Мерещится.
Он хотел что-то ответить, но Дани оборвала его.
– Не надо, Жиль. Все давно прошло. Расскажи лучше о себе. Я вижу, ты по-прежнему работаешь в этом же агентстве. И ты все еще с Инес?
– С Инес?
Жиль посмотрел на Дани с таким недоумением, что сразу стало понятно – он давным-давно забыл о существовании бедняжки. А может, вовсе и не бедняжки. Может, это она бросила Жиля? И только глупая Дани с обидой и горечью вспоминала удачливую соперницу все эти годы.
Как хорошо, что мы расстались, подумала вдруг Дани. Она смотрела на Жиля и не могла понять, чем он ее так пленил когда-то. Она не видела в нем ничего. И ничего не чувствовала. Смотрела, как на совершенно чужого человека. Нет, этот незнакомец не был похож на ее Бена. Ничем. Даже отдаленно. Как она могла так заблуждаться!
– Знаешь, Жиль, извини, но мне надо бежать.
– Как, мы же еще ни о чем не поговорили! – воскликнул он удивленно.
– А нам есть о чем говорить?
– Ну конечно, – ответил он с уверенном улыбкой. – Мы должны встретиться, посидеть вместе, поболтать.
Жиль взял Дани за руку и вопросительно заглянул ей в лицо.
– Ну так как?
– Только не со мной, – сказала она, высвобождая свою руку. – До свидания, Жиль. Точнее, прощай.
Он смотрел на Дани с таким удивлением, что ей стало смешно.
– Прощай, – повторила она снова и, не оборачиваясь, пошла к выходу.
Наконец-то они с Жилем расстались навсегда.
– Жиля больше не существует, – сказала Дани, глядя Бену в глаза. – Он канул в прошлое.
Бен прижат ее к себе изо всех сил. Подумать только, он чуть было не потерял ее! Как после этого рассказать о письмах? Опять рискнуть, поставить на кон всю их совместную жизнь?
Дани смотрела на Бена очень внимательно и немного недоуменно. Что-то было не так. Она чувствовала это. Что-то произошло в ее отсутствие. Ах, да. Он ведь хотел ей что-то рассказать. Неужели его чувства за эту неделю изменились?
– Так что же случилось, Бен? – Дани попыталась заглянуть ему в глаза. – Ты пугаешь меня.
– Нам надо поговорить. Срочно. Пока я не передумал. Хочешь выпить что-нибудь?
– Кажется, ты пил виски? – Дани, высвободившись из его объятий, подошла к журнальному столику. – Налей и мне того же. А это что за письма?
– Как раз о них я и хотел поговорить. Послушай, Дани.
Но она, уже не слушая, быстро взяла верхний конверт и, вынув плотный листок бумаги, стала читать по диагонали. Затем медленно, изумленно подняла на него глаза.
– Ты меня проверял!
– Только не сердись! Пожалуйста!
– Так же, как Тину. Я не могу в это поверить! Как ты посмел?
– Да подожди же, Дани, выслушай меня сначала! – вспыхнул Бен.
– От страха и от злости на себя у него мутилось в голове. Только бы она выслушала его, только бы не убежала.
– Я сделал этот запрос в самое первое утро, после нашей с тобой первой ночи. Я прочитал в твоей записке, что ты просишь меня жениться на тебе, и был совершенно сбит с толку. Никак не мог понять, зачем тебе это нужно, и боялся, что ты все затеяла из-за денег. Но я ведь тебя тогда совсем не знал. Я не знал про тебя ничего.
– Ну теперь ты доволен? – спросила Дани с ледяным спокойствием. – Теперь ты убедился, что у меня достаточно своих денег и чужие меня не интересуют?
– Я убедился в этом давным-давно. А теперь я узнал, что ты еще и жертвуешь крупные суммы на благотворительные цели, предпочитая сама жить вполне скромно. Я узнал, что ты удивительная, благородная женщина. Таких не бывает. Прости меня, Дани. И пойми. Наверное, после жизни с Джесси у меня выработался своего рода комплекс. Я перестал верить в искренность чувств у красивых женщин. И туг еще все эти разговоры о твоем муже, о деньгах, которые ты отсудила у него при разводе. Согласись, мне было чего бояться.
Дани грустно кивнула.
– Может быть, ты и прав. Даже наверняка. Но ты мог бы просто спросить у меня, Бен, а не подсылать шпионов, чтобы они рылись в моем прошлом.
Тут глаза ее внезапно расширились. Дани рывком повернулась к столику и схватила второе письмо. У Бена упало сердце.
– Подлец! Ты проверял мою личную жизнь!
– Только период после развода, – пробормотал он убито, не зная, куда деваться.
– Только! – Дани, не дочитав, швырнула письмо на стол. – Это непростительно. Это бесстыдно. Ты уже относишься ко мне как к своей собственности. Ты не доверяешь мне. Но без доверия нет любви. Неужели ты не понимаешь, что мои сексуальные связи тебе ни о чем не скажут? Ни о моих мыслях, ни о чувствах – Она схватилась за голову, потом ударила кулачком по столу.
