— Я, как художница, невольно смотрю на каждое лицо несколько иначе, чем большинство людей.
Мистер Стерлинг красив строгой красотой, как и многие мужчины. Некоторые мужчины-модели так красивы, что просто дух захватывает.
Найла кивнула.
— И не говорите!
Спасибо тебе, Найла!
— То, что я читаю на лице человека, остается у меня в памяти. Лицо мистера Стерлинга передает его характер, свидетельствует о его уверенности в себе, напряженной работе, борьбе, решительности, жизнелюбии. Совокупность всех этих качеств и делает его героем, говоря языком художника.
— Ух ты! Дядя Пэйн… — Кэтрин улыбнулась ему.
Рэйни снова положила перед Дианой фотографию, принадлежащую Крегу.
— Посмотрите еще раз на своего жениха. — Рэйни вовлекала Диану в разговор, чего той совершенно не хотелось. — Видите, как внимательно он разглядывает берег над рекой? Его глаза словно замечают то, чего никто из нас не может увидеть. Видно, что он погружен в свои мысли. Вот что приковывает к нему внимание, вот почему я неожиданно стала рисовать его по прошествии нескольких недель. Он показался мне идеальной моделью для некоторых романов, которые мне прислали. Что касается «Манхэттенского аристократа», произошло почти фантастическое совпадение героя с реальным человеком и его историей.
Диана сдвинула темные брови.
— Если вы такая прекрасная художница, почему испытываете сложности с каким-то пустяковым романом?
Рэйни ждала подобного вопроса. Это было естественно для такой женщины, как Диана. Она никогда не читала романов в мягких обложках и относилась к ним как к чему-то бессмысленному.
— Миллионы женщин скажут вам, что считают эти книги увлекательными. Что касается автора, для него нет ничего важнее, чтобы герой и героиня на обложке соответствовали его произведению. А это — моя задача. Если я сделаю все удачно, читатель заинтересуется сюжетом еще больше.
— Могу подтвердить это, — сказала Найла. — Я, правда, все равно читаю книгу, даже если ее обложка неудачная, но хорошая обложка делает книгу еще привлекательней.
— Например, как тот роман, на обложке которого дядя Пэйн изображен в виде викинга! Сюжет был такой интересный, что я взяла в библиотеке несколько книг о древних скандинавах.
Рэйни кивнула.
— Автор этой книги, мужчина, — большой поклонник скандинавской истории. Я сделала то же, что и вы, Кэтрин: пошла в библиотеку, прежде чем начать рисовать. Вы не поверите, с каким удовольствием я работала над этой обложкой, поскольку прототипом Роальда служил реальный исторический персонаж. Одежды, в которые я его одела, были те самые, которые экспонируются в музее в Норвегии.
— А почему вы взялись именно за рисование обложек к романам?
— Однажды в библиотеке той школы, в которой я преподавала искусствоведение, я наткнулась на книгу, которая называлась «Мир американских писателей». В ней значились сотни издательств. Я стала искать те, которым нужны художники, и навела справки. Издательство «Красная Роза» попросило меня прислать альбом моих работ. Я отправила им дискету с моими рисунками, и они наняли меня. Таким же образом меня наняли и в компанию «Универсальные поздравительные открытки».
— Вы очень талантливы.
Голос Дианы прозвучал устало. Ее утомил не только этот разговор, она выдохлась и физически.
— Спасибо, мисс Уилай. Хочу еще раз извиниться за ту боль, которую я невольно причинила вам.
Надеюсь, вы сможете преодолеть это.
— Я уже это сделала, — пробормотала Диана. Ясно, что вы не хотели причинять вреда. Желаю вам удачи.
— И я желаю вам того же. Вы уже назначили день вашей свадьбы?
— Первое августа.
Эти слова словно ножом резанули Рэйни по сердцу.
— Уже совсем скоро.
— Вы правы, — вмешался Пэйн. — Нам с Дианой необходимо обсудить еще одну важную вещь. Если вы нас извините, мы пожелаем вам спокойной ночи.
Он поднялся.
— До завтра, солнышко, ужин был великолепным.
Он поцеловал Кэтрин в щеку.
— Спокойной ночи, мисс Беннетт.
— Спокойной ночи, — прошептала Рэйни.
Пэйн повез кресло своей невесты в дом, и Кэтрин повернулась к Рэйни.
— Я принесла вам бумагу. Не нарисуете Леди?
Рэйни захотелось обнять ее за такую просьбу.
Известие о надвигающейся свадьбе Пэйна нанесло ей более сильный удар, чем она ожидала.
Когда Рэйни была чем-нибудь расстроена, она всегда принималась рисовать, чтобы успокоиться.
— Почту за честь. Кстати, пока мы ужинали, я мысленно рисовала ее.
— Правда?
— Да. Я даже придумала название для этого рисунка.
— Какое?
— Потом увидите.
Обе улыбнулись.
— Сейчас дам вам бумагу и карандаш! — воскликнула Кэтрин.
— В этом нет необходимости. В папке, которая лежит рядом с моей дорожной сумкой, есть все, что мне понадобится.
— Сейчас принесу ее!
