— Меня вообще-то очень интересуют ваши уловы, выставленные здесь, — ответил Лайам, уже готовый наброситься на капитана Ника за детенышей акул, вываренные челюсти и отрубленные плавники. Но как раз в этот момент Лили позвала его, и он, больше не сказав ни слова, вышел. Может, и к лучшему. Он настолько разволновался, вновь увидев Лили, что не был уверен, что сможет сдержаться.
Роуз с удовольствием качалась на кресле-качалке на крыльце, а Лили стояла прямо перед фотографиями, которые только что упомянул капитан Ник. Она показала на расплывчатый снимок.
— Это именно то, что я думаю? — спросила она
Лайам внимательнее посмотрел на доску с фото. Там был снимок, про который говорил капитан Ник, — двухметровый опах, сияющий своей яркой раскраской. Глаза Лайама оглядели галерею трофеев — марлин, акулы, рыба-меч и тунец. Снимки были сделаны уже у причала — рядом с весами стояли счастливые рыбаки. Лили показала на фотографию четырехметрового атлантического дельфина, пойманного в сеть и подвешенного вниз головой.
— Мы ей ничего не сделали, — оправдывался капитан Ник, подходя к ним. — Эта рыба живая.
— Это не рыба, — сказал Лайам. — Это млекопитающее.
— Кто ее поймал? — спросила Лили дрожащим от волнения голосом.
— Какая разница, кто ее поймал, — не захотел ответить капитан Ник. — Самое главное — она еще живая. Мы держали ее живой, как и положено по всем правилам, которые вы можете назвать.
— Зачем вы ловите дельфинов? — спросила Лили, бросив на него свирепый взгляд.
— Со всем моим уважением, — проговорил он, — это не ваше дело!
— Пойдем, Лили! — сказал Лайам, обнимая ее за плечи, и, окликнув Роуз, повел их к машине.
Его всего трясло, но он не хотел этого показывать. Лили и так столько выстрадала, а теперь они везли Роуз домой. Позже Лайам позвонит Джону, Патрику и Джуду. Что-то здесь происходило, и ему нужна была помощь, чтобы во всем разобраться.
Он в последний раз бросил взгляд на доску с фотографиями. Камера, вероятно, дернулась во время снимка, потому что название судна, стоящего позади подвешенного дельфина, прочитать было невозможно. Но Лайам узнал бы его где угодно, потому что узнал улыбающегося шкипера. «Map IV»!
— Ты это видел? — прошептала Лили.
— Джерард Лафарг, — ответил Лайам.
И, что бы там ни говорил капитан Ник, дельфин на фото был мертв.
Выйдя из машины в Хаббардз-Пойнт, Лайам сразу почувствовал, что он дома. Обнявшись, все трое долго стояли в розовом саду Мэйв. Они с Лили никак не могли оторваться друг от друга. Ее голубые глаза были цвета морской воды летом. Он поцеловал ее, все еще не веря, что они опять вместе.
Наконец Лайам выпустил ее и увидел каких-то людей, выходящих из-за угла дома. Это Лили попросила своих друзей их встретить. Она схватила его за руку и стала знакомить: Бей Маккабе и Дан Коннолли, Тара О'Тул и Джо Хоулмз — две ближайшие подруги детства, их мужья и дети. Лайам всем пожал руки. Он никак не мог прийти в себя от того, каким нормальным все это казалось после долгих дней и ночей их вынужденной разлуки, после потрясения от увиденного в том странном магазинчике у заправки.
Глядя, как Лили знакомит Роуз со своими друзьями, Лайам чувствовал, как сильно бьется его сердце. Тонкие пальцы Лили лежали на плече Роуз, как бы оберегая ее, и Лайам видел радость и гордость в ее глазах. Глаза подруг блестели от слез, когда они смотрели то на Роуз, то на Лили. Лайам понимал, каким важным был этот день для всех них, и скромно стоял в стороне, счастливо улыбаясь.
