– Такого не было, чтобы он открыто запретил мне приезжать. Просто мне показалось, что я… как бы вмешиваюсь в семейную жизнь, вот и все.
– Ну, это я ему тоже разъясню, – заявил Сет. На следующий день около полудня Джеймс позвонил Мелоди в магазин.
– Я договорился с Сетом. Он согласится на визиты приходящей сиделки, если я позволю тебе тоже заглядывать к нему. Для меня остается загадкой, почему он решил, что я дал тебе от ворот поворот. Разве я когда-нибудь заикнулся об этом?
– В сущности нет, – ответила Мелоди, которую охватила горячая волна при звуках его голоса.
– Мне казалось, мы решили оставаться друзьями, Мелоди.
– Да.
– Тогда в чем дело?
Я люблю тебя, хотелось крикнуть ей, и поэтому все осложняется.
– Наверное, ни в чем.
– Вот и хорошо. – Джеймс был оживлен. – Тогда как насчет твоего визита после закрытия магазина? Применишь к нему свою успокоительную магию. Он вернулся домой сегодня утром, и что бы я ни делал, все ему не нравится. По его словам, я его раздражаю, как блоха за пазухой.
Интеллигентная женщина возмутилась бы из-за того, что ее хотят использовать. Решительная и сильная духом женщина не дрогнула бы при звуках сексуального голоса Джеймса.
А Мелоди сказала:
– Буду около шести.
Свой обеденный перерыв она провела, покупая маленькие лакомства для болящего.
Глава 7
Мелоди подъехала к дому Сета, когда Джеймс вытаскивал из своей машины пакеты с продовольствием.
– Дай-ка, я помогу тебе с этой штукой. – Он взялся за горшок с огромной розовой азалией, которую Мелоди извлекла из автомобиля. – А за остальным приду потом.
Забор из заостренных штакетин, некогда окрашенных в белый цвет, а теперь отмытых непогодой до древесины, окружал небольшой клочок земли – сад Сета Логана. Распахнув криво висевшую на петлях скрипучую калитку, Джеймс повел Мелоди за собой по дорожке, заросшей травой.
– Сет! – позвал он, открывая плечом еще более громко заскрипевшую дверь, которая вела прямо в жилую комнату.
Сет сидел в инвалидной коляске у горящего камина.
– Зачем ты притащил сюда этот засохший старый куст? – проворчал он, скосившись на растение.
Джеймс отступил в сторону, чтобы старик замети Мелоди, и возразил:
– Притащил не я, а Мелоди. Глаза Сета вспыхнули лукавством.
– Это самый прекрасный цветок, какой мне довелось видеть! Поставь его поближе, чтобы я мог любоваться им.
Джеймс сделал гримасу Мелоди.
– Что я тебе говорил? Я никогда не смогу угостить, как ни стараюсь.
– Давай входи и поскорее закрой дверь, пока ты меня не застудил до смерти, – распорядился Сет. – Мелоди, сядь на диванчик поближе к огню, согрейся. – У меня еще осталось кое-что в машине, – сказала она, стараясь не смотреть по сторонам.
В домике все было безупречно вычищено, прибрано, но впечатление оставалось такое же безрадостное, как от тюремной камеры. Мебели было, мягко говоря, минимум: кривой диванчик, упомянутый Сетом, деревянный стол под клеенкой, два кресла с откидывающимися спинками, торшер. В углублении под круглым сводом виднелись умывальник, небольшая газовая плита и старый холодильник. Угол комнаты занимал телевизор с маленьким экраном. В другом углу высилась лестница на второй этаж, где, вероятно, было не больше уюта, чем во всем коттедже. Приоткрытая дверь вела в спальню, откуда выглядывал угол узкой кровати.
Ни картины, ни фотографии на стенах. Помимо горшка с азалией, единственным украшением была обветшалая гирлянда из елочной мишуры над камином. Она выглядела такой жалкой, одинокой, что Мелоди боялась смотреть на нее. Мелоди не хотела спрашивать, как Сет отмечал Рождество – праздник, когда семья собирается вместе.
– Дай мне ключи от твоей машины, – обратился Джеймс к Мелоди, – и я принесу то, что ты хотела.
– Я сама справлюсь.
– В этом нет необходимости. Мне все равно надо притащить остальные покупки. Я уверен. Сету хотелось бы, чтобы ты посидела с ним. Если, конечно, ты не против, чтобы я копался в твоей машине.
Именно этого Мелоди не хотела! Она представила себе, с каким негодованием Джеймс обнаружит, чем она решила побаловать его отца. Заливное из фазана, лобстер под майонезом, привезенный из Швеции джем из морошки и французский паштет – странный подбор в данных обстоятельствах, впрочем, было здесь и успокаивающее средство из болиголова.
Джеймс вопросительно посмотрел на Мелоди.
– Почему такой испуг на лице? Может, у тебя мертвец на заднем сиденье или нечто вроде?
– Не говори глупостей. – Она вымучила из себя улыбку, отдавая ключи. Поздно притворяться, что она привезла только цветок. – У меня в машине заднего сиденья вообще нет.
