– На следующей неделе обещали дождь, и я подумал, что нужно бы поправить водосток, – сказал он вместо приветствия.
– А если бы меня не было дома?
Такое было маловероятно. Кэрол сама говорила, что до появления Дэвида все вечера проводила дома, в одиночестве.
– Тогда мне пришлось бы самому съесть все сандвичи. – Дэвид пожал плечами с обезоруживающей улыбкой. – К тому же я хотел спросить у тебя кое-что. Как ты рассчитываешь количество необходимого персонала? Я пробовал считать по таблицам, которые ты мне дала, но результаты не сходятся.
Ему казалось, что Кэрол совсем не слушает его. Она пригласила его войти, но при этом выглядела рассеянной.
Причину этого Дэвид понял, когда оказался в хорошо знакомой ему гостиной. Радиоприемник работал на полную мощность, рядом с ним были приготовлены тетрадка и ручка. Похоже, Кэрол всерьез собралась брать уроки у Роз Пойндекстер.
– Если хочешь, мы можем поговорить о делах, когда передача закончится, – предложил Дэвид.
Кэрол с благодарностью кивнула в ответ.
Тем временем позывные «Мастерской разбитых сердец» отзвучали и в студии раздался первый звонок:
– Здравствуйте, Роз, меня зовут Хилари. Я уже пять лет жду, что мой парень сделает мне предложение, но он даже не заговаривает о женитьбе. Как мне поступить: подождать еще или спросить его напрямик?
– Очень хороший вопрос, Хилари. Ситуация, которую вы описываете, типична. Мы обязательно поговорим об этом подробнее после рекламного блока.
Дэвид закашлялся, чтобы скрыть смешок, но Кэрол все равно услышала его.
– Что такого смешного ты услышал? – воинственно спросила она.
Он положил молоток внутрь желоба и свесился с лестницы, чтобы лучше видеть ее.
– Подумай сама, – сказал он. – Этот парень отлично устроился! Девушка встречается с ним целых пять лет и даже не заговаривает о браке. Будь она поумнее, бросила бы его уже через полгода.
Кэрол забралась с ногами на подоконник и обхватила руками колени.
– Почему именно через полгода? – поинтересовалась она.
– Потому что даже самому тупому парню максимум через полгода становится ясно, хочет он жениться на этой девушке или нет. Умному хватит и трех месяцев.
– Хочешь сказать, тебе хватает трех?
– Обычно да, – с напускной скромностью отозвался Дэвид.
– И сколько у тебя было девушек, на которых ты хотел бы жениться?
– Ни одной.
– Ни одной?
Дэвид кивнул и снова взялся за молоток.
– Иначе я давно уже был бы женат, – пояснил он, выбирая подходящий по размеру гвоздь.
Он уже приладился было стукнуть по нему молотком, как вдруг вновь опустил его и задумался. Ему всегда хватало трех месяцев. Похоже, его отцу понадобилось не больше, чтобы принять решение. Может быть, именно он, Дэвид, с его склонностью не слишком долго раздумывать над чем-либо, послужил примером отцу? Здесь было над чем пораскинуть мозгами.
Но Кэрол не собиралась оставлять его в покое.
– Не понимаю, почему ты так уверенно говоришь о трех месяцах, если за этот срок ни на одной девушке не захотел жениться?
Дэвид скорчил гримасу.
– Что же тут непонятного? Если мне хватало трех месяцев, чтобы сообразить, что я не хочу жениться на девушке, с какой стати мне должно понадобиться больше, чтобы понять обратное?
– Типично мужская логика, – фыркнула Кэрол.
– А я и есть мужчина!
С этими словами Дэвид отвесил ей шутовской поклон и принялся приколачивать на место водосточный желоб, наполняя окрестности оглушительным грохотом...
От ударов молотка по железу у Кэрол звенело в голове, но она упрямо не слезала с подоконника. Наконец-то ей удалось вызвать Дэвида на откровенный разговор о нем самом, и этим необходимо было воспользоваться.
Она осторожно поднялась на ноги, балансируя на узкой доске, и ухватилась за перекладину лестницы.
– Может быть, тебе помочь? – крикнула Кэрол, стараясь перекрыть шум от его ударов.
Он перестал стучать и посмотрел на нее, вздернув брови домиком.
– Ставишь под сомнение мою мужскую силу?
– Ни в коем случае! – быстро ответила Кэрол, радуясь наступившему затишью. И поторопилась задать следующий вопрос, пока грохот не возобновился: – Тебе когда-нибудь приходилось встречаться с девушкой дольше, чем три месяца?
– Да, – не задумываясь, ответил он.
– То есть, – решила уточнить Кэрол, – ты встречался с ней, уже зная, что не захочешь на ней жениться?
– Вот именно.
– Но зачем же тогда?
Может быть, оттого, что он смотрел на нее сверху вниз, его улыбка выглядела снисходительной.
– Ради секса, конечно.
– Ради секса? И ты так просто говоришь об этом?
Дэвид совсем не выглядел смущенным.
