Когда он наконец оторвался от ее губ, она открыла тяжелые веки и увидела холодный, оценивающий взгляд серо-голубых глаз. Через секунду он уже улыбался ее ошарашенному виду.– Скажешь еще что-нибудь? Я не прочь продолжить…Боковым зрением Бэл заметила, что вокруг них уже собралась небольшая группа любопытных. Сильно покраснев, она пробормотала:– На нас смотрят.Его пальцы ласково погладили ей затылок.– Я не против.– Но я-то против! – огрызнулась Бэл.– Согласен, что интимная обстановка предпочтительней, но если возникает острая необходимость… – заметив парочку, целовавшуюся прямо на ходу, он пожал плечами, – особенно в Риме… – И деланно сладким голосом добавил: – Ну так ты передумала насчет обеда со мной?Бэл колебалась, у нее не было сил бороться.Эндрю взял ее за руку и повел по солнечной улице. Возмущенная его своеволием и его методами убеждения, Бэл продолжала молчать.Спустя какое-то время он, посмотрев на нее, поинтересовался:– Ты раньше была в Италии?Бэл не отвечала, и он, желая охладить накалившуюся атмосферу, весело предложил:– Если ты не хочешь разговаривать, то просто кивни головой – если «да», и помотай – если «нет».Против собственного желания она улыбнулась.– Я приезжала в Рим пару месяцев назад, но это был короткий визит по делам фирмы.– А ты все равно понимаешь язык.– Как ты догадался?– Ты подслушивала наш разговор с официантом. А говоришь хорошо?– До тебя мне далеко, – призналась она.– Моя мать была итальянкой, и, хоть я родился в Англии, меня учили разговаривать сразу на двух языках.– Твой отец был англичанином?– Да. Он умер, когда я еще учился в школе. Мама решила в Италию не возвращаться. После колледжа я несколько лет путешествовал по свету. И пока отсутствовал, мама влюбилась и вышла замуж за лондонского бизнесмена.Затем, возвращаясь к прерванному разговору, он произнес:– А зачем тебе итальянский?– Прежде чем поступить в «Грант и Филе», я закончила курсы по менеджменту, где изучала два иностранных языка.– А почему у компании двойное имя? Откуда взялось Филе! – Когда компания только образовывалась, у отца был партнер, Конрад Филе, который отвечал за финансовую часть работы компании, а отец занимался маркетингом. Это было очень успешное, но трудное партнерство, оно, к сожалению, завершилось ссорой, и мистер Филе ушел из фирмы.– Значит, произошло что-то очень серьезное?– Я не знаю, что конкретно произошло, отец никогда не говорил мне.– А как тебе сам Филе?Удивляясь проявляемому Эндрю интересу к бывшему партнеру ее отца, Бэл все-таки ответила:– Я ни разу его не видела. Когда я начала работать в компании, он уже ушел.– Поступив в семейную фирму, ты не почувствовала неприязни со стороны остальных сотрудников?– Нет, вообще-то нет. Все очень хорошо ко мне отнеслись. Но поскольку я все-таки являлась дочкой начальника, то чувствовала, что должна работать в два раза напряженнее, чем остальные, чтобы самоутвердиться.– Ну и как, тебе удалось? Я имею в виду, самоутвердиться?– Когда ушел наш директор по европейскому маркетингу и мне дали эту должность, я была счастлива, что заслужила ее.– И давно это было?– Три месяца назад.Как раз тогда Родерик подарил ей обручальное кольцо и попросил стать его женой. Она была на седьмом небе от счастья, казалось, и ее карьера, и ее личная жизнь уже надежно устроены.Сейчас ее помолвка постыдно разорвана, а фирма столкнулась с угрозой захвата. Чувство надежности рассеялось как дым.Они свернули на относительно тихую улочку с изысканными магазинчиками и ресторанчиками, и Эндрю многозначительно заметил:– Ты очень дорожишь своей работой?Несмотря на то что это было скорее утверждение, чем вопрос, она ответила:– Да.– Ты и после замужества собиралась работать?– Собиралась.– Бентик довольно старомоден. Навряд ли он позволил бы своей жене работать. Видимо, вы пришли к какому-то компромиссу?– Мы решили, что я буду продолжать работать, пока не заведем детей. И тогда я буду посвящать все свое время семье. – И она добавила мрачно: – Поскольку это уже не имеет больше никакого значения, я не понимаю, почему тебя это интересует.– Просто мне интересно, как ты к этому относишься. Видишь ли, в этом вопросе я с Бентиком солидарен. Мне тоже хочется, чтобы моя жена не работала.Прежде чем она успела что-то ответить, Эндрю быстро проговорил:– Ну ладно, хватит о делах. Мы все-таки на отдыхе.Останавливаясь около ресторана, он произнес:– Рад, что ты передумала и решила пообедать со мной. Вдвоем веселее. Надеюсь, ты уже проголодалась?Не ожидая ответа, Эндрю ввел ее в тихий скромный зал, где их тут же встретил лучезарно улыбающийся хозяин и проводил к уединенному столику на двоих. Просто окрашенные стены и полумрак давали отдых уставшим от солнца глазам.