Джеймс отсутствовал всего несколько минут. Она слышала, как заскрипела калитка под его напором, потом распахнулась входная дверь, и он вошел, увешанный пакетами с едой, держа в одной руке корзинку, сплетенную из красного и серого ивняка.
– Что у тебя там? – полюбопытствовал Сет. Джеймс высыпал содержимое пакетов на стол.
– Продовольствие, – коротко сказал он. – Супы и жаркое в консервах, макароны, сыр, печенье, хлеб, молоко, кофе. Теперь посмотрим, что у нас здесь.
Джеймс взялся за корзинку с серебристо-серой крышкой, на которой что-то было изображено, и прочитал:
– «Самые утонченные деликатесы вы найдете в магазине „Выбор гурмана“ в Порт-Армстронге». Тут не разберешься без диплома об окончании лингвистического факультета. Одни названия чего стоят.
– Открой, – попросил Сет, – я хочу посмотреть, что там.
– Очевидно, обычный набор того, что едят высшие классы, – потешался Джеймс. – Маринованны? перепелиные яйца да устрицы.
Сет подъехал в кресле к столу.
– Что-что?
– Улитки! – расхохотался Джеймс, безобразно сморщив нос, чем заставил Мелоди стиснуть зубы.
– Там нет ни улиток, ни устриц.
Сет откатился от стола на повышенной скорости.
– Хорошо бы! Я, может быть, не миллионер, но вы меня не заставите есть слизняков из сада. Мелоди, как ты думаешь, девочка?
– Она не думала, – объяснил Джеймс с избытком сарказма. – Она действовала по привычке, инстинктивно.
Мелоди подошла к столу и вырвала корзину у него из рук.
– Не слушайте своего сына. Сет. Я очень тщательно выбирала покупки. Подумала, что вы заслуживаете чего-нибудь особого по случаю возвращения домой. Я опишу все, что тут есть, и если что-то вы не захотите попробовать, я это увезу. Только скажите.
– Не знаю, – с сомнением протянул Сет. – Не хочется выглядеть неблагодарным, но…
– Я не обижусь, – пообещала она и вытащила из корзинки паштет. – Мясной паштет можете намазывать на хлеб или на сухие хлебцы. А это фруктовый джем из Скандинавии, он очень вкусен на…
– На булочках из Парижа, – подсказал злобно Джеймс. – Но, между прочим, какое совпадение! В угловом магазине не оказалось свежих булочек.
Мелоди пристально взглянула на него.
– Они не заботятся о покупателях. К счастью, поджаренный хлеб тоже подойдет.
– Все это звучит не так уж плохо, на мой взгляд, – признался Сет, заглянув в корзину. – Покажи-ка, что там есть еще.
– Фазан – почти то же, что курица, вареный; лобстер. И то и другое готово к употреблению. У вас, не будет никаких забот на кухне. Затем давайте посмотрим… Взбитый желток с вином, пончики с абрикосами. Немножко копченой осетрины. Ничего особенного, как видите.
– Как, а где же соловьиные языки? – съязвил Джеймс, сердито сжав губы.
– Спокойно, парень, – ты, что, хочешь отбить у меня аппетит? – Сет копался в корзине, как ребенок в подарочном рождественском чулке. – А это что, Мелоди?
– Ромовая баба, – сообщила Мелоди, не обращая внимания на презрительное хмыканье со стороны Джеймса.
– Ромовая? – ухмыльнулся Сет. – Насчет бабы не знаю, но ром всегда хорош для страждущего человека, девочка.
Джеймс пробормотал что-то не очень лестное и направился к шкафу, чтобы сложить купленные продукты. Он проделал все это со страшным громом и треском. Чувствуя себя очень стесненно, Мелоди присела поболтать с Сетом еще на пару минут, затем стала прощаться.
– Не хочу переутомлять вас в первый день после вашего возвращения домой, но в следующий приезд побуду дольше, – пообещала она, имея в виду, что в следующий раз Сет, скорее всего, будет один. – Собственно, я хотела бы переговорить с вами. Сет, о планах перестройки старого рыбоконсервного завода и создания на его месте общественного центра. Я знаю, вам не очень понравилось, что я участвую в этом проекте, но я до сих пор не могу понять, почему вы так решительно против этой идеи.
– Потому что я растолковал ему, что вы собираетесь делать, как я это понимаю, – высунул голову из кухни Джеймс.
– Тогда нет ничего удивительного, что он настроен скептически! – едко заметила Мелоди и повернулась к Джеймсу спиной. – Вы, должно быть, заметили, Сет, что для вашего сына нет большего удовольствия, чем покритиковать.
Джеймс подал голос из меньшей комнатки.
– Что-то не в порядке с проектом, если он не в состоянии выдержать немного критики.
– Что-то не в порядке с человеком, если он не в состоянии разобраться и занять более позитивную позицию, – сказала Мелоди старому Логану, который злорадно хихикал, наблюдая за развернувшейся баталией. – А такой негативный вклад нам не нужен.
Чугунная сковорода была поставлена на плиту с невероятным грохотом.