– Пойми, Кэрол, на протяжении многих тысяч лет мужчины следуют своим инстинктам и только в угоду женщинам соглашаются маскировать их рассуждениями о возвышенных чувствах. Так что мне нечего стыдиться. Я просто хочу раскрыть тебе глаза, а тот, кто будет оспаривать мое утверждение, окажется лжецом.
– Зачем тебе понадобилось, как ты говоришь, раскрывать мне глаза? – В голосе – Кэрол звучало обманчивое спокойствие, поскольку внутри у нее все кипело.
– Потому что я беспокоюсь о тебе, Кэрол. Я не хочу, чтобы какой-нибудь сладкоречивый мерзавец причинил тебе боль.
Он говорил с видимой искренностью, но для Кэрол его дружелюбие выглядело издевательством.
– Реклама закончилась. Давай лучше послушаем, что думает твоя сестра, – сердито сказала она и отвернулась.
Роз не заставила себя ждать.
– Милая Хилари, – полился из динамика знакомый голос. – Пять лет – это очень большой срок. Что заставило вас терпеть так долго? Вашему другу надо было закончить учебу? Или какие-то особые обстоятельства удерживали его в родительском доме?
– Нет, ничего подобного. Просто до сих пор не представилось случая поговорить об этом.
– Вот что, Хилари, – в голосе Роз зазвенел металл, – вам пора признаться самой себе, что эти отношения зашли в тупик. Ваш приятель просто использует вас, злоупотребляя вашим доверием. Поверьте мне, он не заслуживает такой девушки, как вы. Вам необходимо немедленно расстаться. И запомните: мужчины готовы пойти на многое, чтобы затащить вас в свою постель, но продаваться за пустые обещания не в ваших интересах.
Кэрол с досадой стукнула кулаком по оконной раме. Неужели это так очевидно для всех, кроме нее одной? Она не хотела признаваться себе в этом, но больнее всего ее задела торжествующая ухмылка Дэвида.
– Хорошо, – сказала она, справившись наконец с эмоциями, – допустим, на сей раз ты прав. Но могут же быть исключения...
Дэвид был категоричен.
– Тот парень должен был на ней жениться, – заявил он.
– А что, если он хотел подождать, пока окончательно созреет для такого ответственного дела? – предположила Кэрол, но это объяснение выглядело неубедительно даже для нее самой.
– Можешь поверить моему опыту, – возразил Дэвид, – хотел он кое-чего другого. И это «кое-что» не имеет никакого отношения ни к зрелости, ни к ответственности.
– Да что ты знаешь о настоящих серьезных отношениях?! – с жаром воскликнула она.
– Ну, я как-то почти год встречался с одной девчонкой из Фриско.
– Должно быть, это был какой-то совершенно невероятный секс, – ядовито заметила Кэрол.
– Угадала, – с удовольствием подтвердил он. Кэрол заткнула уши пальцами.
– Не желаю слушать об этом! Ты просто не в состоянии понять меня!
– Зато я в состоянии понять, – не унимался Дэвид, – что парень, способный морочить голову девушке на протяжении пяти лет, редкостная сволочь, а девушка, которая позволяет так обращаться с собой либо мазохистка, получающая удовольствие от унижения, либо...
– Что – либо? – мертвенным голосом поинтересовалась Кэрол.
– ... либо просто дура!
Слово произнесено. Кэрол закусила губу, но слезы, так долго сдерживаемые, уже хлынули неудержимым потоком.
Просто дура!
– Кэрол? – Дэвид обеспокоенно заглянул ей в лицо. Наконец-то до него начало доходить. – О, Кэрол, прости. – Он помедлил. – Как долго это продолжалось?
– Шесть лет, – всхлипнула она.
– Мне очень жаль.
– Жаль? Чего? – Рыдания Кэрол перешли в истерический хохот. – Того, что я оказалась дурой?
Дэвид перепрыгнул со своей лестницы на подоконник и обнял ее за плечи.
– Нет, того, что я сказал резкость, не подумав.
– Я была для него просто привычкой, – заговорила Кэрол, стремясь выплеснуть всю накопившуюся боль. – Чем-то вроде домашних тапочек: удобно и непритязательно. По большому счету ему всегда было наплевать на мои чувства и желания. Он заботился только о собственном комфорте. И вышвырнул меня вон, когда я ему надоела.
– Он – это Ламберт? – тихо спросил Дэвид.
Кэрол кивнула.
– Я совершила огромную ошибку, – прошептала она, понемногу успокаиваясь. – А я так ненавижу совершать ошибки!
Он ничего не сказал, только крепче прижал ее к себе, согревая и баюкая в своих объятиях. Они долго сидели так вдвоем, молча и обнявшись. Впервые в жизни Кэрол казалось, что она обрела безопасное и надежное убежище, к которому всегда стремилась.
Радио и комнате продолжало говорить, но никто уже не слушал его. Звучное контральто Роз Пойндекстер сменилось легкой музыкой, а потом диктор объявил начало полночного выпуска новостей.
– Мне пора, – промолвил Дэвид, убирая руку с ее плеч. – Завтра у нас обоих трудный день. Я договорился с Родом, что он посмотрит мой план и, может быть, порекомендует его отцу.