Леди помчалась за Кэтрин следом.
— Чудесная девочка, — пробормотала Рэйни, когда племянница Пэйна скрылась в доме.
Горничная кивнула.
— Ваш сегодняшний приезд сюда сделал ее такой счастливой, какой я не видела ее уже давно.
— Почему вы так говорите?
— Ее младший брат Тревор умер в прошлом году от лейкемии. Она пережила это тяжелее, чем все в семье…
Лейкемия…
— Ой… я не знала, что вы не в курсе. Не стоит удивляться, что мистер Стерлинг не сказал вам… ведь в этой книге так много совпадений с его жизнью.
Господи, Найла.
— Это был тяжелый год. Сначала умер его племянник, потом произошло это ужасное несчастье с мисс Уилай. Он уверен, что она снова сможет ходить, но она уже ни во что не верит. Боюсь, мистер Стерлинг…
— Вот.
Вернулась Кэтрин, и Найла не успела закончить начатую фразу. Рэйни была потрясена новостью об еще одной трагедии, свалившейся на семью Стерлинг.
Сколько еще жутких совпадений, о которых Рэйни не знает, выплывет на свет?
Дрожащими руками она открыла папку и достала все, что ей было нужно.
— Хотите, Леди будет позировать вам? Я могу заставить ее посидеть спокойно несколько минут.
— Спасибо, Кэтрин, в этом нет необходимости.
На то, чтобы нарисовать Леди, много времени не требовалось.
— Теперь, после того, как я принесла извинения мисс Уилай, нам надо уничтожить эти картины, чтобы она никогда больше не вспоминала о них.
— Уничтожить? — воскликнули обе одновременно.
— Да, таково было требование судьи. Если вы уничтожите их, Найла, вы избавите мистера Стерлинга от источника дополнительных огорчений.
— Вы правы. Раз суд принял такое решение, я думаю, сейчас самое время его выполнить.
— Спасибо, Найла.
Пока горничная собирала картины и относила их в дом, Рэйни наносила последние штрихи на свой рисунок. В верхнем левом углу она написала посвящение: «Кэтрин», в нижнем правом — название рисунка, дату и свои инициалы.
— Вот.
Она вырвала листок из альбома и протянула его Кэтрин.
Девочка взяла рисунок за уголки.
— «Попрошайка». — Она разразилась смехом. Просто отлично! Мне ужасно нравится! Я помещу этот рисунок в рамку и повешу над кроватью. Извините, я сейчас покажу его Найле, а потом отнесу наверх, чтобы не повредить.
Оставшись ненадолго одна, Рэйни взглянула на часы — четверть десятого. Они провели на лужайке довольно много времени.
Она встала и убрала все в папку, включая фотографию, принадлежащую ее брату. По дороге к дому Рэйни столкнулась с Найлой.
— Где я буду спать?
— Наверху, в гостевой комнате, которая рядом с комнатой Кэтрин. Я перенесу туда вашу дорожную сумку.
— Очень признательна вам, но, прежде чем мы пойдем туда, я бы хотела попросить вас об еще одном одолжении.
— Каком?
— Вы не могли бы принести мне фотографию Тревора, но так, чтобы Кэтрин не узнала об этом?
Горничная понимающе посмотрела на нее.
— Будьте спокойны, она носит одну постоянно в своем кошельке. Это ее любимое фото. Я достану его.
Минут через пятнадцать все пожелали друг другу спокойной ночи. Скоро Найла вернулась с фотографией.
Довольная своим замыслом, который поможет ей отвлечься от мыслей о Пэйне и его невесте, Рэйни начала рисовать. Она решила работать не карандашом, а пастелью.
Судя по снимку, Тревору было лет девять-десять, и он был очень похож на сестру. Слезы текли по щекам Рэйни при мысли о том, как рано он ушел из жизни.
В пять часов утра она наконец закончила и осталась довольна результатом своей работы. Она нарисовала Тревора и Кэтрин сидящими на лужайке.
Леди лежала у их ног, а Кэтрин нежно обнимала брата за плечи.
Отложив пастель в сторону, уставшая Рэйни легла в кровать. Но прошло два часа, а сон так и не шел.
Зачем ей мучить себя, зачем задерживаться здесь на несколько часов, чтобы увидеть его еще раз? Ведь его преданность Диане Уилай не подлежала сомнению. Господи… они поженятся уже в следующем месяце!
Если она не может контролировать себя в такой ситуации, значит, она мало чем отличается от той преследовательницы, по милости которой его невеста оказалась в инвалидном кресле.
Мобилизовав всю свою волю, Рэйни поправила постель, оделась, взяла свои вещи и поспешно спустилась по лестнице. Какой-то человек, которого она до этого не видела, сидел в кресле в холле и читал спортивный журнал. Он поднял голову.
— Доброе утро, мисс Беннетт. Меня зовут Стэн.
— Доброе утро.
Как Рэйни могла забыть, что в мире Стерлингов ничто не происходит без участия охраны?
— Не мог бы кто-нибудь из обслуживающего персонала отвезти меня в город? Мистер Стерлинг собирался отправить меня к концу дня в Нью-Йорк на вертолете, но мне только что позвонили, и я вынуждена изменить свои планы. Мне нужно уехать прямо сейчас.