— Мы с Бей знаем твою маму всю жизнь, — произнесла Тара, наклоняясь к Роуз. — В твоем возрасте мы все были лучшими подругами.
— И чем вы вместе занимались? — спросила Роуз
В глазах Тары мелькнула чудесная озорная улыбка.
— Мы плавали на лодках на остров Чаек и ходили к Индейской могиле, искали сокровища на Литтл-Бич, собирали красивые морские камешки и ракушки, делали из них бусы, играли в теннис до полуночи, ходили в кинотеатр на пляже, оставляли друг другу записки в ящиках комода в магазине Фоли…
— Как интересно, — улыбнулась Роуз. — Почти так же, как мы с Джессикой.
— Это твоя лучшая подруга? Роуз кивнула:
— В Кейп-Хок.
— Вот. Именно подобными вещами мы будем заниматься в Хаббардз-Пойнт, — сказала Тара. — Думаю, тебе здесь понравится.
— Мы так рады видеть тебя, Роуз! — проговорила Бей. — Мы любим твою маму и уже полюбили тебя.
Роуз покраснела и застенчиво улыбнулась.
Лайам наблюдал за ней, чувствуя гордость, как настоящий отец. Роуз была доброй и любознательной, как и ее мать. Природное желание учиться заставляло ее все время интересоваться новым и читать разные книги, а не только те, что входили в школьную программу. Два дня назад Лайам нашел ее стоящей на коленях у книжного шкафа. Она доставала старые номера «Китового журнала», ища статьи о белухах.
— Это зубатые киты, — объявила она Лайаму. — Они питаются ракообразными, головоногими и морскими червями. Ракообразные — это крабы и омары! Понятно, почему Нэнни так нравится здесь, на юге. Я уже столько раз видела, как чайки таскают крабов из моря.
Все правильно, — сказал Лайам, улыбаясь и наполняясь гордостью. — Ты будешь настоящим океанографом, Роуз Мэлоун. Ты доказала это на шхуне, когда мы плавали к «Призрачным холмам».
— Как ты, — ответила Роуз, расплываясь в счастливой улыбке.
С пролива подул вечерний бриз — соленый и теплый. Солнце клонилось к закату, бросая золотистые лучи на волны и скальные уступы. Тара и Бей принесли пиццу, которую разогрели в духовке. Лили отварила кукурузу и нарезала помидоров. Дети Бей и Дана — Элиза, Энни, Билли и Пиджин — вместе с маленьким сыном Тары и Джо — Джо-младшим — собрались вокруг Роуз. Они явно были в восторге от нового члена команды детей Хаббардз-Пойнт.
Лайам сидел рядом с Лили на качелях на веранде, обняв ее за плечи. Так как вокруг были дети, их разговор касался только общих тем: летней погоды, игры в теннис, нового школьного года, состояния Мэйв. Лайам достал ноутбук, подключился к программе слежения за китами и почувствовал огромное облегчение, увидев знакомую зеленую точку.
— Где Нэнни? — спросила Роуз, оглядывая бухту.
— Вот тут, — ответил Лайам, показывая на экран компьютера, где огонек кита светился всего в двухстах метрах от берега.
— Может, он ищет крабов на ужин? — поинтересовалась Роуз. — Киты-белухи едят ракообразных.
— Мы тоже можем пойти и половить крабов на берегу, — предложил Билл.
Лили снабдила их бечевкой и грузилами, и Энни с Элизой повели младших детей вниз на прибрежные скалы. Звук стука камней, которыми они раскалывали мидий для наживки, разносился по всему побережью. Как только дети ушли, взрослые тут же заговорили о волновавших их проблемах.
— Не могу поверить, что вы все теперь здесь, — призналась Бей Лили и Лайаму.
— Не могу поверить, что вы так долго ждали! — воскликнула Тара.