– Тебе нравится? – спросил Эндрю.– Да.– Отлично, еда тебе тоже очень понравится. Я непременно заглядываю сюда, когда попадаю в Рим.– И часто такое случается?– Почти каждый месяц.– Всегда по делам?– Нет, не всегда, – с блеском в глазах признал он, – скорее наоборот, чаще я приезжаю для удовольствия.Странный блеск в его глазах заставил ее задуматься, а не итальянская ли подруга доставляет ему это удовольствие. Решив проверить свое подозрение, она закинула удочку:– Ты всегда останавливаешься в одной и той же гостинице?– В Риме у меня нет необходимости останавливаться в гостинице, – ответил он. – Мне нравится иметь собственное пристанище в тех городах, которые я посещаю чаще всего.– И какие же это города? – Она постаралась ограничить свой интерес пределами приличия.– Нью-Йорк, Париж и, конечно, Рим.– У тебя есть квартиры во всех этих городах?– Квартиры в первых двух и дом в Риме… Как бы я ни любил путешествовать, в гостиницах слишком уж одиноко.– Не сомневаюсь, что всегда найдется женщина, готовая разделить с тобой постель.Он услышал слабо прикрытую враждебность в голосе Бэл и пристально посмотрел на нее прищуренными серыми глазами.– В отшельники я, конечно, не гожусь, но делить постель с кем попало – не в моих правилах. И вообще мне нужна только одна женщина, но… особенная.Макароны с очень вкусным соусом каждым кусочком подтверждали, что Эндрю был прав, хваля здешнюю кухню, но вино Бэл так и оставила нетронутым.– Ничего с тобой не будет от одного бокала, – уговаривал он. – Бокальчик вина за едой не повредит. Кроме того, нельзя же обижать хозяина…Видя, что она колеблется, Эндрю добавил:– «Орвието» очень освежает. Ты сразу взбодришься.Неохотно сделав глоток, Бэл убедилась в правоте его слов и, к собственному удивлению, обнаружила, что наслаждается изысканным букетом.За едой она ломала голову над этой его «особенной женщиной». Если он имел в виду свою итальянскую подругу, то мисс Грант может спать спокойно, ее никто не преследует.Но он преследовал ее, в этом она была уверена… Может, решил сменить подругу?Не давая себе ни секунды на размышления, она быстро спросила:– Что за игру ты ведешь? Чего добиваешься?Обрамленные густыми ресницами серые глаза усмехнулись.– Ты и сама отлично знаешь, чего я добиваюсь.Бэл яростно зашипела:– Извини за прямоту, но, насколько я помню, благодаря моему нетрезвому состоянию и твоей безнравственности меня ты уже получил. – Она густо покраснела, поняв, что облекла свои тайные мысли в слова.Его губы слегка скривились.– Я же достаточно ясно дал тебе понять, что не слишком ценю романы на одну ночь.Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Теплое дыхание на ее ладони разлилось неожиданным приступом желания по всему телу. Либо он испытывает ее, либо соблазняет. Бэл не могла точно определить, что именно он делает. Скорее всего, и то и другое.– Так или иначе, – выдохнула она, – нашим отношениям пора положить конец.Ничуть не смутившись, он прикоснулся губами к тоненьким голубым венам на ее запястье.– Ты судишь обо мне предвзято, и я надеюсь доказать тебе это.Сжав зубы, она с силой вырвала руку.– После того как ты сломал мою жизнь, я не поверю никаким доказательствам. Предлагаю считать этот обед прощальным, потом каждый пойдет своей дорогой.– Жаль, – спокойно отозвался он. – Я бы с удовольствием показал тебе Рим…Ожидавшая большей настойчивости, Бэл почувствовала разочарование.– Ладно, – продолжил он, – если нам не суждено провести вместе много времени, то давай не будем тратить его на пустые споры. – Он протянул ей длинную красивую руку: – Мир?Она не стала отказываться от оливковой ветви:– Мир.Пожав ее руку, он начал увлекательный рассказ о жизни коренных римлян, пока им подавали аппетитное мороженое, украшенное жареным миндалем.Отдав должное лакомству, Бэл откинулась назад, глубоко вздохнув.– Спасибо, было очень вкусно.– Меняю благодарность на твое общество до конца сегодняшнего дня.Самое время было изъявить протест, но она не смогла противостоять такой искренней просьбе. Он прочел на ее лице молчаливую капитуляцию и, постаравшись скрыть удовлетворение, спокойно предложил:– Что бы ты хотела осмотреть?Отбросив всякую осторожность, она воскликнула:– Римский Форум, Колизей, собор святого Петра, фонтан Треви…– Ну-ну-ну, – засмеялся он. – Не думаю, что мы столько успеем за один вечер.Она улыбнулась в ответ.– Ладно, сколько успеем.Улыбка стерла с ее лица холодное выражение, и Эндрю задержал на нем взгляд. Какое-то время помолчал, а потом проговорил с хрипотцой:– Тогда пошли, не будем терять время. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Поблагодарив ресторатора, Эндрю взял Бэл под руку и вывел на палящее солнце римских улиц.