– Но у тебя не было никаких сексуальных связей, – осторожно заметил Бен. – С момента развода – никаких. У тебя не было ни одного мужчины. Почему, Дани?
– Ах, вот чего ты хочешь? Чтобы я вывернулась перед тобой наизнанку? Да ты ничуть не лучше Жиля! Он тоже заставлял меня рассказывать ему обо всех, кто был до него. Я, наивная дурочка, думала тогда, что эта болезненная страсть все знать – свидетельство его безумной любви. Какая же я была тогда глупая.
Дани с размаху уселась в кресло, глядя на Бена злыми глазами.
– Но с тех пор я сильно поумнела. Ни о ТЫ СЛЫШИШЬ, НИ ОДИН ИЗ ТЕХ МУЖЧИН, КОТОРЫЕ были у меня после Жиля, не хотел моей любви и не интересовался моими мыслями или чувствами. Им был нужен только секс. С Кристофом все обстояло несколько иначе. Но и ему не нужна была моя любовь. Я думаю, муж который бы ждал от меня любви, просто существует в природе. Ты, кстати, не первый, кто пытался разузнать о моем прошлом через агентство. Все это уже было в моей жизни. Вы все друг друга стоите.
Все пропало, подумал Бен. Она меня не простит. Но все равно, прежде чем уйти, пусть ответит на все вопросы.
– Ну и как же обстояло дело с Кристофом? – спросил он сухо. – Чем, интересно, он отличался от остальных?
– К твоему сведению, Кристофу была нужна не я, а наследство.
– Какое еще наследство? – остолбенел Бен.
– Это долгая история, – отрезала Дани, вставая. – А мне надо идти.
– Ничего, у меня есть время, – ответил он тут же, преграждая ей дорогу. – Имей в виду, я не отпущу тебя так просто. Поэтому садись и рассказывай.
* * *
– Устроиться на работу в американское модельное агентство ей помог Жозеф, тот самый Жозеф, который когда-то познакомил ее с Жилем. Она прилетела в Америку очень испуганная, несчастная и почти не знающая английского языка, – объема школьной программы, достаточного во Франции, явно не хватало в Нью-Йорке. Работать здесь оказалось гораздо тяжелее, но дома никто не ждал. И ей надо было заплатить за пребывание в больнице и операцию – отсрочку ежа дали совсем небольшую. Чтобы не думать обо всем, что случилось с ней во Франции, Дани с головой ушла в работу, по вечерам посещая курсы английского языка. Другие девушки-модели ее недолюбливали, считая холодной и надменной. За полгода своего пребывания в Америке она так и не сумела ни с кем сблизиться.
А у Дани к концу дня просто не оставалось ни моральных, ни физических сил на болтовню, тем более – на откровения о своей прошлой жизни. Она не встречалась с мужчинами и не испытывала в этом необходимости. Иногда Дани казалось, что в ее жизни уже никогда не найдется места мужчине. С подобного рода привязанностями она покончила навсегда.
Вот почему в первый момент их знакомства Кристоф Шануар не произвел на нее ни малейшего впечатления.
Это произошло на вечеринке, устроенной организаторами Осеннего показа мод в Бостоне. После демонстрации мод участников и самых почетных зрителей пригласили в зал, где был сервирован шведский стол.
Дани стояла в стороне от основной толпы, крутя в руках бокал с вином и рассеянно разглядывая туалеты гостей, когда к ней подошел невысокий пожилой мужчина.
– Вы позволите познакомиться с вами?
Он улыбался, и Дани вежливо улыбнулась ответ, кивнула головой, уверенная, что знакомство их закончится через несколько минут крайнем случае – через полчаса.
– Даниэль.
– Кристоф Шануар. Я в восторге от вас, мисс Даниэль, вы показались мне самой прекрасной девушкой не только в этом зале, но и во всей жизни.
Ее улыбка стала слегка напряженной.
– Благодарю вас за комплимент.
– Ну что вы, какой комплимент. Я говорю чистую правду, мисс. Или мадемуазель? Мне показалось, что вы говорите с легким акцентом. Возможно ли, что вы француженка?
– Да, я француженка, – ответила Дани с легким вызовом.
Упоминание об акценте было ей неприятно. Она столько времени потратила на то, чтобы усвоить американское произношение. Она хотела забыть все свое прошлое – страну, язык, людей. Хотела полностью измениться, стать совершенно другим человеком.
– Так мы с вами соотечественники! Какая приятная неожиданность! И давно вы здесь живете? Расскажите же мне немного о себе.
Господин Шануар говорил очень любезно, но в голосе его и во всем облике чувствовалась спокойная властность, которой почти невозможно было противиться. Удивляясь самой себе, Дани в общих словах рассказала о том, чем занималась во Франции, как приехала в Америку, как ей здесь жилось. В довершение ко всему, не переставая мысленно удивляться, она дала Шануару номер своего телефона.
Он слушал Дани очень внимательно, кивая головой, почти не перебивая и, похоже, домысливая то, о чем она умалчивала. Временами он бросал на девушку какие-то странные взгляды, значение которых она не могла понять. Что-то в нем было не так, в этом господине Шануаре.