— Очень рад познакомиться после того, как мне столько о тебе рассказывали! — сказал Данн.
— Лайам, это официально — теперь ты житель Хаббардз-Пойнт, — сообщила Тара.
— Большое спасибо за радушный прием, — поблагодарил Лайам и обратился к мужу Тары Джо, который, как сказала ему Лили, служил в ФБР: — Мы допустили ошибку, приехав сюда в открытую вместе с Роуз, не таясь от Эдварда?
— Сложный вопрос, — ответил Джо. — Как сказать…
— То есть? — спросила Лили.
— Вероятно, большей ошибкой будет предоставлять ему власть, которую он получал, заставляя тебя прятаться все это время. Из-за этого он чувствует себя сильным. Такие самовлюбленные люди, как Хантер, приходят в восторг от любой реакции, которой могут добиться от окружающих. Если он заставляет тебя терять голову, ему это нравится. Если он заставляет тебя плакать, ему это нравится еще больше.
— А Эдвард знал, что Лили жива? — спросил Лайам.
— Он знает, что он ее не убивал, — проговорил Джо. — Поэтому я подозреваю и даже уверен, что он знал — она жива.
— А он искал меня? Нас? — Лили бросила тревожный взгляд вниз на берег, где Роуз склонилась над лужицей, оставшейся после отлива.
— Может быть, — ответил Джо. — Думаю, что он старался особенно не высовываться. Он же находился под подозрением, и, несмотря на то что знал, что не убивал тебя, у него было что скрывать. Во время расследования убийства ему нужно было вести себя прилично. Есть такие эпизоды в его жизни, которые он хотел бы от нас скрыть.
— Например? — спросил Лайам
Джо пожал плечами:
— Он мошенник. Тот факт, что он совершает большую часть своих махинаций законно, — работая биржевым маклером или заключая браки, — не умаляет того факта, что он обманным путем заставляет людей отдавать ему свои деньги.
— И свои сердца, — добавила Лили.
Услышав эти ее слова, Лайам почувствовал себя так, будто кто-то ударил его кулаком в солнечное сплетение. Лили подарила этому человеку свою любовь, свое сердце. Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах беспокойство и тоску. Ему хотелось изгнать всю боль из ее души.
Она рассказывала ему некоторые подробности своей жизни с Эдвардом. Он знал, что часть той жизни она похоронила так глубоко внутри себя, что надеялась больше никогда не вспоминать об этом. За девять лет, проведенные в Кейп-Хок, ее душевные раны стали затягиваться. А тот факт, что она была готова к противостоянию, многое говорил о силе ее характера и течении времени.
— Мы были на твоей свадьбе, — вспомнила Тара. — И видели, как ты все больше и больше отдаляешься от нас. Чем дольше ты оставалась с ним, тем больше пряталась от нас.
— Мы жили очень обособленно, — сказала Лили. — Он даже не хотел, чтобы я встречалась со своими подругами. — Она вздрогнула, обхватив плечи руками.
Лайам придвинулся к Лили, страстно желая ее согреть. Но он знал, что холод, который она чувствовала, не имеет отношения к вечерней прохладе или морскому бризу. Он шел глубоко изнутри, из воспоминаний о жизни с человеком, который разрушил ее мечты и заставил ее сбежать, бросив все, что она любила.
Демон вышел наружу. Именно Лили вывела его на всеобщее обозрение. Рассказывая о нем понемногу, она давала понять, каков он есть на самом деле. Лайам был потрясен силой эмоций, охвативших окружающих его сейчас людей, когда они разговаривали о прошлом и о жизни Лили с Эдвардом, о которых они могли только догадываться.
Лили резко встала, стараясь разглядеть Роуз, играющую на берегу. Летний вечер был теплым и мирным. Дети смеялись и болтали, плещась в мелких лужицах, оставшихся после отлива. И хотя солнце уже зашло, над проливом и над берегом разливался свет восходящей луны. Бей крикнула Энни, чтобы она привела Джо на веранду.
