– Он мой муж. Моя жизнь.
– Так найди себе что-нибудь другое, что лучше заполняло бы твою жизнь.
Но все было бесполезно. У Джудит начиналась истерика при одной мысли, что Лесли Нилсон покинет ее. В конце концов Кенди рассталась с матерью, так и не поделившись с ней собственной проблемой.
А меня выслушать некому, думала она. Я не могу служить курьером у папы с мамой всю оставшуюся жизнь. Но что же мне делать? И тут к ней прокралась мысль – не будь Джастин Ричмонд тем, кто он есть, она спросила бы его.
В конце концов она решила в общих чертах рассказать свою историю Дэйву Трезилиану. Они вдвоем дежурили у телефонов, а остальные отправились по улицам раздавать горячий суп и кофе.
Телефоны на некоторое время затихли, и Кенди, присев на краешек стола Дэйва, рассказала ему все. То есть, конечно, не все, но большую часть, хотя и не упомянула о Джастине. Она почему-то думала, что если расскажет о предложении Джастина, то Дэйв перестанет ей сострадать.
– Как ты думаешь, что мне делать?
Дэйв откинулся назад вместе со стулом и запустил пальцы в свои рыжие волосы. Это был высокий, внушительный мужчина с телосложением борца и глазами проповедника. Во всяком случае, так считала Кенди. Из-за него комната казалась меньше.
Он внимательно слушал ее, поглаживая рыжую бороду.
– Твоя мать совсем расстроилась?
Кенди вздохнула.
– Похоже, она думает, что все кончено, – хотя ей нужно бы радоваться любой возможности избавиться от этого брака.
Дэйв с едва заметным раздражением взглянул на нее.
– Твой отец очень богат.
Кенди удивленно посмотрела на него. Он отвел глаза, а потом жестко сказал:
– Послушай, легко говорить, что деньги ничего не значат, если у тебя их много. Когда не знаешь, что будешь есть и где будешь спать, все по-другому.
Кенди была потрясена. Она медленно произнесла:
– Дэйв, а при чем тут мама?
Он покраснел, что ему совсем не шло.
– Я подумал… Я надеялся… Просто я не понимаю, почему бы твоему отцу не помочь нам. Ведь для тебя это важно, и ты – его единственный ребенок. А нам так нужна новая ночлежка.
– Отец?!
Она и не представляла, что Дэйв знал о ее отце. Когда она в первый раз пришла в Благотворительный центр, там спросили номер ее телефона – на всякий случай – и фамилию. Но ведь она никогда не говорила о родителях. Никогда.
– Понятно.
Она встала. Дэйв тоже встал. Он казался озадаченным. Кенди заметила, что он не хочет встречаться с ней глазами.
Это правда – им действительно была очень нужна новая ночлежка. В Центре она целыми днями писала письма возможным спонсорам. Но ей и в голову не могло прийти, что Дэйв также рассчитывает и на ее отца.
– Так вот почему ты позволил мне поступить сюда и помогать, – тихо произнесла Кенди. – Из-за этого у тебя всегда находилось для меня время?
Он выглядел возмущенным.
– Конечно, нет. Вначале я даже не знал толком, кто такая Кандида Нилсон. Ты была очень обязательной и много работала. Это уже потом…
– Это уже потом ты сделал меня организатором и доверенным лицом, – спокойно произнесла Кенди. – Когда понял.
У нее запершило в горле – конечно же, и от ярости, но в основном от огорчения. Как он мог?! Кенди думала, что он продвигает ее, потому что видит в ней решимость работать. А Дэйв, оказывается, просто знал, что она богата, и полагал, что ее отец может оплатить следующий проект. Он четко дал ей понять, что она не имеет для него никакого значения – ни как коллега, ни как женщина.
Вспомнив о своих романтических мечтах, связанных с ним, Кенди вздрогнула всем телом. Хорошо, что Дэйв не знал. Просто счастье, что он не догадывался, как она была влюблена в него. Но секунду или две она почти ненавидела его за это.