Когда вечер закончился, он не сделал никакой попытки напроситься в гости, не стал приглашать Дани в ресторан, но пообещал, вскоре позвонить. Совершенно озадаченная поведением господина Шануара, она ответила, что будет ждать звонка, хотя в душе вовсе не была уверена в том, что это общение стоит продолжать.
Откуда здесь взялся этот французский господин? Да еще среди знатных гостей и почетных членов агентства. Он не похож ни на модельера, ни на фотографа, ни на журналиста. Бизнесмен? Дани ломала над этим голову всю дорогу домой. Но дома мысли сбились, потекли по накатанной дорожке, и таинственный господин Шануар отошел куда-то на задний план, а потом и вовсе исчез.
Звонок раздался через неделю. К этому моменту Дани уже почти полностью забыла о существовании загадочного поклонника.
– Мадемуазель Дани? Вы еще помните меня? Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером? – Словно почувствовав, что она колеблется и ищет повод отказать ему. Шануар внезапно добавил: – Не отказывайтесь, Даниэль. Вас ждет очень приятный вечер и весьма любопытный разговор.
У Дани почему-то стало тревожно на душе. Но отказаться она уже не могла.
– Хорошо, – сказала она тихо. – Где мы встретимся?
– Я заеду за вами в восемь. Будьте готовы к этому времени.
И положил трубку.
Что за разговор? Что ему нужно? Он не похож на обычного ухажера. Может, у них есть во Франции какие-то общие знакомые? Вряд ли.
Господин Шануар значительно старше нее, и совершенно очевидно, что он не имеет никакого отношения к миру моды.
Даниэль сгорала от лихорадочного любопытства весь день. Когда Шануар заехал за ней вечером, она уже готова была на все, лишь бы поскорее узнать, о чем пойдет разговор.
Господин Шануар привез ее в небольшой, тихий, но дорогой ресторан. Столик у стены, отделенный от остального зала кадками с экзотическими растениями, был идеальным местом для конфиденциальной беседы.
Но разговор начался не сразу. Дани была вынуждена поддерживать светскую беседу в течение трех перемен блюд. Она даже не поняла точно, каких именно, поскольку все ее внимание было сконцентрировано только на господине Шануаре Он же поглядывал на девушку понимающе и чуть насмешливо, но продолжал вести себя так, как будто не замечает ее беспокойства, и ел не спеша, с аппетитом.
– Ну хорошо, – сказал он наконец, когда с шоколадным суфле в ореховом соусе было покончено. – Теперь давайте поговорим о деле. Вы, может быть, задавали себе вопрос, как и по какому делу я оказался в Америке?
Дани молча кивнула. Господин Шануар закурил сигару, мечтательно глядя в се бледное встревоженное лицо.
– Человек я не бедный и со связями, имею собственное дело, но никакого бизнеса в Америке не веду. Дело в том, что у меня здесь живет сестра. Точнее, жила до недавнего времени, – поправился он. – Она была на много лет старше меня. Давным-давно вышла замуж за очень богатого американца и уехала к нему жить. Мы почти не поддерживали отношений; так, перезванивались изредка. Пару лет назад она овдовела. А две недели назад умерла. Дани испуганно охнула.
– Мне очень жаль, – пробормотала она растерянно.
Господин Шануар поднял ладонь.
– Не надо, прошу вас. Я рассказываю все это вовсе не для того, чтобы поделиться с вами своим горем… Говоря откровенно, никакого горя у меня нет. Дело совсем не в этом.
– А в чем же?
– Оказывается, все свое имущество, которое перешло к ней от мужа, сестра завешала мне.
– Так значит, вас надо поздравить? – неуверенно сказала Дани.
– К сожалению, пока еще рано. Я получу наследство, но с одним условием… – Шануар не отрывал взгляда от Дани.
– С каким?
– Я должен быть женат.
– А вы женаты?
– В том-то и дело, что нет. И я узнал об этом только здесь, когда прилетел на похороны. Если через месяц после вскрытия завещания я все еще буду холост, все наследство пойдет на благотворительные нужды. Я, конечно, гуманист. Но все же не до такой степени.
Наступило молчание. Дани и Шануар молча смотрели друг на друга.
– Послушайте, Даниэль, – заговорил наконец Шануар. – Я хочу сделать вам чисто деловое предложение.
Дани в ужасе замотала головой.
– Подождите, не отказывайтесь сразу. Сначала выслушайте меня.
– Нет, нет, – сказала она поспешно. – Не надо никаких предложений.
– Да выслушайте же меня наконец!
Даниэль смотрела в сторону, но он упрямо продолжил:
– Я предлагаю вам сделку. Вы выходите за меня замуж ровно на год. Через год мы тихо мирно разводимся, и вы получаете крупную сумму. Какую именно, мы определим заранее. Мы с вами вообще все условия обговорим заранее. Если вас беспокоят всякие мелочи вроде супружеских обязанностей, я готов отказаться от этой привилегии ради вашего спокойствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18