Лайам думал, что Лили позовет Роуз, но она не стала этого делать. Она облокотилась о перила веранды, наблюдая, как ее дочь играет у одной из лужиц. Темная поверхность воды блестела в свете луны. Роуз казалась загипнотизированной той жизнью, которую все еще можно было видеть в тусклом свете: темно-зелеными водорослями, серебристо-синими береговыми улитками, фиолетовыми мидиями и пятнистыми крабами. Лайам вспомнил, как он сам, будучи мальчишкой, восхищался морем, и шепнул на ухо Лили:
— У нас растет морской биолог.
— Угу, — тихонько ответила Лили, сияя глазами.
Лайам обнял ее, ему нравилось, что она так счастлива здесь. Она впитывала в себя все: дочь, луну, своих замечательных друзей, дом бабушки. Лили невозможно было долго подавлять — она от природы была очень жизнерадостной.
Вдруг Роуз вскочила на ноги. Она запрыгала по берегу, показывая в море.
— Нэнни! — крикнула она.
За свою жизнь Лайам повидал много китов. Он вырос на северо-западном побережье Новой Шотландии, где киты были частью жизни рыбаков. Но он не помнил, чтобы когда-либо испытывал подобное волнение и радость при виде кита, которые почувствовал в этот момент, видя точку «Морское млекопитающее 122», белуху из залива Святого Лаврентия, также известного как Нэнни, прямо здесь, в воде перед самым домом.
— Вы его видите? — крикнула им Роуз.
— Видим, — закричали все друзья Лили в ответ, пораженные и восторженные таким редким зрелищем.
Лайам взял Лили за руку. Они вместе сбежали по ступенькам, вниз по заросшему травой холму, к волнорезу, спрыгнули на берег и пробрались через валуны, чтобы быть рядом с Роуз. А совсем недалеко от берега плавал кит-белуха и внимательно смотрел на них своим темными глазами, самыми выразительными глазами, которые ученый когда-либо видел у китов. Лайам чувствовал себя так, будто его сердце было выставлено напоказ перед этим китом и всеми, кто хотел его рассмотреть.
— Это на самом деле она? — только и смогла выдохнуть Роуз.
— На самом деле! — подтвердила Лили.
— Теперь все будет в порядке, — произнесла Роуз.
— Мы вместе, — сказала Лили. — Это самое главное
Они услышали, как в доме зазвонил телефон, и Лили побежала, чтобы взять трубку. Потом Лайам различил ее громкий крик радости.
Он подпрыгнул, чтобы поймать ее, когда она, примчавшись назад, прыгнула с валуна прямо в его объятия.
— Бабушка! — закричала она. — Она проснулась!
Глава 16
Мэйв хотелось пить. У нее во рту все пересохло, будто она заблудилась в пустыне и вокруг не было ничего, кроме жара, поднимающегося из бесконечных желтых песков.
— Пожалуйста, дайте мне воды, — попросила она одного из врачей, суетящегося над ней и светящего ей в глаза маленьким фонариком. Она вдруг осознала, что эти слова были первыми, которые она произнесла за последнее время. Видение пустыни все еще не оставляло ее, и в голове, как мираж, мелькал образ Мары.
— Сейчас, сейчас, минутку. Вы можете сказать, как вас зовут?
— Мэйв Джеймсон.
— А сколько вам лет?
— Мне восемьдесят три года.
— Очень хорошо! — похвалил ее врач.
Он померил пульс, держа ее за руку, казалось, целую вечность. Разве он не знает, как чувствует себя человек, когда его мучит нестерпимая жажда? Кроме того, у Мэйв во рту был отвратительный химический привкус.
— Вы знаете, где находитесь?
Она недовольно поджала губы. Здесь он ее поймал. Последнее, что она помнит, — свой дом. Точнее сад, в котором она подрезала розы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40