Тем временем Дэйв говорил:
– Послушай, Кенди, ты можешь нам здорово помочь. Центру очень трудно, хоть он всем нужен. Это же будет как манна небесная, если кто-то из твоих окажет нам поддержку. Если ты уговоришь отца выделить немного денег, у нас все будет иначе.
– Да, – тихо, но четко произнесла Кенди. – Я понимаю, что ты хочешь сказать. А если бы я вышла замуж за Джастина Ричмонда, то могла бы попросить у него новенькую ночлежку в качестве свадебного подарка – не правда ли?
Он уловил это, хоть и был погружен в свои идеи.
– Замуж – за Джастина Ричмонда? А я думал, что они с твоим отцом на ножах по гроб жизни! – воскликнул он.
Воцарилось неловкое молчание. Она смотрела на него.
– А ты знаешь о моей семье гораздо больше, чем я предполагала, Дэйв, – с изумлением сказала Кенди.
Он смутился.
– Об этом писали во всех газетах. Все говорили, что твой отец хочет спихнуть Ричмонда и захватить его фирму. Это ведь тот самый Ричмонд?
– Он и есть, – мрачно согласилась Кенди. Дэйв глубоко вздохнул.
– Так он хочет жениться на тебе? – с благоговением спросил он. – Это же чудесно! Очень было бы кстати… Он поймал ее взгляд, замолк и слабо улыбнулся. – Но ты не должна ни за кого выходить, если не хочешь этого, моя дорогая.
Кенди глубоко вздохнула. Эти небрежные и ничего не значащие ласковые слова были последней каплей. На этих «милая» и «дорогая», которыми одаривал ее Дэйв, она строила столько надежд! Она вдруг разозлилась.
– Спасибо тебе, – холодно произнесла она. – Да, нынче нелегко получить бескорыстный совет.
Ему стало не по себе, но Кенди уже собирала вещи и не обращала на него внимания.
Кенди вернулась домой в холодной ярости, какой, кажется, еще никогда не испытывала. Было почти два часа ночи. Мать уже ушла спать, оставив для нее на столе в холле жалобную записку. Кенди бегло просмотрела ее, скомкала и взглянула на часы.
Звонить в этот час было просто дико. Она порывисто взяла трубку. Джастин ответил после четвертого гудка. Она удивилась. Значит, он тоже не спал. Или телефон стоит у него около кровати – хотя его голос не казался заспанным.
– Это Кенди, – резко сказала она.
– А-а, это ты, – его голос потеплел. – Решила?
– Я выйду за тебя.
Она чувствовала его смятение на другом конце провода.
– Ты же сам предлагал, – жестко напомнила она.
– Предлагал, – медленно произнес он. – Но я не ожидал…
Так он и не думал, что она согласится. Быть может, он даже не хотел ее согласия. Два отказа за один вечер, Кенди. Неплохо. А ты думала, что так неотразима, яростно говорила она себе.
– Уже передумал? – поддразнила она его, через сарказм выплескивая свой гнев и унижение.
Джастин мягко засмеялся.
– Да, было над чем подумать. И чего только мне не приходило в голову! А признайся, ты тоже немало об этом размышляла?
Кенди не откликнулась на его юмор. Она заметила чувственные нотки в его голосе, и это разозлило ее. Его не так легко было разоблачить, как Дэйва. Несомненно только, что от нее, Кенди Нилсон, ему нужно было то же, что и Дэйву.
Проклиная всех мужчин и их грязные мысли, Кенди, сдерживая дыхание, спокойно сказала:
– Я посоветовалась. Мнение у всех одно. Я выйду за тебя замуж. Я дала себя убедить. – Последние слова она добавила резким тоном в ответ на молчание в трубке.
– Очень жаль, – задумчиво сказал Джастин. – Ведь я надеялся тебя сам убедить.