Сравнив ее золотистый загар с собственной оливковой кожей, он заметил:– У тебя светлая кожа, но ты, похоже, все равно любишь солнце.– Обожаю, – весело откликнулась Бэл. – В противном случае что бы я делала в такой вечер, как этот?– Нашли бы занятие. – Он явно дразнил ее. – Забраться в постель, опустить шторы и… – Он многозначительно умолк, а она покраснела.Остановив проезжавшее мимо желтое такси, Эндрю помог ей сесть и, устраиваясь рядом, наклонился вперед, чтобы попросить водителя довезти их до римского Форума. Его мускулистое бедро прижалось к ней. Она вся напряглась, кровь быстрее потекла по жилам. Даже когда он уселся обратно на свое место, она никак не могла успокоиться.А он, похоже, даже не подозревал, что смущает ее.Стараясь не привлекать внимания к своим действиям, она немного отодвинулась, но тут же услышала его смешок. Уж лучше бы она продолжала сидеть рядом с ним вплотную, изображая полнейшее безразличие!Опять победил, мрачно подумала она.Бэл упрямо отвернулась и сделала вид, что внимательно смотрит в окно, хоть на уме у нее были вовсе не уютные улочки Рима.Угораздило же ее снова влипнуть в такую опасную ситуацию! Одно пребывание подле него уже было игрой с огнем, а, раз обжегшись, полагалось бы запомнить урок.Но, с другой стороны, у нее не было особого выбора. Так или иначе, но он бы обязательно навязал ей свое общество. Нет, неправда, нечего лгать самой себе. Он же не силой ее заставил, а попросил. Ей нужно было категорически отказаться от его приглашения, только и всего.Почему же она не сделала этого?Ответ был пугающе прост: потому что он уже завладел всеми ее чувствами и мыслями.Но теперь, когда разобралась в самой себе, она не должна забывать, каким коварным бывает физическое влечение. Вечером надо расстаться с Эндрю Штормом навсегда. Приняв такое важное решение, Бэл предпочла отогнать от себя все тревоги, чтобы насладиться остатком дня и красотами Рима.Осмотрев величественные, но заросшие травой развалины Форума, они направились к Колизею, где снаружи полукругом расположились туристические автобусы и лотки с цветами, а рядом с ними – несколько запряженных лошадьми повозок.– Предлагаю до следующего объекта домчать в кабриолете, – сказал Эндрю.Черные коляски были отполированы до блеска, колеса и оси выкрашены в ярко-красный цвет, а на конях красовались соломенные шляпки с прорезями для ушей. Бэл не без удовольствия отметила, что все лошадки выглядят в меру упитанными и ухоженными. Она собралась поделиться этим с Эндрю, как вдруг заметила, что он куда-то исчез. Но не прошло и секунды, как он появился и, запечатлев на ее губах легкий поцелуй, вручил ей изысканной формы розу.Потом усадил ее в кабриолет и дал указания кучеру.Они помчались галопом почти наперегонки с автобусом, но потом перешли на быструю рысь.Решив отвлечься от мыслей о перспективе неминуемой смерти, она вновь задумалась о своем спутнике.Эндрю купил ей розу, значит, он романтик, каковым никогда не был Родерик. Видимо, уверенность в себе позволяет ему не бояться насмешек.Бэл сосредоточилась на обозрении искусно сделанных мраморных колонн и ступеней, окружавших памятник Виктору Эммануилу.– Римляне называют его «свадебный пирог», – сообщил Эндрю.Доехав до почти разрушенного и заросшего сорняками дворца Тиберия, Эндрю расплатился с возничим, прибавив щедрые чаевые, и помог ей спуститься.– Готова осматривать достопримечательности пешком?– С удовольствием разомну ноги.Он кивнул в знак согласия.– Если начнешь уставать, то поймаем такси на обратном пути.Остаток дня показался ей калейдоскопом удивительных красок, картин и звуков. Было уже почти половина седьмого, когда они добрались до знаменитой виа Венето Via Veneto – центральная улица района Людовизи, увековечена в фильме «Сладкая жизнь» Феллини.

и прошли по ней до Виллы Боргезе, чтобы прогуляться по этому самому большому парку Рима. Солнце все еще светило, но уже не было таким палящим, как днем. Прохладный вечерний ветерок шелестел листьями и распространял острый смолистый аромат хвойных деревьев.В глубине парка, вдали от пересекавших его дорог, было на редкость спокойно. Они шли целых несколько минут, прежде чем им попались прохожие – женщина и малыш, игравший сам с собой в футбол ярко-красным мячиком. Споткнувшись на каком-то ухабе, он растянулся и заревел от боли. Мать не успела и пошевелиться, как Эндрю подхватил ребенка и, опустившись на колени, начал его успокаивать. К тому времени, когда женщина подошла к ним, слезы мальчика уже высохли, а сам он доверительно сообщал Эндрю, что, когда вырастет, обязательно станет футболистом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16