– Тебе придется встретиться с ним самому. У меня вся первая половина дня занята важными переговорами. Может быть, увидимся за ланчем?
– Договорились.
Дэвид перекинул ноги через подоконник и спрыгнул прямо в сад. Кэрол смотрела ему вслед. Он двинулся было к воротам, но, сделав несколько шагов, остановился, потоптался немного на месте и снова вернулся к окну.
– Что случилось? – спросила она.
– Я подумал, что стоит сказать тебе это сейчас. Я хочу, чтобы ты знала: ты не одна.
– Спасибо, Дэйв.
Да, Кэрол знала это. Дэвид стал ей настоящим другом, самым лучшим другом, каким только может быть мужчина. Он столько сделал для нее...
Она улыбнулась.
– Спокойной ночи, Дэйв.
Он засунул руки в карманы и беспокойно повертел головой.
– Тебе пора, – ласково напомнила она.
– Да, конечно. Спокойной ночи, Кэрол.
Но вместо того, чтобы уйти, он ухватился руками за подоконник, подтянулся и снова оказался рядом с ней. Осторожно коснулся губами ее щеки. Просто братский поцелуй на ночь, ничего более.
И все же он не спешил отрываться от нее. В глубине его темных глаз вспыхнули опасные огоньки, и больше Кэрол ничего не видела. Закрыв глаза и откинув голову назад, она ждала, терпеливо и покорно, словно готовилась к этому моменту всю жизнь.
Дэвид не обманул ее ожиданий. Губы Кэрол словно отведали неведомый доселе, но божественно-прекрасный напиток. Он ловил ее вздохи и возвращал ей, наполнив своим неповторимым запахом. Кровь, пульсировавшая в ее венах, стала вязкой и медлительной, так – что сердце сжалось в груди, отказываясь справляться с непосильной работой. Кэрол обвила руками Дэвида и приникла к нему, как жаждущий к роднику. В эту ночь она не сможет расстаться с ним. Он так необходим ей сейчас!
И Дэвид не разочаровал ее. Обхватив одной рукой за талию, он приподнял отяжелевшее тело Кэрол и перенес ее на диван. Она притянула его к себе с такой силой, что ему тоже пришлось лечь, опустившись на нее всей своей тяжестью, и чувствовала, как под ее требовательными ласками напрягаются мышцы.
Губы Дэвида начали путешествие вниз по ее телу, руки услужливо расстегнули пуговицы на ее блузке, предоставляя губам все больший простор для деятельности. Воздух в комнате неожиданно сгустился и стал упругим и душным, несмотря на распахнутое окно. Перед глазами Кэрол замелькал калейдоскоп цветных ярких пятен, так что закружилась голова. Тело нетерпеливо выгнулось.
На щеках и подбородке Дэвида уже пробивалась щетина, и от этого каждое его прикосновение к разгоряченной коже сопровождалось тысячей крошечных уколов, проникающих до самой глубины ее существа и заставляющих Кэрол извиваться от болезненного наслаждения.
Его губы сомкнулись вокруг напряженного соска. Она ответила на эту ласку протяжным стоном, и ее голова запрокинулась сильнее.
Но Дэвид не торопился. Он покрыл поцелуями ее живот, спускаясь все ниже, пока не достиг внутренней поверхности бедер. По мере того как его губы приближались к заветному уголку тела, дрожь, сотрясающая ее, становилась все сильнее, и когда он наконец добрался до цели, Кэрол вскрикнула...
Когда прошел первый восторг, она протянула к нему все еще дрожащие от пережитого наслаждения руки и чуть слышно попросила:
– Сейчас, пожалуйста...
И снова он не замедлил откликнуться на ее просьбу. Одним мощным движением Дэвид вошел в нее, заполнив собой целиком. Два тела слились в одно, двигаясь в доступной лишь им гармонии. Их губы снова встретились, следуя тому же всепоглощающему ритму. И на всем свете не осталось больше ничего, кроме головокружительного ощущения торжества, наполнившего душу Кэрол ярким светом.
Еще одно движение, еще одна мучительно-сладкая волна – и Дэвид замер, наблюдая, как она стонет и извивается под ним. Затем его глаза закрылись, по телу прошла длинная, тягучая судорога – и время остановилось...
Мало-помалу начали возвращаться звуки, запахи и цвета. Ночной ветерок залетел в окно, смывая капельки пота с разгоряченной кожи. Из динамика снова звучала музыка.
Дэвид шевельнулся, и Кэрол почувствовала, что перестала быть с ним одним существом.
Сказка закончилась.
– Прости меня, Кэрол.
Она ожидала чего угодно – признания, восхищения, благодарности, – но только не извинений. Извинения были последним, чего-ей хотелось бы услышать.
Дэвид встал, неторопливо поправляя одежду. Каждая черточка его лица выражала полнейшее самообладание.
Как ему удается оставаться таким сдержанным и хладнокровным после того, что только что произошло? А она, Кэрол, чуть не захотела отдать ему всю себя без остатка.
Стараясь не показать, насколько разочарована, Кэрол выдавила улыбку и сдавленно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18