Эти слова удивили Кенди. Она забыла, как он умеет перехватывать инициативу. Ей стало страшно. В его хрипловатом голосе звучало недвусмысленное обещание, которое она в своем теперешнем состоянии воспринимала как угрозу.
И чтобы скрыть свои страхи – как от себя самой, так и от него, – она сказала наигранно бодрым голосом:
– Нам бы надо поговорить обо всем. Где и когда?
Он ответил не сразу. Она будто осязаемо ощущала, как его Проницательный ум просчитывает варианты. Он чего-то недопонимал, и это ему не нравилось.
Наконец он сказал:
– Да, пожалуй, ты в этом нуждаешься. Может, приедешь? Я как-то уютнее себя чувствую на своей территории.
– Хорошо, – ответила Кенди. Неужели я это сделаю? – думала она. Я как будто совсем уже не я. Но вслух спросила: – Когда?
– Да хоть сейчас.
– Сейчас? Ты с ума сошел? Ведь уже так поздно.
– Однако ты же позвонила, – напомнил он. – К тому же я пока не собираюсь спать. А ты?
У нее слова застряли в горле. Ну вот, напросилась. Конечно, она знала, что это случится, но не так же сразу. По спине у нее бегали мурашки. Надо было успокоиться до встречи с ним.
– И я нет, – медленно произнесла она.
– Ну вот и умница. Ты где? Я приеду за тобой.
– Нет! – воскликнула она, сама удивившись своей горячности. – Я на машине. Давай адрес.
Он сказал адрес, и она положила трубку.
Ее удивило, что Джастин жил на маленькой улочке в Кенсингтоне. Она ожидала чего-то более солидного и уединенного, а оказалась у простой двери в доме, в котором с другой стороны располагался магазин. Не очень в его стиле – жить прямо над магазином.
Она так ему и сказала, когда он открыл дверь. Его это позабавило.
– Но это же не мой магазин, – заметил он, принимая у нее куртку.
Кенди неохотно рассталась со своей джинсовой курткой. От холода она почти не защищала, но, как только куртка оказалась в шкафу, девушку снова начал бить озноб. Ее трясло все время, пока она ехала в машине. Джастин заметил это и нахмурился.
– Тебе холодно. Пойдем наверх, я разожгу камин.
Кенди пошла за ним по ковру, покрывавшему лестницу, наверху в удивлении остановилась и огляделась по сторонам. Она оказалась в длинной комнате, проходившей, наверное, над всем магазином. Окна были закрыты абрикосово-желтыми парчовыми шторами, спадавшими от потолка до самого пола. Наверное, днем здесь было очень светло. Но стена напротив представляла собой совершенно удивительное зрелище: огромный, во всю стену, стилизованный тигр, крадучись выходящий из редких бамбуковых зарослей. Вышивка золотом.
– Я же тебе говорил, что не держу произведения искусства взаперти и в забвении.
Кенди критически посмотрела на него. Он спокойно выдержал взгляд, потом пошел по полированному паркету в другой угол комнаты к камину. Кенди услышала, как он чиркнул спичкой. И сразу же вспыхнуло пламя.
– Подделка, – весело сказал он. – Зато тепло. Иди сюда, прожарь ноги.
Она осторожно пересекла комнату. В ней было не много вещей: пара больших черно-зеленых ваз, пальма метра два с половиной высотой в каменном корыте, шелковый китайский ковер, – но каждый предмет был уникален в своем роде.
Кенди устроилась на краешке большого плетеного кресла. Джастин небрежно опустился на коврик у огня, но видно было, что он внутренне собран и внимателен.
– Ну, рассказывай.
Кенди нахмурилась.
– Что рассказывать? Ты сделал предложение. Я его принимаю. Зачем теперь ненужные разговоры?
Он рассмеялся.
– Сегодня утром ты заявила, что вообще не выйдешь замуж.