– Может быть, – откликнулся Джеймс, – вообще никаких вкладов не нужно. Может быть, люди, жизнь которых вы во что бы то ни стало хотите изменить, предпочитают, чтобы все осталось как есть.
– А что, если он прав на сей раз? – Сет взглянул на Мелоди из-под лохматых бровей.
Мелоди окинула взором скудные предметы первой необходимости, из которых состоит дом Сета. На языке вертелся вопрос, как может он поддакивать оппонентам в то время, как проект способен лишь улучшить качество его жизни? Но ей на память вновь пришли преследовавшие ее слова Джеймса: «Они не хотят благотворительности от вас. Они ее отвергают. Более того, она никоим образом не решает проблем, лежащих под поверхностью явлений».
Мелоди взглянула еще раз на Сета, обратила внимание на его упрямо выставленную челюсть. Это тот самый гордый человек, который победил смерть и который приходит в бешенство, когда ему пытаются силой навязать помощь других, хотя она ему крайне необходима. И Мелоди знала, что в одном Джеймс прав: она не смогла учесть важное обстоятельство, когда впервые выступила с оригинальной идеей создания общественного центра, – Мелоди проконсультировалась со всеми на свете, только не с подлинными экспертами – людьми, для которых этот центр предназначался. Что думают они, ее не очень тогда интересовало. С точки зрения Сета и его друзей, это, должно быть, не только смехотворное упущение, но и самое непростительное нахальство.
– Мы не хотим, чтобы посторонние вмешивались в нашу жизнь, – продолжал Сет, придавая больше весу ее запоздалым раздумьям.
– Значит ли это, что я для вас посторонняя?
– Нет, девочка. Но это лишь потому, что я узнал тебя лучше, увидел не только то, что дано видеть глазу. А о твоих странных коллегах этого я сказать не могу. – Сет потянул воздух носом. – Их не волнует, как живут люди вроде меня, Мелоди. Они обеспокоены лишь тем, чтобы мы не умирали на пороге их магазинов и домов, так как это плохо для их бизнеса.
Сет был слишком близок к истине, чтобы это успокаивало. Но все же не утрачивало свою ценность то хорошее, что тот же Сет может получить от будущего центра, если проект осуществится. Застегивая пальто, Мелоди продолжила свою мысль.
– Конечно, теперь вы знаете, что ваши судьбы мне совсем не безразличны, и по этой причине я не могу просто забыть о своей идее. Можем мы как-нибудь поговорить еще о проекте и выработать насколько возможно взаимоприемлемый план?
– Сомнительно, на мой взгляд, но, наверное, попытка не в убыток, буркнул Сет, стерпев мимолетное объятие.
– Так быстро уезжаешь? – выглянул из кухни Джеймс с деревянной лопаточкой в руке и посудным полотенцем, завязанным на поясе. – Вот так так! А я как раз собирался пригласить тебя закусить простым старомодным североамериканским гамбургером.
Мелоди сладко улыбнулась.
– Пожалуй, в другой раз.
Он вздохнул с явным облегчением.
– Тогда я провожу тебя.
– Не беспокойся. Я не хотела бы отрывать тебя от плиты.
– Никакого беспокойства, – настаивал он, направляя ее в дверь, а потом по дорожке.
Мелоди собиралась уйти тихо и незаметно, но пальцы Джеймса, сжавшие ее локоть сквозь материю пальто, заставили ее передумать.
– Хочу, чтобы ты знал, – вскипела она, энергично вырвавшись из его хватки. – Если бы у твоего бедного отца была большая печь, я бы, может, осталась, чтобы отправить тебя туда – головой вперед.
Джеймс так пнул ногой в старую скрипучую калитку, что она чуть не сорвалась с петель. Он прорычал сквозь стиснутые зубы:
– А я хочу, чтобы тебе было известно: если ты объявишься здесь снова с видом леди из старинного особняка, раздающей милостыню нуждающимся, я засуну тебя и твои деликатесы в…
Мелоди уперла в бока сжатые кулаки и стала нос к носу с Джеймсом.
– Да?
– А-а-а! – Джеймс махнул рукой, как будто отгонял мучившую его муху, и издал возглас отвращения. – Я противен сам себе! Мелоди, поезжай домой. И, пожалуйста, если приедешь сюда снова, то доставь мне удовольствие, удостоверься заранее, что меня здесь не будет. Мне не очень нравится моя манера поведения, когда я нахожусь вблизи от тебя.
– Хотела бы верить этому, но не верю, – грустно сказала она. – Ты считаешь, что я все делаю не так.
– Это не правда!
– Нет, это правда. Когда дело касается меня, ты для удобства не замечаешь того, что не подтверждает твое предвзятое мнение. Ты заранее вбил себе в голову, что я богатая, пустоголовая светская дамочка, скачущая поверху. Соответственно ты все внимание обращаешь на такие вещи, которые могут свидетельствовать о моих просчетах в суждениях, но никак не затрагивают моего уважения к тебе или твоему отцу.
– Какие это вещи? – горячо потребовал ответа Джеймс. – Приведи пример.
– Ты издевался надо мной из-за еды, купленной мною для Сета, лишь по той причине, что она несколько более экзотична, чем та, к которой он привык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23