— Конечно, сейчас вызову для вас лимузин.
— Спасибо. Думаю, пока не стоит сообщать об этом мистеру Стерлингу. Насколько я знаю, он сейчас со своей невестой. Кроме того, сегодня суббота. Мне бы не хотелось беспокоить его по такому пустяковому поводу.
Охранник кивнул. Пока он разговаривал по радиотелефону, Рэйни прошла к дальнему холлу и вышла из дома.
С океана дул сильный ветер, наполнявший воздух солеными брызгами. Судя по покрытому облаками небу, солнце могло сегодня не появиться.
Она бы с удовольствием побыла в «Крегс-Хэде» и полюбовалась стихией, но это потрясающее место и мужчина, который жил там, были не для нее.
Тебе надо избавиться от искушения и улететь подальше, Рэйни. Намного дальше, чем твоя квартирка-студия.
К тому времени, когда подкатил лимузин, она приняла решение уехать обратно в Гранд-Джанкшен. Вернувшись в Нью-Йорк, она бы совершила самую большую ошибку в своей жизни.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пэйн вышел в дальний холл в пять минут девятого. Он собирался с утра поплавать в океане с Кэтрин и Рэйни.
К его удивлению, Леди не примчалась к дальнему входу, чтобы встретить его. Да и Кэтрин, заболтавшись с такой интересной гостьей, как Рэйни, должно быть, поздно легла и проспала.
Рэйни, возможно, тоже еще не встала, но Пэйн подозревал, что она — ранняя птичка. Должно быть, трудится сейчас в каком-то укромном уголке над своим очередным творением.
В надежде найти Рэйни на той лужайке, где они вчера ужинали, он направился туда. Но ее там не было.
Возможно, она на кухне и завтракает с прислугой. Он увидел Стэна, одного из охранников, который пил кофе.
— Я собирался позвонить вам через некоторое время, — сказал тот.
Пэйн уже понял: произошло нечто, что не могло доставить ему радость. Например, то, что Рэйни уже здесь нет.
— Когда уехала мисс Беннетт?
— С час назад. Джед повез ее в город. Она попросила меня не беспокоить вас, потому что знала, что вы и мисс Уилай отдыхаете.
— Ты должен был проинформировать меня, это входит в твои обязанности! — выпалил Пэйн с несвойственным ему гневом. Очевидно, обаяние Рэйни было настолько велико, что ей удалось оказать влияние даже на такого профессионала, как Стэн.
Напрасно он так прореагировал, ему должно было быть безразлично, что она исчезла, не поставив его в известность. Но ему было не безразлично. Настолько, что он и не предполагал…
— Дядя Пэйн.
Услышав расстроенный голос племянницы, Пэйн обернулся. Кэтрин и Найла стояли в дверях, рядом с ними была Леди.
— Боюсь, это я виновата, что мисс Беннетт так поспешно уехала сегодня утром, — пробормотала Найла.
— Посмотри, — обратилась к нему Кэтрин.
Пэйн проследовал за ними в столовую и увидел на столе рисунок.
— Прошлой ночью я рассказала мисс Беннетт о болезни и смерти Тревора, поскольку думала, что ей уже все известно, — сказала Найла. — Никогда не видела, чтобы на кого-то это так сильно подействовало. Перед тем как уйти спать, она попросила меня принести его фотографию. И вот результат.
Кэтрин дотронулась до его руки.
— Я обнаружила его сегодня утром в гостевой спальне.
Пэйн подошел ближе.
Один только взгляд на рисунок, выполненный пастелью, заставил его горло сжаться. Она уловила все: любовь, чистоту, нежность, связывавшие брата и сестру.
— Это так красиво, что становится больно, прошептала Кэтрин.
Это действительно было красиво. И действительно причиняло боль. Потому что все, что рисовала Рэйни, было продиктовано искренними чувствами.
Его племянница тихо всхлипывала, уткнувшись ему в плечо;
— Откуда она знала, что мы с Тревором любили сидеть за домом с Леди?
— Думаю, это часть ее таланта.
Похоже, никакого другого объяснения этому не было.
Глаза Найлы подозрительно заблестели.
— Она так переживала из-за того, что принесла огорчение вашей семье. Понятно, что она хотела оставить подарок, который мог бы порадовать вас.
Какой замечательный человек!
— Она для меня сделала еще один рисунок, дядя Пэйн. Сейчас принесу.
Пока он провожал глазами выбегающую из комнаты Кэтрин, Найла сказала:
— Я не виню мисс Беннетт в том, что она так рано уехала. Уверена, ей хочется поскорей забыть все неприятное и продолжать жить дальше.
Пэйн не мог с этим спорить. После того как по его милости Рэйни пережила весь этот ад в суде, он заставил ее предстать перед Дианой, которая весь вечер разговаривала с ней свысока. Больше того, он не имел права грубо разговаривать со Стэном, потому что нервы Рэйни были на пределе и она была не в силах больше здесь оставаться.
— Это тебе тоже очень понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16