– Это было еще до того, как мы договорились о нашей сделке.
Он отклонился назад и смотрел на нее с легкой улыбкой на губах.
– Но ведь ты даже не спросила, сдержу ли я свое обещание, – заметил он. – Ну так рассказывай же.
– Что рассказывать? – У Кенди снова перехватило горло.
Он сделал широкий жест.
– Рассказывай все. Почему ты, девушка из богатой семьи, боишься ходить на приемы. Почему ты, молодая девушка, не знаешь, что такое хороший гамбургер. Почему ты, такая красивая и умная, сидишь дома и убиваешь время за вышиванием. И почему считаешь, что я для тебя – выход из положения.
Кенди не отрываясь смотрела на него. Тот порыв, повинуясь которому она примчалась сюда, начинал проходить. Она смотрела на умное, доброе, но непроницаемое лицо, и ее решимость все больше улетучивалась. Она вдруг почувствовала, что сейчас расплачется.
Джастин протянул руку и щелкнул выключателем. Все освещение в комнате погасло, и остался лишь неровный огонь камина.
Слезы текли по ее щекам, но их теперь не было видно. Кенди почувствовала в руке белый накрахмаленный носовой платок, который подал ей Джастин. Она прижала его к лицу. От платка пахло деревом.
Джастин даже не пытался притронуться к ней. Просто сидел рядом и молчал.
Наконец Кенди перестала плакать и высморкалась в платок.
– Спасибо, – произнесла она.
– А все-таки расскажи мне, что с тобой происходит.
Кенди закусила губу. Он казался таким сдержанным. Ее глаза уже привыкли к темноте, и она разглядела, что его темные волосы немного растрепались, а глаза блестели. У него были красивые руки с длинными пальцами – красивые и беспокойные.
Она прижала руку ко лбу.
– Ты, наверное, думаешь, что я сдвинулась. Не знаю, что на меня нашло.
– Что ж, это давно назревало, – спокойно сказал Джастин. – Не будем пока обсуждать, что я думаю о тебе. Но из-за чего вся эта буря?
– Последние тридцать шесть часов у меня сплошные неприятности, – глубоко вздохнула Кенди.
– И сколько из них по моей вине?
– Хороший вопрос. – Она опять высморкалась.
– Так отвечай же.
Она поерзала, обдумывая, что сказать.
– Даже не знаю… С одной стороны, ты тут ни при чем, но с другой – если бы не ты, ничего бы и не случилось. – Ее слова прозвучали как упрек. – Извини, я не хочу тебя ни в чем винить…
– Но, однако, обвинила. – По голосу нельзя было сказать, что это его задело. Он серьезно посмотрел на нее. – Скажи мне, Кандида, что бы ты сделала, если бы я не предложил тебе выйти за меня замуж?
– Что бы я сделала?
Джастин кивнул.
– Да. Ведь ты сейчас переживаешь кризис.
– А как ты об этом узнал?
– Дорогая моя, этого нельзя было не заметить, когда мы общались прошлым вечером. В тебе так и полыхал огонь.
Она была удивлена и одновременно раздосадована.
– Ты очень наблюдателен.
– И очень пристрастен. – В голосе его слышалась улыбка.
Кенди не поняла его, но не собиралась этого показывать. Она начала осознавать, как мало знает о нем.
– Я бы не сказала, что во мне полыхал огонь, – невесело произнесла Кенди. – Я пыталась собраться с силами и рассказать родителям…
Он выпрямился.
– Что наконец-то покидаешь родное гнездо? Правильно?
Она рассмеялась в ответ на этот неожиданно едкий вопрос.
– Ты прямо как бабушка Нилсон. Она всегда так говорила. И советовала мне поскорее это сделать.
– Она была права. Но зачем тебе так долго к этому готовиться и нервничать? Не могут же они думать, что ты останешься в родительском доме до конца дней. А что бы ты хотела сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21