними связаться. Тогда все люди будут убиты. Все. Они ужасные создания. Реакционеры. Это полиция паукообразных, которая противостоит создателям Плана Звездной Смерти.– Так с кем нам связаться? Если вы не можете прекратить поток сжигающих мозги аппаратов, кто-то из правительства Паутины на это способен.– Верховная Паутина. Они обладают властью, но до них трудно добраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73